Зависимость

      Сириус любил многие вещи.       Он любил свой мотоцикл, над которым работал часами напролёт, чтобы привести в действие мотор и в конце концов заколдовать так, чтобы тот летал.       Он любил свою кожаную куртку, которая становилась мягче по мере изнашивания и пахла бензином, сигаретами и свободой.       Он любил своего лучшего друга, Джеймса Поттера, который был ему братом во всех смыслах, кроме крови, хотя даже это было под вопросом из-за спутанности магических родословных, и любил Питера. Даже Лили, Марлин и Доркас он любил.       И, конечно, Сириус любил своего парня, Ремуса Люпина.       Ох, он определённо любил Ремуса Люпина. Любил то, как увлечённо, заинтригованно Ремус выглядел при прочтении понравившейся ему книги, когда его светлые янтарные глаза пробегали по строкам и он слегка касался пальцев языком, чтобы перевернуть страницу. Любил, что когда Ремус растворялся в книге, забывая про мир вокруг, Сириус забирался на него, и рука, держащая книгу, запутывалась в его волосах, пока Ремус нежно гладил его по голове.       Он любил то, каким Ремус был высоким. Это раздражало его, когда они были младше и Ремус вдруг вымахал за лето и вернулся в Хогвартс на голову выше Сириуса, делая того мишенью для насмешек Джеймса. Тем не менее, он быстро полюбил это, когда через пару лет их дружба переросла в нечто большее.       Он любил то, как Ремус подходил к нему со спины, обнимал за талию и опускал подбородок ему на голову.       Он любил то, как Ремус накрывал его своим телом при объятиях и он оказывался обёрнутым в тёплые руки, пока они засыпали.       Но было кое-что, что Сириус любил больше всего. То, что ускоряло его сердцебиение и помутняло сознание, сводя всё его внимание к себе. То, что вынуждало его опускаться на колени, давиться слюной и сдерживать что-то похожее на стон в горле.       Член Ремуса.       Сириус ничего не мог с этим поделать. Это превратилось в зависимость, стоило ему увидеть его в первый раз. Тогда они остались одни в спальне мальчиков, пока Джеймс был на тренировке по Квиддичу и Питер отрабатывал наказание за их последний розыгрыш. К тому моменту они встречались лишь пару недель и за это время успели лишь обменяться украденными поцелуями в тёмных уголках замка и парочкой долгих, страстных поцелуев после того, как остальные засыпали.       Воспользовавшись редкой возможностью, заперев дверь и закрывая шторы, они переместились на кровать Сириуса, не прерывая жадных поцелуев. Они избавились от рубашек, и Сириус наслаждался ощущением кожи Ремуса под его пальцами, когда те скользили по покрытой шрамами грудной клетке.       Внезапно осмелев, он позволил рукам опуститься ниже, к магловским джинсам Ремуса. Он встретился с ним взглядом, молча спрашивая разрешения, и был приятно удивлён, когда Ремус кивнул. От возбуждения кружилась голова, и Сириус расстегнул пуговицу и ширинку, стягивая с Ремуса джинсы до колен и отстраняясь, чтобы парень мог окончательно снять и отбросить их в сторону, оставаясь лишь в боксёрах.       Сириус поддел пальцами резинку белья и потянул вниз, освобождая член Ремуса, который в прямом смысле врезался в его подбородок.       Когда его глаза впервые остановились на члене Ремуса, всё замерло. Очень вероятно, что мир тогда на самом деле замер, потому что Сириус смотрел, с широко раскрытыми глазами и слегка упавшей челюстью, на плоть прямо перед своим лицом. — Нормально? — нерешительно спросил Ремус. Как всегда, слишком переживает из-за своего тела.       Дыхание Сириуса замерло в горле.       Великолепно.       Обрезанный, толще и больше, чем Сириус мог себе представить. Слегка бледный, розоватый оттенок с более тёмной головкой, блестящей от смазки. Сириус облизнул губы, проводя пальцами по вене вдоль члена и замирая у основания члена.       У него была непреодолимая нужда попробовать его на вкус.       Пару мгновений Сириус колебался, несколько раз глубоко вздыхая перед тем, как провести кончиком языка по головке. Он застонал, почувствовав солоноватый, даже слегка сладкий вкус смазки, и это придало ему смелости, чтобы обхватить губами член и вобрать в рот столько, сколько получится.       Тогда это было немного.       Но практика, как говорится, творит чудеса. И сколько же они практиковались...       Вскоре Сириус был абсолютно уверен в том, что стал зависим от члена Ремуса, и с годами эта зависимость становилась только сильнее. Одного лишь звука щелчка ремня и расстёгивания ширинки Ремуса было достаточно, чтобы рот Сириуса наполнился слюной, как у собаки Павлова после звонка.       