Всё всегда идёт не так на Вормире

В конце пути она — выцветшая и разбитая, и ей как будто не двадцать три, а все сто. В конце пути наступает идеальное равновесие: один Хоукай воссоединяется со своей семьёй, а другой теряет всё, что любит. Хотя если по-честному, это «всё» никогда не принадлежало Кейт Бишоп. Команда Молодых Мстителей всё ещё существует, но… Всё изменилось. История закончилась. Незачем трубить общий сбор, каждому теперь — своё. На похоронах Тони Старка все вроде бы собираются вместе — но на самом деле каждый рядом со своей семьёй. У всех снова есть кто-то ближе: Харли прибился к Лэнгам, Билли и Томми обнимают обретённую маму, Локи — брата, Клинт Бартон — жену. Чёртова пустота, думает Кейт, обнимая себя за плечи — от воды веет странным холодом, и её траурному платью не хватает рукавов или накидки. Через мгновение её кто-то кутает в огромный пиджак: ага, это тот, кому на самом деле сто. Тот, кто собирается вернуть камни на место. — Слушай, — говорит она Стиву Роджерсу, не оборачиваясь. Беспардонно «тыкает», но имеет на это право после отчаянных драк плечом к плечу. — Почему это ты идёшь возвращать камни? Мне тоже нечего делать. Давай кинем жребий. — Давай, — тихо соглашается Роджерс. — Это будет честно. *** Это было нифига не честно, но Роджерс об этом не знает. Кейт вытаскивает короткую палочку — потому что у Хоукаев ловкие руки. Недооценил. Но Стив тоже потерял слишком много, и они делят Камни Бесконечности между собой. Кейт, как выигравшая, забирает четыре. Они стоят друг напротив друга после того, как Стив прощается с друзьями. Кейт прощаться не с кем, но это у Стива глаза того, кто не собирается возвращаться и всё для себя решил. Кейт сжимает в ладони холодную ручку кейса, в другой — скипетр, смотрит на Капитана Америку и знает: через пять секунд напротив неё никого не будет. На этот раз Кейт ошибается. Через пять секунд не возвращается никто. *** Всё идёт не так на Вормире, в 2014-м, когда остаётся вернуть всего два камня. Всё всегда идёт не так на Вормире, где от холода сводит зубы, где пахнет снегом и кровью. Кейт поднимается по заиндевелым ступеням. Размышляет, как возвращать Камень Души на место. Там будет этот, хранитель, или как его там, красномордый? Или камень нужно тупо бросить вниз? И Романофф сейчас лежит с разбитой головой под обрывом, как рассказывал Клинт? Если Кейт вернёт камень — оживёт ли Чёрная Вдова? И не легче было бы разочароваться в Клинте, когда он вернулся с Вормира без напарницы, один из всех? Не лучше было бы полететь на Вормир с ним и сбросить его к чёрту с этой долбаной скалы, потому что её-то бросать смысла не было — камень дают только за любимых и важных? Как только у Клинта зазвонил телефон, там, на базе — он повернулся к ней спиной. Тогда она всё поняла, выцвела и разбилась. Но он — что ты будешь делать! — остался её героем. Он обменял двух любящих женщин на одну любимую. Кейт повторяет себе это, минуя ступень за ступенью, и на морозе слезятся глаза, и она моргает, пытаясь смотреть себе под ноги. Именно тогда незнакомец появляется перед ней, на ступеньку выше, и хватается за скипетр, который она пока ещё несёт с собой. Пока Кейт поднимает взгляд, за какую-то долю секунды, оказывается, что скипетр уже не у неё, а мужчина — смутно на кого-то похожий, растрёпанный, в тёмной странной одежде — на самом деле держит её за запястье. — Ты же хотела вернуть это, — он улыбается, глядя сверху вниз, и кивает на скипетр. — Я — хозяин. Кейт всегда знала Локи в женском обличье. Поэтому осознание приходит к ней слишком поздно, прямо перед голубой вспышкой и темнотой. У мужчины — глаза Локи. *** У него — дом в Венисе, маленький, с низкой арендной платой и странно обставленный. Кожаный вычурный диван в гостиной наискось, телевизор в полстены, зато обои везде ободраны, холодильник рычит, как подыхающая пума, и письменный стол может рассыпаться, если на него подуть. Локи Лафейсон, бог ещё не озорства, но коварства, гость из другой реальности, её похитил. По-другому