Endangered

Ты видишь сны один за другим, казалось бы, без конца. Тебе снятся твои друзья, сидящие вместе за столом в вашей маленькой гостиной. Рокси смеётся, когда Джейн говорит что-то Джейку, и они продолжают обсуждение приглушёнными голосами. Спустя какое-то время они поднимают взгляд и видят тебя, на их лицах счастливые улыбки. Джейк кладёт руку тебе на плечо и говорит, что всё знал. Ты запускаешь пальцы в его короткие чёрные волосы, когда он тебя обнимает. Тебе снится Бро, оценивающе смотрящий на тебя через тёмные очки, когда просит тебя отчитаться или даёт новый приказ, сохраняя бесперебойную активность в убежище, которая приносит пользу всем. Он хвалит тебя за что-то, что ты сделал. Он порицает тебя за то, чего ты не должен был делать. Он говорит твоё имя, а затем выкрикивает его. Он смотрит на тебя, его очки пропали. Тебе снится город, рысканье в пустых руинах мёртвой цивилизации, поиск сокровищ в виде консервов и неповреждённых электронных устройств, аккумуляторов, лекарств, топлива. Джейк и остальные обыскивают развалины в поисках всего, что можно принести домой, вместе с тобой. Ты копаешься среди пыли и мусора голыми руками, отыскивая флешку под грудой камней. Тебе снится Инглиш и то, как злобно он смотрит на тебя каждый раз, когда ты проходишь мимо него. Цвета на его пальто, кажется, мерцают, когда он открывает рот со сколотыми по краям зубами с острыми концами, чтобы сказать о неизбежности смерти. Его руки находят твоё горло, затем это горло твоего Бро, и ты смотришь с небольшого расстояния, неспособный двигаться, когда Инглиш медленно сдавливает его трахею. Тебе снится АО. Он идёт рядом с тобой по туннелям и говорит своим металлическим голосом, когда ты оборачиваешься, чтобы поприветствовать друга, который проходит мимо в противоположном направлении. Он протягивает одну из клешней, прося что-то, и ты берёшь металлические концы в руки, прежде чем поднести их к шее. Ты лежишь на спине, он над тобой, обхватывает тебя, шепчет что-то на ухо, проделывает дыру в твоём желудке одной рукой, и, когда ты пытаешься закричать, он отрывает твою челюсть другой. Инглиш стоит, направив на него оружие ЭМИ, когда АО поворачивается спиной, но на этот раз ты не двигаешься, и его схемы затухают, когда его металлическое тело падает на пол. Он с тобой в городе, пока твоя группа роется в развалинах в поисках припасов, его придатки пропали, и его кожа такого же телесного цвета, как твоя. Ты стоишь рядом с ним на крыше пустого здания и опускаешь взгляд на свои руки, замечая светящиеся, угловатые линии схем на своей чёрной оболочке. Ты снова в водопроводных сооружениях с ним, в туннеле с открытым люком, и ты прижимаешь руку к его груди, а затем проводишь ей вверх, чтобы приобнять за плечо. Когда ты целуешь его, он отталкивает тебя. Когда ты целуешь его, он отвечает. Когда ты целуешь его, он отрывает твою голову и выдавливает пальцами глаза. Боль кажется почти настоящей, и, сквозь странный скрежет, до тебя доносится голос Джейн. Ты вдыхаешь. Боль остаётся, когда ты открываешь глаза, не видя ничего, кроме размытых форм и цветов. Ты поднимаешь руку, и твои пальцы касаются плотной ткани. Когда ты сглатываешь, твой язык прилипает к нёбу, и, когда ты пытаешься поднять голову, боль становится в разы сильнее, до того, пока ты не зажмуриваешь глаза и не начинаешь неглубоко, прерывисто дышать. Ты больше не двигаешься, пока она не становится более выносимой, и осторожно оглядываешь комнату. Снова лазарет. Ты просыпаешься тут не впервые, но в прошлый раз, когда ты открыл глаза, вокруг были люди. Теперь же ты один, лежишь на одной из небольших коек, обёрнутый толстым одеялом. Когда ты двигаешься, чтобы скинуть его, что-то дёргается на внутренней стороне твоего локтя, и ты осторожно поворачиваешь голову, чтобы увидеть тонкую пластиковую трубку, идущую от того места, где она закреплена на твоей руке, к капельнице, висящей на стене. Ты бросаешь попытки избавиться от одеяла и расслабляешься, каждая