Обратная Ностальгия

— Я дома… — тихо сказала я. — Ох, Нагиса, это ты!       Ненавижу это. Вечно одно и тоже.       Я села за стол, за которым сидела и она со своей, столь фальшивой, наигранной улыбкой. — Собери волосы. А то выглядишь неряшливо. — сказала она.       Я по обыкновению собрала пучки волос, как было приказано. — Но мама… — Я подобрала новую расцветку для твоей комнаты! — тут же перебила меня, доставая разноцветные карточки и раскладывая их передо мной. — Вот голубоватый, под цвет твоих волос, или вот этот, розовый, подходит тебе как девочке.       Меня не волнует для девочек или для мальчиков... — Так какой из них? — резко сказала она. Уголки её губ вновь расплылись в этой фальшивой улыбке. — Никакой. — сказала я почти мгновенно. — Простите?! — грозно, почти криком, сказала она.       и вот опять… всё по новой. — Ты не можешь просто слушаться меня, свою мать?! — громогласно раздавалось по всей кухне. я пыталась хоть чем-то возразить, но она, разумеется, не слушала меня.       Она схватила меня за волосы и с грохотом ударила головой об стол. — Нет! Это ты меня послушай, Нагиса! Никогда, никогда даже не вздумай говорить мне «нет» больше! — она продолжила, замахиваясь мною об пол, пока я не закрыла лицо руками. — Я та, что вырастила ТЕБЯ, та, что потратила каждую полученную копейку НА ТЕБЯ, а теперь ТЫ ведешь себя как кусок дерьма с тем, кто ДАЛ ТЕБЕ ЖИЗНЬ?!       В приступе ярости, мама сначала вышла из комнаты, а потом, с топотом, покинула и квартиру. Я поднялась, вытирая слёзы. Зайдя в ванную комнату, бросила взгляд на зеркало, стянув с себя рубашку. — Вместе с тремя новыми синяками, в итоге получается двадцать один… — тихим голоском отдалось в воздухе.       Натянув рубашку обратно, я ушла к себе в комнату и легла спать. На следующий день…       Я не могу понять, почему мама настолько меня ненавидит… Может только потому, что я не оправдываю её ожидания. — Хей, Нагиса… Ау! Ты тут? — я оглянулась и увидела Кёске, моего лучшего друга, ещё со времён первого класса. — Я уже третий раз к тебе обращаюсь. — посмеиваясь, говорил он. — Ты в порядке? У тебя что-то тревожное на уме?       Он всегда улыбался, даже если был не в настроении. Я всегда поражалась этому, потому я всегда уважала его, даже когда мы были в размолвке или ссоре. — Ух, да нет, ничего такого. — я не могла рассказать ему о ситуации с мамой. — Хорошо, я тебе верю, Нагиса.       Это был последний раз, когда я видела его… Полиция забрала меня со школы, когда я поднималась в гору. Я никогда его больше не увижу… Три недели спустя…       Я чувствовала на себе мамин взгляд через весь зал, хоть она и смотрела на судью.       Но теперь выходит… — Срок вашего заключения составит…       Что я больше не буду жить с мамой… — Три года.       Я свободна.       Полиция увела её из судебного зала, а отец взял меня за руку и вывел наружу, через дверь, в которую выходили и все остальные. — Мне так жаль, Нагиса… — отец… плакал? — Я не мог и представить, что она зайдёт так далеко. — его взгляд был опущен, слезы скатывались по щекам и падали на пол. — Пап, вс-всё хорошо, я в порядке. — успокаивала его я, говоря, что всё будет хорошо.       Ко мне подошла девушка и спросила: «Вы — Шиота Нагиса?» — Ммм, да, она моя дочь. — сказал отец, шагнув чуть в сторону. — Отлично, она пойдёт со мной. — я не могла поверить её словам, когда она объясняла, что будет дальше. Я даже не смогу пожить с папой?       Женщина сказала, что меня отсылают в охраняемый дом в Европе. Это было в десятках, сотнях и даже тысячах километров от Токио.       Отец опустил взгляд в землю и просто стоял. Безмолвно. — Я буду навещать тебя, папа. — сказала я, стараясь сделать всё что было в моих силах, ради его спокойствия.       