Первая Ложь

— Не вмешивайтесь! — двенадцатый принц Ксинга поднял указательный палец. — Я долго шел к цели, чтобы сейчас вот так просто сдастся! Обрести… защитить… сохранить… Для этого мне нужна необоримая сила. Я с самого начала знал, на какой риск иду! «Надо остановить его, пока не поздно!» — мелькнуло в голове Эдварда. — Чего же ты тянешь? — нетерпеливо простонал гомункул, подходя на шаг ближе к мальчишке. Слишком много слов и так мало действий, пора заканчивать этот спектакль. Время на исходе. Внезапно девушка схватила ксингийца за руку и легко чиркнула кинжалом. Небольшая струйка багровой жидкости взметнулась вверх. Юноша охнул и отшатнулся от Лай, держась за раненую конечность. — Линг! — Что ты делаешь?! — Стальной практически нацелил свою преобразованную руку на грудь гомункула, но Ложь даже глазом не моргнула. — Я же сказала — всем оставаться на местах! — твердо отчеканила та. — Гриду нужен новый сосуд, так пусть этот мальчишка станет для него новым телом! И буквально за считанные секунды, никто сообразить и не успел, как она снова схватила Линга за руку. Философский камень, словно бы почуяв новую жертву, легко соскользнул с ее ладони и устремился прямо в рану паренька. Не прошло и минуты, как началось самое интересное, для Лай. Лицо принца скривилось, а затем он сам повалился на пол, выгибаясь дугой и крича от боли. Вокруг Яо засветился ярко красный ореол света, к которому глаза уже успели привыкнуть. Внезапно все только-только начавшееся представление чуть не сорвала неожиданная гостья, о вероятном присутствии которой Лай успела благополучно позабыть. — Чертово отродье! — если бы не многовековая реакция, то один из кинжалов вдруг прибывшей незнакомки угодил бы точно в лоб. «Почему мне постоянно, да кто-нибудь мешает?!» Несмотря на внешнюю непроницаемость, внутри гомункула уже точно кипел адский котел. И лишь благодаря титанической выдержке, Ложь не расплескала все свои гнев и ярость на людей. Как только нарушительница всея действа вновь приблизилась к ней, то она лишний раз убедилась в том, что охранники у этого принца никудышные. Да и черт с ними! Небольшая девушка ксингийской внешности только собралась пронзить Лай своим оружием, как сразу же отлетела в дальний угол деревянного помещения, со стоном ударяясь головой о стенку. — Я не посмею, чтобы кто-либо помешал мне! — чуть ли не рыкнула девушка, характерно ударяя одной ногой по полу. Несмотря на то, что гомункул не хотел лишний раз кого-нибудь травмировать, но задуманное не требовало отлагательств. «Поздно ты спохватилась, милая!» Пока Линг корчился в агонии, Альфонс рванулся к раненой, прижимая горе-телохранительницу к себе, к холодным доспехам, тем самым помогая юной особе поскорее прийти в себя. Все замерли, хотя если приглядеться, как дрожат у некоторых губи или ладони, видно, что если бы не пристальный контроль ситуации гомункулом, то возможно и долгожданный замысел девушки остался бы только замыслом. Уже машинально губы расплылись в удовлетворенной усмешке, продолжая наблюдать за трансформацией двенадцатого принца и за застывшими людьми. «Жаль, что раньше мне не приходилось наблюдать что-то подобное!» «Неужели мучения людей все же доставляет тебе удовольствие?» — резко осуждающий голос внутри был похож на внезапную головную боль. «Неправда!» — еще бы чуть-чуть, то Ложь бы уже закричала в полный голос. — «Это для Жадности! Чтобы победить Отца, мне нужна его сила, и тот мальчишка совершенно тут ни при чем!» «Уверена? Тогда почему ты так довольна?» «Заткнись!» Опять же сохранить каменное выражение лица помогла столетняя выдержка, и она пригодилась как нельзя кстати. Крики и дикие рычания Линга вскоре стали походить на приглушенные шипения, а затем и алое свечение растворилось в воздухе, оставив после себя непривычную и напряженную тишину. Проследив взглядом за рукой полковника, которая медленно зашла за спину, гомункул тихо фыркнул. — Линг? — знакомый звонкий голосок снова эхом разнесся по доспехам. Альфонс замер, как каменная статуя, и лишь едва слышимые всхлипы выдавали, что мальчишка был еще здесь. Девушка подошла поближе. У