Make a Sound

19 августа 11:00

Белые стены пахнут хлоркой. Тайлер идёт по длинному коридору, далёкий писк аппарата притягивает его. По обе стороны от него палаты с больными и умирающими, одни окружены семьями, другие нет. Одни пациенты лежат здесь всего пару дней, другие неделями, а кто-то и месяцами. Тайлер думает, кто лежит здесь дольше всех. Врачи и медсёстры снуют в коридорах и палатах, записывают что-то в истории болезней, катают тележки с лекарствами. Одна из сестёр улыбается Тайлеру, замечает его потухшие глаза и дрожащие руки. Тайлер не может улыбнуться в ответ. Медсестра поворачивает за угол и теряется в лабиринте больницы. Тайлер продолжает шагать по бесконечному коридору, готовя себя к кошмару наяву, с которым ему предстоит встретиться. Он сжимает ладони вместе, пытаясь совладать с нервный тремором, но становится только хуже. В нескольких шагах от себя он слышит приглушённые стоны и как ручка царапает бумагу. — Время смерти — одиннадцать ноль три, — Тайлер проходит мимо комнаты в тот момент, когда с губ женщины срывается плачь, и она падает на стул. Он часто дышит, а сердце бьётся в тюрьме из рёбер, карабкаясь к глотке. Тайлер оттягивает резинку на руке, и она больно ударяет по запястью (пр. переводчика — это такие тонкие резиновые браслеты, которые иногда используются как этакий селфхарм, но без последствий, а чтобы взять себя под контроль, вроде пощёчины. считается что тайлер носил такой браслет именно для таких целей, пруфов нет и не будет). Наконец он останавливается у одной из одинаковых дверей, единственное её отличие — металлические цифры «201» рядом с ней. В комнате лежит парень с коричневыми волосами, из которых так и не получилось до конца вывести розовый. Он тихо лежит среди белых стен, решёток на окнах и ритмичным писком аппарата. С каждым вдохом его грудная клетка поднимается, с каждым выдохом его трясёт. — Джош? Парень стонет и пытается перевернуться, но ремни на его запястьях не дают этого сделать. Он жалко скулит, дёргая руками, пытаясь высвободиться. — Джош, остановись. Это я, Тайлер. Он сонно смотрит на пришедшего. Его глаза становятся шире, когда взгляд фокусируется на Тайлере. — Тай… — выдыхает он. — Тсс, я здесь, с тобой, всё хорошо, — Тайлер кладёт руку на его плечо, но Джош стряхивает её. — Й-я облажался, — Джош хочет закрыть лицо, но руки остаются на месте, и он пытается уткнуться в подушку. — Я знаю, я тоже. — Нет, это моя вина, — Джош смотрит на Тайлера. — Не пытайся винить в этом себя. — Но ты мой лучший друг, я должен был что-нибудь сделать. — Ты сделал, ты пытался. Все пытались. Тишину заполняет писк аппаратов. Тайлер хочет обнять его, освободить от демонов и залечить раны в его сердце и на руках; но Тайлер не может защитить его от себя самого. — Я знаю какого это, — говорит Тайлер. Джош кивает, он слышал эти истории от Дженны. — И я никогда не смогу забыть страх и боль на лицах моих родителей. Их маленький мальчик пытался убить себя. Как такое могло случиться с ними? Они же обычная нормальная семья в нормальном городе в нормальном Огайо. Но я это разрушил. И ранил их. Ничего хорошего из этого не вышло. У меня остались депрессия, тревога, и всё, чего я добился — это страх моих друзей и семьи. Я превратил их жизни в кошмар. — Знаю, я всё испортил. — Не в этом суть, — Тайлер подошёл к окну. — Суть в том, что я понял, что самоубийство не приведёт ни к чему хорошему. Я разрушил бы жизни своих друзей