Твой навечно

       Ты такой красивый, Лань Сичэнь.        Черт, это преступление — быть таким красивым.        Цзян Чэн ругается, слегка ошеломленный тем, как красиво выглядит его муж, когда спит.        — Кто дал тебе право, а?        — Почему ты такой красивый? Перестань быть таким красивым, черт возьми.        Итак, вот он, испытывает легкую панику от мыслей о красоте его мужа в первые часы рассвета.        Лань Сичэнь лежит справа от него на их небольшой кровати, крепко спит, и в это же время его руки собственнически обхватывают тонкую талию Цзян Чэна.        Он выглядит спокойным как всегда, и Цзян Чэн едва сдерживает смех.        — Даже во сне ты такой спокойный и собранный, да?        Воистину Цзэу-цзюнь, которым все восхищаются, — размышляет он, его губы растягиваются в полуулыбке.        — Хотя мне бы хотелось увидеть, как ты сломаешься. Предпочтительно из-за меня — или для меня.        Как будто услышав его, Лань Сичэнь крепко сжимает талию Цзян Чэна, заставляя его подавится воздухом.        Он пытается отодвинуть руки, так как начинает чувствовать себя немного неудобно, хочет подняться и сесть, но нет, Лань Сичэнь слишком сильный, и он просто плюхается обратно на кровать.        — Почему ты такой собственник?        — Я не собираюсь убегать, Лань Сичэнь, — ворчит он, но не без намека на привязанность. — Не надо так крепко меня держать.        Цзян Чэн пыхтит, его лицо мешается между весельем и легким раздражением. С тех пор как они вместе — а уже прошло два месяца, — Лань Сичэнь показывает ему стороны, о которых не было известно раньше.        Во-первых, глава ордена Гусу Лань — довольно ревнивый человек.        Кто бы мог подумать, что это провозглашенный всеми Цзэу-цзюнь?        Ну, Цзян Чэн, точно не мог.        Хотя, если быть честным, Цзян Чэн в тайне обожает, когда Лань Сичэнь незаметно увеличивает дистанцию между ним и тем, с кем он разговаривает в данный момент, если упомянутый человек подходит слишком близко, и все с улыбкой, будто наклеенной на его красивое лицо.        Цзян Чэн дразнит его, когда они возвращаются в Пристань Лотоса, и в ответ получает низкое рычание и очень нехарактерное «мой» шепотом у самого уха.        — Я навсегда твой, — тихо шепчет он. — Отныне и до конца я буду исключительно твоим и ничьим больше, — рука тянется к милому лицу его возлюбленного, — и в замен, ты — мой.        Цзян Чэн улыбается, наклоняясь, чтобы оставить целомудренный поцелуй на щеке своего возлюбленного. Однако он не рассчитывал на то, что человек будет ворочаться во сне.        Вместо того чтобы встретиться с гладкой и гибкой щекой, его губы приветствуют пару теплых, но мягких губ.        Он сразу замирает: он не инициировал поцелуй в губы ни разу с момента начала их отношений, так как он нервничал и стеснялся этого, но…        — Ты решил украсть мой утренний поцелуй? Ты мог бы подождать, пока я проснусь, — Лань Сичэнь улыбается, его тон ясно дает понять, что он дразнит Цзян Чэна. — Я бы хотел, чтобы ты поцеловал меня, Ваньинь. На самом деле, я ждал этого.        Цзян Чэн издает небольшой вскрик, который он будет яростно отрицать, если кто-нибудь когда-нибудь спросит об этом, и пытается убежать, но, увы, это бесполезно.        Он оказывается в теплых объятиях Лань Сичэня. Мужчина крепко обхватывает его руками за талию и прячет подбородок между шеей и плечом.        Лицо Цзян Чэна горит, его светлая кожа быстро наливается нездоровым оттенком красного — близким к фиолетовому, как ему кажется. Он закрывает лицо, чтобы скрыть смущение.        — Ваньинь, посмотри на меня. Не надо стесняться, любовь моя. Мы целовались так много раз, разве нет?        Лань Сичэнь пытается убрать его руки, но тот просто опускает голову и прячется в мягких подушках.        Он понимал, что они делали гораздо более неловкие вещи, чем поцелуи, но это было другое.        — Я тебя ненавижу, — говорит он приглушенным голосом.        — Серьезно? Ты поэтому поцеловал меня, Ваньинь? — он усмехается. — Потому что ненавидишь?        — Заткнись, Лань Сичэнь.        Цзян Чэн пораженно кряхтит, когда чувствует, что другой мужчина дрожит, и его мелодичный смех эхом раздается по их небольшой комнате.        Он поворачивается, краснеет и несколько раз слабо бьет Лань Сичэня в грудь. Это дало ему еще один смешок, прежде чем его запястье было захвачено и легкий поцелуй последовал следом.        — Доброе утро, Ваньинь, — шепчет он, целуя Цзян Чэна в макушку.        — Мм, доброе утро.        На лице Лань Сичэня появляется мягкая улыбка:        — Ты хорошо спал, любовь моя?        Он просто мурлычет и прижимается к своему возлюбленному, наслаждаясь теплом, исходящим от него. Лань Сичэнь взялся приглаживать его волосы и напевать загадочную мелодию, пока они обнимали друг друга в безмолвии росистого утра.        Это, считает Цзян Чэн, благословение — просыпаться утром рядом с любимым. Он не может не улыбаться.        — О? Мой Ваньинь счастлив? Такая милая улыбка, — воркует Лань Сичэнь, за что получает сердитый взгляд от своего очаровательного партнера.        — Ты красивый, — бормочет он.        — Спасибо тебе, — усмехается, осыпая Цзян Чэна поцелуями. — Ваньинь тоже очень хорош.        Он закатывает глаза в ответ, но то, как его лицо постепенно приобретает темный оттенок красного, показывает его взволнованность, когда Лань Сичэнь делает ему комплименты.        Конечно, мужчина замечает это и продолжает осыпать его похвалами и нежными поцелуями. Цзян Чэн тает в его руках, его сердце бешено колотится — почти так, как если бы оно собиралось вырваться из его груди.        «Ему это нравится», — думает он рассеянно.        — Так ты расскажешь, почему приставал ко мне во сне?        Цзян Чэн бормочет:        — Я не приставал к тебе! Лань Сичэнь, как ты смеешь?!        — Но ты украл поцелуй у спящего человека, — быстро упрекает Лань Сичэнь. — Ваньинь, это то, что мы называем приставанием.        — …хотел убедиться, что ты мой, — бормочет он и снова прячет лицо, чтобы избежать стыда, появляющегося каждый раз, когда он говорил такие смущающие вещи.        — Вот как? — смешок слетает с губ его возлюбленного. — Ну, теперь ты уверен? Что я твой?        Цзян Чэн, с легкой улыбкой на губах, подумал, что да, Лань Сичэнь определенно его.        И он клянется сделать все, чтобы так было всегда.        Так что он кивает головой, получая глубокий поцелуй от своего любовника. Как только они отстраняются, Цзян Чэн вздыхает, притягивая Лань Сичэня к себе, чтобы прошептать: — Твой, навечно.