ледяной ангел

      Затянуть потуже коньки, поправить спортивный костюм с флагом страны на груди — и ступить на лед. Чимин внимательно осматривается, чтобы убедиться в том, что кроме него и носящегося по катку парня здесь больше никого нет. Удары шайбы о бортики эхом разносятся по большому помещению, и от каждого удара в ушах стоит такой хруст, что Пак невольно пугается. Если ему с такой силой прилетит шайба, то можно будет смело звать Хосока раскрашивать гипс и прощаться с соревнованиями.       Как только эта мысль возникает в темноволосой голове, мимо бедра парнишки проносится черный диск и с характерным звуком едва не пробивает пластик бортика насквозь. Чимин даже не успевает отреагировать, так и оставшись на месте, он непонимающе и крайне перепугано смотрит на разъяренного парня в нескольких шагах от себя. Кажется, мысли умеют материализоваться, причем в кратчайшие сроки.       — Я же просил не трог… — фраза спортсмена так и остается незаконченной, когда он стягивает шлем и замечает никого иного, как сжавшегося Чимина. — Черт, прости, я подумал…       — Это ты извини, — тут же перебивает его слегка заикающийся парень, покосившись на откатившуюся по неровному льду шайбу. — Не подумал, что могу помешать.       Не найдя, что ответить, Чон Чонгук — нападающий сборной по хоккею — ерошит свои влажные от пота и торчащие в разные стороны волосы в попытке поправить прическу. Чимин неуверенно подкатывается ближе, скользя хорошо наточенными коньками по льду, и подталкивает ребром конька страдающий от злости Чона круг.       — Крепкий парень, — неловко подмечает Чим, кивком головы указывая на снаряд, которым едва не раздробили его кости.       Но вряд ли Чонгук всерьез мог нанести увечья, он промахнулся специально, только чтобы произвести впечатление на проникнувшего на его территорию человека. Кажется, хоккеист и представить не мог, что к нему придет сам Пак Чимин, звезда фигурного катания, один из главных претендентов на медаль. Они хоть изредка и пересекаются в кругу своих общих друзей, но никогда не общаются и даже стараются избегать друг друга. К слову, парням с успехом удается делать вид, что их ничего не связывает.       — Ну, вообще-то, это она, — подхватывает его неловкость Чонгук, тихо посмеиваясь с глупости ситуации.       Мало того, что он напугал парня, так еще и чувство смущенности никуда не уходит. Еще в начале своей карьеры Чонгук без всякого стыда рассказывал едва ли не каждому журналисту, как Пак Чимин повлиял на его выбор, помог стать тем, кем сейчас является Чон. И вокруг этой необычной ситуации сложилось столько слухов, что теперь неловко даже смотреть в глаза друг другу. По началу Чимин на вопросы о знакомстве с Чоном отшучивался, что он такого не помнит, а значит, этого не было. Ему казалось, что все эти слова — лишь образ, умелый ход менеджера Чонгука в попытке добиться знаменитости парня, попавшего в большой спорт. Но позже Чимин решил проверить его слова и с искренним удивлением обнаружил, что в далеком детстве они действительно занимались у одного тренера. Просто Чимин проявил больше настойчивости и силы воли, продолжив свой путь в фигурном, а Чонгук не стал насиловать собственное тело и перевелся в детскую хоккейную команду.       Чонгук как никто благодарен Чимину за то, что тот дал ему веру в себя, что показал, как именно надо добиваться своей мечты. И вот, спустя четырнадцать лет, они отстаивают честь одной страны, но в разных командах. Пожалуй, это самый лучший исход их случайного, но такого судьбоносного знакомства.       — Почему ты не на тренировке? — решив нарушить неловкую тишину, Чонгук откидывает шлем ближе к бортикам и подхватывает клюшкой шайбу.       Наблюдая за хоккеистом, Чимин кружится вокруг, разогреваясь, и задумчиво пожимает плечами. Ему не хочется врать, но и говорить правду как-то неловко. Нельзя вот так просто прийти и огорошить Чонгука тем, что он волновался. По-настоящему переживал за состояние спортсмена после поражения хоккейной команды в борьбе со сборной Чехии. Игра была нешуточная, парни боролись до конца и уступили всего одно очко. И сегодня вся сборная переживает небольшие психологические трудности, даже не в состоянии готовиться к следующей встрече.       — А ты? — вопросом отвечает Пак, ловко пропуская мягко брошенную Чонгуком шайбу между ног. — Послезавтра у вас игра со Швейцарией, не стоит расслабляться.       — А тебе с утра нужно быть в наилучшей форме, — хмыкает Гук, слегка нахмурив брови. — Настолько уверен в своих силах, что тратишь время на меня, а не на повторение программы?       Резко затормозив напротив хоккеиста, который приостанавливается чисто по инерции, Чимин смотрит прямо в глаза парня и набирает в легкие побольше воздуха. Как именно начались их странные отношения? С каких пор Пак следит за спортивной карьерой Чонгука и смотрит каждую его игру? Неужели во всем виноваты фанаты Чимина, которые с похвальным успехом разносят слухи о том, что грубый и самоуверенный Чонгук смог привлечь внимание нежного фигуриста, украв его сердце? Если честно, Чим не уверен, по какой причине он с таким трепетом в груди относится к Чону и всему, что с ним связано, но, кажется, это набирает серьезные обороты. Чимин рискует потерять голову.       — Я волновался, — шепотом произносит он, словно рассказывает Гуку страшную тайну. — Ты вчера выглядел, мягко сказать, не очень. На командной тренировке тебя не было, и Намджун подсказал, где можно найти тебя.       Криво усмехнувшись, Чон обреченно качает головой и мысленно благодарит своего напарника по команде за помощь. Кажется, только Джун знает о настоящих чувствах Чонгука, именно поэтому Чимин сейчас здесь. Чтобы они смогли остаться наедине и поговорить, ведь это им как никогда необходимо. Наверное, настал тот момент, когда им следует обсудить ситуацию с журналистами и фанатами, свято надеющимися на взаимные чувства спортсменов. Чонгуку следует извиниться за то, что он доставил Паку неприятности и неудобства, даже не подумав о том, как это может повлиять на его образ. Не то, чтобы окружающие плохо воспринимают любовь двух парней, но, черт, Чимин — «ледяной ангел», он зарекся, что его не интересует ничего, кроме фигурного. И тут появился Чон со своими детскими воспоминаниями и далеко не детской влюбленностью в самого знаменитого фигуриста страны. Будь неладен тот день, когда они впервые столкнулись на льду.       — Мне захотелось побыть в одиночестве, поэтому я не с командой, — пожимает плечами Гук, откидывая в сторону клюшку.       — Прости, я не подумал, — тут же извиняется Пак, встревоженно оглядывая раздевающегося парня.       Черные щитки и перчатки оказываются в той же стороне, что и забытая шайба, когда Гук с легкостью избавляется от своей экипировки, оставаясь лишь в спортивном костюме. Он легким движением подкатывается к застывшему на месте Чимину, перехватывая теплую ладонь парня своей горячей. Ощущая легкую дрожь фигуриста, Чон мягко улыбается и тянет его за собой. Парень как никогда раньше рискует получить по лицу за такие уверенные и запретные действия, но Пак, на удивление, поддается ему, не говорит ни слова и смотрит взглядом верного щенка. Или просто у Гука уже крыша едет от счастья, а сердце в груди так и норовит выпрыгнуть из груди. Он общается с самим Пак Чимином! Черт, он даже держит его за руку. И, что больше всего удивляет и радует одновременно, парнишка пришел сюда сам, без просьб и уговоров. Словно готов признать Чонгука важным для себя человеком.       — Кажется, мне стоит немного отвлечься, — Чон оборачивается к следующему за ним Чимину и игриво подмигивает. — Напомнишь, как там прыгать надо?       — Лучше не стоит, — тихо смеется Пак, заметно расслабляясь. Он впервые за этот недолгий разговор чувствует себя легче, ведь Чонгук не лезет с вопросами. Хоккеист просто держит его за руку и ведет за собой, словно в их сложных недо-отношениях все давно решено. — Давай я лучше покажу тебе свою программу?       — О, я буду особенным зрителем? — задорно улыбается Гук, крепче сжимая небольшую ладонь в своей руке и просто скользя по всей длине катка. — Это такая честь.       — Тогда смотри, — кивает Чимин и высвобождает свои пальцы из хватки Чонгука. Не заметить оттенок разочарования на лице старшего сложно, но Пак старается не акцентировать на этом свое внимание. Иначе влюбленности не избежать, а ему хотелось бы обойтись без крайностей. Хотя, кажется, они уже начались, ведь Чим оказался именно здесь, с Чонгуком, а не с Юнги на тренировке.       В несколько шагов он обгоняет хоккеиста и набирает скорость, чтобы подготовиться к показу своей короткой программы. Чон останавливается в одном из закругленных углов, опираясь на бортик, и с искрящимся восхищением в глазах наблюдает за плавными движениями тонких рук и крепких, натренированных ног.       Чимин начинает как положено, из красивой стойки. Он плавно парит надо льдом, перебирая ногами, и мысленно проигрывает музыку в голове, чтобы не сбиться. Взгляд Чонгука ничуть не смущает, наоборот, разжигает в парнишке желание быть красивым, быть самым лучшим. Шаги даются легко, прыжки — еще легче. И шум коньков, разрезающих лед, изредка прерывается восхищенными вздохами единственного наблюдателя.       Ему, Паку, было всего пять, когда они впервые встретились. Чонгук на тот момент дожидался своего девятилетия и боролся с собственным вредным и упертым характером. Сменив трех тренеров за год, Чон с горем пополам согласился посетить еще одну академию, просто поучаствовать в разминке. Но никто и представить не мог, как один день перевернет всю жизнь впечатленного ребенка. Чону до сих пор снится не по-детски взрослый взгляд Чимина, идеально исполняющего в совсем еще юном возрасте сложные прыжки, Чона до сих пор пробирает до дрожи от того, каким можно быть целеустремленным в свои пять лет.       Именно это желание стать победителем, добиться успеха и всеобщей любви, даже если и расшибиться для этого в лепешку, заставили Чона многое переоценить. Будучи ребенком, он впервые осознал, как глупо он себя ведет. Вокруг него было столько ребят, искренне желающих научиться, для начала, правильно падать, а он, имея врожденный талант, избаловал свое самолюбие до такой степени, что стал неконтролируемым. Поэтому в тот же день родители узнали о решении своего сына сменить обтягивающий костюм на тяжелую экипировку, а гимнастику на жесткие бои. И, глядя сейчас на полностью отдающегося на льду Чимина, Чонгук нисколько не жалеет о своем выборе. Он бы не смог быть соперником тому, кто с такой легкостью топит его сердце, пробуждая нежную натуру под шкурой одичавшего волка.       Танец заканчивается. Чимин замирает в нескольких метрах, его грудь тяжело вздымается в такт неровному дыханию, а блестящие от слюны губы приоткрыты. Чон словно пробуждается от прекрасного сна и тихо, но отчетливо хлопает в ладоши. Что еще сказать, когда перед тобой выступает спортсмен такого уровня? Тот факт, что Пак доверился ему, бьет в виски, заставляя повести себя крайне глупо.       Преодолев расстояние до восстанавливающего дыхание Пака несколькими шагами, Чонгук слегка грубо, но аккуратно обнимает парнишку и прижимает к крепкой груди, даже не позаботившись о том, что Паку может быть неприятно из-за влажной от пота одежды старшего.       — Ты — совершенство, — пылко шепчет он, боясь напугать Чимина еще больше. — Вот увидишь, медаль — твоя.       — Но вы ведь тоже молодцы, — Пак, наконец, говорит то, ради чего пришел, и с легкой улыбкой на губах откатывается от хоккеиста, когда тот все же выпускает его из объятий. — Ваша команда показывает хорошие результаты.       — Не спорю, но далеко мы не пройдем, — оглядывая стоящего перед собой парня, Чонгук едва сдерживает порыв поправить выбившуюся прядку темных волос. — Следующий соперник — Швейцария. Они разгромят нас.       — Главное — быть готовым, а не убегать от проблем, — Пак слегка кривит губы, складывая руки на груди. — Ты с детства так делаешь, видимо, уже стало привычкой.       — Считаешь, что мое решение бросить фигурное — это побег? — искренне удивляется Чон и даже не дожидается ответа, понимая все по насмешливому взгляду младшего. — Я не сбежал. Просто осознал, что это не то, чему я хочу посвятить свою жизнь. Намного лучше вовремя принять важное решение, чем потом страдать из-за своей слабости.       — Да, ты прав. Я и не подумал об этом.       — Поэтому спасибо, что показал мне, что такое фигурное катание, — Чон указывает на себя, мол, смотри, что получилось. — Благодаря тебе я здесь. Борюсь едва ли не на смерть.       — Ты должен будешь выйти на лед с желанием победить, а не с мыслями о поражении, — Чимин для убедительности тычет указательным пальцем в грудь хоккеиста, едва не лишая его рассудка.       — Так и сделаю, только с тем условием, что завтра ты займешь первое место за короткую программу, — слегка повысив голос, чтобы заглушить гул громко бьющегося сердца в груди, Чонгук растерянно смотрит в искрящиеся весельем глаза Пака и не понимает, как ему выжить сегодня.       К слову, именно из-за этого Чонгук не общался с Чимином. Вообще никак. Он даже постеснялся написать или позвонить ему, чтобы убедиться, что младший не будет против раскрытия некоторых фрагментов его личной жизни. Что Пак помнит его точно так же, как и сам Чон. Что детское восхищение с годами переросло в нечто большее не только у него, поехавшего на одном конкретном фигуристе. Как бы сильно Чону не хотелось хоть раз в жизни с уверенностью подойти к Паку и начать незамысловатый разговор, он всячески избегал его и перекидывался с ним лишь парой фраз во время общих или случайных встреч с друзьями. Чонгук просто не знал, что ему делать со своими чувствами, а Чимин всегда казался таким далеким и холодным. Тем самым ледяным ангелом, как прозвали его собственные фанаты. И вот, этот самый ангел стоит сейчас напротив и явно не чувствует никакого напряжения, пока сам Гук едва ли может дышать.       — Только если ты будешь смотреть на меня, — откровенно флиртует Чим, прикусив нижнюю губу.       — А ты этого хочешь? — слегка опешив от слов парня, Чонгук почти теряет дар речи, но вовремя берет себя в руки.       — Иначе не получится, — слабо жмет плечами Пак, потупив взгляд. Он немного мнется, ведь следующие его слова звучат, как признание. — Когда ты наблюдаешь за мной, я чувствую себя увереннее и даже не думаю о том, как бы не допустить ошибку. Я заметил это случайно, когда увидел, как ты подглядываешь за моей тренировкой. И сейчас мне выпал шанс убедиться в том, что ты — гарант моей победы.       — Глупости, — нервно смеется Чонгук, чувствуя себя неловко из-за того, что попался Чимину.       Но в то же время в груди становится так тепло и приятно, словно Гук, как минимум, спас планету от нападения инопланетных монстров. Правда, как реагировать на слова парня — непонятно, ведь они могут значить лишь то, что Чимину приятно осознавать себя знаменитым, что у него в поклонниках есть такой человек, как Чон Чонгук.       — Не смейся над моими чувствами, — слегка резко просит его Пак, на секунду поджав губы. — Я ведь не смеялся над тем, что именно я стал судьбоносным для тебя человеком.       — Я и не думал, — тут же теряется Чон, оказавшись не так понятым. Чтобы сгладить углы, он указывает в сторону выхода. — Давай я тебя провожу, тебе пора возвращаться в номер.       Чимин бросает короткий взгляд в то направление, куда указал хоккеист, и слабо улыбается. Их разговор вышел жутко неловким, наполненным смущением и искренним желанием понравиться. Даже страшно представить, что их будет ждать по пути до отеля.       Сегодняшний вечер навсегда изменит их отношения, Пак в этом уверен. Потому что надоело ходить вокруг да около, пора раз и навсегда поставить точку в этой недосказанности. Если все удачно сложится, Чим даже попросит Чонгука остаться на ночь. Все же завтра у него первый день соревнований, а уснуть без огромного плюшевого медведя в лице Чона будет тяжело.       Стоит ли говорить, что от услышанного Чонгук потеряет дар речи? Пожалуй, это уже другая история, о которой будут знать только двое.