твоя мысль словно окутана туманом. Закрыв глаза из-за света, ты пытаешься вспомнить последнее, что с тобой произошло. Инглиш. Ты помнишь его лицо, искажённое гневом, когда ты пытался выхватить что-то из его рук. Он держал его, когда ты напрыгнул на него и схватил это. Что-то механическое, похожее на угловатую коробку из металлических частей и проводов. Электромагнитное оружие, направленное прямо на спину АО. Ты чуть не вскакиваешь с кровати, и перед глазами из-за резкого движения моментально вспыхивают звёзды с дробящей болью, которая заставляет тебя задержать дыхание в агонии. Раздаётся звук, похожий на быстрые шаги, прежде чем кто-то толкает тебя обратно, и ты щуришься из-за неясных очертаний двух людей, один из которых нависает над ближайшим столом, прежде чем вернуться и прижать пальцы к твоим губам. Когда ты, наконец, их разъединяешь, что-то маленькое и твёрдое, словно бусина, появляется на твоём языке, и что-то, похожее на край чашки, затем подносят к твоему рту. Ты глотаешь, способный разве что понять, что это были таблетка и вода. Эта активность, видимо, уже утомила тебя, и ты вновь расслабляешься в мягкой кровати, когда до тебя доносится бормотание. Ты помнишь оружие ЭМИ. Ты помнишь Инглиша, вырывающего его у тебя из рук, а затем ты лежал на полу, наблюдая, как его ноги медленно поднимались в воздух. Это всё ощущается нереальным, только ты это помнишь. "АО," — шепчет тебе разум, когда твои мысли снова превращаются в сны. В этот раз, они бессмысленные и невероятно яркие. Когда ты вновь просыпаешься, проходит, такое ощущение, целая вечность с тех пор, как ты открывал глаза в последний раз. В этот раз комната темнее, дверь закрыта, и работает лишь одна из свисающих лампочек. Твоя голова всё ещё болит, но боль тупая и далёкая. Трубка пропала вместе с капельницей, свисающей со стены, но что-то, похожее на слишком огромную повязку, всё ещё обёрнуто вокруг твоей головы. Когда ты пытаешься сесть, твоё тело словно становится ещё слабее, и неожиданное мягкое давление на твоём левом плече останавливает тебя. Ты поворачиваешь голову и видишь раскладной стул рядом с кроватью, на котором кто-то сидит, его очки покоятся в светлых волосах. Они отличаются от тех, что были у него раньше, но ты не утруждаешься поинтересоваться, что случилось с прошлыми. — Бро? — шепчешь ты, собираясь сказать его имя громче, но у тебя в горле словно песок. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, убирая руку с твоего плеча, когда ты расслабляешься. — Тебе больно? Ты слышишь вопрос, но твой разум всё ещё работает в замедленном режиме, и ты теряешь концентрацию, пока он ждёт ответ. Воспоминание о его связанных руках, и пистолета, направленного на его затылок, задерживается ярким мысленным изображением сквозь зернистую статику камер комплекса. — Дирк, — он зовёт тебя по имени, чтобы привлечь внимание, и повторяет вопрос, когда ты моргаешь в ответ. Его красные глаза напоминают тебе о чём-то жизненно важном. — Немного, — бормочешь ты, пытаясь прочистить горло. — Где АО? Он задерживает на тебе молчаливый нечитаемый взгляд, прежде чем отвернуться и взять что-то со столика, находящегося рядом с кроватью. Оранжевая упаковка таблеток открыта, и он достаёт одну из них, после чего вновь её закрывает и убирает в сторону. Он подносит таблетку к твоему рту, его другая рука уже занята стаканом с водой. — Открой, — мягко говорит он, и ты повинуешься, позволяя ему расположить её между твоими зубами. Он придерживает стакан одной рукой, пока ты пьёшь, а другой нежно поддерживает твой затылок. Когда ты закончил, он ставит его обратно на стол. Ты снова ужасно хочешь пить, но просто игнорируешь это неприятное чувство. — Где АО? — снова спрашиваешь ты, неспособный волноваться о реакции брата на вопрос, поскольку твой страх из-за его молчания постепенно становится всё сильнее. — Андроид исчез, — наконец говорит он, пусть и почти безэмоционально. — Он ушёл после того, как тебя вырубили. Это было почти неделю