Учтенные потери

      “Солар-Адмирал Граф Гаррик Калигула фон Лэдерсаттел” - такое вычурное, длинное и витиеватое название значилось как формальное обозначение корабля в реестре Имперского флота сектора Каликсис. Но на ретинальном дисплее мостика этого линейного крейсера типа "Марс" уже давно красовалось название “Огненное Сопряжение”. Именно так корабль прозвали прежние командиры и адмиралы старых времен - за особо яростный и неутомимый дух машины его носовой Нова-пушки.       На мостике было весьма людно, и это очевидно раздражало коммодора Хаскгрейва, нынешнего командующего этого корабля. Свиты как минимум восьми инквизиторов присутствовали здесь, включая мою. Возможно, именно она и вызывала наибольшее раздражение. Гектор Хакс считался официальным главой похода конклава - ведь именно Ордо Маллеус созвало поход, и именно Гектор Хакс прозрел угрозу, которую необходимо было устранить. Окруженный свитой из храмовников, а также ассасинами Культа Смерти, он указывал на голодисплее на интересующую нас планету, у которой было сразу три луны. Символы обозначали орков и крепость слуг Губительных Сил. Она располагалась в окруженном лесами районе и словно была выдернута откуда-то еще. Ее бастионы были оплавлены и частично разрушены, но пикты с орбиты от верископического спутника не могли дать больше информации. Ильянир стояла подле меня, одетая в броню ведьмы, именно в ней она покинула Коммораг десятилетие назад. Любовно и чувственно она поглаживала новообретенную глефу. Глефу архиты, как ее именовали друкари - Ньелит сэ’саринит архитаэ - “Воля архиты, отлитая в металле”. Другие суккубы, возможно, восприняли бы факт обладания этой глефой, как вызов, как оскорбление. У Ильянир не было культа, не было подчиненных, не было владений в Комморре или же одном из вассальных субцарств и иных обиталищ друкари. Она дикарка и изгнанница, она слуга мон’кея и его наложница, но вместе с тем, она такая же королева… Лишенная короны и придворных, королева-изгнанница - но все еще королева, способная отстоять свой титул в бою. Я украдкой наблюдал за ее тренировками, в выделенной для моей свиты зоне. Она улыбалась после каждого удачного взмаха, после каждого плавного блока, уводящего в сторону удар невидимого оппонента, после каждого смертельно точного укола, пронзающего сердце или голову. Нанося их, она улыбалась хищной и мечтательной улыбкой тонких чувственных губ, окрашенных в алое, зажмуриваясь и мурлыча себе под нос какую-то мелодию. Она специально оставляла в зале полумрак, уменьшая светимость люменов до предела, чтобы ее движения в их холодном свете выглядели словно танец феи над озером. Каждый ее шаг, прыжок, или же быстрая проходка, уводящая ее от наступающих противников, происходили словно бы над водной гладью. Она даже сняла ботинки, дабы ощущать холод металла, чтобы он подстегивал ее чувства, разгонял их, усиливал, накалял. В мою голову закрались подозрения, опасность. Подобное устремление, увлеченность не ведет ни к чему хорошему, в особенности тогда, когда пролетаете сквозь Эмпиреи. В моем горле застыл крик: “- Ильянир, остановись…” - но я понял, едва не проговорив это вслух, что все еще стою на мостике корабля, перед военным советом инквизиторов. Ильянир положила руку мне на плечо и шепнула на ухо: - Генри, с тобой все в порядке? - ее слова словно бы подстегнули нахлынувший морок, но вместе с тем и помогли его разогнать. Я встряхнул головой, разгоняя его, пряча образы и ощущения под покров воли. Я посмотрел в глаза Ильянир и кивнул, не желая привлекать к этому инциденту внимание.       К моему счастью, я знал подробности плана нашего небольшого Крестового Похода. Тем более я прекрасно знал свою роль и роль своей команды. Мой отряд был идеален для установления контроля за передвижениями подчинённых варбосса Румм'ля, который собирал со всей планеты хлам и остовы техники для формирования бронетанкового кулака.       