Жемчужины

Она приходила ночью и оставила каждому из них по жемчужине. Перламутрово-голубые, они светились в темноте. Прямо как её глаза. Редкая вещь, драгоценный дар. - Это значит, что она скоро вернется, верно? – сказал Бен, глядя на Мэдди, и увидел в глазах возлюбленной ту же тоску, которой томился сам. Мэдди оправила жемчужины в кулоны, чтобы они всегда могли носить у сердца дары Рин. - Какое красивое украшение! – сказала мама Бену, когда он пришел поужинать с семьей. – Подарок возлюбленной? - лукаво уточнил отец. - Да, - ответил Бен, и в его словах никогда не было больше правды. Отец Мэдди не спросил у дочери ничего. Он достаточно хорошо знал Рин, чтобы понять. А еще шериф помнил легенды своего народа, в которых говорилось, что нет для человека лучшего оберега, чем любовь оборотня. Единственное, что беспокоило старого индейца – любовь эта, похоже, была взаимной. Сирена вернулась дождливой ночью, когда Мэдди и Бен уже спали. Следуя странным обычаям людей, она высушила мокрые, пахнущие океаном волосы и легла между своими возлюбленным так легко, точно погрузилась в воду. Когда Бен проснулся, его рука лежала на прохладном и гладком бедре Рин так удобно, будто они делили постель уже долгие годы. Мэдди пробудилась от поцелуя мягких и горьковатых губ сирены, и не было ничего естественнее этого поцелуя. Они занимались любовью нежно, долго и без слов. Они создавали поцелуи, заново придумывали прикосновения, изобретали ласки, словно знакомились друг с другом заново. Они делали любовь. Мэдди и Бен, соединенные Рин, чувствовали, что вновь обрели целостность. - Давно не виделись, - сказал Бен, когда последний счастливый стон растворился в их общей тишине. Рин улыбнулась – первой настоящей улыбкой. - Я скучала по тебе, - ответила сирена, глядя поочередно на Бена и Мэдди. Позже за завтраком Рин рассказала, что у неё всё хорошо. Что нефтяная компания забрала звуковые пушки, так что её группа смогла вернуться к привычной жизни. Что Катарина уплыла на поиски новых охотничьих угодий. - Я сказать ей уходить. - То есть ты изгнала её? – удивленно спросила Мэдди. – Не убила? - Не убивать, - помотала головой сирена. – Жизнь важна. Мы драться. Я победить. Сказать уходить, иначе смерть. Катарина подчиниться. Сирена пила адски горячий чай, отстраненно глядя в окно своими невыносимо голубыми глазами. Наконец, Бен озвучил вопрос, который волновал обоих людей. - Как надолго ты останешься? Уловка. Косноязычная фраза, скрывающая страх. «Когда ты уйдешь?» - Когда приплыть киты, я вернуться в воду – последовал ответ. Бен посмотрел на график миграции китов и недоверчиво уточнил: - На три месяца? - Я быть долго в этот раз, - кивнула Рин, и что-то похожее на нежность мелькнуло в жемчужинах её глаз. - Но как же твоя стая? – счастливо обнимая сирену спросила Мэдди. Рин сжала девушку в объятиях сильно, но очень бережно. Отстранившись и серьёзно глядя в глаза Мэдди она ответила: - Бен и Мэдди – тоже стая Рин. Бен и Мэдди – это любовь. От избытка чувств Бен подхватил сирену на руки и закружил по комнате. И тогда Рин впервые рассмеялась. Невыносимо голубой цвет её глаз стал немного теплее.