Сонни сидит за столом в своей, если это так можно назвать, тюрьме-больнице, комнате и вертит в лапах перо для письма. Несколько секунд размышлений, и он решил выявить всё то, во что он старался верить. Отодвинув со стола всё, что мешается, он взял листок бумаги и задумчиво посмотрел на горящую рядом лампу. Что ж, начнем…
*Утверждение первое—я не сумасшедший.*
*Утверждение второе—все считают меня сумасшедшим*
Час от часу не легче. Сонни еле сдерживался, чтобы не разорвать бумагу в клочья. В последнее время контролировать свои эмоции становилось труднее, и ярким примером тому являлся сорванный побег из тюрьмы. Они посчитали, что он может кому-то невольно навредить. Зачем ему это? Просто… так хотелось домой…
Сонни почувствовал незримое присутствие самого прекрасного существа на свете. Он отвернулся от стола и повернул голову в сторону кровати, расплываясь в блаженной улыбке. Так и есть!
Она стояла там, тихая, безмолвная, но неописуемо чудесная. Он подошёл к ней и бережно прижал к себе. Пусть его пальцы проходили сквозь её тело, она улыбалась ему так верно, что это давало силы бороться дальше. Или делать видимость борьбы…
Он слегка отстранился от неё и со всей нежностью прошептал:
—Пока ты рядом, всё будет хорошо…
Кивком головы Эрма указала на кровать, намекая, что ему стоит поднабраться сил, ведь он не спал целую неделю. Сонни сразу понял её намёк и слегка нахмурился.
—Я не могу спать… Вдруг приснится кошмар… Как тот самый…
Услужливая память не вовремя подсунула содержание этого сна…
*Он очень тщательно продумал ту встречу на горячих источниках. Она шла рядом с ним, тихо ахая от восторга, когда высокий столб воды вылетал из гейзера. Сонни смотрел лишь на неё, радостно отмечая, что Эрме всё нравится. Однако пришлось остановиться, так как он почувствовал, что за ними наблюдают, хотя около маленьких озёрах и гейзера никого не было, и это настораживало. Можно было это списать на наваждение, но это ощущение усиливалось, заставляя от волнения стирать со лба пот.
— Кондуктор, что с тобой? — тревожно спросила Эрма, видя, как Сонни озирался по сторонам, как будто искал назревающую опасность.
Сонни смущённо на неё посмотрел. Он не мог показать себя трусом как тогда, в Пермском периоде. Но ответить стоило более менее естественно.
—Да, всё в порядке. Я подумал, что может лучше пойти к Поезду динозавров, ведь я придумал намного более восхитительное развлечение…
Эрма понимающе кивнула, и вот они направились к станции, но источники, окружавшие их повсюду, немыслимым образом начали преображаться. Вода в них становилась темнее и стала напоминать тягучую смолу, которая забурлила и приняла формы, отдаленно напоминающие динозавров. Сонни схватил Эрму за руку, и они хотели убежать отсюда, но смоляные существа встали на их пути. Всё произошло слишком быстро, Сонни не успел даже глазом моргнуть, как его повалили на землю и связали верёвками. Но больше всего Сонни испугала не атака…
«Эрма! Где…где Эрма?!»
Он точно помнил, что она была рядом с ним, что они с ней сделали…
Послышалось презрительное хмыканье, и к Сонни подошёл троодон, полная копия Мистера Кондуктора, но вместо тёплой улыбки на его морде приходила клыкастая ухмылка. Сомнений не возникало, это был Сорнис.
— Лучше бы ты волновался за себя, ведь ситуация, в которую ты вляпался, весьма запутанная. Впрочем, так произошло из-за того, что ты до сих пор не можешь понять непререкаемую истину. Я Мистер Кондуктор, я лучший друг семьи Птеранодонов, я авторитет среди динозавров, и Эрма принадлежит мне! — с холодной уверенностью изливался Сорнис, с удовольствием отмечая перемену на лице Сонни.
Сонни собрал всю свою уверенность в кулак и крикнул со всей силы:
— Ты просто лжец, и ничего более!