Нам нужно было, чтобы этот бронетанковый кулак приобрел вполне четкое направление. - Инквизитор, - услышал я в комм бусине голос Алираксии, - я правильно понимаю, что в нашу задачу входят… - Орки, - я прошептал максимально тихо ответ, чтобы он был уловим лишь комм-бусиной. - Наши действия разберем чуть позже… Хакс не доверяет половине из здесь собравшихся, - говоря последние слова, я прикрыл рот рукой, чтобы исключить возможность прочитать по губам мною сказанное. - Ясно, - прозвучал ответ магоса, - при всем уважении, инквизитор, но орки уважают лишь хитрость и грубую силу, если в первом мы превосходны, то во втором случае… - Магос, я понимаю ваши опасения, но позже.. - Слушаюсь. - Мне казалось, я услышал нотки негодования в ее голосе.       Пока мы шли до нашего жилого блока, я находился в глубоких раздумьях, прокручивая в голове все детали плана, которые были мне известны. Я был более чем уверен, что какие-то детали были сокрыты и от меня. В конце концов, мой разум был не самым крепким из присутствующих инквизиторов. За время бытия инквизитором я обучался техникам постановки ментальных блоков для борьбы с вторжениями в разум со стороны псайкеров, но до сих пор не достиг в этом сколько-нибудь серьезного мастерства. Из раздумий меня выгнала Ильянир, вновь положившая руку мне на плечо: - Даже не думай, что сможешь меня прогнать и сегодня, - звучание эльдарского шепота с акцентом друкари было поистине угрожающим в этих полутемных коридорах, - я не собираюсь засыпать одна.       По краткому взгляду на нее я мог с легкостью понять только одно: Ильянир была измучена перелетом сквозь Имматериум. Этот факт пока не нашел физического проявления, но ее психологическое состояние уже было крайне шатким.       Когда мы подошли к дверям жилой зоны, корабль ощутимо тряхнуло, так что Ильянир ухватилась за мою руку, чтобы не улететь к потолку. Магнитные захваты моей брони активировались автоматически. Духи машины, населявшие броню, запротестовали, выдавая противоречивые показания о гравиметрии и токах Движущей Силы корабля. Люмены, до этого слегка мерцавшие, моргнули и сменились аварийным красным освещением. Неслышимо открывшиеся двери вместо приятной обстановки занятой нами уютной офицерской каюты открылись в целое озеро чернильной пустоты, которую, казалось, можно было потрогать и даже ощутить ее черноту на собственных пальцах, подобно прометиевой кляксе.       Рейманд вышел вперед, вынимая свой психосиловой меч из ножен. Молнии псайкерской силы заплясали по его лезвию, подсвечивая обычно незримые глазу руны и литании. Крестоносец выставил вперед свой меч и, словно обычным фонарем, начал разгонять темноту. Пока Рейманд не сделал свой первый шаг, всё казалось вполне обычным, но стоило только ему войти в помещение, как темнота, словно живое существо, начала отступать и пятиться в углы. Гиринкс Найатры грозно зашипел, выгибая спину, и, начав недовольно урчать, последовал за крестоносцем вперед. Я все ожидал того, что темнота ответит шипением в ответ гиринксу, но этого не случилось. Люмены ярко моргнули и загорелись обычным дневным светом. Темнота тут же рассеялась, словно бы ее и не было. - Что… что это было? - раздался испуганный вопрос Найатры. - Демон, - ответ Рейманда был спокоен, будто бы нам только что не грозила смертельная опасность, - он пытался проникнуть сквозь ослабшее поле Геллера, но смог лишь частично. - Нужно проверить это место на предмет порчи. - я забеспокоился. - Нет нужды, нерожденный еще не успел закрепиться ни на чем. - Я все же проверю. Заработавшее в полную силу поле Геллера - это хорошо, но предосторожность не помешает. - Включив псай-оккулюм, который словно дополнительная линза наехал поверх моего шлема, я увидел, что Рейманд был прав. Окружающие нас вещи не несли порчи Варпа, но и меня не покидало ощущение некоей неправильности происходящего. Чтобы пользоваться псай-оккулюмом нужно было закрыть один глаз, а вторым прозревать сквозь него. Тронутые Имматериумом вещи светились в темно-фиолетовой дымке словно золотые, подсвеченные прожекторами или же свечою, в зависимости от степени порчи.       