Его лучший друг Наташа Романова

      Мальчик забежал в дом, бросил рюкзак на кресло и, хлопнув дверью, залетел в свою комнату.       — Что с ним? — спросил Клинт Бартон, повернувшись к своей жене.       — Наверное, снова повздорил с мальчишками в школе, — ответила Лора, домывая тарелку и передавая ее Бартону. — Ты не отвлекайся, вытирай насухо. А потом иди и поговори с ним.       Клинт нахмурился. Он мог с легкостью научить детей стрелять из лука, собирать ружье и уклоняться от ударов. Но когда дело касалось разговоров, слёз и воспитания, он предпочитал уступать место жене. Лора всегда находила нужные слова, свои слова к каждому из их детей. В последнее время прерогативу общения с мальчишками она передала мужу. А что с ними делать, Клинт не представлял.       — Войдите, — из-за двери раздался мальчишечий голос. Стучать в дверь тоже стало нововведением Лоры, которая заботилась о том, чтобы у детей было личное пространство.       Клинт неторопливо зашел в комнату и опустился на стул, стоявший у кровати сына. Натаниэль лежал, отвернувшись к стене. Он уже не плакал — а может, и не плакал вообще — а просто шмыгал носом.       — Рассказывай, что там стряслось, — сказал Клинт.       Натаниэль громче шмыгнул носом.       — Ничего не стряслось, — обиженно ответил он.       — А, так это ты в хорошем настроении так сметаешь все на своем пути? — улыбнулся Бартон.       Мальчик возмущенно фыркнул:       — Я уже взрослый и сам решу свои проблемы. Не надо меня жалеть.       Клинт кивнул, хоть и знал, что сын этого не видел.       — Согласен с каждым словом. Но я сюда не жалеть тебя пришел, так что рассказывай.       Натаниэль с тяжелым вздохом повернулся лицом к отцу. Его покрасневшие от сдержанных слез глаза серьезно смотрели на Клинта.       — Меня опять дразнили в школе, — тихо сказал мальчик. — Опять Мэтт и его дружки задирали меня. Придумали кучу кличек и обзывали меня.       Клинт ответил сыну понимающим взглядом. Что он может посоветовать — он, всю юность решавший проблемы кулаками? Его бедная мать уставала снова и снова обрабатывать новые ссадины и замазывать свежие синяки.       — Дай им отпор. Ответь им, — сказал Клинт, понизив голос. Он знал, что Лора краем уха слушала их, но этот разговор должен был остаться между отцом и сыном.       — Как? — робко спросил младший Бартон.       — Они бьют тебя — бей в ответ. Обзывают — придумай прозвище еще обиднее, — на одном дыхании выдал Клинт. Произнести эти слова оказалось легко, ведь он и сам жил по таким правилам.       — Если бы у меня было другое имя, скажем, Джон или Роберт, надо мной бы так не измывались, — едва слышно сказал мальчик, стесняясь своих слов. — Я знаю, что меня назвали в честь твоего друга Наташи, но честное слово, Натаниэль — ужасное имя.       Бартон нахмурился. Стало понятно, почему на самом деле парень так переживает.       — Послушай, Натаниэль, — сказал Клинт, особо выделив имя сына. — Дело совсем не в том, что мы с Наташей были друзьями. Лучшими друзьями.       Мужчина замолчал, почувствовав ком в горле, возникающий каждый раз, когда он произносил ее имя. Он вообще ни разу ни с кем не говорил о ней и о том, что на самом деле случилось на Вормире. Видимо, пришло время поговорить, а его сын, названный в ее честь - самый подходящий собеседник.       — Она была самым честным человеком, которого я когда-либо знал. Она была такой сильной, смелой и бесстрашной… — голос был готов сорваться, но Клинт сдержался. — Она верила в меня тогда, когда я думал, что весь мир отвернулся от меня. Наташа столько раз спасала меня, что и считать устал.       Мальчик воспользовался паузой, чтобы задать вопрос, который еще никто не решался произнести в этом доме:       — Что с ней случилось?       Клинт закрыл глаза. Он будто снова оказался на той скале рядом с Наташей.       — Когда вы все… Когда вы все пропали, мы с Наташей полетели на другую планету, чтобы добыть камень души.       Натаниэль жадно вслушивался в каждое слово отца. Он знал наизусть историю камней бесконечности, но камень души во всех этих пересказах просто хранился на Вормире, откуда его забрали якобы без особых приключений.       — Мы прибыли на Вормир. Оказалось, чтобы получить камень души, надо пожертвовать тем, что любишь, — голос Клинта все же предательски дрогнул. — Наташа решила, что это должна быть она. Она хотела пожертвовать собой. Я считал иначе. Я потерял вас, шанс победить был настолько мал, что я совсем не верил в успех. А Наташа была нужна всем. Когда все расклеились, она пыталась сохранить команду. В общем, я решил, что из нас двоих погибнуть должен я. Я обнял ее на прощание и спрыгнул.       Мальчик уже сидел в кровати, не сводя глаз с отца.       — А Наташа, черт бы побрал ее реакцию и ловкость, умудрилась зацепить меня и прыгнула сама. Я держал ее за руку, пока она висела над обрывом, — Клинт невидящим взглядом смотрел сквозь свои ладони. — А потом она отпустила мою руку и упала вниз. Вместе с ней словно умерла половина меня.       Бартон замолчал, поднимая глаза на сына. Сейчас, как и сотни раз до этого, ему показалось, что у мальчика Наташина улыбка, ее глаза, ее повадки.       — Я забрал камень души, и мы спасли всех, кроме нее, — Клинт грустно улыбнулся. — Тебе повезло быть названным в честь самой лучшей женщины на Земле. Женщины, которая спасла половину Вселенной.       Натаниэль робко улыбнулся. Его страхи и тревоги рассеялись, и все встало на свои места. Он узнал недостающий эпизод истории и понял историю своего имени.       — Поэтому, сын, никогда не бойся дать отпор, — Соколиный глаз похлопал сына по плечу. — В мире так много несправедливости, и Наташа передала эстафету борьбы с ней тебе.       Клинт облегченно выдохнул. Впервые он смог произнести ее имя без боли, без комка в горле. Теперь слезы не навернулись на глаза, когда он вспомнил ее лицо.       Через час Клинт вышел из комнаты сына. Он подошел к большому стеллажу, заставленному цветами и семейными снимками, и поднял фоторамку, которую он опустил стеклом вниз семь лет назад. На фото улыбались Клинт Бартон и его лучший друг Наташа Романова. Оказывается, не надо было пытаться ее забыть — она осталась с ним на фото, в памяти и в улыбке его сына.