Танец

Ночью Призрачный город представлял собой средоточие развязного веселья и жизни: по ярко освещённым улицам сновали всех возможных видов призраки, мертвецы размахивали оторванными конечностями и оголтело выкрикивали неприличные фразочки направо и налево, из всех окон и дверей лились смех, ругань и громкая музыка, а также непередаваемые дурманящие ароматы, что зазывали заглянуть на демонический огонёк. Се Лянь, подхватив Хуа Чэна под руку, неспешно вёл его за собой по широким улицам, с любопытством заглядывая в дома, которые чем-то приковывали его внимание, и вся их атмосфера так и велела остаться здесь и провести просто незабываемую ночь, но Хуа Чэн недовольно оттягивал наследного принца подальше, тем не менее любуясь улыбкой, которая так и цвела на лице Се Ляня от обилия красок и звуков неспящего города. Наследному принцу еле удалось вытащить на прогулку князя демонов, на которого внезапно навалилась куча работы, связанной с беспорядками в его землях, которые он не мог оставить без внимания. Так же, как он не мог оставить без внимания и своего возлюбленного, чем Се Лянь не преминул воспользоваться, чтобы заставить Хуа Чэна немного отдохнуть и расслабиться. Большой полумесяц ярко сиял на звёздном небе, заливая всё вокруг своим серебристым сиянием, и две фигуры — одна белоснежная, другая в кроваво-красных одеждах, неспешно прогуливаясь, продвигались вперёд сквозь толпу, обмениваясь молчаливыми приветствиями с теми жителями Призрачного города, которые не боялись обратить на себя взор своего Градоначальника. Они шли от здания к зданию, от лавки к лавке, и Хуа Чэн не забывал рассказывать Се Ляню, чем в том или ином месте занимаются, и почему ему не стоит приходить сюда одному. Се Лянь жадно ловил каждую фразу, желая как можно больше узнать о месте, в котором его Сань Лан провёл так много времени, его глаза впитывали цвета, его лёгкие наполнялись неведомыми ароматами, руки касались редчайших артефактов, а в уши лилась невероятная какофония звуков. Один такой звук привлёк особое внимание Се Ляня: казавшаяся совсем тихой мелодия, которая очаровывала своими переливами, медленно струилась в воздухе, щекотливо пробираясь под кожу. Определив направление звучания, Се Лянь без раздумий двинулся туда, прихватив за собою Хуа Чэна, которому даже пришлось слегка ускорить шаг от такого напора. Наконец они вышли к небольшому зданию, ничем не отличавшемуся от остальных строений в городе, внутри и снаружи сновали веселившиеся призраки и мертвецы, из окон лился мягкий свет свечей, и только эта загадочная мелодия так и тянула выяснить источник её происхождения. Неожиданно в голове Се Ляня промелькнула идея, которая показалась ему довольно забавной, и он поспешил поделиться ею с Хуа Чэном: — Сань Лан, не хочешь потанцевать? — с улыбкой и надеждой в глазах спросил Се Лянь. — Гэгэ, я не… — но договорить растерявшемуся Хуа Чэну не дали, так как Се Лянь уже отвернулся и за локоть тащил его в здание, ловко лавируя в толпе призраков, пробираясь вглубь залы. Магические свечи летали по помещению, отбрасывая на стены причудливые тени, тем не менее, в помещении было полутемно, что создавало соответствующую всему этому месту атмосферу. Волшебные звуки непонятно откуда льющейся мелодии внутри были слышны ещё лучше, даже несмотря на гул и разговоры остальных посетителей, что группами сидели за столами или же стояли, заполняя всё пространство залы. Се Лянь остановился, прижимаясь почти вплотную к Хуа Чэну, всё ещё держа его за рукав красных одежд. Его глаза, казалось, так и светились мириадами звёзд, а тело и разум пребывали в радостном возбуждении, так что князь демонов не смог сдержать полной любви и тепла улыбки. Се Лянь убрал за ухо выбившуюся прядь волос, немного смущённо улыбнулся в ответ, после чего отступил на шаг и протянул Хуа Чэну открытую ладонь: — Уважаемый Собиратель цветов под кровавым дождём, позволите ли вы пригласить вас на танец? Хуа Чэн на мгновение стушевался, но тут же решил, что правильнее в этой ситуации будет всё-таки протянуть руку. Он мягко вложил свою холодную ладонь в ладонь Се Ляня и сразу почувствовал разливающееся от неё тепло. Это был романтичный момент, один из тех, о которых Хуа Чэн раньше мог только мечтать: он, его бог, приглушённое освещение, чарующая музыка, одна ладонь в другой, и они медленно кружатся в танце, если бы только не одно печальное «но»… Хуа Чэн совершенно не умел танцевать. За сотни лет скитаний, падений и подъёмов ему так и не довелось выучиться этому навыку и уж тем более где-то его применить. Знай он тогда, что прямо здесь и сейчас будет так опозорен перед своим возлюбленным, точно приложил бы все усилия, чтобы стать лучшим в танцах. Но было уже поздно что-то менять, поэтому ему пришлось прервать такой романтичный момент совсем не романтичной фразой: — Гэгэ, я не умею танцевать, — если бы демон мог краснеть, он бы мгновенно залился краской, но сейчас мог только беспомощно смотреть на Се Ляня. Он почувствовал, как сжимаемая им ладонь едва дрогнула, и уловил на мгновение промелькнувшую на лице Се Ляня тень удивления, но наследный принц быстро оправился, ещё шире улыбнулся