Поцелуй горгоны

      Винчестер привычным движением снёс очередной твари голову.       Так обычно кончалась любая его история, в которую он ввязывался абсолютно добровольно и без каких-либо сомнений. Но в этот раз всё было по-другому, в этот раз быстрая драка с наглым самоуверенным божком, равно как и месяц попыток его выследить, были лишь вступлением. Прологом, так сказать. Основное закрутилось только после смерти твари.       Кас лежал на полу без движения. Дину не нужно было смотреть в его сторону, чтобы понять, что ангел выбыл из сражения — честно говоря, в момент, когда он ворвался в дом, это даже не показалось самым важным. Но вот сейчас, когда он сначала утёр рукавом нос, а потом тем же рукавом вытер меч, это стало волновать гораздо больше. Потому что ангел не отозвался на привычно-требовательное:       — Кас?       Вот в эту минуту Дин понял, что всё было не очень хорошо.       Джек, всё ещё чуть дрожащий от прилива адреналина, подбежал к Кастиэлю и упал перед ним на колени.       — Кас! Кас… — парень быстро осмотрел его. Ангел чуть скосил глаза, как смог, чтобы встретиться с ним взглядом. — Что с тобой? Кас! Можешь дышать?.. — Кастиэль не издавал ни звука, и Джек начал действовать самостоятельно. Прежде, чем Винчестеры очухались и подошли к нему, нефилим успел обыскать карманы ангела и найти противоядие, приготовленное Ровеной. Набрав побольше в пипетку, Джек прикоснулся пальцами свободной руки к губам Каса и заставил его приоткрыть рот. Влил антидот.       С трудом, но ангел сглотнул. Похоже, он ждал немедленного результата, даже настроился на него, решительно выдохнув. Только вот ему антидот почему-то не помог сразу, как тому заложнику, что был у Ноа. Кастиэль кое-как сделал вдох и сдавленно застонал, всем своим видом сообщая, что противоядие не сработало. Звук получился весьма жалобным.       — Не работает! Почему оно не работает? — воскликнул Джек. Ангел моргнул, мол — «сам не понял». Нефилим секунду подумал, а потом — призвал на помощь силы собственной души, заставил глаза загореться жёлтым, руки — засветиться. Он поднёс было кончики пальцев к вискам Каса — тот смотрел на него с испугом, почти страхом, понимая, что Джек пытается сделать. Все слова, которые Кастиэль мог бы ему сказать, застревали в горле ещё на уровне вдоха.       Но руки нефилима перехватил Сэм. Кас бы выдохнул с облегчением, не стань дыхание таким сложным и мало контролируемым процессом.       — Не надо, Джек! — предостерегающе воскликнул Винчестер. Рядом появился Дин — тоже опустился рядом на колени, проверил пульс у сосуда, не обращая внимания на укоризненный взгляд ангела.       — Дин, без разницы, — Сэм не дал брату даже заговорить, сообщить, что сердце Каса бьётся. — Он ангел, ему пофиг, — на младшего Винчестера Кас посмотрел уже благодарно. — Главное, чтобы не пострадала благодать.       — Тебе что приятнее будет домой везти, живую тушку или ледяной кирпич? — попытался парировать охотник.       — Кас, ты можешь исцелиться? — продолжая держать руки Джека, обратился к ангелу Сэм. Кастиэль снова издал невнятный звук, видимо, означающий «нет». Винчестеры заметили, каких усилий ему стоило что-то выговорить, даже столь невнятно, и отреагировали до смешного одинаково — нахмурились и закусили нижнюю губу. — Так, давай, поднимаем его и тащим в машину.       — А если он не сгибается? В смысле, как каменный? — с сомнением спросил Дин, снова вспоминая какие-то фильмы.       — Сломаем ему на хрен позвоночник, потом исцелится, — решительно ответил Сэм. Судить о том, что думал об этой идее охотника ангел, было сложно — глухой «вяк» вышел непонятным даже по своей интонации.       