A Little Someone

Кровать, раньше дарившая ощущение комфорта, начинала казаться Аманде тюрьмой. С течением беременности и постоянными визитами нескончаемой процессии вулканских докторов, не обладавших практически никакими манерами общения с пациентами, назначенное «ограничение в активности» превратилось в постельный режим. И, честно говоря, она буквально сходила с ума от скуки. Не то что бы она собиралась заниматься экстремальными видами спорта в ближайшее время. Аманда отлично знала, что сейчас даже небольшое резкое движение может нарушить хрупкий баланс, который пытался поддерживать её организм, накаченный таким количеством гипоспреев, что она уже сбилась со счёта. Но если сохранение ребёнка требует того, чтобы она проводила большую часть дня, изучая потолок — что ж, так тому и быть. Даже при том, что Сарек адаптировал свой распорядок дня так, чтобы проводить практически всё своё скудное свободное время с ней (и у неё было подозрение, что он пропускал для этого часть своих дневных медитаций), у него были обязанности, которые приходилось выполнять. Бросать всё и целиком посвящать себя развлечению супруги было бы нелогично. Поэтому беременность для Аманды протекала практически в одиночестве, что она находила ироничным. Однако происходящие время от времени толчки изнутри снова и снова напоминали ей, что она на самом деле никогда не оставалась действительно одна. У неё всё ещё каждый раз перехватывало дыхание от этого ощущения, но скорее от радости, чем от удивления. Аманда очень хорошо осознавала, что каждое такое движение означало лишь одно: жизнь. Каждый небольшой толчок был знаком того, что Спок — о, широкая улыбка на её лице, когда они с Сареком выбрали имя, была достаточной компенсацией за все те эмоциональные реакции, которые ей приходилось подавлять — цепко держался за жизнь всеми десятью пальчиками. Быть вынужденной не вставать с постели — малая цена за это. Ну… возможно, будет более честно сказать, что она была одинока большую часть времени. Даже при том, что муж Аманды был завален работой по самые остроконечные уши, компанию ей составляли не только происходящие время от времени пинки Спока. Словно в ответ на эти мысли, узнаваемый звук когтей, скребущих по полу, возвестил о прибытии Ай-Чайи. Удачно, что комнаты и дверные проёмы были достаточно большими для того, чтобы он мог пройти куда угодно. Старый преданный сехлат приноровился сопровождать Аманду даже в большей степени, чем Сарека, и это было практически чудом — особенно с учётом их не самого удачного первого знакомства. Аманда, разумеется, видела картинки фауны Вулкана, но Ай-Чайя был первым настоящим её образцом, и ей понадобилось время, чтобы отнести его к категории «питомцы». Вулканцы славились своим рационализмом, и по её скромному мнению ни одно рациональное существо с хотя бы зачатками инстинкта самосохранения не стало бы держать животное с шестидюймовыми клыками в качестве компаньона. Однако теперь, когда огромный лохматый зверь после долгого тщательного обнюхивания признал её частью семьи, было здорово общаться с ним. Сехлаты могли быть очень сметливыми, когда сами того хотели — иначе ни один уважающий вулканец не взял бы себе такого питомца — но, как и любое животное, больше подчинялись инстинктам. При том, что ни один хозяин сехлата не признался бы в своей привязанности к зверю, домашние животные вполне успешно справлялись с выражением чувств сразу за двоих. Аманда порой ловила себя на мысли, что чувствует в себе больше сходства с Ай-Чайей, нежели с мужем. После того, как сехлат устроил на её ногах свою большую, похожую на медвежью, и удивительно лёгкую, несмотря на габариты, голову, в комнату вошёл Сарек. — Ай-Чайя беспокоит тебя, жена? — спросил он вместо приветствия. Она покачала головой и почесала сехлата за ухом, как бы подтверждая свою позицию. — Беспокоит? О, вовсе нет. Он просто ведёт себя как обычно. Взгляни на него, он наверняка знает то, что и так уже очевидно. — Я предполагаю, что ты отсылаешь к своему состоянию на данный момент. — Да, — она погладила свой живот, — я уверена, что Ай-Чайя знает, что там есть кто-то маленький, нуждающийся в любой доступной защите. — Не в его силах каким-либо образом повлиять на Спока. — Да, но он влияет на меня, и причём очень хорошо, — ответила она и тут же решила: будь проклята логика, в этом вопросе последнее слово останется за ней. — Он