Убедившись, что наши покои безопасны, я обернулся, дабы найти Ильянир. Я увидел её смотрящей вдаль коридора, на ее лице застыла гримаса душевной муки. Я быстрым шагом подошел к ней, стараясь не привлекать внимание остальных. Аккуратно положив руку ей на плечо, я вывел ее из ступора. По ее щеке катилась слеза, а сама эльдарка будто бы стала еще бледнее чем обычно. Паутинка вен все явственней начала проявляться на ее лице и шее. - Я слышала плач… - голос бывшей ведьмы дрожал, - он был… так похож. - Все хорошо, пойдем внутрь. - Я постарался добавить в мой голос как можно больше теплоты и уверенности, дабы приободрить эльдарку. Она шла за мной, словно не видя, куда ступает. Не обращая внимания на вопросы других, я отвел ее в выделенную для меня часть каюты. Положил на кровать и достал ту вещь, которую я ненавидел больше всего. Она была необходима для тех времен, когда с нами еще не было Агноменура. Когда нам приходилось путешествовать по варпу на имперских кораблях инкогнито, не привлекая к себе лишнего внимания кровью и длительными пытками.       Торториат - как его называло Ордо Ксенос, мучитель душ - как его звали друкари. Он был с виду непримечательным цилиндром из черного стекла со слегка мерцающим тусклыми цветами содержимым, но стоило только его взять и надавить на активационную руну, как он начинал нестерпимо ярко светиться и наполнял держащего его болью. Сняв броню, я взял кляп в рот и, посмотрев на потерявшую сознание Ильянир, нажал руну. За каких-то пять секунд сквозь меня пропустили столько боли от кончиков пальцев до макушки, что мне хватило силы воли только лишь на то, чтобы удержать содержимое кишечника, который тоже содрогался в спазмах. Мои крики остались в глотке лишь благодаря запавшему во рту кляпу. Я упал на колени перед кроватью.       Ильянир очнулась, она выглядела посвежевшей и ее лицо приобрело здоровый оттенок. - Каэль нонир… Генри… - в своем испуге она словно хотела сказать что-то еще, но лишь подняла меня за плечи и затащила на кровать.       Время для меня приобрело странное свойство, оно то ускорялось, то замедлялось, хотя я смотрел в одну точку. Пришел в себя я только спустя полчаса, как указывал светящийся на стене хронометрон, показывающий корабельное время. Я не заметил, как Ильянир раздела меня до исподнего и накрыла одеялом. Эльдарка лежала рядом, завернувшись в одеяло целиком, крепко меня обнимая, закинув ногу мне на бедро. - Я… прости, - слышать подобное от одной из друкари отрезвляло едва ли не лучше ведра ледяной воды, - я услышала плач, тогда, в коридоре… его плач. - Я не очень понимаю о чем ты? - мне стоило больших усилий повернуть голову. - Я тебе не рассказывала. Там, в прошлой жизни, еще до культа Синтафаэ, когда я жила под властью моей матери, у меня… был сын.       Мне было хорошо известно, что ведьмы друкари вынуждены размножаться естественным путем, и евгенические эксперименты и селекция для них были едва ли не нормой, но эти факты казались какими-то далекими и не касающимся меня лично. - Сейчас уже и не вспомню, как звали его отца. Нас приказом просто свела моя мать, желающая, чтобы я наконец принесла пользу культу не только как воительница на арене. Ну и еще, чтобы закончила одаривать подарками моих многочисленных любовников и любовниц. Одну из них она вытащила прямо из моих объятий в кровати и сломала хребет, будто это была тростинка. - Не может… - Еще как может, моя мать сильна, она, наверное, одна из сильнейших ведьм, что мне встречались, способная поднять самца мон’кея одной рукой за шею без каких-либо видимых усилий. Способная одними лишь голыми руками раздавить череп орку. Она стара, но вместе с тем, невероятно сильна и опытна. Но да ладно, уж больно много возвеличиваний для выжившей из ума суки.       