это не назвать. Похитил её и два Камня Бесконечности. Уволок в другое ответвление временного потока. Теперь у него есть три Камня Бесконечности и один Хоукай. И почему-то Локи живёт в Венисе. Первые две недели Кейт не разговаривает с ним. Молча ест пиццу, не задумываясь, откуда Локи знает, какую ей заказать, и пьёт кофе литрами. Отворачивается, пока асгардец, который в этой реальности никакой не герой, дефилирует по дому в халате «на босу грудь». Почему-то он её не обижает. Завести вместо себя местную Кейт Бишоп она не предлагает. Потому что гуглит информацию про Кэтрин Элизабет Бишоп этой вселенной уже через пять дней и узнаёт, что ей почему-то меньше повезло в тёмном парке, и у Дерека Бишопа осталась только одна дочь. А ещё этот Локи — тоже рисковый. — Слушай, в этой реальности Танос ещё только грядёт, — говорит Локи, и метательный нож втыкается в стену, просвистев в трёх сантиметрах от его уха. — Ну да, я украл Тессеракт и создал эту реальность, — признаётся он в другой день и уворачивается от томика поэзии. — Мне просто нужен кто-то, кто лучше меня обращается с ножами, — звучит прямо перед тем, как нож портит маленький портрет Шекспира, намекая: мог бы прилететь и в твой лоб. — Не могу понять, почему ты хочешь назад. Он же тебя предал, — и на седьмой вечер Кейт решительно уходит из дома. Удивляется, почему Локи её не останавливает, как и не трогает. Но через два часа пешей прогулки строго вдоль шоссе понимает, почему. Шоссе снова выводит её аккурат к порогу маленького дома с низкой арендной платой, потому что таким засранцам нельзя доверять Камень Пространства. *** — Почему? Локи опрокинут на лопатки — но всё ещё улыбается, так же широко и самодовольно, как когда распахнул дверь. — Да никак ты заговорила? — Почему ты меня здесь держишь? — повторяет Кейт, комкая отвороты его идиотского халата. Улыбка трикстера меркнет. — Тессеракт показал мне цель, и этой целью была ты. Она заглядывает ему в глаза с недоверием — и он это наверняка чувствует. Не тот момент и не та реальность, чтобы скрывать эмоции, да и любые эмоции бессмысленно скрывать, когда ты — не важно, зачем — сидишь на ком-то верхом. Глаза слишком знакомые. Это бесит. Та Локи, с такими же глазами, с той же манерой речи и похожей улыбкой, была её другом. Той Локи, одной в целом свете, можно было называть её «Кейти». Никто и не знал, что её можно так называть. А ещё Кейт верила той Локи. — Ты всё тот же, кто напал на Нью-Йорк, обманул своего брата, сделал из Хоукая зомби-Хоукая. Ты ещё не изменился. Ты — не мой друг, — режет она. Локи не шевелится — и не отводит взгляд. Мог бы оттолкнуть, понимает Кейт — но его руки даже как-то безвольно — не расслабленно — лежат на полу над его головой. Он не тот, с кем дружила Кейт дома. Но уже и не тот, кем был — не похож на блистательного холёного эгоиста из чрезвычайных репортажей. Растрёпан, бледен и… Может быть, слишком многое узнал. И видел, что случилось у них в 2018-м. Видел свою смерть и своё перерождение. Команду. Её. Или боги просто существуют везде и одновременно? — Я просто не хочу умирать, — отвечает Локи очень тихо. — И только поэтому хочу остановить Таноса. Ты была моим другом там, у себя. Ты должна знать, какой я эгоист на самом-то деле. — И ты мог бы просто забрать эти чёртовы камни и отпустить меня домой, раз тебе были нужны они. — Если бы мне были нужны камни — я мог бы ткнуть тебя скипетром в грудь, как твоего ментора, а потом сбросить тебя со скалы на Вормире. Кейт что-то хочет сказать — но хватает воздух ртом, потому что действительно понимает, и безвольная прежде рука осторожно поднимается. Заводит за ухо прядь волос Кейт — чтобы та не щекотала лицо. Он мог бы сбросить её со скалы на Вормире, и Камень Души принадлежал бы ему, и лучше не думать, что это значит. — Но если ты так хочешь, ты можешь уйти, Кейти, — говорит этот чужой-не-чужой Локи. — Я попробую как-нибудь выжить один. *** Кейти остаётся. И врёт себе, что это — лишь потому, что здесь история не закончилась.