Этот дым над рекой

Затишье сменяется штормом, также как и день сменяется ночью. Такова наша жизнь, непокорная, но жаждующая равновесения _______________________________ Кабинет Ханса был вполне уютным. Просторную комнату украшали несколько кресел, стол и три картины с изображениями живописных пейзажей. Люди всегда любили рисовать природу, то ли за нехваткой свободы, толи за ее манящую загадочность. В кабинете уже собрался весь особый отряд, дожидались разве что самого Ханса. В соседнем от меня кресле расположился Эд, вслух размышляя о теме сборов. Наконец вошел и долгожданный мужчина, кивнув нам, он сел во главе стола. Комната наполнилась тишиной, было непонятно, готовы ли люди были слушать, или просто напросто отправились в царство Морфея. — На днях поступило указание от Найла Дока, —начал мужчина. — Главнокомандующий хочет, чтобы мы вызволили некоторую информацию у отряда разведчиков, — уууу, а вот это уже интересно. Что же задумал Док? Солдаты начали перешептываться между собой, но Ханс быстро пресек их своим тяжелым, хмурым взглядом. Было видно, что мужчина и сам не рад таким странным новостям. — Каким образом мы должны это сделать? Опять идти туда, не знаю куда, найти то, не знаю что, —возмутился кто-то из ребят. — Кто-то должен стать шпионом и пробраться в разведкорпус, —как ни в чем не бывало произнес Ханс и пожал плечами. — На днях выпускают кадетов, кто-нибудь из наших вполне может прикинуться одним из них, а потом вступить в разведку с общей массой, — обронил Эд. Все согласно закивали и радостно загалдели от такого скорого решения. — Мне кажется на эту роль прекрасно подойдет Ника, — я аж поперхнулась. — Нет, нет и нет. Даже и не мечтай, может, сам пойдешь в кадеты, а? Я смотрю пубертатный период еще не отступил, сольешься с ними как сахар с чаем. — Ух ты, крошка, ты привела в пример чай? Ты же его ненавидишь. — Как и тебя, Эд. — Так, все! Хватит! — воскликнул Ханс зло сверкая глазами. — Я согласен с Эдом, на эту роль никто так не подходит, как ты. У тебя небольшой рост, милые щечки и личико. И вообще, Ника, тебе 17! Ты можешь представить нас, стариков в этой роли? — моя челюсть так и осталась на полу. Что?! Да они издеваются! И как я этот недоплан должна провернуть?! — Может, ты меня в подробности своего плана посвятишь? —зло выплюнула я, глядя на Эда. Парень стушевался, стало понятно, что он ляпнул не думая, и подробностей продумать не смог. Эд лишь лениво пожал плечами. —Что ж, прекрасно, тогда придумываем находу, господа. — Доминика, малышка, успокойся, — ласково улыбнулся Ханс. — Ты ведь большая девочка, сама все придумаешь, — полиция-мерзкие крысы. Опять они что-то замутили, а разгребать это говно должна я. Прекрасно, и как по их мнению я должна была слиться с кадетами, если они все друг друга в лицо знают? Как никак учились несколько лет и тренировались бок о бок. В данный момент решение никак не шло в мою голову. Почему, ну почему полиции не до чего нет дела? Почему они так халатно ко всему относятся? Довольствуются образом жизни, зарплатой и простой работой? Что ж, я и сама так делала до этого момента. — Собрание окончено, можете идти, — проговорил Эд. Я побрела в свою комнату, думая над деталями плана, но все, что мне шло в голову, это ровным счетом ничего. Серьезно, я все еще пребывала в шоке от груза ответственности, свалившегося на мои плечи. Эд меня жестко подставил. Сука. Ну ничего, он еще поплатится за свои необдуманные действия. Злость во мне закипала с каждой секундой все больше, а детали плана так и не прорабатывались. В принципе, что-то в этом есть. Через два дня выпускается 104й отряд, и я вполне могу сойти за кадета. Только откуда взять мне форму? Может, кокнуть кого-нибудь? Ну, так, незаметненько, по тихому, за углом. Хотя нет, как