Ему нравилась бархатная кожа в своей ладони или у щеки, когда он зарывался лицом в чужой пах. Ему нравилась эта тяжесть во рту, когда его губы смыкались вокруг длины, и то, как пульсировала плоть, когда Ремус кончал, сильно и горячо, в его горло. Ему нравилась лёгкая боль в заднице, когда головка проскальзывала в его тело, и чувство заполненности, которое он чувствовал, когда Ремус полностью заполнял его.       Всё. Член Ремуса был всем.       Сириус никогда не упускал возможности показать степень своего обожания мужскому достоинству своего парня.       Он намеренно задевал пах Ремуса, когда они шли по улице, или прижимался к его члену, когда они засыпали в обнимку. При виде Ремуса, распластавшегося по дивану в их квартире, как всегда погружённого в ту или иную книгу, он устраивался между его ног, зарываясь лицом в его пах, пытаясь вдохнуть его запах через грубую ткань джинс и проводя языком поверх члена, пока Ремус не сдавался и не запускал одну руку в его волосы, чтобы направить его движения, вынуждая Сириуса удовлетворённо стонать. — Иногда мне кажется, что ты любишь мой член больше меня, — в шутку однажды сказал Ремус.       Была середина Июля, и охлаждающее заклятие отказывалось эффективно работать, поэтому оба парня были лишь в футболках и боксёрах. Ремус сидел на диване и смотрел какие-то глупые документалки, которые казались интересными ему одному, по маггловскому телевизору, и когда Сириус зашёл в квартиру, он, не задумываясь, опустился на колени между ног своего парня. Этот жест был таким привычным в их отношениях, что уже давно не обязательно носил сексуальный характер.       Сириус ухмыльнулся, касаясь носом обожаемого стояка. — Я не люблю твой член больше, — настоял он. — Хотя до этого не так уж и далеко.       Он стал играючи оставлять мокрые поцелуи на ткани боксёров Ремуса, и тот, запустив пальцы в волосы Сириуса, слегка сжал их. Сириус довольно хмыкнул, когда член Ремуса заинтересованно напрягся под его махинациями. — Мерлин, Ремус... Мне кажется, я мог бы восхвалять твой член часами.       Ремус заинтригованно усмехнулся, и если бы Сириус поднял взгляд, то увидел бы изогнутую бровь — выражение лица, которое означало, что Ремуса посетила коварная идея. — Часами, м? — он слегка двинул бёдрами вверх, и с губ Сириуса сорвался тихий стон. — Мгхм, — он кивнул, языком оставляя мокрое пятно на нижнем белье Ремуса. — Я бы провёл весь день с головой между твоих ног, если бы мог, Ремус.       Ремус рассмеялся, ласково перебирая его волосы. — Тебе не кажется, что это перебор? У меня, может, и впечатляющие выносливость и восстановление, но я не думаю, что смог бы выдержать целый день с тобой там.       Сириус позволил себе скользнуть зубами по очертаниям уже стоявшего члена перед тем, как отстраниться и поднять на Ремуса недоумённый взгляд. — Тебе бы не пришлось делать что-либо, Ремус... — он коснулся губами ткани поверх головки члена Ремуса, пальцами поддевая резинку его боксёров и опуская их вниз. Он снял собственное бельё и опустил голову, чтобы зарыться носом в мошонку Ремуса, и застонал, когда тот рукой прижал его ещё ближе. Проведя языком от основания члена до головки, он продолжил: — Ты бы мог просто продолжить заниматься своими делами... Смотреть свои документальные фильмы по телевизору, читать книги, писать отчёты для Ордена... — он обвёл языком набухшую головку, и Ремус зашипел, крепче сжимая его волосы. — И я бы был прямо здесь, на коленях, между твоих ног, купая твой потрясающий член во внимании.       Он сомкнул губы поверх головки, и Ремус вдохнул через зубы. — Чёрт, Сириус.       Застонав, Сириус вобрал сантиметр за сантиметром, и кровь прилила к его собственному члену, пока его губы скользили по горячей коже.       Стоило отдать должное поговорке про практику, так как она подтверждалась тем, как хорош стал Сириус за все те годы, пока практиковался на члене Ремуса. У него получилось взять в рот около трёх четвёртых перед тем, как Ремус нетерпеливо рыкнул и подался бёдрами вверх, вынуждая Сириуса заглотить член целиком и удерживая его на месте рукой, сжавшей волосы.       Сначала Сириус давился, и его глаза заслезились, пока он расслаблял своё горло и фокусировался на медленном дыхании через нос, чему очень мешал тот факт, что его нос утыкался в пах Ремуса, из-за чего светлые волосы щекотали его ноздри, когда он пытался вдохнуть. Он тихо всхлипнул, необходимость кислорода пересилила желание иметь заполненный членом рот.       