Сорнис намеренно не заметил этого замечания и продолжил.
— А ты, Сонни? Ты просто монстр, что хочет украсть чужую жизнь. После тебя остаются лишь слёзы и страдания, ты причиняешь окружающим боль одним своим присутствием.
Сонни не мог потерпеть такой наглости.
— Я не монстр!
Сорнис преувеличенно сочувственно поцокал и засмеялся, утирая с глаз слезинки.
— Да неужели? Может мне напомнить что произошло с твоей сестрой Кристи, как ты её расстроил своими фантазиями? Как ты расстроил маму, не поступив в школу кондукторов? И подверг опасности медицинский персонал, пытаясь скрыться от справедливого возвращения домой в больницу?
Нужно было что-то крикнуть на эти обвинения, оказать сопротивление, но Сонни смог выдавить из себя тихое оправдание:
— Я не такой… Я… я просто хочу вернуться…к своим родным и близким…в свой мир…
Сорнис обвёл взглядом смоляных существ и торжествующе молвил:
— Мои друзья, что ты считаешь своими, этого не хотят!
Сонни приподнял опущенную ранее голову, и в его горле возник тугой комок. Рядом с Сорнисом стояла Миссис Кондуктор, Гилберт и семья Птеранодонов, и все они смотрели на него с ужасом и отвращением.
«Они должны мне поверить!»
— Мама, это же я, твой сын! — прошептал Сонни, надеясь на её поддержку, но она отвернулась от него, бормоча под нос ругательства.
«Нет-нет, так не должно быть! Кто-то должен мне поверить! — отчаянно искал спасение Сонни и умоляюще обратился к семье Птеранодонов.
— Вы не должны ему верить! Ведь я же ваш друг, вы же…это знаете…
Бадди вышел вперёд, с любопытством посмотрел на него и выдал свою любимую фразу:
— У меня есть гипотеза! Я думаю, что вы просто нездоровы, и вам нужно лечиться, ведь вы опасны для остальных динозавров.
Сорнис дружески хлопнул его по плечу.
— Ты весьма жалкий динозавр, но я могу тебе помочь. Если ты добровольно согласишься выпить воду из источника Забвения, то всё пройдёт…— нарочито дружелюбно обещал Сорнис, хотя ему было наплевать на Сонни, он лишь неуёмное препятствие и его нужно снести.
Сонни не мог согласиться. Пусть в него не верит семья и друзья, но лишь одно существо верно ему, он не может её предать. Сил уже не оставалось, но Сонни невнятно прохрипел:
— Никогда я этого не сделаю!
Раздался грохот громче всех раскатов грома и извержений вулкана, в голове Сонни противно зазвенело.
— Твоя опора слишком хрупкая. Без неё ты с лёгкостью сдашься, — задумчиво проговорил Сорнис, обращаясь не столько к Сонни, сколько к себе.
Бум… Бум… Бум…
Гул голове усиливался…
— Сам я ничего не сделаю, но ведь моё содействие необязательно…*
Воспоминания Сонни прервала резкая, слегка ноющая боль в сердце. Сонни слабо улыбнулся и со всем оставшимся упрямством прошептал:
— Он ничего тебе не сделает… Это я тебе обещаю…
***
Очередное творческое занятие, но Сонни не до того. Слишком сильно болит голова от недосыпания.
— Как вчера спалось, Сонни? — вопрос был глупый, и А́ртур это хорошо понимал, потому что если перед тобой стоит лучший друг, у которого мешки под глазами и слегка сморщенное лицо, то поневоле придётся признать это.
— Не очень, Мистер Пи, — пробормотал Сонни, искренне желая испариться из этого скопления динозавров, что несколько его пугало.
А́ртур хотел подбодрить Сонни, как вдруг они услышали перезвон колокольчиков и женский голос, полный будничного веселья:
— Кто хочет цветочки?
«Как раз то, что нужно! Эрме точно понравится!» — решил Сонни, тем самым пытаясь увидеть от расспросов Мистера Пи, и направился к троодонихе, что вертелась около корзинок с цветами.
Триша тоже заметила его и помахала ему лапой.
