Fade Away With Me
8 мая 2019 г. в 15:28
Не прошло много времени, как Эмма Свон заметила, что чего-то не хватает. Нет, не чего-то, кого-то. И этого кого-то звали Реджина Миллс, одна из самых важных людей в жизни ее сына… и, может быть, в жизни блондинки.
После всего, через что они прошли, от родительства до убийства дракона, Эмме было не трудно заметить, что Реджины не было. Когда Свон осматривала шумные столы внутри кафе «У бабушки», в ее животе возникло слишком знакомое ощущение разочарования, потому что брюнетки нигде не было.
Эмма всегда могла хорошо распознать это чувство. Она боялась его. Она мечтала о том дне, когда ей больше никогда не придется ощущать. Возможно, однажды, прошептал ее разум, возможно, однажды ты сможешь принять это. Ради Генри, сказала она себе. Ей нужно было знать, что Реджина в безопасности, потому что она имела значение для Генри, а это значит, что и для Эммы тоже.
Она знала, что это ложь, даже когда она так думала. Даже малейшее упоминание имени Реджины заставляло Эмму делать сальто.
Следующая вещь, которую Эмма помнила, она шла к своей машине с Генри. Должно быть, она отключилась быстрее, чем думала. Взглянув на небо, ее подозрения подтвердились, поскольку оно приобрело приятный оранжево-розовый цвет, отмечая конец этого и начало следующего дня, надеясь, что он принесет с собой новую главу в ее сумасшедшую жизнь.
Теперь у Эммы был шанс, шанс узнать свою семью. Это было странно; преодоление чувства одиночества и пустоты займет много времени, но она должна была верить, что сможет это сделать. В конце концов, ее семья верила, хотя голос внутри все еще кричал: «Но ты — Свон».
С последним вздохом Эмма снова посмотрела на своего маленького желтого «жука», где ее сын терпеливо ждал на пассажирском сиденье. Ничего не нужно было говорить. Она знала, что он был с Дэвидом, ее отцом. Но после сегодняшнего дня, после нежных слов Генри к Реджине, они оба решили, что ему пора домой. Все в Сторибруке должно было показывать какую никакую, но нормальную жизнь и этого не случится, когда все сражаются между собой.
Только когда они вышли из машины перед большим особняком, Генри заговорил.
— Эмма? — наконец он спросил.
— Да? — она посмотрела на него, ее светлые волосы развевались на плечах от легкого вечернего ветерка. Ее зелено-голубые глаза были полны беспокойства.
— Ты счастлива вернуться? Ты мало разговаривала за ужином… и пила какао, — мальчик нахмурился.
Эмма тоже нахмурилась, пока на лбу не появились морщины.
— Конечно, я просто устала.
Генри кивнул. Ему было довольно трудно заставить Эмму поговорить с ним, но теперь, когда все оказалось реальным, он мог только представить, как она себя чувствовала.
Поэтому, когда его родная мать взъерошила его волосы, улыбнулась ему одной из своих жестких улыбок и сказала.
— Не волнуйся, малыш, — он знал, что в конечном итоге все будет хорошо.
Эмма подняла глаза и смотрела, как Генри бежал по тропинке, ведущей к дому. Когда он пролетел мимо Реджины, которая вышла на крыльцо, чтобы встретить их, и закричал: «Ночи мама!» одной из них или обеим.
Ей следовало вернуться к своей машине, но что-то заставляло ее идти вперед, пока она не остановилась перед Реджиной на белом крыльце.
Темные глаза Миллс скользнули по лицу Эммы.
— Спасибо, что вернули Генри, мисс Св… — она быстро прочистила горло, прежде чем исправить себя. — Эмма.
Когда Реджина произносила ее имя, для блондинки это был самый приятный звук, который она так редко слышала.
Голос Реджины был все еще холодным, но отличался от того, что был до этого. Он звучал грубо, грустно, и она посмела подумать, слабо. Как будто она устала, и у нее не было сил. Было ли это, потому что Генри так долго не появлялся? Если так, это нужно было исправить. «Ей нужно было это исправить раз и навсегда», — решила Эмма, проводя глазами по лицу темноволосой женщины. Реджина была опустошена, ей не хватало ее обычного макияжа. Было так необычно видеть Реджину такой, растрепанной. Но она все равно выглядела величественно.
Эмма никогда не жила с матерью и она не знала, каково это жить с плохой матерью. Ей хотелось пожалеть Реджину. Ей пришлось жить с Корой, и именно Кора вдолбила ей мысль, что любовь это слабость, но Миллс знала, что это не так. Наверняка это действовало на Реджину в течение многих лет, почти наверняка это во многом объясняло, почему она оказалась Злой Королевой, однако Реджина была не из тех людей, которых жалели, и Эмма восхищалась ею за это. Даже в моменты слабости брюнетка была сильной.
Любовь это слабость, а страх сила. Все в голове у Реджины, должно быть, было так запутано, и Эмма захотела это исправить. Желая доказать Реджине, что все это время Кора была неправа, точно так же, как она доказала это себе, когда Кора пыталась вырвать ее сердце вместо сердца Снежки.
Именно тогда Эмма, наконец, встретилась глазами с Реджиной и увидела нечто, удивляющее ее: сходство между ними. Прямо сейчас глаза Реджины смотрели так, как Свон привыкла за эти годы, потому что это было то же выражение, которое смотрело на нее в зеркало. Это был взгляд, который говорил: «Я больше не верю, но все равно буду продолжать бороться».