К счастью, ничего никому ломать не пришлось. Дин и Сэм дотащили Каса до Импалы, кое-как усадили там. Тело не слушалось ангела, но подчинялось простым движениям охотников, и это уже, по крайней мере, успокаивало. Правда, совершенно не успокаивало чернеющее пятно на правой щеке сосуда — но с этим они должны были разобраться. Ничего, и из передряг похуже выбирались.       Едва взглянув на парализованного ангела, Ровена приказала парням ехать в бункер. В мотеле они больше оставаться не могли, это было просто неудобно. Ехать пришлось не так уж далеко, так что сильно навредить токсин не мог за такой короткий промежуток времени. Ровена вечно поторапливала охотников, проверяя состояние Каса. Она их сразу же успокоила, что никакой боли или чего-то подобного ангел не испытывает. Просто его сосуд мог повредиться, и серьёзно — потому стоило поспешить.       Через полтора часа Винчестеры втащили неподвижное тело Каса в бункер. Им помогли другие охотники — уложили ангела в так называемом медицинском отсеке, отвели в сторонку Джека, успокоили и даже налили чаю. Пока другие ворковали над нефилимом, который рвался к названному отцу и стремился сжечь свою душу, чтобы спасти его от непонятной ему заразы, Дин и Сэм оставались возле Каса. Ровена что-то наколдовывала, но тело по прежнему ангелу просто будто не принадлежало.       В конце концов, она предложила единственный вариант — влить в сосуд столько антидота, сколько у них есть. Поставить капельницу, ввести противоядие напрямую в кровь.       — Токсин проникает всё глубже и глубже, как когда-то моё заклинание, — пояснила ведьма. — Нам нужно полностью нейтрализовать его в теле — может быть, тогда его отпустит.       Братьям пришлось на это согласиться. Сэма Дин отослал подальше, последить за Джеком и поговорить с ним на всякие слезливые темы, как тот умеет. Ровена согласилась покопаться в преданиях на всякий случай — вдруг идея с капельницей не поможет?       Сам же старший Винчестер остался сидеть с ангелом. Кас изредка моргал, и это Дину уже казалось огромной победой. Где-то глубоко у него в голове колотился и завывал Михаил — охотник старался не слушать его, сосредоточиться на том, что происходило в тихом помещении. Кастиэль, кажущийся таким беззащитным, почти голым без своего костюма и плаща, молча смотрел на него. Иногда Дину казалось, что это было только из-за невозможности двигаться — но ангел порой напрягался, чуть двигал рукой или пытался что-то сказать, что доказывало, что если бы он захотел отвести взгляд — то сделал бы это.       Они сидели так около часа. Охотник ждал, что Кас будет оживать, приходить в себя, сможет хотя бы заговорить, но этого не происходило. Напротив, казалось, ангел всё больше «замерзал», замирал, запертый в своём сосуде. Кожа его начала бледнеть, тело будто бы чуть дрожало — как от холода. Дин прикоснулся к руке Каса, чтобы проверить — и ангел этого почти не почувствовал. Винчестер почувствовал исходящий от тела холод. Несмотря на слова брата, проверил снова пульс — сердце почти не билось. Ангел определённо был жив, ему и правда плевать на состояние сосуда, но от этого легче не становилось. Значит, капельница не помогала.       Дин подкрутил что-то. Капельки запрыгали чаще.       — Давай выкарабкивайся, — чтобы заполнить мучительную тишину и заглушить крики архангела, сказал Винчестер. Кастиэль будто бы вздрогнул, услышав обращённую к нему речь. Моргнул, внимательно посмотрел на Дина. Тот устало опустил голову, потирая виски и переносицу. — Держись, Кас. Куда ж мы без тебя, — охотник заставил себя улыбнуться, поднимая глаза. Он почувствовал, как ангел напрягся, едва заметно хмурясь. Казалось, Кастиэль хочет что-то сказать.       Получилось невнятное мычание, но Винчестер понял.       — Заткнись, — посоветовал он ангелу, поднимаясь с места. Кас попытался проследить за ним взглядом, вышло плохо — но Дин сразу вернулся, укрыл его где-то взятым колючим старым пледом. — И давай уже исцеляйся.       — М-м-мх?..       — Ты нам нужен, — не слушая и не пытаясь понять, сказал охотник. Помолчал, улыбка медленно сошла с лица, стала будто бы выцветшей. — Ты же знаешь… — пробормотал он. Особенно громкий удар в голове отозвался почти физической болью. Кас снова замычал, изо всех сил рванулся, и Дин почувствовал, как ангел едва прикасается к его руке. Посмотрел на холодную бледную ладонь, вздохнул, осторожно её пожимая, пытаясь согреть. — Он бьётся, Кас. Хочет выйти. Он чертовски сильный, — Винчестер снова сел, закрывая глаза.       Кастиэль, как смог, стиснул пальцы на запястье охотника. Показал, что слушает.       — Знаешь, ты вот тут сейчас лежишь, да… — медленно сказал Винчестер, — лежишь, тебе плохо, тебе нужна помощь, я должен за тобой присматривать. Мне так это нужно, если бы ты знал… — Дин поднял веки, посмотрел ангелу в глаза. Во взгляде Каса не было презрения или обиды. Он просто не понимал. — Я тут, ну… тревожусь за кого-то. За тебя, за Сэма, за Джека. За маму. И думаю о вас, стараюсь быть здесь, погрузиться в это полностью, — неопределённое движение рукой у виска, — чтобы заглушить его. Чем больше проблем, тем лучше. Тем чаще мне приходится быть здесь, а не с ним там… Конечно, я за вас боюсь. Я не знаю, что будет, если вдруг я потеряю кого-то, если случится что-нибудь… Когда этот Ноа напал на Сэма, я чуть с ума от страха не сошёл, — признался Дин. — Но… Мне всё это нужно, — он мазнул свободной рукой по лицу.       Кастиэль хотел потянуться к нему, не физически — морально. Как-то поддержать, продолжить этот разговор, прерванный Джеком в кафе.        — Твою ж… Я люблю свою семью, — уже не Касу, а куда-то в пустоту пробормотал охотник. Сказал так, чтобы убедить в этом самого себя — сейчас он в этом сомневался больше, чем когда-либо. — Люблю, но вынужден рисковать. Чтобы защитить вас же, понимаешь? — он посмотрел на ангела. Тот сглотнул, издав короткий вздох. Понимал. Он же наверняка видел сейчас и Михаила, запертого в теле Дина. — Хотя… какая это любовь? Больше похоже на одержимость. Я за вас — куда угодно. И что угодно. Но позволяю, чтобы случалось дерьмо, чтобы быть нужным вам, — опять спрятанный взгляд. — Пацан… И ты тоже, Кас — вы нам не чужие. Я был бы только «за», если бы он тебя исцелил, но сам понимаешь, душа… Знаешь, — у него вырвался какой-то больной смешок, — он ведь называл тебя своим отцом. Когда только родился и сбежал от нас, он спрашивал о тебе… — Винчестер осекся, сообразив, что холодные пальцы, до этого слегка сжимающие его руку в ответ, ослабели и разжались.       Охотник напрягся. Ангел смотрел ему в глаза, и Дину было страшно отодвинуться и понять, что следить за ним Кас уже не может, что взгляд застывший. Он, конечно, знал, что смерть ему не грозит, но вот это вот неподвижное состояние его чертовски, честно говоря, пугало. Дрожь замерзающего тела ослабевала, Винчестер снова попытался нащупать пульс — сердце делало последние слабые удары.       «Ничего ему не будет, он ангел», — попытался успокоить себя охотник фразой брата. Получилось не очень.       — Кас? — позвал опять Дин. Кастиэль медленно опустил веки, с трудом их поднял. Он слышал, но движения ограничивались всё больше и больше. — Твою мать, — прорычал Винчестер. Опять он отвлёкся на то, чтобы пожалеть себя — а надо было следить за ангелом, а не изливать ему душу. Кас тут не нанимался в частные психологи, его, вообще-то, парализовало, у него нет выбора — приходится слушать. И нет шанса сказать, чтобы Дин заткнулся.       