и спокойно произнёс: — Не страшно. Я тебя научу, — и вторая ладонь божества скользнула на стройную талию Хуа Чэна, опускаясь на серебряный пояс. Лёгким движением Се Лянь притянул Хуа Чэна чуть ближе к себе, оставляя между ними лишь небольшое расстояние шириной в ладонь, затем продолжил наставлять дальше: — Положи руку мне на плечо, — и Хуа Чэн послушно выполнил сказанное, опуская руку на кажущуюся такой хрупкой часть тела, в которой, на самом деле, крылась немалая божественная сила. — Не смотри вниз. Следуй за мной, — повелительно прошептал Се Лянь, выпрямляя спину и делая первый шаг. Он не был уверен, что за сотни лет без практики сможет не оплошать даже в простом танце, особенно учитывая его удачу, так что будет уже хорошо, если они хотя бы не отдавят друг другу ноги. Хоть всю свою юность в качестве наследного принца он провёл в самосовершествовании на пути заклинательства, это не отменяло его положения в обществе, которое, в том числе, обязывало его уметь танцевать. Пусть он и не был сейчас до конца в себе уверен, возможно, это было не так уж и важно — важно было само таинство момента. Они двигались медленно, совсем не в такт музыке — привыкали к ощущениям, постепенно заучивали шаги. Се Лянь вёл уверенно, подбадривая каждый шаг Хуа Чэна улыбкой, а тот всё норовился посмотреть вниз — лишь бы не отдавить ноги своему гэгэ. Тем не менее, движения Хуа Чэна становились всё твёрже, он ступал по полу, умело ведомый Се Лянем, тихо звенели цепочки на сапогах в такт шагам, и так, окончательно войдя в ритм, они постепенно смогли подстроиться под плавное звучание мелодии. Хуа Чэн ликовал от своего успеха, глаза Се Ляня светились гордостью за ученика — так они медленно передвигались по зале, наслаждаясь друг другом, не обращая внимания на то, что многие из присутствующих наверняка признали в этих двоих Градоначальника и его незаменимого спутника, но всё-таки оказались достаточно умны, чтобы им не мешать. Танец этих двоих не был идеальным, но им вполне удавались основы, пока не случилось то, чего они боялись оба — неловким движением князь демонов наступил на носок белоснежного сапога наследного принца. Хуа Чэн хотел было отшатнуться, но крепкие руки Се Ляня удержали его на месте, не позволяя отстраниться. — Гэгэ, я… — но Хуа Чэну не дали закончить извинения, мягко, но требовательно прижав палец к его тонким губам. Он не удержался и одарил этот палец невесомым поцелуем, вызывая смущённое хихиканье у принца, который поспешил его утешить: — Не волнуйся, со всеми бывает. Расслабься, смотри на меня, думай только обо мне, — сладкие речи и прикосновения Се Ляня обволакивали Хуа Чэна приятной негой, их тела оказались совсем близко друг к другу — между ними теперь не проскользнул бы даже тончайший лист бумаги, нежная мелодия лилась в уши и заполняла сердца, заставляя раствориться в этой атмосфере, в этом моменте близости, и рука Хуа Чэна с чужого плеча соскользнула на спину, поглаживая лопатки, проводя пальцами вдоль линии позвоночника, вызывая волну щекотливых мурашек. Се Лянь также сместил свою руку с талии на широкую спину в алых одеждах, доверительно опустил голову на грудь Хуа Чэну, и сейчас ему было предельно жаль, что он не может услышать биения его сердца. Се Лянь был уверен, сейчас бы оно заходилось как бешеное, грозя проломить грудную клетку. То же он мог сказать и про себя, его щёки наливались жаром, и, пытаясь скрыть смущение, он с одобрением пролепетал куда-то в область шеи: — У Сань Лана хорошо получается! Они лениво покачивались в танце, Хуа Чэн издал лёгкий смешок, прижимаясь щекой к макушке Се Ляня, прежде чем ответить: — У меня был замечательный наставник. Смех Се Ляня разнёсся в воздухе подобно журчащему ручейку: — Сань Лан мне льстит! — он отстранился от пригретой груди, встречаясь с хитрым взглядом обсидианового глаза, и в то же мгновение холодные губы Хуа Чэна ласково накрыли губы Се Ляня, касаясь нежно, словно взволнованный весенний ветерок прошёлся своим дыханием в благоговейном приветствии. Они остановились посреди залы, сконцентрировавшись теперь лишь только на движениях их соприкасающихся губ, предаваясь трепетной ласке, и князь демонов подминал бархатные губы наследного принца, прислушиваясь к его сбившемуся дыханию, которое было для него драгоценнее, чем любая искусно исполненная мелодия. Вдоволь насладившись поцелуем, они медленно отстранились друг от друга, и окружившая их толпа призраков, до этого молчавшая и наблюдавшая, теперь радостно возликовала, требуя продолжения. Се Лянь мгновенно залился краской с ног до головы, разве что не дымился от накатившей на него волны смущения, будто их застукали за чем-то совсем неприличным, растерянно улыбался публике, пока Хуа Чэн за руку уводил его подальше от разбушевавшейся толпы. Они затесались куда-то в более безлюдные улочки, и Се Лянь наконец-то смог привести свои мысли и дыхание в порядок. Он поднял взгляд на Хуа Чэна, с удовольствием вспоминая сегодняшний вечер, а затем с любопытством спросил: — Теперь Сань Лан разбирается в танцах? Хуа Чэн ухмыльнулся, крепче сжимая тёплую ладонь в своей руке: — Сань Лан навсегда запомнил этот урок.