Последняя миссия демона

      "Черт, как все это могло случиться?" — в который уже раз спрашивал себя Яковлев, держа на руках своего личного демона Измайлова, в очередной раз спасшего Яковлеву жизнь.       Плохое предчувствие, преследовавшее Яковлева с самого начала недели, не оставляло шансов. Мухич лежал с отравлением после очередного неудачного эксперимента с похудательными добавками, Елисеев с Котельниковым по уши завязли в расследовании банды угонщиков. Поэтому на вызов в наркоманский притон ехать кроме Гриши, было некому. А Яковлев опять поругался со своей женой и решил усугубить.       Всю дорогу Измайлов рассказывал какую-то невероятно запутанную дурацкую историю про свою новую подружку, приправляя рассказ своими фирменными примочками и шуточками так, что они чудом доехали. Водила тоже с интересом слушал весь этот бред, и только со второго предупреждения Яковлева вернулся к рулю. На лестнице Измайлов опять нес какую-то чушь, в его глазах горел какой-то непонятный огонек. После обычного приветствия Яковлева: — «Откройте, полиция!», — демон вдруг резко дернулся вперед, откинув Яковлева назад так, что он почти упал на спину. В этот момент из-за двери притона шмальнули такой очередью, что Гриша сразу же упал, как подкошенный.       "Дьявол!" — мысли Яковлева путались, последние остатки здравого смысла исчезали, накрепко придавленные одной-единственной мыслью — "Зачем?". Ответ на нее мог дать только демон, но это было невозможно. Яковлев с трудом собрал себя, залез в скорую, попросил ничего пока не сообщать Нике, она ждала первенца, а сил разговаривать с Костей у подполковника не было.       Смотреть на Измайлова было страшно, он был неестественно бледен, под кислородной маской лицо казалось почти мертвым.       Последние предохранители Яковлева с треском взрывались в его голове, ибо это было уже слишком.       Демон, взрывавший ему мозг каждый день, закрыл его собой.       И это видимо, и была его, демона, личная миссия на земле.       "Измайлов, дементор проклятый, что же ты наделал, идиот!" — думал Яковлев, сидя в больничном коридоре.       Жизнь в тесном ежедневном и плотном общении с Гришей научила Яковлева ничему никогда не удивляться. Демон подозрительно быстро прикрутил яковлевские настройки с обычного "терпимо" до "неописуемо", да так, что вернуться в прежние нормы попросту не представлялось возможным.       Яковлев вдруг ясно и отчетливо осознал, что Гриша и был всем смыслом его, Яковлева работы последний год, просто он до последнего не хотел себе в этом признаваться.