назад. Ты выдыхаешь, закрывая глаза. Он ушёл без тебя. Это не имеет смысла. Всё, что он сделал для тебя, все неприятности, через которые он прошёл (и ты точно можешь сказать, что каждая твоя просьба ближе к концу начинала действовать ему на нервы), он в итоге, каким-то образом, решил уйти без того, зачем пришёл. Он хотел тебя достаточно сильно, чтобы позволить им руководить, пусть и недолго, и он даже спас жизни твоих друзей – живых существ. Ты даже не знал, что он на такое способен. Всё это – полная бессмыслица. — Инглиш мёртв, — говорит Бро, возвращая тебя с небес на землю. — К концу он был разорван на куски. От него осталось слишком мало, чтобы даже похоронить, — он снимает очки со лба, складывает их и кладёт на стол рядом с кроватью. У тебя плохое предчувствие насчёт этого жеста. — Каллиопа жива, — он говорит это как бы ненароком, и молчание, следующее за этой фразой намеренное. Ты почти чувствуешь, как съёживаешься из-за его взгляда. — Но это тебя совсем не удивляет, не так ли? — Бро... — шепчешь ты, практически умоляя, но не уверен, о чём. Выражение его лица неизменно. — Я когда-нибудь говорил тебе, со сколькими людьми мы основали этот комплекс? — он откидывается на спинку стула, складывая руки на коленях. — Ты тогда был ещё ребёнком. Мы с Лалонд собрали почти сотню человек, чтобы укрепить эти туннели, и, когда здесь стало достаточно безопасно, это число увеличилось в три раза, — он тихо выдыхает, глядя на свои руки в течение долгого молчаливого мгновения. — Инглиш появился одним из первых после того, как укрепления были готовы, и с самого начала он хотел закрыть убежище от новых "беженцев", как он их называл. У нас было недостаточно ресурсов для всех, но мы не собирались отказывать людям. Ты не уверен, к чему он клонит, но его голос звучит успокаивающе, несмотря на ситуацию и тему разговора. Он всё ещё наблюдает за тобой, пока говорит, чтобы убедиться, что ты слушаешь. — Мы не хотели брать на себя руководящую роль, — он задумчиво постукивает пальцами по колену, его взгляд отрешён. — Предполагалось, что комплекс будет работать на благо всех, в интересах взаимного выживания, но, когда Инглиш начал давить на нужных людей и открыто укреплять свою власть, у нас не осталось выбора. Бабушка твоего друга, в конце концов, поддержала нашу идею, но было слишком поздно, чтобы остановить возрастающее влияние Инглиша от причинения вреда. После этого мы мало что могли сделать, кроме как убить его, — он многозначительно смотрит на тебя. — Ничего из этого не произошло бы, если бы мы взяли всё под контроль ещё в начале, но мы тогда были моложе, — он трясёт головой. — И глупы, и наивны. Его слова горькие, болезненно противоречащие детскому образу, за который ты держался всю свою жизнь, представляя его доброжелательной безгрешной фигурой, но ты всё ещё признаёшь в них правду. Ты так долго поклонялся ему, словно герою, что это должно было произойти когда-нибудь, но это не делает данную ситуацию менее сюрреалистичной и диссонирующей. — Весь этот комплекс поддерживало менее двухсот человек, когда Инглиш устроил вооружённый захват неделю назад, — он останавливается, молча оглядывая тебя. — Теперь нас пятьдесят. Твоё сердце замирает, и ты закрываешь глаза, но он ещё не закончил. — Они убили всех, кто не являлся стражей или техником, — мягко говорит он. — Как и тех, кто оказал сопротивление. Лалонд и старушка выбрались бы, если бы не взялись за ружья. "Мама Рокси," — скорбно шепчет тебе разум, и твои глаза начинает щипать, когда ты представляешь их вместе. Её мать была в командном центре и лабораториях техобслуживания настолько часто, что казалось, что ты её почти не видел. Она была высокой стройной женщиной с тихим нравом, которая, казалось, проницательно наблюдала за всеми вокруг. Ты знал, что они с твоим Бро были близки и знали друг друга задолго до того, как всей цивилизации пришёл конец, но было сложно с точностью сказать, в каких они были отношениях. У Бро смиренное выражение