Но я не могу. Это всё происходит слишком быстро. Мне не хватает времени даже взглянуть на это всё со стороны.       Та женщина взяла мою руку и ввела внутрь е машины. Я оглянулась на отца, он стоял всё также, его слёзы шли безостановочно, всё падая и падая на землю.       Папа…       Она усадила меня в машину и мы уехали отсюда. Из-за моих заволоченных влагой слез глаз, я даже не могу бросить последнего взгляда на отца, увидеть его в последний раз. Мне было слишком стыдно плакать у него на глазах.       Это всё моя вина… Если бы я не перечила маме… Если бы просто всегда слушалась… Ничего из этого могло бы не случиться.       Прости меня, отец. Прости меня, Кёске. Простите меня…       Я взглянула на отражение женщины в водительском зеркале, что смотрела на меня с жалостью.       Теперь я чувствую себя никчемной, моя благодарность.       Мы добрались до аэропорта и нас пропустили через ворота, за которыми находилась взлётная полоса.       Как только мы остановились, человек во всём черном открыл дверь, схватил мою руку и выдернул меня из салона. — Какого…       Этот мужик связал мои руки за спиной и впихнул меня в самолёт.       Так, к сведению, самолет выглядел довольно неплохо…       Он силой усадил меня напротив другого мужчины, что курил сигару. Его шляпа закрывала лицо, каштановые волосы дисгармонировали с полностью белым костюмом и одним лишь черным галстуком.       Такие толстяки как он обычно не врут. — Тебе не стоит курить здесь, может сработать пожарная сигнализация, а в таком маленьком помещении она может причинить реальный ущерб ушам.       Мужчина улыбнулся, выбрасывая сигарету в пепельницу. — Акира Такаока, но ты можешь звать меня папой.       Он улыбался, будто был и вправду счастлив, но я знаю, что он делал. Он собирается убить меня. — Извините, но вы не мой папа и никогда им не будете. — я старалась снять с себя подозрения. — Я знал твою маму. — он действительно просто сменил тему?! — она была прекрасной женщиной. Я делал ей предложение, но она отказалась. Тогда она уже была беременна тобой и, ох, она всё говорила и говорила о том, как сильно она хочет девочку.       К чему он клонит? — И так, после того как она отклонила моё предложение, я всё равно наблюдал за каждым твоим шагом, ещё когда ты была ребёнком.       Постоянная слежка?!       Самолёт тронулся и через какое-то время взлетел.       Почему он замолк? Подождите, я могу распутать веревку и взять управление самолета на себя, если только улизну от Такаоки. — Даже не пытайся. — он догадался?! Черт, он видит меня насквозь. — Тут повсюду охрана и ты не сможешь даже приблизиться к пилотам.       Погоди-ка, отец как-то делал подобное. Когда мы в детстве играли в полицейских и грабителей, я должна была украсть золото. Но папа отговаривал меня беседой, и я этого не делала. И этот мужик, Такаока, действительно думает, что я не решусь на это!       Я высвободила руки из узла и проскочила через охрану, с разбегу выбив дверь в кабину пилота, приложив все свои силы.       Если я не могу победить Такаоку и его людей… тогда я просто обязана сбить пилотов с пути и разбить самолёт!       Я выпихнула первого пилота с места и стянула на его шее веревку, привязанную на моей руке. Второму врезала по лицу, вырубив его. — Не делай этого!       Я накренила штурвал и зафиксировала его в таком положении веревкой с моей руки. Самолёт на полной скорости, находился в считанных секундах от того, чтобы врезаться в массивную водяную гладь.       Один из охраны схватил меня за горло и прижал к стене. Я бросила взгляд на приборную панель и прочитала: «100 метров над землёй». О боже…