Подобная реакция меня удивила, но Ильянир лишь закрыла светящиеся в темноте под одеялом глаза и продолжила, сменив тон на тон рассказчицы: - По началу я не осознавала всю серьезность намерений моей матери и изменений, которые надвигались, пока мы продолжали наши встречи. Да, предвосхищаю твой вопрос, магос Алираксия, как и многие исследователи аэльдари, правы, оплодотворение происходит постепенно. Именно поэтому нужно чтобы мужчина эльдар был с женщиной для продолжения цикла. Иначе… будет весьма болезненный и очень опасный… выкидыш. Меня подобная опасность миновала. Мать самолично приняла у меня роды… Но на ее лице не было счастья или же каких-то нежных чувств, которыми вы, мон’кеи, наделяете это событие. Нет, она смотрела на него с любопытством заводчика когтистых извергов, увидевшего великолепный экземпляр. Она положила тогда его рядом со мной, приходившей в себя после мук роженицы. Я увидела на ее лице необычайно редкую теплую улыбку окрашенных в алое губ. Я до сих пор не могу разгадать, кому она улыбалась, мне или ему. - Ты рассказываешь мне будто бы про какую-то другую Ильянир, именуемую Кровавой за ее свирепость на арене… Эльдарка печально хихикнула под одеялом и после короткой паузы продолжила: - Я тогда не могла и подумать, что так сильно привяжусь к ребенку, буду с ним играть, петь перед сном. Улыбаться, когда смотрю, как он ест… Я была ответственной матерью. Все было хорошо, пока однажды я не попалась, наполненная счастьем материнства, на глаза Аниялре, суккубе Иссохшего Клинка, Владетельнице Ям Рабов Перекрестка теней и многих других титулатур, но ты и так знаешь, кто она. - Твоя мать… - Да, она ворвалась в коридор амфитеатра арены, сразу после выступления, покрытая кровью перебитых ею рабов. Она была накачана наркотиками, это было видно по вздувшимся венам на шее и по текущим из глаз кровавым слезам. От нее сквозило недовольством, раздражением, злобой. Она не узнала меня. Ее искалеченный тысячелетиями жизни разум был обуреваем наркотиками и поглощенными страданиями сотни рабов. Не разбирая, что творит, она выхватила из моих рук ребенка и буквально размазала его об пол резким ударом. Тот краткий плач еще долго снился мне по ночам.       Я обнял Ильянир, я даже и представить не мог, что внутри нее таится столько боли и чудовищных воспоминаний. - Я бросилась на нее, даже и не заботясь о собственном выживании. Мне почти удалось ее одолеть, но она была напитана таким количеством эссенции страданий и боли, что ее раны закрывались, стоило им только появиться. Смертельного ранения я так и не смогла ей нанести. Я сбежала, трусливо и позорно, не взяв с собою ничего, улетела на первом подвернувшемся корабле в Коммораг.       Я не знал, плакала ли Ильянир или нет, когда рассказывала эту историю, я не стал тревожить гордость эльдарки, прекрасно понимая, что ей не нужно ничего кроме объятий. Хотя она никогда в этом не признается.       Прошло не более пяти минут, и бывшая ведьма выглянула из под одеяла, словно бы и не рассказывала мне эту душераздирающую историю. - Ну а теперь, ты не отвертишься от ответов на мои вопросы. А их у меня много! - в глазах Ильянир бушевали искры веселья. - Моя паранойя буквально вопит от свеженабранных тобою аколитов, - Ильянир задорно, но недовольно сощурилась. - Я понимаю, но у каждого такого решения есть свои причины. Ну и на кого же твою чутье реагирует сильнее всего? - Хмм… если так подумать. Парнамар, его реакция на мой выпад в сторону Найатры. Он крайне необычный. - Да он вещь в себе, как говорили философы древности. Он не соврал, когда говорил, что его спасла Алираксия, но разумно умолчал тот факт, что его органическая часть мозга была восстановлена на основе ноосферных слепков сознания на его церебральном импланте. Ильянир удивлённо