лица, но, опять же, у него была целая неделя, чтобы принять всё, как есть, пока ты чувствуешь, как твоё сердце разбивается. — Что насчёт отца Джейн? — шепчешь ты. Его брови приподнимаются. — Он в порядке. Кухня находится рядом с выходом, и он выбрался с несколькими людьми, когда началась перестрелка. Ты вздыхаешь, цепляясь за эту единственную крупицу хороших новостей, пока остальная часть тебя тонет в жалости. — Я хочу увидеть своих друзей. — Ты увидишь, — он снова складывает свои руки и серьёзно смотрит на тебя. — Но, для начала, я думаю, мы должны обсудить, что конкретно произошло шесть дней назад. Вот оно. Ты надеялся, что он не поднимет эту тему, но знал, что рано или поздно это произойдёт, и ты не выйдешь из этой ситуации, пока он не будет доволен. — Я уже опросил твоих друзей, но в этот раз я хочу услышать это от тебя. С самого начала, — решительно говорит он. Ты сопротивляешься желанию вступить в спор, желая, чтобы он хотя бы подождал, пока ты не будешь в полусне, чтобы устроить допрос. С самого начала, говорит он. В твоих мыслях до сих пор туман, но ты всё ещё достаточно неплохо помнишь начало. Флешка, сделка, которую ты предложил, зазубренный кусок металла. Он внимательно слушает, пока ты медленно и устало ведёшь монолог об этом событии. Часть, начиная с того момента, как Рокси пришлось очистить сеть в первый раз, он уже знает, но он не был в курсе подробностей, особенно, когда ты переходишь к той ночи, когда пропала Джейн. Он молчит, пока ты рассказываешь о произошедшем, как андроид ожидал тебя в аптеке и устроил тебе засаду, преследуя по туннелям метро, и как он удерживал твою шею в своих когтях. Его выражение неизменно, когда он слушает о том, как ты обернул кабель вокруг шеи АО и сбежал к КПП, и как тебя почти поймали в последний момент. Потом, ты, наконец, дошёл до дня переворота Инглиша, когда вы с Рокси выбрались из убежища и встретили Джейка и Джейн. — Я вспомнил про флешку, — ты представляешь их полные надежды лица, после слов о том, что у тебя есть план. — Я знал, что это рискованно, но не видел других вариантов, — ты опираешься спиной на подушку, так как Бро помог тебе занять сидячее положение где-то в начале твоей истории. — Я подумал, что если смогу попросить у него помощи, то мы избавимся от Инглиша. Я знал, что он злится на то, как потерял меня в метро, и подумал, что, может, смогу использовать это. Чтобы спасти остальных, — он терпеливо ждёт, когда ты замолкаешь, неуверенный в том, что сказать дальше. — У меня не было другого выбора. Никто не мог ничего сделать, и это было единственным, что я тогда придумал. — Продолжай, — безэмоционально произносит он, наблюдая за тем, как ты колеблешься. Ты хочешь солгать насчёт последующего, как своим друзьям, но ты знаешь, что даже пытаться провернуть такое бесполезно. — Мы вернулись в мою комнату, и я связался с АО, — ты опускаешь взгляд, сжимая тонкое одеяло пальцами. — Я предложил ему сделку, и он согласился. В обмен на убийство Инглиша, я бы позволил делать со мной что угодно, когда всё закончится, если он будет придерживаться моих условий и не навредит никому из тех, кому не должен. Я пообещал добровольно уйти с ним в конце. Твой брат слегка хмурится, но не говорит ни слова и даже не выглядит удивлённым. Возможно, он уже догадался, как, ты подозреваешь, и Рокси. С твоих губ срывается очередной неровный выдох. Ты просто хочешь, чтобы это закончилось. — Я провёл его через водопровод в туннели базы. Всё остальное ты уже знаешь, — он молчит даже когда ты заканчиваешь, нервно заламывая пальцы и ожидая, что он скажет хоть что-то, прежде чем ты понимаешь кое-что. — Что случилось после того, как я отрубился? — спрашиваешь ты, поднимая взгляд. Он всё так же безмолвно встречает его. — У тебя была серьёзная травма головы, — тихо говорит он. — Нам пришлось удалить кусок твоего черепа, чтобы твой мозг не отёк и не убил тебя. Его заменят спустя неделю, а до того постарайся не касаться головы, и не снимай бинты. Это объясняет