***
— Как хорошо! Правда? — тишину спортивной площадки нарушил негромкий голос Кима, а следом раздался его шумный выдох. — Ага! — ответил Юно, запрокидывая голову. — Спасибо, я действительно благодарен тебе, — повернул к нему лицом Джеджун. — Столько всего накипело, хотелось напиться вусмерть, чтобы забыть всё, отпустить уже свое прошлое и начать с чистого листа жить настоящим. Мне, правда, стало легче от того, что ты меня просто выслушал, — поблагодарил он своего собеседника и затих, тоже поднимая голову к ночному небосводу. Почувствовав головокружение, он зажмурился, а потом открыл глаза, но звезды продолжали двоиться и кружиться. Ким вновь посмотрел на незнакомца. — Скажи, а у тебя есть любимое созвездие? — пьяно улыбаясь, спросил Джеджун. — Ммм, — задумался Юно, глядя на звезды. — Да, Кассиопея. — Правда? — хихикнул Ким. — А ты хоть знаешь, как оно выглядит? — прищурился он с лукавинкой в глазах. — Представляешь, знаю! — хохотнул Чон, вытащил из внутреннего кармана куртки шариковую ручку, взял ладонь Джеджуна и, под смех второго, нарисовал неправильную латинскую букву W. — Вон там, — показал он пальцем в небо. — Рядом с Млечным Путем, видишь пять звезд, расположившихся в форме этой буквы? Это и есть созвездие Кассиопеи, — отпустив чужую руку, произнес он. — Когда-то в древности у царя Эфиопия была любимая супруга Кассиопея, подарившая мужу красавицу дочь Андромеду, — Юно замолчал, зависнув на красивом лице собеседника. Тот, слегка приоткрыв рот, сосредоточенно пялился на звезды. — Вижу! Я его вижу! — воскликнул Дже, наконец-то разглядев пять звезд, и повернулся к Чону. — А дальше? — заметив, как рассказчик поспешно отвел взгляд, он тихо засмеялся. — А дальше… Царица была тщеславной и изводила всех вокруг. Однажды она накосячила, не помню, что она сделала, но это было круто, — Джеджун хихикнул на этих словах, а Юно продолжал рассказывать. — Этим она разгневала Посейдона, Бога океана. Он отправил ее на небо на перевернутом троне висеть вниз головой. Так она и стала созвездием, — закончил Юно и посмотрел на слушателя. — Какая интересная и поучительная история, — вглядываясь в сверкающие звезды, задумчиво произнес Ким. — Кассиопея совершила одну роковую ошибку, а теперь расплачивается за нее вечность! Юнхо удивленно уставился на молодого человека, а в его глазах мелькнул интерес. — А ты знаешь, что одну половину года Кассиопея выглядит, как буква М, а вторую половину года, как W? Только не спрашивай, почему, я не знаю ответа, — опередил он вопрос, собирающийся сорваться с губ Кима. Они посидели еще немного, в полной тишине, уйдя каждый в свои мысли. — Тебе ведь некуда идти до утра? — нарушил молчание Дже. — Пойдем, переночуешь у меня, — поднялся он со скамейки. — Всё-таки лучше, чем на вокзале, — не удержав равновесия, покачнулся мужчина. Юно вскочил и поддержал его. Убирая с себя чужие конечности, Джеджун пьяно запротестовал: — Не-не, я в норме. Я сам пойду, тут недалеко. Иди за мной, раз уж ты впервые в нашем городе, — виляя из стороны в сторону, он повел нового знакомого к себе на квартиру. Дойдя до круглосуточного магазина, Джеджун остановился. Алкоголь немного выветрился из его головы, но захотелось воды. Он собрался предупредить незнакомца о том, чтобы тот подождал его тут, однако тот неожиданно спросил: — Слушай, скажи, как тебя зовут? А то я даже не знаю, как к тебе обращаться. — Зачем тебе? Ты же не собирался узнавать моего имени, — удивился Дже. — Мы ведь с тобой больше никогда не увидимся. — Откуда ты знаешь? А может это судьба столкнула нас сегодня? — возразил Чон. — Хм, судьба, говоришь? — задумался Ким. — А давай проверим? — весело воскликнул он. — Доставай ручку, — приказал он, открывая бумажник. — Что ты задумал? — протянул Чон шариковую ручку, не понимая, что тот хочет сделать. — Диктуй, — вытащив банкноту из портмоне, приготовился записывать Ким, подойдя к освещенной витрине маркета. — Что? Имя? — не совсем понимая, спросил Юнхо, следуя за ним. — Вот же балда! — засмеялся Дже. — Номер телефона по одной цифре. Я запишу его на деньгах и сразу рассчитаюсь ими в магазине. Если эта банкнота вернется ко мне, я позвоню тебе и скажу своё имя, — объяснил он тугодуму. — Говорю же, проверим судьбу. Ну, диктуй, я жду, — поторопил он собеседника. Душой Юно овладел какой-то азарт, он назвал цифры своего номера, а потом возмутился: — Но это нечестно! У меня же тоже должен