захлопала глазами: - То есть… - Формально он мертв, а перед нами клон. Дальше, я так понимаю, Алираксия? Ильянир не сразу смогла осмыслить сказанное мною, но недовольно шевельнув ушами, она продолжила: - Да, у неё скелетов в шкафу, как вы, мон'кеи, говорите, больше чем у всех остальных вместе взятых. - С ней как раз наоборот всё просто. Ей нужна защита от Адептус Механикус, точнее, тех его представителей, что не разделяют её взглядов, а в инквизиции был наоборот нужен тот, кто смог бы наоборот их разделить. - А тут у нас весь из себя замечательный Генри Артертон, - Ильянир царапнула меня острыми коготками по щеке. - Эта любопытная дама почти беспардонно распрашивала меня о подробностях нашей с тобою жизни, в том числе интимной. - Не ожидал… такого научного интереса и любопытства… - смущённо кашлянул я. - Ну а что такого? - эльдарка сделала удивлённое выражение лица, - Она была едва ли не шокирована тем, что некоторые наши венерические заболевания могут передаваться и вам. Засыпала меня вопросами по анатомии, ссылаясь на труд некоего Вольфскара фон Штальгарда "О физиологии эльдар". Судя по всему, этот магос лишь вскрывал эльдар, а не изучал живьем. Наша физиология сильно меняется после смерти, даже спустя всего пару минут уже имеются деформации тканей. Но да, она не самый подозрительный субъект.. - эльдарка недовольно сощурилась. - Рейманд…ну тут все просто. Да, Хакс отправил его больше приглядывать за мной, но в своем деле он уступает только своему учителю. В рукопашной схватке из моего отряда он уступит только тебе, хотя мне было бы крайне любопытно посмотреть на его бой с Парнамаром. - Ну так и не надо любопытства, я настаиваю на том, чтобы он был проведен. У нас пятеро условно не обстрелянных новобранцев. - кончики ушей эльдарки воодушевленно дернулись. - Ты всерьез после такого потрясения хочешь устроить тренировку на износ? - бывшая ведьма возмущенно фыркнула из под одеяла, плотнее укутавшись в него, - Давай сначала выберемся из Варпа, а потом уже подумаем о тренировках. - Хорошо… - Ильянир прижалась ко мне, поцеловала в плечо и положив мне на грудь свою голову, что-то прошептала. Я хотел было спросить ее об этом, но не стал, почувствовав, что моя спутница заснула.       Пробуждение было весьма неожиданным. Многие бывалые пустотники говорят, что выход из Варпа действует как неслышимый будильник, проносящийся по кораблю, особо старые из них даже распускают слухи о том, что способны почувствовать, когда корабль готовится к выходу из Эмпиреев, будто бы ощущают это, прикасаясь к переборкам корабля, или же чувствуют кожей колебания поля Геллера.       Я проснулся раньше Ильянир, уловив несколько драгоценных секунд созерцания умиротворенности и расслабленности эльдарки. Дернув ушами, бывшая ведьма резко открыла глаза и встала с кровати, потягиваясь и вставая на носочки, игнорируя при этом мое недовольное бурчание из-за выпущенного из-под одеяла тепла. Мне нужно было обозначить моей группе план действий и наши задачи. Алираксия слишком любопытна и осторожна, она от меня просто так не отстанет. За коротким завтраком было необычайно тихо, стол овальной формы едва смог вместить нас всех. Он рассчитан был на флотского офицера и его семью, а не на отряд Инквизиции. Задумчиво ковыряя разогретый на скорую руку паек, я ощутил, как Ильянир под столом провела носком туфли по ноге. Удивившись и выйдя из ступора, я понял, что буквально весь отряд смотрит на меня в ожидании. - Ты даже не заметил, что я надела твое любимое красное платье. Все настолько серьезно? - шепнула мне на ухо Ильянир. - Хорошо. - я оглядел углы комнаты, в которых расставил меры предосторожности, после вчерашнего случая. - Рейманд. - Да, сир. - Заранее прошу у тебя прощения. - За что… - вместо ответа я нажал руну активации на браслете и четыре нуль жезла начали испускать мерное гудение. Все трое друкари в комнате перевели взгляд