Фетешисты.

      У Дазая Осаму безумный и единственный фетиш, связанным с экс-напарником, а в нынешнее время, парнем. Только увидя его руки, которые по сравнению с амбалами в мафии, кажущиеся маленькими и хрупкими. Но эти маленькие и хрупкие руки спокойно могу сломать тебе нос, не прилагая больших усилий.       Так вот. Только увидя его руки, он уже на коленях ползает перед ним и просит поцеловать их.       Сам же Чуя относится к этому весьма спокойно, ведь не первый год с этим сталкивается. Но он ничего привлекательного в своих руках не видит.       Обычные руки со среднестатическими пальцами, не такие как у пианистов, длинные и красивые. Но Осаму пофигу, для него они прекрасны. Только от узора вен обтянутые тонкой, полупрозрачной кожей готов сходить с ума.       Вы не представляете как он любит обрабатывать его вечно сбитые костяшки, а потом трепетно, нежно, любя целовать их. А когда Чуя получает растяжения он обматывает руки бинтами и, о Боже, это выглядит так, так… Словами не описать. Дазай может часами таращится на перебинтованные руки Накахары.       А когда Осаму, взяв одну из его рук в свои, начнёт влажно целовать, покусывать, языком обводить виднеющиеся вены рыжий получает от этого странное удовольствие. Дазая ведёт и Чуя это знает, а Чую ведёт от того, что ведёт его парня. Странно, но приятно.       Дазай, видя как плавится Накахара от его прикосновений, не мог раньше подозревать, что этот вспыльчивый, грубый и жестокий мафиози дома может быть ласковым, трепетным, словно кот. И от этого он тоже получает удовольствие, понимая, что он единственный кто видел рыжика таким домашним и уютным.       А сейчас этот жестокий мафиози мирно посапывает на его плече, мило морща носик когда Дазай целует его в лоб.       Чуя зашевелился. Приподнявшись, он упал на свою подушку, обхватив её одной рукой, а вторую положил на щеку Дазая нежно улыбнулся. От улыбки у него появились милые ямочки, а щёки покрылись лёгким румянцем.       — Доброе утро, — хриплым после сна голосом сказал Чуя, гладя щеку парня.       — Доброе, — ответил Осаму, взяв руку находящуюся на его щеке. Подведя ладонь к губам, шатен оставил на раскрытой ладони влажный поцелуй.       Взяв указательный палец в рот, он стал обводить его языком, а кончик пальца приятно покусывать. Потом так же и со средним, безымянным и мизинцем. Чуя снисходительно улыбнулся, видя этот странный, но уже привычный порыв.       — Хренов фетешист, — улыбаясь, говорит рыжий.        Дазай усмехнулся и потянул Накахару за руку, после вовлёк в ленивый, утренний поцелуй.       — А ведь весь твой фетиш начался с того, что я в первый раз использовал при тебе Порчу. И да, кстати, ты почему на работу не встаёшь?       — Не хочу, — капризно протянул Дазай.       Чуя устало вздохнул.       — И в кого ты у меня такой раздолбай?       — Я, зато, очень талантливый раздолбай. И тем более, что плохого в том, что я хочу провести время, которого у меня нет, с любимым человеком? О! Идея! — воскликнув это, Осаму полез под подушку за телефоном. — Та-ак. Ага. Я… бо-лею… и не смо-гу прий-ти, — бубнил себе под нос шатен, набирая кому-то СМС, позже он шально улыбнулся и зачем-то выключил телефон.        Чуя не стал комментировать это действие. Когда Дазай обернулся на него, он поманил его пальцем, а сам упал на подушку. Как только над ним навис Осаму, Накахара еле касаясь, провёл пальцем под подбородком. Кареглазый сразу понял этот намёк, и по-сему они слились в ленивом поцелуе. После бинтованный лёг на грудь голубоглазого и позволил взять своё лицо в ладони, подставляясь под поцелуи.       — Если кто-то из твоего агенства придёт, будешь сам разбираться, — целуя в нос, говорит Чуя. Он провёл ладонью по нескрытой под бинтами спине.       Столько нервов и усилий пришлось приложить, чтобы этот растощитель бинтов раскрылся и не стеснялся его. А когда Дазай перестал носить дома бинты, Чуя понял, что и у него есть фетиш. Фетиш на шрамы. Он часами может расцеловывать руки, губами изучать шрамы. А из-за того, что некоторые части тела скрыты под марлей эти части более чувствительны. А это, блин, пол тела.       И вот сейчас Дазай выгибается котом от прикосновения к спине.       — Чу-у-уя, не на-адо. — Протянул шатен.

***

      В детективном агентстве как всегда суматошно. Дазай, выйдя с «больничного», продолжает просиживать диван. А Куникида пытается заставить его работать. Но как всегда, четно.       Вдруг дверь в кабинет резко открывается и на пороге вырос кто-то, но его не было видно за кипой бумаг. Вслед за одной горой выросла ещё одна. Эти люди направились к ближайшему столу.       Когда бумаги были поставлены, детективы смогли увидеть две головы. Одну рыжую, другую чёрную.       Дазай, увидя рыжую голову, подорвался с дивана и помчался к Чуе. Ведь того не было дома два дня, он так истоскавался, что и забыл, что они не дома.       Подбежав к рыжику, Осаму заключил того в объятья и поднял одну из его рук, целуя.       В помещении воцарила тишина. Все детективы потеряли свои челюсти на полу, и походу буду долго их искать.       Все не понимающие резко посмотрели на Акутагаву, тот пожал плечами, мол, не знаю.