потом избавляться от тела? Тогда может просто отобрать у кого-нибудь куртку? Тогда этот человек может меня сдать, свидетелей оставлять нельзя. Все сводилось к одному маленькому убийству. Ну, такому, скромному, незаметному. Убийство - не убийство так сказать. Все-таки нужно придумать еще варианты, а то больно много хлопот на мою несчастную, но из-за этого не менее прекрасную задницу. После того, как я пораскинула мозгами, до меня дошла одна очень дельная мысль. А что, если просто позаимствовать у кого-нибудь форменную куртку? Решено, так и сделаю, а дальше по ситуации. Стоит признать, первый вариант был ужасен, я же все-таки не какой-нибудь маньяк головорез, да и вполне человечная. *** Два дня минули незаметно и план нужно было приводить в действие. Собравшись, я все-таки отправилась в кадетский корпус, ну, как отправилась, мне нужно было ждать Эда, так как ему было поручено отвезти меня до места назначения. Это было логично, ведь если бы я добиралась сама, то где оставила бы лошадь? Я вышла на улицу и направилась к конюшням, мужчины еще не было. Что ж, погода хорошая, могу немного и подождать. Неожиданно конь сзади меня фыркнул, я так и подскочила на месте. Мда, Ника, так и инфаркт словить можно. Развернувшись и и с уколом посмотрев на животное, я все же растаяла и погладила коня по морде. Это был красивый рыжий Вьюн, с большой белой звездой во лбу, он приковал к себе мой взгляд, поэтому я и не заметила, как подошел Эд. —Ты уже тут? Наверное, это первый раз, когда ты не опаздываешь, — с издевкой произнес этот козел, но эффект неожиданности сделал свое. — А-А-А, — я вскрикнула от испуга и машинально развернулась с замахнувшимся кулаком. Он попал прямо в глаз Эду и тот со стоном привалился к стене закрывая лицо руками. — Твою мать! Совсем адекватность потеряла?! — честно сказать я не раскаивалась в своих действиях, в конце концов сам виноват, что подкрался. — Не трогай мою мать! Сам неадекватный, кто вот так людей пугает?! Эд промолчал и принялся надевать сбрую на коня, пока я наблюдала за всем этим действием. Когда Вьюна принарядили, мне было предложено сесть впереди, но я тактично сказала, что он он не дождется, и села позади мужчины, крепко обхватив его за широкие плечи. Дорога до кадетского корпуса не занимала много времени, но тем не менее удовольствия не принесла. Эта туша загораживала весь обзор, а на лошади нехило трясло. Я почувствовала себя мешком картошки, который везут с рынка домой. Мы проехали город, и оставшийся путь нас сопровождали высокие сосны, сменяющиеся полями. Наконец показался и сам корпус. Эд слез с коня и галантно предложил руку, но, проигнорировав его предложение, я спрыгнула сама. — Отсюда пойдешь одна. Удачи, — мужчина подмигнул. — Она мне не понадобится, — конечно, это было показательно. Удача мне была нужна и еще как, можно сказать, что только на нее я и полагалась, поэтому хотелось верить, что фортуна на моей стороне. Мужчина закатил глаза и поспешил оставить меня одну. Что ж, ничего не поделаешь, придется плестись до лагеря пешком. Путь показался мне вечностью. Я вздрагивала от каждого шороха и движения листьев, мне постоянно казалось, что за мной следят, хотя людей в округе не было. Господа, кажется, у меня началась паранойя, докатилась. Я спряталась в ближайших от корпуса кустах и стала ждать. Как на зло кадеты не оставляли ни одного свободного квадратного метра, казалось, они заполонили собой все пространство. Время медленно тянулась, как патока, вытекающая из бочки, утро сменилось днем, и солнце стояло высоко над головой. Класс, мне хотелось пить и умереть, но пить больше. Светило нещадно пекло мою голову и казалось, что я вот-вот упаду в обморок. Люди так и не давали мне шанса выбраться из моего укрытия. Сидя в кустах битый час, я