на Рейманда, словно стрелки компаса на сильнейший магнит. Любой сильный псайкер столкнется с чудовищной болью, когда окажется в непосредственной близости от одного нуль-жезла, здесь же их стояло целых четыре. Лицо Рейманда было сковано мукой, глаза плотно сжаты, но он не издал ни стона. Ильянир напряглась, готовая к любому развитию событий. Спустя где-то минуту затаенного ожидания он шумно выдохнул. - Инквизитор… я… - Это меры безопасности, но не от тебя. От тех, кто обладает даром прорицания среди наших противников, - произнес я, оглядев взглядом присутствующих. - Сказанное в этой комнате, сейчас, пока нуль жезлы работают, вы более нигде не произносите и ни с кем не обсуждаете, даже внутри команды. Это ясно?       Убедившись в том, что все уяснили смысл мною сказанного, я остановился взглядом на Найатре, которая смотрела на Рейманда взглядом, очень хорошо мне знакомым. - Итак, как вы наверное уже знаете на планете Wr-427er, именуемой орками как Черваточина, появилась крепость слуг Губительных Сил. Причем, словно бы ее вырвали откуда-то и поместили на эту планету. Она окружена застывшими песками, которые поглотили местные густые леса. Сама крепость огромна и окружена многочисленными укреплениями, разрушенными.                   Верископические спутники показывают крайне противоречивую информацию: некоторые укрепления выглядят так, будто разрушены столетия назад, а некоторые до сих пор горят, словно под ними целое море прометия. - Варп… - сквозь зубы прошептал Рейманд, все еще сражающийся с последствиями разрыва своей связи с Имматериумом. - Это его почерк. Символы на крепости… это крепость с Кью’Сала… - Рейманд, ты… - Я выдержу… - в ответ на его слова Найатра положила свою ладонь на его руку. От неожиданности Рейманд открыл глаза и посмотрел на комморитку. Его взгляд был полон эмоций, возможно, он увидел первый раз эльдарку такой, какой ее видим мы, лишенную вампирской ауры насыщения чужими страданиями. - Верно, предположительно - это крепость беглецов из Вопящего Вихря. Не хочу предаваться мыслям о том, каким колдовством они смогли закинуть такую махину так далеко… - Пути Варпа неисповедимы… Именно поэтому… учитель начал созывать конклав и всех возможных союзников… - Рейманд начал тяжело дышать, а Найатра словно какой-то прибор фиксирующий изменения, будто бы против своей воли прижалась к нему. Крестоносец отпрянул, изумленно посмотрев на эльдарку, испугавшуюся такой реакции. - Наша цель проще, - ускорился я, стараясь как можно скорее закончить разговор, - вступить в переговоры с орочьим варбоссом Румм'лем и убедить его выступить на нашей стороне или же соблюсти нейтралитет. Понимаю, что последнее, учитывая орочью природу, почти невозможно. У нас есть чем его подкупать. Думаю, почтенные адепты Культа Машины знают, что такое Капитол Импералис. - я продолжил, не дожидаясь их реакции, - Мы отдадим один из них оркам, поврежденный и снабженный устройствами саморазрушения на случай приведения в боеготовность. - Святотатство! - оглушительно проскрежетал Парнамар. - Сия святыня Бога Машины не должна попадаться ксеносам. - Сия священная машина заберет с собой множество ксеносов, - примирительно сказала Алираксия, - сыграв тем самым последнюю молитву разрушения врагов Омниссии. Ибо в ином виде она небоеспособна. - По мне так замечательный план, - промурлыкала Ильянир, - коварный и полный предательства, но, Генри, нам понадобится усиление. Орки весьма буйны и могут воспринять нас как насмешку над их силой… - С нами будет отделение Караула Смерти, - перебил я эльдарку, - Во главе с капитаном. Ну и к слову о союзниках, собирайся, приодень Найатру, нам надо навестить Родрика и готовиться к высадке. Орки вполне могли нас заметить и уже выдвинуть свои пустотные корабли к нам на перехват. На этом, собрание закончено. - С этими словами я выключил нуль-жезлы, понимая, что не смог рассказать всего.