быть шанс сказать тебе свое имя. Давай и твой номер запишем на деньгах? — Нет, так не интересно. Что за повторы? — отдавая ручку хозяину, возразил Ким с запалом. — Я лучше придумал! Ты любишь читать манхву? — Юнхо, совершенно не понимая, при чем тут манхва, неопределенно кивнул головой. — Тогда пошли, — Дже решительно направился к магазину. Бродя между полок с комиксами, Дже нашел то, что искал. Оглянувшись по сторонам, он опять попросил ручку у нового знакомого, взял издание и, открыв его на последней странице, быстро начеркал на полях номер своего телефона. Показав название манхвы, он направился к кассе, прихватив по пути упаковку воды. — Значит так, — объяснил он свои действия, когда они вышли из магазина. — Завтра я сдам эту книжицу в букинистический магазин, и если она попадет в твои руки, то ты будешь знать, как мне позвонить. — А если ты за это время потеряешь телефон, сменишь мобильного оператора или уедешь из страны? — заинтересованно спросил Юно. — Ну, тогда, значит, не судьба! — резюмировал Дже с азартом. — Я уверовал в судьбу. Вот теперь хочу проверить, истинна ли моя вера? Скажи, ведь так интереснее же, ну! — обратился он за подтверждением к внимающему ему Чону. — Безусловно, — подтвердил тот. — Я тоже с некоторых пор стал приверженцем фатума. Согласен, давай проведем эксперимент! — мужчина протянул руку для закрепления договора рукопожатием, но его загадочный незнакомец со смехом хлопнул по ней и всучил Юно пакет с водой.***
Приоткрыв один глаз, Юно от души зевнул, вытягивая руки над головой. Почувствовав под боком какое-то копошение и сонное бурчание, он замер. События прошлой ночи галопом пронеслись перед его глазами. Мужчина привстал и огляделся. Рядом с ним без задних ног спал вчерашний незнакомец из бара. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку, которую обнимал обеими руками. Покрывало сползло с него, оголяя часть спины. Комната походила на поле битвы. Криво стоящее кресло напомнило Чону, как он, словно оголодавший зверь, накинулся на губы незнакомца, когда тот прижался к нему, едва они вошли в комнату. Плохо ориентируясь в расположении, он потащил активно отвечающего на его поцелуй хозяина квартиры к кровати, по пути стукаясь о предметы мебели и что-то сдвигая. Посмотрев на пол, усыпанный их одеждой, Чон опять повернулся к незнакомцу. Тот всё также сопел, только повернул голову на бок. Юнхо был теперь виден затылок молодого человека и торчащие светлые вихры. Посмотрев на часы, мужчина опешил. Было уже почти десять утра. Через полтора часа он должен был быть на вокзале, где оставил свой небольшой багаж, чтобы не таскаться с ним по городу. Он опять посмотрел на спящего парня, не зная, как ему быть — разбудить и попрощаться или уйти тихо, не тревожа покой знакомого незнакомца. Ведь они провели ночь вместе, наслаждаясь близостью. И пусть эта неожиданная страсть была следствием выпитого алкоголя, Юно поймал себя на мысли, что испытывает к лежащему рядом с ним человеку что-то наподобие нежности и благодарность. Внутри него разрасталось какое-то непонятное чувство: смесь сожаления от того, что ему надо уезжать, и желание остаться рядом с этим мужчиной, который доверил ему свои тайные страхи и поделился с ним своими сомнениями. У него еще там, в баре, появилось стойкое чувство, что когда-то давно, может быть в прошлой жизни, они уже знали друг друга, а после проведенной в одной постели ночи оно только окрепло. Было что-то неуловимо знакомое в этом человеке, но Юнхо не мог понять, что именно. Незнакомец умудрился показать Юно за один вечер и половину ночи разные стороны себя: плачущего и неспособного устоять перед ударами судьбы нытика, умного и интересного собеседника, остроумного выдумщика, гостеприимного хозяина и восхитительного любовника. И теперь Чону было любопытно, какой же из этих образов настоящий. Кажется, Юно никогда не сможет забыть ни эту ночь, ни этого человека, чья страсть была какой-то отчаянной, даже вызывающей. Он отдавался Чону так самозабвенно, словно эта была последняя ночь в его жизни. Юно протянул руку к спящему мужчине. Почти коснувшись его обнаженной спины, он одернул конечность, решив не будить хозяина квартиры. Соблюдая все предосторожности, Юно встал с кровати и стал собирать разбросанные по полу вещи. Одевшись, Юно вспомнил о телефоне и бумажнике, где, помимо карточек и налички, хранился ключ-карта от камеры хранения