Soul

Он был разбит. Внутри него росла и множилась та самая пустота, одолевшая его после пробуждения в современном Нью-Йорке. Прошло уже одиннадцать лет и вот она нагнала его вновь. Страх и отчаяние снова пустили корни в его сердце. Он не знал как двигаться дальше. Жизнь Стивена Роджерса всегда была полна абсурдных событий, поэтому он считал, что после семидесятилетней «спячки» его трудно чем-то удивить, а тем более задеть, так как, по его мнению, терять ему уже было нечего. Безусловно, он заблуждался. Множество сражений, операций, постоянный поток людей, которые, как правило, не задерживались в его жизни надолго, привели его к единственной закономерности — она всегда будет рядом с ним в этом жестоком современном мире. Она была подобна солнечному зимнему дню: яркая, но отдающая терпким холодом. Во всяком случае, так её видели другие. С ним она была иной. Искренней, открытой. У неё не было от него секретов. Казалось, что они знают друг друга всю жизнь. Наташа Романофф не привыкла верить людям, но с ним ей хотелось быть откровенной. Чем больше Стивен узнавал её, тем сильнее начинал нуждаться в ней. Он думал, что она способна найти подход к кому угодно, словно у неё были ключи от человеческих сердец. Однако ключ у неё был от одного единственного сердца — сердца Стива Роджерса, славившегося своей чистотой и непорочностью. Многие задавали себе вопрос: «Что же может их притягивать друг к другу? Они же не имеют ничего общего». Действительно, они абсолютно разные, смотрят на мир с двух разных колоколен, но их души... Одинаково израненные, пережившие далеко не одну потерю и до сих пор стремящиеся к свету. Именно в этом они нашли точку соприкосновения. «— Нат, не нужно меня так опекать, — сказал он ей однажды. — Я уже большой мальчик и могу сам о себе позаботиться. Они остановились в небольшой забегаловке, на город постепенно опускались сумерки. Рыжеволосая девушка сидела и задумчивым взглядом сверлила противоположную стену. — Большие мальчики, Стив, не пытаются переубедить интерактивную рекламу на улице, — лукаво произнесла она и подняла на него взгляд зеленых глаз. — Так что можешь сказать мне «спасибо» за то, что я о тебе забочусь». Он часто вспоминал этот момент. Именно тогда к нему пришло осознание, что у него снова появился человек, который готов о нём заботиться и дорожить им. Внутри него зажегся маленький огонёк надежды. Надежды на то, что эта девушка сможет сделать его счастливым. С этого «рокового дня», как он привык называть его про себя, от его взгляда не могла спрятаться ни одна её черточка, маленькая деталька, которая, как могло показать, не имела никакого значения. Стивен замечал за ней всё: каждый взмах руки, как она начинала поправлять волосы, когда нервничала, её попытки скрыть улыбку, когда он снова в чем-то прокалывался. Словом, он не мог перебороть желание узнать её ещё ближе, стать для неё не просто другом, а опорой, поддержкой и человеком, к которому она всегда хотела бы вернуться. Стивен очень любил её улыбку. Он считал, что в те минуты, когда она улыбалась, он видел настоящую Наташу, всегда скрывающуюся под личиной серьёзности и сдержанности. Ему было больно смотреть как она пыталась скрыть боль после расставания с Беннером, но не знал чем ей помочь. Она и сама не хотела, чтобы ей кто-то помогал. Не тот характер. Наташа не знала от чего ей больнее: то что с Брюсом ничего не вышло или то что Стив не видит, что он для неё стал значить намного больше, чем зеленокожий великан. Тогда она думала, что в ней нет ничего святого и каждое её решение могло разрушить жизнь одного из дорогих ей людей. «Наташа сидела в кресле в небольшой квартире Кэпа. У него было достаточно уютненько, поэтому она чувствовала себя как дома. Сегодня на миссии они вновь увидели, как смерть забирает ещё одну несчастную душу. Настроение было ужасное. Они купили