услышала много бесполезных разговоров и сплетен, так я узнала, что: какая-то Микаса походу влюблена в какого-то Эрена, Жан все же выбрал разведку, Саша опять своровала мясо на кухне, а Армин прячет книгу с рассказами о внешнем мире под подушкой. Информативненько… хотя кое-какую полезную для себя информацию я все-таки уловила. В два часа, после обеда у кадетов были обязательные банные процедуры и в связи с этим, весь отряд покидал свои комнаты. Это было лучшее, на что я могла расчитывать, все должно было пойти как по маслу. Дождавшись когда все уйдут я подобралась к корпусу. Это было большое, деревянное, одноэтажное здание с большими окнами, к моему счастью без решеток. Я стала по очереди заглядывать в окна, чтобы разобрать где чья комната. Первая была небольшая, со столом и креслом, без кровати и каких-либо других признаков постоянного проживания, несложно было догадаться, что это-кабинет Киса Шадиса. Я поспешила перелезть к следующему окну. Вид открывался на просторную комнату с множеством кроватей, я закатила глаза: опять промахнулась, если учитывать порядок и отсутствие лишних вещей, то, должно быть, это спальня мальчиков, что ж, идем дальше. С третьей попытки я попала в яблочко. В помещении творился хаос, на фоне порядка здесь также были совершенно посторонние вещи. На кроватях валялись расчески и резинки, где-то болтались украшения и даже одна сумочка. Сложно представить, кому в кадетском корпусе могла пригодиться сумка. Сосредоточившись на миссии, я открыла небольшой коричневый шкаф, где находилась верхняя одежда, дверцы неприятно скрипнули и резанули по ушам, я скривилась. Из десятка курток мне все-таки посчастливилось найти одну своего размера, и я уже готова была уходить, как дверь в комнату неожиданно открылась. Я успела занырнуть в шкаф. Сердце бешено колотилось, все сознание ушло куда-то вниз, мне стало невыносимо душно, казалось, провал близок. Совсем рядом послышались шаги, а из щели между дверьми показалась тень, я прикусила язык от напряжения. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем вошедшая девушка ушла, но мне эти минуты показались вечностью. Смахнув выступившие на лбу капельки пота, я выбралась из своего укрытия. В комнате, как и прежде, никого не было, и решив, не испытывать судьбу, я поспешила покинуть корпус. Дойдя до полянки недалеко в лесу, мне пришлось остановиться, дальше уходить было глупо, оставаться вблизи лагеря опасно, выбора-то особо нет. Распределение должно было начаться ближе к вечеру, так что у меня оставалось еще много свободного времени. Я решила не терять его зря и продумать все возможные исходы встречи с кадетами, и что можно сказать при неожиданной ситуации. В голову ничего толкового не лезло, и мой мозг оказался способен выдать лишь эту жалкую версию: я занималась все эти годы вместе со всеми, но сильно пострадала во время одной тренировки с УПМ и пролежала полгода в лазарете, а сейчас снова тут. Меня «мало кто» помнит лишь по той просто причине, что я всегда очень тихая и скромная (ага, как же). На деле получалось масло масляное, но это лучше, чем при встрече с кем-нибудь лихорадочно придумывать ответ. Понемногу смеркалось, солнце уходило за горизонт бросая последнии, не греющие лучи на землю. Я начала подмерзать и напялила куртку, которая надо признать сидела неплохо. Нужно возвращаться. Кадеты уже собирались возле сцены. Было видно, как сильно они волнуются, у кого-то на лице был энтузиазм и нетерпение, у кого-то сомнение, а у кого-то просто на первый взгляд незаинтересованный, но серьезный вид. Все переговаривались, каждый хотел знать, по какому пути пойдут остальные. Глядя на них, мне стало даже как-то грустно от того, что мое детство не прошло вот так, в стенах этого лагеря, с друзьями. На меня вылили