и семьи. Twenty One Pilots никогда бы не появились. И некоторых наших фанатов наверняка не было бы в живых. Я научился справляться со своими демонами, голосами, которые твердят, что я бесполезен. И даже когда мне кажется, что это конец, что я должен сдаться, у меня есть друзья, есть семья, есть фанаты, и это помогает мне продолжить жить. — Тайлер, это другое. Я другой, — глаза Джоша наполнились слезами. — Тай, я не хочу больше жить во лжи. Я хочу быть счастливым. Джош пытается вытереть покатившиеся слёзы, но ремни протестующе звякнули. — Чёрт! — Я понял, понял, — Тайлер тут же оказывается возле Джоша, чтобы вытереть слёзы с лица. И снова комната погружается в тишину, не считая аппаратов и тихих вдохов, которыми Джош пытается сдержать слёзы. Тайлер сидит на краю кровати, держа его за руку. — Т-тай? — Джош нервно запинается. — Да? — Я должен кое в чём признаться. — Конечно, Джош, — Тайлер сжимает его руку. — Ты можешь рассказать мне всё. — О Господи, я не могу. — Не важно что ты скажешь, я всё равно буду тебя любить. — Ладно, ладно, — Джош кусает нижнюю губу, слёзы снова начинают скатываться вниз. — Тай. Господи блять, Тайлер, я гей. Джош не заметил, как задержал дыхание, пока не сделал огромный выдох. И ему кажется, что он не дышал месяцами, словно руки сдавливали ему горло, утаскивая вниз. Слёзы начали впитываться в белые простыни, и Тайлер снова вытер их. — Я всю свою жизнь любил парней, Тай, — простонал Джош. — Всю свою грёбаную жизнь, и никто не знал. Я пытался это скрывать, говорил себе, что это временно, и что я просто дурак. Но я проводил ночи в кроватях незнакомых мужчин, и знал, что просто лгу себе. Я убивал себя, и не мог остановиться, Тай, я не мог остановиться. И посмотри, где я теперь, в больнице, потому что вскрыл себе вены. Я был готов умереть. Я так хотел этого. И конечно именно ты должен был найти меня, валяющегося возле автобуса, всего в крови. Господи, там же везде была кровь. Мне так жаль. Блять, Тайлер, прости меня. — Всё хорошо, Джош. — Нет, не хорошо. Я разрушил весь тур и твои мечты. — Вовсе нет. — Нет, разрушил. Не ври себе. Всё это время я был проблемой, а в последнюю ночь я попытался убить себя. И напомнил тебе о всех тех тяжёлых воспоминаниях. Господи боже, мне так жаль, Тай. — Джош, я в порядке. Всё, что меня волнует сейчас, это ты. — А как же группа? Наверное я и её разрушил. Вся наша тяжёлая работа коту под хвост. И наши фанаты, это разобьёт им сердца. Господи, а если они тоже… — Эй, — Тайлер берёт его лицо в свои руки, — Twenty One Pilots не распались из-за этого. Мы теперь сильнее, ты сильнее. Тебе станет лучше, ты вылечишься, твои руки заживут, заживёт твоё сердце, и тогда мы снова будем играть. Запишем несколько офигенных песен и прокричим их вместе с фанатами. Мы будем лучше, чем когда-либо. Мы будем самой лучшей группой, Джош, обещаю. Джош окончательно ломается, и его слёзы впитываются в пальто Тайлера. — Я бы хотел начать сначала, — шепчет Джош в его шею. — Тогда давай начнём, — Тайлер отодвигается от Джоша и берёт его телефон. Нажимает несколько кнопок и кладёт телефон обратно. — Что ты делаешь? — Мы начинаем сначала. Тайлер достаёт свой телефон и нажимает на сообщения. Он проматывает номера пока не находит имя «Джишва». Месяца боли и страданий спрятаны за этим именем, и одно нажатие всё вернёт обратно. Или же уничтожит. — Ты мой лучший друг, Джош. И я счастлив, что ты жив. И нажимает «удалить».