очень… успокаивающий. Это не слишком вулканская причина держать питомцев, но я человек, и я чувствую радость, когда он рядом. Его устойчивое присутствие, даже если всё, что делал Ай-Чайя — сворачивался клубочком и засыпал на кровати рядом с ней — было настоящим облегчением после очередного визита докторов. Осмотр оставил её с ощущением того, что она — лабораторная мышь, которую с каменными лицами трогают и щупают светила науки, упорно называющие Спока «эмбрион», как будто бы он был вещью, а не маленьким развивающимся существом. — Кроме того, мне кажется, он уже в восторге от нашего сына, хотя тот даже ещё не родился. Называй меня нелогичной, но я считаю это хорошим знаком. Они будут отличными друзьями. Сарек заметно напрягся. — Возможно, но ребёнок и сехлат в одном доме… У Аманды неприятно скрутило живот. — Мы ведь не собираемся избавляться от него? — Это не то, что я собирался предложить. Это было бы ужасно неэтично, так как я не знаю никого, кто мог бы взять Ай-Чайю к себе, а оставлять одомашненного сехлата искать пропитание самому означает обречь его на смерть. Тем не менее, ты наверняка понимаешь, что мы должны принять меры предосторожности. — Да, конечно, но он ведь такой спокойный. Он выглядит угрожающе, но на самом деле — всего лишь большой старый плюшевый мишка. — Упомянутый «плюшевый мишка» может мгновенно впасть в ярость, если почувствует угрозу для себя или своей семьи. Ребёнок — и, прости меня, тем более наполовину человеческий ребёнок, чьё поведение невозможно предсказать — может нечаянно спровоцировать его. — Ты прав, как и всегда, — Аманда почувствовала груз тяжелее головы Ай-Чайи от одной мысли о том, что может потерять Спока из-за когтей и клыков сехлата после всего, через что ей приходится проходить, чтобы привести его в этот мир, — и что ты предлагаешь? — Очевиден вывод, что Спока и Ай-Чайю нельзя будет оставлять в одной комнате без присмотра, пока он не подрастёт и не научится правильно обращаться с сехлатом. Первые несколько дней или даже недель после того, как наш сын станет постоянно жить в доме, будут очень деликатным периодом для всех вовлечённых сторон. Нам нужно познакомить Ай-Чайю со Споком так, чтобы он сразу расценил ребёнка как позитивное дополнение к семейной жизни, а не узурпатора. — Зная тебя, ты уже готов рассказать, как именно это сделать. — Как только мы начнём подбирать одежду для Спока, мы принесём её в дом заранее для Ай-Чайи. Знакомство пройдёт для него легче, если новый запах будет уже привычным для сехлата. Если мы также не станем нарушать обычное течение жизни из-за прибытия домой нашего сына… — и да, Аманда не первый раз заметила необычную теплоту, с которой Сарек произносит слова «наш сын», -…например, не уделяя ему достаточно внимания или не разрешая ходить туда, куда обычно было можно, Ай-Чайя быстро адаптируется к новой ситуации. — Звучит так, словно ты всё распланировал заранее, — а ещё, судя по всему, её муж почитал материалы на тему поведения сехлатов в подобных ситуациях. — Быть подготовленным логично. И, возможно, если Спок будет настаивать, мы могли бы полностью передать ему заботу об Ай-Чайе, когда он подрастёт. Это замечательный урок ответственности. Она улыбнулась. Полезный это урок или нет, она была больше рада тому, что у её нерождённого сына уже появился друг. Аманда хотела ответить утвердительно на реплику мужа, когда почувствовала особенно сильный пинок. — Уф! Кое-кто поддерживает эту идею.

***

— Задержка дыхания не изменит исход ситуации, Аманда. Она громко выдохнула и проговорила сквозь сжатые зубы: — Я ничего не могу с этим поделать. Ай-Чайя громко обнюхивал свёрток на руках Аманды, и в его глазах плескалось удивление. Может быть, он раздумывал, что было в свёртке или как оно магическим образом появилось из её живота. Аманда невольно вновь задержала дыхание, когда крошечная ручка высунулась из свёртка и попыталась вцепиться в шерсть сехлата — но, похоже, это было верное решение со стороны Спока. Контакт был установлен. То ли сехлат понял, что это маленькое привезённое домой существо пахнет так же, как те странные вещи, которые ему давали понюхать хозяева, или одно касание Спока было достаточно для телепатического контакта, чтобы определить, могут ли они быть друзьями — Аманда не могла сказать наверняка. Но сдержанное гавканье Ай-Чайи совершенно точно значило: «Добро пожаловать домой».