бутылку самого дорого виски и посчитали, что их долг — помянуть погибшего в лучших русских традициях. Было уже далеко за полночь. В открытое окно влетал легкий ветерок и Наташа, сидевшая в шаговой доступности от сквозняка, зябко поежилась. Бутылка была уже практически опустошена и на их лицах выступал яркий румянец. — Давай я закрою окно, а то простынешь, — после долго паузы произнёс Стив. Разговор сначала не клеился, но после нескольких рюмок языки развязались. Они вспомнили всё, что произошло в их жизнях, теперь между ними образовался ещё более плотный пласт доверия. — Не стоит, а то через минут двадцать здесь будет стойкий запах перегара, — ответила она, глядя в окно, за которым по ночным дорогам мчались редко проезжающие машины. — Лучше я накину кофту. Наташа поднялась с кресла и направилась в прихожую. Стив преградил ей путь. На мгновение стало так тихо, что можно было услышать сбивчивое дыхание девушки и как Роджерс нервно сглотнул. Он внимательно изучал уже давно знакомые черты. Стивен был пьян и понимал, что завтра, возможно, пожалеет о содеянном, но трезвым он бы на такое не решился. Он робко обнял её за талию и почувствовал тепло её тела. Она выжидающе смотрела на него зелеными глазами и немного вздрогнула, когда его губы накрыли её. Сначала он почувствовал знакомый вкус алкоголя, но потом в нос ударил запах вишни с какими-то пряностями, который он никогда ни с чем не перепутает. Наташа заметно напряглась, но ответила на поцелуй и запустила свои тоненькие пальчики в его светлые волосы. — Неплохо. После первого раза поднатаскался погляжу, — произнесла девушка, отстраняясь. — Горжусь. Она встала на носочки и дотянулась до его губ. Ему были ненужны слова. Всё и так было понятно». Её дерзость всегда заставляла его спускаться с небес на Землю. В этом он видел её изюминку. События в их жизни неслись со скоростью света, как им казалось, поэтому Стив старался запоминать как можно больше подобных «изюминок», словно что-то предчувствовал. Их жизнь была полна опасностей, но они всегда находили место друг для друга. Они нуждались друг в друге. «Их квартирка была небольшой, но им этого хватало. Они нашли тихий район Нью-Йорка, где можно было скрыться от повседневной суеты, и большего им было ненужно. Стивен лежал на кровати и читал книгу, когда в дверях появилась Наташа, держа что-то в руках. Её взгляд был потерянным и она рассеяно смотрела на парня. — Стив, — позвала она его. Он тут же посмотрел на неё и увидел её обеспокоенность. Внутри него всё сразу напряглось. Кто посмел обидеть его девочку? — Нат, дорогая, — подскочил он к ней. — Что случилось? Повисла томящая пауза. Она смотрела на его точные и родные черты и не могла подобрать слов. Ей было страшно, что кто-то узнает, навредит, заберет... но Наташа нашла себе в силы, чтобы сказать: — Кажется, я беременна, — она протянула ему тест, на котором были две четкие полоски. Стив смотрел на этот тест и не знал как ему себя повести. Конечно, он был бесконечно счастлив, что любимая женщина носит под сердцем его ребёнка, но он прекрасно знал о том, что в их случае это полнейший абсурд и такого быть не может. — Но... как? — выдавил из себя Роджерс и посмотрел на испуганную Наташу. — Ты же говорила, что не можешь иметь детей. — Так и было, пока я не обратилась к врачам из Ваканды, — тихо произнесла она, понурив голову. — Они сделали всё, что было в их силах, и сказали, что шансы есть, но они весьма и весьма малы. Я даже не надеялась, Стив. Он не нашел никаких подходящих слов. Из его глаз брызнули слёзы и он обнял её. Обнял так сильно, что в один момент себя одернул, испугавшись за жизнь их ребёнка. — Я тебя... вас люблю, — громко и четко произнёс он, опустив руки на её живот. — Теперь с нами всё будет хорошо. Самое страшное уже прошло». Стивен навсегда запомнил этот день, как один из самых счастливых. Тогда