Ремус потянул его наверх, не ослабляя хватки в волосах, пока Сириус ловил ртом воздух. Нить слюны соединяла его губы с головкой члена, и немного слюны скопилось в уголке его рта. Он облизнул губы, не отрывая взгляд от члена рядом со своим лицом, и расстроено застонал, пытаясь вырваться из хватки Ремуса, чтобы вновь прикоснуться к нему. — Ремус... — М? — свободная рука Ремуса коснулась его лица, подушечка большого пальца собрала слюну с его губ и подбородка. — Чего ты хочешь, Сириус?       Глаза Сириуса на мгновение закрылись, и он глухо застонал из-за дразнящего тона вопроса. — Твой член... Блять, Ремус, я хочу твой член.       Ремус задумчиво хмыкнул, отпустил лицо Сириуса и, обхватив свой член, слегка ударил им по щеке Сириуса и усмехнулся, когда тот попытался повернуть голову, чтобы коснуться его губами. — Да? И где же ты его хочешь? — он обвёл припухшие губы Сириуса головкой. — В этом милом ротике? — Пожалуйста...       Сириус застонал, ближе пододвигаясь на коленях. — Или мне стоит опустить тебя на локти и колени и заполнить эту ненасытную задницу, м? — Бля-я-ять, — Сириус всхлипнул. Его собственный член истекал смазкой, требуя внимания. — Ремус, пожалуйста, я просто хочу... Позволь мне... — Ах, точно, мне помнится, ты говорил про восхваление члена. Тогда вперёд, покажи, как сильно ты любишь мой член.       Стоило только Ремусу отпустить волосы Сириуса, как тот набросился на его член как голодающий, которого допустили к пиру. Ремус уселся поудобнее, дав Сириусу больший доступ, и тот воспользовался этим, почти отчаянно прижимаясь к его паху, вынуждая парня стонать и задыхаться, и Сириус не мог представить ничего лучше, чем остаться вот так навсегда.       Как только эта мысль скользнула в его голову, всё тело Сириуса напряглось, и с его губ сорвался громкий стон, приглушённый членом в его рту. Оргазм пробрал его тело, оставляя его слегка дрожащим и задыхающимся. На мгновение ему показалось, что он упадёт в обморок, но затем руки Ремуса коснулись его лица, вынуждая поднять подбородок и встретиться с ним взглядом, и убрали волосы, прилипшие к лицу с потом и слюной. — Мерлин, Сириус, ты кончил просто от моего члена в своём рту? Не прикасаясь к себе? — спросил он, удивлённый и слегка озабоченный тем, каким оглушённым выглядел Сириус.       Несколько раз моргнув, Сириус, всё ещё приходя в себя, опустил взгляд на сперму между своих коленей. Он вновь поднял взгляд на Ремуса и кивнул. — Да... — он улыбнулся, на мгновение прижавшись лбом к коленке Ремуса. — Чёрт, прости.       Пальцы Ремуса неуверенно провели по его волосам. — Не извиняйся, я... Блин, это потрясающе.       Сириус тихо хмыкнул. — Ты даже не представляешь, — он повернул голову и вновь зарылся лицом в его пах, — даже не представляешь...       Выпрямившись, он обвёл языком головку, и Ремус застонал, качая головой. — Сириус, ты не обязан... Передохни, мы можем закончить потом. — Я же сказал, Ремус, — он обхватил член Ремуса у основания и вновь провёл по нему языком, — я могу делать это целый день.       Сириус вобрал его член в рот, вырывая из горла Ремуса стон, пока его рука и рот работали вместе до тех пор, пока он не услышал, как дыхание Ремуса начинает обрываться, что означало, что он близко.       Рука Ремуса вернулась в его волосы, и он толкнулся членом в его горло, пока тот пульсировал, заполняя глотку Сириуса спермой, которую тот так жаждал. Сириус сглотнул всё до остатка, вылизывая чувствительный член даже после того, как Ремус кончил, и тот тихо запротестовал, потянув Сириуса на себя. — Эй, иди сюда... — прошептал он, всё ещё восстанавливая дыхание.       Сириус позволил усадить себя на колени, и их губы встретились в медленном, ленивом поцелуе. Когда они оторвались друг от друга, Ремус устало вздохнул и опустился на диван так, чтобы Сириус оказался лежащим у него на груди.       Ненадолго они остались в таком положении, прислушиваясь к сердцебиению и дыханию друг друга. Ремус уже начал засыпать, когда почувствовал, как Сириус ворочается у него в руках, и открыл глаза, чтобы увидеть, как тот опустился вдоль его тела, раздвигая его ноги коленкой, и наклонил голову, утыкаясь носом в пах и довольно вздыхая.       Ремус сморгнул. — Ты, должно быть, шутишь... опять? — Я же сказал, — повторил Сириус, поудобнее устраиваясь между его ног и опуская голову ему на бедро. — Я могу провести так целый день.