боль, которую ты чувствовал ранее. Сейчас, конечно, ситуация лучше, чем была, когда ты проснулся впервые, но в передней части головы всё ещё осталось место, которое отдаётся неприятным ощущением того, словно кто-то бьёт по синяку, каждый раз, когда ты двигаешься. — Что насчёт АО? — ты повторяешь вопрос. Бро знал, что ты имел в виду, ещё в первый раз, но по каким-то причинам он, похоже, не слишком хочет говорить об андроиде. — Я ведь уже сказал, он ушёл сразу после того, как разорвал Инглиша на части вместе с одним из последних шести электромагнитных оружий, — он берёт свои очки со стола и вновь надевает их. Они немного меньше тех, что были раньше, и линзы настолько тёмные, что ты больше не можешь видеть его глаза. — Думаю, он в конце концов решил забить на тебя. Он лжёт. Когда речь заходит о твоём Бро, ты не уверен во многом, но прямо сейчас с уверенностью можешь сказать, что он лжёт насчёт АО. Осознание сопровождается уколом страха, когда он собирается уйти, но слова не приходят тебе на ум. Если ты выскажешь ему обвинения или повторишь вопрос, он просто отмахнётся, так что твой разум цепляется за возможные варианты того, что он утаивает. Твои мысли вновь возвращаются к последнему взаимодействию с Инглишем, и ты чуть не подпрыгиваешь, когда Бро кладёт руку на твоё плечо. — Как с болью сейчас? Чувствуешь себя немного лучше? — спрашивает он, и ты медленно киваешь. — Отлично. Постарайся отдохнуть. Твои друзья смогут зайти завтра, если ты не будешь спать. — он осторожно сжимает твоё плечо, его голос тих. — Ты хорошо постарался, обеспечив их безопасность. Я горжусь тобой, малой. Его внезапная искренность ставит тебя в тупик, и ты наблюдаешь, как он уходит. Ещё неделю назад ты бы дорожил этими словами, как редким проявлением заботы, но сейчас, учитывая остальные его слова, они кажутся тебе крайне подозрительными и заставляют чуть ли не дрожать от страха. Несмотря на тяжесть в конечностях и головокружение из-за движения, ты аккуратно пытаешься перевернуться на бок. Твои очки всё ещё лежат на столе, рядом с упаковкой таблеток и стаканом воды, и ты умудряешься дотянуться до них на самом краю твоей досягаемости, лёжа на спине и делая паузу, чтобы отдышаться. Ты расправляешь дужки и надеваешь их, экран в спящем режиме, но, когда ты касаешься боковой части, ничего не происходит. Хмурясь, ты снова нажимаешь на край, а затем пытаешься включить компьютер с помощью мысли, и экран, наконец, загорается, но всё, что ты видишь – пустой дисплей. Твой рабочий стол пропал. Иконки, которые обычно находились по его краям, также исчезли, как и часы с индикатором использования ЦПУ в самом низу. Ты пытаешься открыть хоть какую-нибудь программу, но нет абсолютно никакого ответа. Похоже, все данные на твоём жёстком диске были стёрты подчистую. — Блять... — шепчешь ты, сдавшись и положив очки обратно на стол. Что-то могло произойти, когда АО использовал их, чтобы показать тебе записи с камер, но тебя не покидает чувство, что дело в чём-то ином. Прошла почти неделя с того момента, как ты потерял сознание, и этого времени было больше, чем достаточно для любого, кто решил бы удалить всю операционную систему со встроенного компьютера. Ты лежишь на спине в тихой комнате, прокручивая в своей голове разговор с Бро снова и снова в попытке найти хоть какие-то несостыковки, когда зловещее чувство оседает на задворках твоего сознания. В конце концов ты неспособен ничего выяснить, прежде чем ты снова засыпаешь, и сон ощущается скорее как воспоминание – что-то крепко сжимает твоё тело, и приглушённый голос; почти болезненное тепло, сталкивающееся с холодной поверхностью под твоей спиной; голоса над тобой, бормочущие что-то неясное. Что-то прижимается к твоему лбу, и кожу покалывает, словно из-за электричества. До тебя не сразу доходит, что Бро должен был задать больше вопросов о произошедшем, что его молчание после твоего объяснения было странным, словно он заранее знал ответы. Ты забываешь этот сон на утро.