нее получилось? — А? Какой Линг? — неожиданно парень поднялся с колен, как будто ни в чем не бывало и поправил на себе желтую куртку с кантом. — Ты про обладателя этого тела? — Рада снова видеть тебя в здравии, — прищурившись, улыбнулась Лай, стоило гомункулу обернуться к ней. — Как тебе этот мальчишка? — Удивительно, как быстро он принял меня, — Грид неоднозначно пожал плечами, мол, ничего в принципе особенного. — И тебе не хворать, сестричка! Девушка удовлетворенно разглядывала «принца», в какой-то мере радуясь своей работе. Несмотря на то, что прехорошенькое личико юноши по сути осталось прежним, однако теперь оно стало выдавать до боли знакомые повадки Жадности, такие как хищный оскал и прищуренные алчные глаза. «Не только ты Создатель, папочка!» — Мразь! — гомункул с шипением отступил назад, чувствуя, как рот наполняется вязкой жидкостью. Преобразованная рука алхимика все-таки настигла ее груди, с тошнотворным треском раздрабливая и пронзая внутренности девушки. — Госпожа Герра! — оглушительно взвизгнул Альфонс, едва не выронив из рук темноволосую девушку. Но даже он уже не был способен остановить своего обезумевшего брата. Полковник снова дернулся. Как долго еще будут проходить такие извращенные действа? Да, ему уже приходилось подобное в ишварские времена, однако подобное до сих пор вызывало у мужчины рвотные приступы. И лишь твердая рука на плече более-менее успокаивало не на шутку обеспокоенного Роя. — Давай, убей меня! — прохрипела Ложь, окровавленной рукой сжав автоброню златовласого мальчишки. Заглянув в красивые глаза, девушка нашла там ничего, кроме безумных ужаса и отчаяния. Пусть весь его вид выражал ненависть и злобу, однако глаза не способны на фальшь. В них как раз и таилось то, что обычно скрывается в душе. Была ли душа у Лай? Наверняка такой вопрос до скончания веков так и останется без ответа, ведь даже сам гомункул не знает, почему же он может так чутко ощущать на себе все чужие эмоции, будто бы это уже давно происходило с ним самим? «Как же иначе? Ведь я совершила непоправимое к его другу, у него есть право мстить мне. Но… как же моя цель?» — Убив меня, проблему не решишь, — ярко сиреневые радужки засверкали. И все же, она решила достучаться до разума Эдварда. — У меня есть цель, и во чтобы то ни стало, собираюсь реализовать ее. Элрик недоверчиво покосился на нее, но руку опускать пока не собирался. — Но я одна воплотить ее в жизнь не смогу, поэтому мне нужна помощь! — стиснув зубы, Лай с трудом все же смогла вынуть из солнечного сплетения стальной клинок. Сплюнув кровь, она прижала свободной рукой зияющую рану. Пока она заживала, гомункнул вновь обернулся к Стальному. — И именно поэтому мне нужна сила Грида, и поэтому мне нужна помощь Огненного алхимика! На долю минуты Эдвард вместе с братом обернулись в сторону притихшего мужчины, явно огорошенные такой внезапной информацией. — Это правда? — Даже если и так, то что? — ответила за полковника Лай, с вызовом взглянув на мальчишку. Эта перепалка давно наскучила Гриду. Сложив руки на груди, он безо всякого интереса переводил взгляд с девушки на людей. — Может в следующий раз выясните отношения? — некогда всегда прищуренные глаза «принца» недовольно сверкнули, показывая всем своим существом, что возражений не намерен терпеть. — Лай, у нас есть дела поважнее! — Да знаю я, — огрызнулась девушка, запихивая окровавленный клинок обратно в платье. — Я же не просто так сделала все, чтобы наконец приблизиться к цели! — И все же: какая же у тебя цель? — не унимался Эдвард, хотя уже более-менее придя в себя. Ложь снова обернулась к юному алхимику. На лице гомункула заиграла поистине странная полуулыбка, по которой было трудно понять, что именно чувствует это существо. Ненависть? Презрение? Злобу? Или же… отчаяние и боль? Девушка уже давно мечтала о том, чтобы ее смогли понять. Понять ее мысли, стремления и чувства. Ведь сколько лет прошло, а до сих пор нестерпимая боль гложет ее изнутри, и никто в этом мире не смог бы понять ее, кроме ее самой. А даже если и существовал такой индивид, скажем, человек, то к величайшему горю Лай его давно уже не было в живых. Поэтому, как бы гомункулу не хотелось, но этот мальчик навряд ли сможет проникнуть всем своим существом к ней в душу, хоть Стальной юноша успел задеть ее так называемое «сердце». — Отомстить тому, кто создал меня и моих «собратьев»…