— О, привет, Сонни! Как всегда, магнолии возьмёшь?
От удивления у Сонни отвисла челюсть, и лапы нервно сжали букет цветов. Откуда она знает, что он хотел взять именно эти цветы, если он не сказал этого вслух?..
Гнетущую тишину прервал ехидный смех приближающегося к Сонни Тэрстона. Тэрстон неумолимо приближался, и Сонни шаг за шагом начал отступать до тех пор, пока не упёрся спиной в стену.
— Для своей подружки цветочки, да? Я кое-что знаю, а ты нет, знаешь почему? Потому что я самый умный, а другие очень глупые! И должен тебе поведать, что твоей крошки не существует! Ты её выдумал! Что, тяжело такое услышать? — провизжал Тэрстон, наслаждаясь каждым моментом причинения страдания Сонни.
Тело Сонни как будто парализовало, и он тяжело осел на пол, слабеющими лапами он держал букет.
Этого не может быть, она же здесь, рядом, стоит около него, он не мог нафантазировать этот взгляд из-под ресниц, манящую полуулыбочку, пронзительные синие глаза. Он просто не мог!
— Тэрстон, тебе стоит извиниться перед Сонни, — строго заметил А́ртур, на что Тэрстон лишь закатил глаза.
Сонни не слышал, как заступился за него Мистер Пи, не слышал громкий смех Тэрстона, не слышал мольбы Виллины встать.
Он смотрел лишь на Эрму, потерянно шепча:
— Ты реальнее их всех вместе взятых…
По морде Эрмы прошла зловещая тень, и она отрицательно покачала головой:
— Ты просто сам хочешь в это верить…
Всего лишь одной секунды хватило, чтобы Эрма рассыпалась золотистыми искрами, и внутри Сонни что-то надломилось.
«Ты вернёшься, я же это знаю…»
Но она не появилась вновь, и, если её не существует, какой смысл отрицать реальность этого мира? Если бы Сонни мог что-то на землю возразить…
Перед его глазами мелькали события прошлого, не принадлежащие ему, они покрывались густым туманом…
***
В кабинете блестящего доктора-психиатра Трэвора царила стерильная чистота, но книги подвергались опасности превратиться в снаряды для швыряния в морду их владельца, что старался не показывать свой страх перед разбушевавшейся Сэлли.
— Я бы тебя придушила голыми руками, не будь рядом твоих бдительных санитаров! — шипела Сэлли, взвешивая на лапе и гадая, какая книга намного тяжелее, чтобы врезать ей по морде доктора. —И где ты был, когда сыночка мучил этот дрянной Тэрстон?! Я тебе скажу где! Болтал со своими дружками, а о своём собственном сыне и думать забыл!
Всё же она нашла увесистую энциклопедию и кинула в него, но Трэвор успел увернуться и книга разбила тем самым окно.
Сэлли это не впечатлило.
Конечно Трэвор знал, что у его бывшей жены импульсивный характер, но больше всего это проявилось именно сейчас.
— И ведь из-за тебя он заболел этой поганой болезнью! Не знал ты, видите ли, что твой пропавший братец шизофреник, и на тебе! — Сэлли могла бы очень долго так его ругать, и он это знал.
Терпению Трэвора пришёл конец.
Он устало протёр очки и взял своё слово:
— Да, я виноват, виноват, что не смог проследить за тобой, забыл о своей семье. У Сонни уже была предрасположенность к этой болезни… Но знаешь… Есть ещё надежда на выздоровление…
Гнев моментально слетел с лица Сэлли, и она лишь тихо спросила:
— Каким образом?
Он посмотрел на неё долго и пристально и ответил, ещё не полностью уверенный в своих догадках:
— Сегодня Мистер Пи известил меня, что Сонни больше не видит эорапторшу. Это больший прогресс, ибо он верил в это очень долгое время. И, если так будет идти дальше, то, возможно, мы сможем вернуть его к нормальной жизни…
Сэлли тяжело вздохнула.
Она готова на все, чтобы Сонни стало легче, и он будет не один, она с дочерью Кристи об этом позаботиться…
