Shield of America

      В доме стоит привычная уже тишина. Только техника, не ведающая о людских проблемах, привычно жужжит и пищит, да за закрытыми наглухо окнами слышится шум проезжающих неподалёку машин. Барнс выключает плиту и разделяет омлет на две части. Готовить что-то сложнее нет никакого желания, да и Уилсон ещё ни разу не жаловался. Он и на пыль, так и не тронувшую этот уголок запустения, не обращал бы внимания, если б не предписания докторов. Хотя тут Баки принимает неожиданно-суровую позицию: уж он-то знает, как много проблем может доставлять здоровью пыль.       И пусть астмой здесь никто давно уже не болеет…       С пылью они борются совместно и без напоминаний. И регулярно питаются — Наташа даже отыскала ради этого небольшой магазинчик с полуфабрикатами, и теперь раз в месяц набивает притащенный Старком холодильник «особого формата» битком.       Уилсон появляется в арочном проёме, встречает его взгляд, качает отрицательно головой и осторожно опускается на своё место — ему неслабо досталось на последней миссии, и бок всё ещё приходится беречь. Сам Баки закидывает сковородку в посудомойку, нажимает пару кнопок, включая этот жужжащий ужас (Старк говорит, что это самый тихий вариант, но Баки почти уверен, что это не так), и устраивается напротив.       У Сэма — мешки под воспалёнными глазами от привычного уже недосыпа, печально опущенные вниз уголки губ и только-только сошедшая со скулы опухоль. У Баки — собранные в неряшливый хвостик длинные волосы, пустой взгляд Зимнего и хронически искусанные губы, с которыми не справляется даже сыворотка.       Громкий писк коммуникатора словно специально дожидается конца завтрака и Баки, при иных обстоятельствах засунувший бы все камеры Старка в такие дали, что не добраться, почти благодарен за это.       Они подскакивают одновременно.       — Мой черёд, — тихо замечает Сэм.       — Ты не суперсолдат, — хрипло возражает Барнс. — И тебе досталось.       Взгляд — глаза в глаза, упрямство одного и пустота другого — и Уилсон тихо опускается назад.       Баки хватает коммуникатор, слушает краткую сводку от Шэрон и направляется в оружейную, оборудованную в соседней с прихожей комнате. Его версию костюма, словно в насмешку, сделали по эскизу Стива, — тому, что он рисовал для себя.       Шэрон на той стороне молчит — это уже привычный ритуал: ждать, пока воспоминания улягутся, дадут ему надеть шлем и подхватить закреплённый на специальной подставке щит.       — Где Нат? — спрашивает он хрипло.       — Уже подъехала, — тихонько отвечает коммуникатор голосом Картер.       — Миру так нужен Капитан? — кривит губы в горькой ухмылке он.       — Иногда мне кажется, что, не будь его, он бы давно разлетелся на мелкие кусочки, — задумчиво отвечает Шэрон.

«Он и разлетался, — думает Барнс. — И чёрт бы побрал эту его привычку закрывать собой все дыры мироздания»

      Но он молчит. Людям ни к чему знать о том, что произошло тогда, три года назад. Хватает того, что помнят те, кто побывал в самом пекле и смог оттуда выбраться. Шэрон, в конце концов, не виновата в том, что оказалась в той же половине, что и сам Баки, и Сэм. А Стиву оказалось важнее вернуть из небытия Тони, оставившего здесь, на Земле, беременную жену.       Баки отключает комм, привычным уже движением закидывает за спину щит.       И выходит из комнаты.

***

      Неделя.       Его не было неделю.       Но здесь, кажется, этого даже не заметили.       Баки прислоняется спиной к закрытой двери, прикрывает на секунду глаза. Сил нет даже на то, чтобы стянуть ботинки, потрёпанный костюм, вполне возможно, приварился к коже — Старк уже пообещал доставить новый в ближайшее время, но на следующую миссию идти придётся Сэму. Однако щит всё ещё крепко зажат в его руках, когда он слышит неясный шум на втором этаже.       Сэм.       Нужно дать знать, что он вернулся.       Баки открывает рот, чтобы позвать — и бессильно закрывает. Затянувшаяся миссия в пустыне. Повезло, что отправился именно он, Сэму наверняка пришлось бы прописаться в медкорпусе базы на пару недель.       Баки решает, что обязательно уберёт натоптанное позже, и отталкивается от двери.       Он поднимается по лестнице, не заглядывая проходит мимо своей комнаты и комнаты Сэма, наверняка не отходившего со своего поста всю неделю. Останавливается перед последней дверью, прислоняется к ней лбом, проводит рукой по дереву косяка, сжимает осторожно ручку.       Баки длинно выдыхает и входит.       Здесь тоже ничего не изменилось. Яркий солнечный свет всё также наполняет светлую комнату, медицинская техника, расставленная по всему свободному пространству, равномерно пищит, вторя тихому стуку сердца. Его сердца.       Баки поднимает взгляд от пола и устало вздыхает: Сэм, как он и предполагал, здесь. Спит, откинувшись на спинку кресла, и вид у него ещё более уставший, чем неделю назад. Желания двигаться всё ещё никакого, но он делает шаг, ещё один — и протягивает руку, чтобы разбудить, отправить в кровать.       И замирает, чувствуя слабое дуновение ветерка из приоткрытого окна.       Потому что они никогда не открывают окна. Только фильтрованный воздух.       Он всё также смотрит на усталое лицо Сэма, и отводить взгляд вдруг становится страшно до боли, до трясущихся рук — он давно уже не снайпер, а потому ему даже не стыдно.       Стыдно ему от того, что даже спустя годы он верит в сказку.       И ужасно боится в очередной раз обмануться.       Он слышит тихий вздох, и внутри всё замирает, когда он переводит взгляд на кровать.       Стив сонно жмурится, смотрит на него из-под полуприкрытых век, и на губах его слабая ещё улыбка.       — Баки?       Щит падает.