***

Вскоре небольшое деревянное помещение озарилось совсем крохотным огоньком горящего фитилька свечки. Видимо снаружи уже наступил вечер, раз даже за окошком ничего не видно. Можно было и получше поискать в этом доме, чтобы найти хоть еще что-нибудь, что может послужить более лучшим источником света. Но по безапелляционному и поучительному тону полковника Мустанга по поводу скрытой слежки можно понять, что всем им придется довольствоваться только этим. Пусть и не полностью, но лай была с ним согласна. Юная телохранительница принца уже успела прийти в себя, однако как только она очнулась, то успела бросить один из кинжалов в гомункула и выругать Лай на чем свет стоит. Подобную реакцию девушка решила проигнорировать, вытащив окровавленное лезвие из шеи и небрежно бросить оружие ксингийке под ноги. — Зря стараешься, — бросила через плечо та, потирая рукой только что зажившее место. — Твоего принца поглотил Жадность и теперь тело юноши принадлежит ему! В ответ она услышала редкие всхлипывания, и поэтому поспешила вернуться к начавшемуся разговору сидящих в кругу людей. — И какой же наш следующий ход? — поморщился от прерывистых рыданий Лан Фан, спросил Эдвард, садясь на скрипучий пол в позу лотоса. — У вас есть уже идеи? Он испытующим взором золотистых глаз смерял то гомункулов, то военных. — Если быть честной, то дальше вредительства из-подтишка ничего не шло, — впервые люди, да и сам Гридлинг видели на щеках девушки легкий виноватый румянец и прячущийся взгляд. — Четко составить план действий у меня просто не хватало времени, однако мы должны поторопиться! — И то верно, — громко присвистнул «принц». — Ведь со дня на день этот бородатый захочет воплотить свои планы в реальность! — И сколько же вас все-таки? — если бы взгляд имел способность прожигать, то Лай с новоявленным Гридом давно бы превратились в пепел. — Прежде чем что-то думать, надо знать, сколько врагов нас окружает! — Всего восемь, не считая меня, — облокотившись о каркас стула, сложила руки на груди девушка. — Вас, Жадность, ту женщину, Энви и Обжорство мы уже знаем, — подал голос Элрик-младший. — Кто же еще? — Фюрер Кинг Бредли и его приемный сын Селим, — заговорил молчавший все это время Рой, наблюдая расфокусированным взглядом за полыханием огонька. — Если вы имеете ввиду, сколько у нас врагов, то трудно сейчас их по пальцам пересчитывать! От подобного заявления братья оказались в немалом шоке. Даже наблюдательная снайпер чуть не выронила пистолеты, стоило блондинке услышать такое от своего начальника. Лай фыркнула. — А что вы думали? Все не так просто, как кажется! Немного помолчав, девушка добавила: — Поэтому мне и нужна была помощь! Незаметно, но напряженное молчание повисло над людьми и над гомункулами. Сколько это могло продлиться, пока Жадность внезапно не вскочил на ноги. — Вот что я предлагаю: мы на какое-то время становимся союзниками, — он оскалился. — Но только при одном условии — буду главным я! Ложь театрально закатила глаза. А чего она еще ожидала от него? Онако от нее не ускользнуло, с каким беспокойством загорелся всегда самоуверенный взгляд этого демона. Да и сама девушка стала ощущать приближение опасности. По коже гомункула пробежали мурашки. Неужели где-то рядом рыщут они?  — Да ладно, Линг! — недовольно проворчал Эдвард. — Будто кто-то будет тебя слушаться? — Тише! — внезапно шикнула Лай, каждой клеточкой своего тела ощущала приближение двух своих «собратьев». — Не сотрясай попросту воздух! Теперь уже напряглись все, и только черноволосый юноша и девушка знали, кто их за считанные минуты навестит. — Хорошо, мы согласны на сделку, — понизив голос и уловив настроение этих двух существ, проговорил полковник. Кивнув своей напарнице, он медленно встал со своего места, а отважная Хоукай неспешно направилась к дверь. «Вот и гости-то пожаловали, как нельзя кстати!»