Культурные герои

      На изрезанный фьордами берег упал луч Радужного моста и ступили трое асов — Один Всеотец и два его сына. Осмотрелись.       — Эх, хорошо! — потянулся Торушка.       Поймали мимопробегавшего аборигена. Тот, признав их богами, отвел гостей в селение.       Асы, гордившиеся своими культурными и научными всячинами, пришли в ужас оттого, как живут вроде бы разумные существа («Угу, ключевое слово «вроде бы» — слегка отойдя от шока, нервно хихикнул Локи) и подумали, что оставлять этот непутевый народец в свинстве не годится. Решили, на свою голову, цивилизовать.       Один как правитель взялся преподать основы политологии и законотворчества, Тор — военное дело и основы обращения с оружием (исключительно для обороны и охоты), а на Локи легла обязанность обучить людей торговле, риторике, магии — буде окажутся среди подопечных люди с даром — и некоторым невоинским искусствам, в которых он, как любящий сын и ученик своей матери, преуспел. Жалели асы, что нет с ними Идунн-садовницы, но, поразмыслив, признали земли сего племени на этом уровне развития людей для земледелия непригодными.       — Будем упирать на торговлю и ремесла, — подвел итог Локи.       Тор был доволен. Сильны и выносливы оказались его ученики. Хорошие воины-защитники, хорошие охотники.       У Одина дело шло хуже. Викинги были твердолобы. В конце концов, стукнув о землю копьем, хорошенько так, до землетрясения, Всеотец воззвал к порядку и своему авторитету бога. Богу покорились, порядок установили, законы утвердили. Пока.       Бедный Локи! Кузнечное дело у племени было развито и без него, в кулинарии он не был силен, так что ему в качестве бога огня остался лишь семейный очаг. Но, как не бился Лофт с дискриминацией и домашним насилием, все без толку. Один, видя мучения сына, сказал, что пока они не доросли до такого уровня законности, и посоветовал просто переключиться на другие области знаний. Но и тут беднягу ждало разочарование: магов среди вверенного ему народа не было, а без магии… В общем, обучение медицине свелось к перевязке и изготовлению простейших травяных отваров. Локи потом жаловался Тору:       — Я их не имею права научить даже нарывы вскрывать, не говоря уж об ампутации, например. «Зачем прокаливать ножи в огне или варить в кипятке?» — объяснил, а они: «Так грязи же не видно!». Так и не убедил, лжецом обозвали. Идиоты!       С риторикой и торговлей все шло примерно так же.       Но худо-бедно кое-какие знания в головы скандинавов вдолбить удалось. Последние пару лет Один с сыновьями по вечерам сидели с чаркой меда у костра и обучали юных скальдов стихосложению и пению да травили асгардские байки. Тор соревновался с воинами в метании копья и молота. Локи похвастался своим умением ладить с живностью (что впоследствии вышло ему боком).       В общем, наполовину довольные, а на другую встревоженные и угнетаемые дурными предчувствиями, трое культурных героев покинули Мидгард, пообещав вернуться, аки Карлсон.       И через несколько столетий вернулись.       Их подопечные… выросли, в общем.       Стали грозой соседей, от них не было покоя даже индейцам.       — Папа, не учил я их этому! — Вопил бедный Тор.       Папа верил. Он сам не учил людей тому, что видел. Справедливость, порядок и закон — да сколько угодно! Один и Тор присутствовали на «орле». Всеотец зажимал сыну руками глаза и уши: ребенок такое видеть не должен, и плевать, что ребенок выше отца на голову и с бородой. Стоял, смотрел и благодарил предков за то, что с ними на судилище не пришел Локи.       А самого Локи в это время жестоко тошнило в овраге. Будучи лекарем, он первым делом обратил внимание на ужасающее состояние санитарии (многого он не ждал, но мыть тарелки мочой…). Магов не прибавилось — оно и к лучшему, очень к лучшему! — а вот всяких лже-колдунов развелось, как грязи, а грязи было ну очень много. Вот в риторике викинги преуспели — нет, ну правда ведь, «боевым топором в лоб» — безотказный прием в общении. Из искусства торговли они тоже усвоили главное — отнятое дешевле купленного.       В общем, зеленый, как укроп, Локи (это породило мифы о его не-асгардском происхождении и двойной сущности) к костру со скальдами вышел только поздним вечером, когда спеты были и военные, и любовные песни, и начинались сказания о богах. В продолжение рассказа единственный глаз Одина лез на лоб, волосы Тора вставали дыбом, а Локи внешне был спокоен, но когда дошло до его якобы детей, бедняга с тихим стоном потерял сознание.       … Занимался рассвет. Один, Тор и Локи ждали, когда им откроют Мост. Локи всхлипывал на руках у брата (хотя за два дня до того мальчики крупно поцапались), прятал мокрое лицо в алом шелке плаща Тора. До Одина доносилось неразборчивое:       — Свобода им вредна… на колени… тупые создания…       Мрачный Всеотец клялся самыми страшными клятвами, что и сам в Мидгард — ни ногой, и ни одного человека в Асгард, и сыновей в Срединный Мир не пустит. А то детей ему испортят. Фигу им, людям, а не культурные герои!