Это осознание заставило блондинку открыть рот, и когда она подумала о том, как странно она должна выглядеть, стоя перед мэром, глядя ей в глаза с раздвинутыми губами, она сказала первое, что пришло в голову.
— Ты не пришла на ужин, — это было одно из тех утверждений, которые требовали ответа.
Реджина не сводила глаз с Эммы.
— Я не думала, что меня пригласили, — ответила она.
— Реджина, — сказала Эмма, ее голос смягчился, — ты спасла мне жизнь. Конечно, тебя пригласили.
На этот раз настала очередь Миллс открыть рот и встать с противоречивым выражением на лице.
То, что Эмма сделала дальше, не было тем, что она обычно делала. Если бы она не провела день взаперти под землей и не путешествовала по мирам, сражаясь с ведьмой и пиратом в процессе думая о том, как вернуться домой.
Но, глядя в глаза Реджины и надеясь, что на этот раз она действительно хочет искупить себя, и казалось, что она это сделала. Эмма не могла удержаться от того, чтобы не обнять ее, зная, что они были единственными людьми вокруг, чтобы лицезреть это, так как свет в спальне Генри уже давно погас.
Руки Эммы крепко сжали плечи Реджины, расположив их тела так близко, что ее голова покоилась на плече другой женщины. Брюнетка напряглась от такого, но Эмма не сдвинулась с места.
Реджина быстро восстановила самообладание и вспомнила, что должна была дышать, но когда она попыталась сделать глубокий вздох, она почувствовала запах Свон. Было похоже на запах клубники. Не зная, что еще делать, Реджина подняла руки, пока не обняла Эмму, хотя это выглядело неловко. Затем, когда Эмма ободряюще сжала ее, словно говоря: «Я здесь, я не собираюсь причинять тебе боль», Реджина не могла не раствориться в руках Спасителя.
Свон слегка хихикнула, заставив Реджину ухмыльнуться, а затем уткнулась в шелковистые волосы. Конечно, Миллс имела самые мягкие волосы, к которым Эмма когда-либо прикасалась.
— Ты понятия не имела, что я собиралась делать тогда, не так ли? — спросила Эмма, горячее дыхание щекотало ухо Реджины.
— Всегда полная неожиданностей, мисс Свон, — парировала Реджина, делая вид, что не удивлена, отстраняясь от объятий, но сохраняя расстояние.
Две пары глаз смотрели друг на друга, дыхание смешалось в воздухе холодной ночи.
— Спасибо, — пробормотала Эмма, как будто рядом было дикое животное. Она знала, что говорила ей спасибо раньше, например, когда она вернулась из колодца в этот мир, но почему-то теперь, когда они остались одни, она почувствовала необходимость сказать это снова. Почему-то это значило сейчас гораздо больше.
— Не за что, — так же тихо ответила Реджина.
Они были так близко, что между их лицами было всего несколько сантиметров, и, тем не менее, ни одна из них, не могла найти в себе силы отстраниться. Хотя они вроде как должны были ненавидеть друг друга больше всего на свете.
— Реджина, — голос Эммы понизился до шепота, когда она произносила имя.
— Да? — Реджина пробормотала так, что Эмма задумалась, уделяла ли женщина все внимание или полностью сосредоточилась на значительно уменьшающемся количестве воздуха и пространства между их телами.
Слова застряли у Эммы в горле, когда она внезапно обнаружила, что молится, чтобы это был не сон и что она не собирается просыпаться и испытывать сильнейшее чувство разочарования, какое только можно вообразить.
— Я скучала по тебе, — она чуть не захныкала у губ мэра.
Она ожидала, что Миллс отстранится, ответит язвительным комментарием или поправит рубашку и будет вести себя так, как будто между ними ничего не произошло. Чего она не ожидала, так это того, что дыхание Реджины стало слишком частым, рот приоткрылся, и ее глаза расширились в поисках шутки или лжи, но этого не произошло.
— Реджина, — голос Эммы прозвучал как отчаянная просьба, прежде чем она смогла скрыть это. Ей нужно, чтобы что-то случилось сейчас. Ей пришлось либо броситься на женщину, либо отпустить ее и уйти как можно дальше, пока эти мысли не прекратились.
— Тихо, — произнесла Реджина, и затем решение Эммы было принято за нее.
Руки Реджины соскользнули со спины Эммы и обхватили ее лицо, большой палец мягко поглаживал ее скулы, пальцы зарывались в длинные светлые локоны. Глаза закрылись, пространство сократилось, воздух испарился, и мягкие розовые губы соприкоснулись с такими же мягкими губами.
Мир взорвался. Все было хорошо. Так и должно было быть. Напряжения, которое, казалось, было между ними всегда, никак не отражалось в поцелуе. Это было грубо, это освежало, и это были они.
Все, о чем могла думать Эмма, — это о том, что происходило прямо сейчас, ее губы впились в нижнюю губу Реджины, а затем раздвигали их, чтобы позволить языкам встретится друг с другом. Ни одна из них не контролировала другую. Это казалось сражением между ними, но, по крайней мере, было приятно. Они двигались вместе, как будто они делали это в течение многих лет, они знали, каким образом наклонить голову, а когда слегка отстраниться друг от друга, чтобы вызвать стон или хныканье.
Когда Реджина оказалась прижатой спиной к своей входной двери, Эмма полностью прижалась к ней, переплетая свои ноги с ногами брюнетки. Она не могла придумать ни единой причины, чтобы прекратить целовать ее.
И вот так мир ушел из-под ног. Другие миры, жестокие матери, пираты, спасители, злые королевы, магия и тому подобное были забыты, теперь это история для другого дня.