с билетом на поезд. Бумажник нашелся в заднем кармане брюк, а мобильника нигде не было. Чон нахмурился, раздумывая, когда он видел девайс в последний раз. «Вот черт, — закрыл он лицо ладонью, вспоминая, как в самый разгар скидывания с себя и незнакомца одежды, его телефон зазвонил. Он не ответил, отдаваясь куда более приятному занятию со всей страстью. Однако мобильник трезвонил, не переставая. Тогда Юно, не прерывая глубокого поцелуя с незнакомцем, просто отключил аппарат и бросил куда-то. — Джехи, только она может быть такой настойчивой, — покраснел Чон, вспоминая о своей будущей невесте. — Блин, она мне весь мозг выест за то, что я не ответил!» — отчаянно подумал Чон, разыскивая взглядом свой девайс. Он увидел корпус телефона, боком застрявшего между подушкой и прикроватной тумбочкой. Обрадовано выдохнув, мужчина аккуратно достал аппарат, стараясь не шуметь, при этом он одним глазом посматривал на спящего блондина. Чон хотел тут же включить телефон, но передумал, боясь, что звук потревожит сон незнакомца. Еще раз внимательно глянув на последнего, он окинул взглядом комнату и внезапно увидел на прикроватной тумбочке чехол от камеры, смутно ему знакомый. Сильно волнуясь, Юно взял в руки вещь, удивившись ее легкости. Он медленно открыл верхнюю крышку и чуть не задохнулся, прочитав во внутреннем углу собственноручно выцарапанную надпись — дату покупки. Он подарил Сэмуэлю камеру, которую купил на собственные сбережения перед поездкой с отцом в Канаду. Юноша долго копил деньги, чтобы купить этот фотоаппарат. Ведь он впервые должен был отправиться с отцом за рубеж, и поэтому хотел запечатлеть каждое интересное мгновение. У старшего Чона был завод в Канаде по производству корейской лапши, и он два раза в год проводил время в Канаде по несколько месяцев. В тот год так получилось, что запланированная поездка отца совпала с каникулами Юно. Поэтому мама настояла, чтобы муж взял с собой тринадцатилетнего сына. Конечно же, ни мама, ни Юнхо не подозревали о том, что на другом континенте у отца есть другая семья. Подросток ничего не знал тогда о существовании Сэма. Отец поставил его перед фактом и по-мужски поговорил с сыном уже в самолете. То памятное лето изменило его отношение к отцу, но он приобрел брата, с которым сблизился почти за три месяца каникул. Сначала, не желая принимать и ничего знать о бастарде, Юно злился на отца и хотел вернуться домой, закатывая родителю истерики. Однако Сэм, который был младше Юно всего лишь на год, оказался мудрее и нашел ключик к старшему сводному брату. Постепенно они сблизились, и к концу лета стали не разлей вода. В день отлета Юно оба еле сдерживали слезы, не желая расставаться. Это был день, когда Юнхо видел Сэма в последний раз. Действуя импульсивно, он в последнюю минуту, перед тем, как пройти в терминал, подбежал к Сэму, снял с шеи чехол с фотоаппаратом и отдал в руки донсена свой прощальный подарок. Спустя несколько лет Сэм погибнет от рук пьяных ублюдков. А Юно только тогда узнает, что донсен уже год жил в Корее, вернувшись сюда с матерью. И еще он узнает, что это отец категорически запретил Сэму контактировать с Юно, обосновывая это тем, что сын учится в последнем классе старшей школы, и ему нужно готовиться к поступлению. Чон тогда не сдержался и назвал отца трусом и предателем. Он много тогда наговорил отцу лишнего, и только окончив университет, он понял, что отец хотел защитить маму, которая до самой смерти Сэма так и не узнала о существовании второй семьи мужа. Юно, вернувшись из Канады, ни слова не сказал матери, понимая, как это сильно может ранить ее гордость и чувства к мужу. Чон Юнхо пялился на надпись, совершенно не понимая, как эта вещь оказалась у случайного знакомого и где собственно сама камера? Он повернулся к спящему мужчине, собираясь разбудить и спросить его об этом. В этот самый момент тот развернулся во сне лицом к Юно, скрючившись в позе эмбриона. Чон замер, любуясь детским выражением лица незнакомца, и опять какая-то необъяснимая волна нежности поднялась в его душе, обдавая теплом внутренности. Он взглянул на чехол в своей руке, вновь на сопящего чудика. Переводя так взгляд несколько раз, Чон положил чехол на место, поправил на спящем покрывало и тихо вышел, пообещав себе, что как появиться возможность, он вернется и задаст все вопросы этому человеку. А сейчас ему надо было торопиться, чтобы не опоздать на поезд.