ведро печали, и я сразу почувствовала себя неуютно, но вспомнив ради чего здесь нахожусь, взяла себя в руки. Все начали выстраиваться, и я заняла место в последних рядах. — Эй, ты кто?! Я тебя видел раньше? — справа от меня стоял какой-то парень, который естественно видел меня впервые. От неожиданности я испугалась и забыла, что говорить. — Ээээ… Конечно видел, я долгое время была в лазарете, знаешь, тебя я тоже не очень-то помню, — я сделала обиженный вид. К моему великому счастью, продолжить диалог нам не дали. — РУКУ НА СЕРДЦЕ!!! — ну все, начинается. — ДА, СЭР! — честно сказать, мне безумно нравилось это движение, нет, серьезно. Оно вызывало во мне волну патриотизма и желание отдать свою жизнь, защищая других. Ха-ха, шучу, конечно, патриотизм во мне был, но с жизнью я точно не расстанусь, только через мой труп (какая ирония). — Сегодня у вас есть возможность пойти по одному из трех путей… —бла бла бла. Дальше я уже не слушала, а ждала речь Эрвина. Когда Шадис все-таки закончил, речь взял белобрысый капитан разведки. — Я Эрвин Смит, командир разведывательного корпуса, и сегодня я здесь, чтобы убедить вас пойти к нам. Те из вас, кто вступит в разведку, будут через месяц учавствовать в вылазке за стены. Как мы ожидаем, треть из них не вернется, а через четыре года погибнет большая часть, но те, кто выживут, станут первоклассными бойцами, способными на многое. Теперь, когда вы знаете правду без прикрас, кто еще хочет рисковать жизнью, оставайтесь здесь. Спросите себя, готовы ли вы, если придется, положить свое живое сердце на алтарь победы? У меня все, кто выбирает другие войска, может идти, — закончил капитан. Лицо его не на миг не изменило своего серьезного выражения, а голубые глаза смотрели поверх кадетов. В толпе начались перешептывания, ребята рядом со мной выглядели напуганными и растерянными, речь Эрвина Смита была как отрезвляющий удар для тех, кто поначалу решил идти в разведку. Единицы развернулись и стали уходить, а вскоре, как мне показалось, против меня шли все собравшиеся. Кадетам не было конца. Неужели никто не хочет идти в разведчики? Хотя я и сама их прекрасно понимала, если бы не задание, не стояла бы здесь и не шла бы на верную гибель многих. Спустя время почти все ушли. Лишь около десяти ребят одиноко стояли под звездным небом, на освещенной луной площади. Где-то в далеко было слышно потрескивание факелов. Идиоты, неужели вам так хочется встретиться с титанами? — Готовы ли вы умереть, если вам прикажут? — Смит как с языка снял мой вопрос. — Я не хочу умирать, — крикнул кто-то из толпы. — Хорошо, мне нравятся ваши лица, — лицо капитана озарила улыбка. Можно подумать, если бы кого-то ты считал уродом, то выгнал бы. Я непроизвольно закатила глаза, слава богу этого не заметил блондинчик. — Итак, я с радостью объявляю вас бойцами воинской разведки, теперь это ваше новое приветствие, будьте готовы отдать свое сердце! — он, как и все остальные новобранцы, положил кулак правой руки на сердце, а левую руку за спину. — Ужас, куда я попал? — произнес рядом стоящий со мной парень, тот самый, который чуть не спалил меня, кажется, его звали Жан. Лицо его было переполнено болью, шоком и какой-то внутренней борьбой. Что ж, сейчас всем было не до меня, и это было лишь на руку. — Всем вам удалось победить страх перед смертью, вы храбрые бойцы. Я рад, что вы в наших рядах, — нет, сука, не всем тут удалось победить страх, некоторые тут (не будем показывать пальцем) по ошибке. Может нам с блондинчиком удастся сдружиться, и он выдаст мне всю информацию и планы своего корпуса? Ну, а что, было бы не плохо, я бы сразу свалила, получила похвалу в гарнизоне и попала бы в центральный отдел, в Митру. Но, как говорится, остается надеяться на лучшее, но готовиться к худшему.