его перестало волновать, что Танос стер ровно половину всех живых существ. Да, это было полнейшим эгоизмом, но он посчитал, что они тоже достойны счастья. Их жизнь стала абсолютно другой. Всё кардинально поменялось, когда Тони пришёл к ним с заявлением, что всё-таки сумел изобрести так называемую «машину времени». Тогда Стив вновь почувствовал страх. Он боялся потерять всё, что досталось ему с таким большим трудом, к чему он шел долгие годы. «— Не будь эгоистом, Стивен, — строго сказала она ему, положив голову на плечо. — Мы должны попытаться всё изменить. Ради нас, ради тех, кого мы потеряли. — Нат, это слишком опасно, — пытался её вразумить он. — Слишком высокая цена. — Мы вернем их любой ценой. Это наш долг». Сколько раз он винил потом себя за то, что послушал её? Миллион? Миллиард? Он винил во всем себя каждый день. Просыпался с мыслью, что больше не увидит её прекрасной улыбки, засыпал один в холодной постели. Жизнь едва теплилась в нём. Она забрала её вместе с собой на Вормир и похоронила в бесконечной холодной пустыне. «Стивен сидел на берегу небольшого озера возле его нового дома и задумчиво смотрел на спокойную воду. Сегодня ему почему-то особенно захотелось уткнуться в её плечо и поцеловать в пухлые губы. Сегодня был её День Рождения. Пролетело уже полтора года с её гибели и это было второе День Рождения, которое он празднует без именинницы. В такие моменты он понимал, что жизнь может удивить даже того, кто уже повидал столько чудес, что чувство удивления для него стало чуждым. Было больно. В груди без без конца что-то больно сжималось и свинцовая тяжесть заполняла бесконечную пустоту. Но он продолжал держаться. В его жизни ещё остались люди, ради которых стоит и нужно бороться, хотя часть его души уже покоилась вместе с её душой. — Пап, — раздался звонкий девичий голосок. — Энтони снова съел все шоколадные батончики! К нему подбежала белокурая красавица лет шести. Она смотрела на него обиженным взглядом зеленых глаз, в которых можно было утонуть. Её личико было таким же серьезным, как у мамы, но в голосе была папина строгость. — Дорогая, я куплю вам ещё, только не ругайтесь, — спокойно ответил Стив и взял девчушку на руки. — Ты же знаешь, что твоему брату бесполезно что-то запрещать. От него можно только прятать. Через несколько минут они вошли в не большую, но уютную кухню, где за столом сидел мальчик так же лет шести с огненно рыжими волосами. Его пухлые губки были испачканы шоколадом, а на щечках ярко выделялись крошки. От неожиданности он вздрогнул и посмотрел на вошедших своими голубыми глазами. Он понял, что пойман с поличным. — Энтони, сколько я должен тебе говорить, что нельзя есть так много сладкого? Хочешь, чтобы у тебя опять была аллергия? — строго произнёс Стив, поставив дочку на пол. — Не заставляй меня ругаться. — Опять на меня наябедничала, — с укором обратился он к сестре. — Ябеда. — Не надо во всем винить Мию. Она тоже за тебя переживает, — встал на защиту дочки отец. — Ага, конечно, — пылко возразил мальчик и взъерошил волосы. — Просто я ей не оставил ни одной и она сразу к тебе побежала! — Нужно уметь делиться, дурила, — не сдержалась девчушка. — Мия, не выражайся! — с укором посмотрел на неё отец, но его проигнорировали, потому что перепалка была в самом разгаре». Хотя бы на этих двух личиках они всё ещё были вместе. Как бы ни было ему тяжело, он каждое утро готовил завтрак для своих двух маленьких дьяволят и целовал на ночь их пухлые щечки. Он верил, что Нат видит их и всё так же любит. Стив повернулся к входной двери и оттуда повеяло запахом вишни и какой-то пряности. Сезон цветения был в самом разгаре и он знал, что это его девочка шлёт ему знак, что всё хорошо было, есть и будет. Они со всем справятся. Она будет их оберегать, даже после того, как душа их семьи была разбита на миллион мельчайших осколков.