Винчестер окинул взглядом тело. Оно было мертвенно-бледным, холодным, ярко сверкали только синие глаза ангела. Живые пока ещё — но их наверняка стоило бы закрыть, когда он не сможет больше моргать.       Охотник понял — пора звать Ровену. Чёртова капельница не помогла, стало только хуже.       — Ну-ка, подожди меня здесь, — распорядился Винчестер, поднимаясь с места и отпуская руку Каса. Во взгляде у того отразилось удивление, непонимание — но он не сумел задать никакого вопроса. — Сейчас приду, — пообещал Дин.       Спустя пять минут все были в сборе. Ровена снова обследовала Каса, перетряхивала свои записи, пока Винчестер выжидающе на неё смотрели. Сэм разрешил прийти и Джеку, с тем условием, что он не подойдёт к Касу и не станет пытаться сжечь собственную душу.       — Мы найдём другой способ, — кое-как удалось убедить парнишку.       — Ну, что там? — не выдержал старший Винчестер и десяти минут бормотания на латыни. Ведьма возмущённо поджала губы, умолкая, посмотрела на него. Дин нахмурился. — Ну что-то же есть! — настойчиво сказал он.       — Капельница с антидотом ему не помогла, — сказала Ровена.       — Да ты чо! — саркастично фыркнул охотник. — А я-то думаю — почему он на трупак похож! Вон оно чего! Что с его телом? Что происходит? — Дин быстро бросил взгляд на ангела. Тот почти не дышал, грудь поднималась крайне редко. Не было похоже, чтобы Каса это как-то волновало, но взгляд его тускнел. Глаза постепенно закатывались, веки опускались. Это Винчестеру совсем не нравилось. Ладно — тело, парализовано — и чёрт с ним. Но ведь Кас не может покинуть свой сосуд! Судя по всему, он там теперь запечатан. И что им делать? — Он так и будет лежать овощем до скончания веков? — спросил Дин.       — Очень может быть, — ответила Ровена, убирая руки от едва живого сосуда.       — Не понял? — нахмурился Сэм.       — Я не вижу другого способа помочь ему, — развела руками ведьма. — Антидот не помогает. Магия не помогает — думаю, этот паралич могла бы снять сама горгона, что наложила его, но вы ей снесли голову!       — Так что не вариант, да, — буркнул старший Винчестер. Ровена кивнула.       — Так что сейчас его тело практически умирает. Но благодать остаётся по факту нетронутой, только прикованной к одному месту. Ваш ангел впадёт в некое подобие спячки. В ней он сможет находиться, пока не будет снят паралич. То есть, до скончания веков, да. Тело будет поддерживать благодать, и когда он освободится от действия токсина, всё вернётся на свои места.       — И что, неужели, только этот антидот и может помочь? — не поверил младший. — Я имею в виду… антидот — это достижение скорее науки, чем магии. А у всего магического есть антипод. Мы можем найти заклятие, или другую горгону, если их несколько, и пусть снимают… Или… — он заметил, как ведьма опустила глаза и быстро отвела взгляд в сторону. — Что?       — Ничего, — тут же ответила Ровена. Слишком уж быстро ответила.       — В чём дело? — напрягся и Дин. Он тоже почувствовал ложь. Ведьма, стараясь потянуть с ответом, протянула руку и коснулась щеки ангела. Потом закрыла ему глаза, опустив на них ладонь. Теперь Кас был похож на обычного среднестатистического покойника — оборвавшееся остановившееся дыхание было тому подтверждением. Тем не менее, все знали, что он жив — и не собирались так просто отказаться от попыток его спасти.       — Ты скажешь или нет? — недовольно спросил Сэм. Джек честно молчал, но уже и ему хотелось встрять в разговор. Останавливало только то, что он мог сорваться и попытаться использовать свои силы — а Винчестеры популярно ему объяснили, почему этого делать не стоит.       — В преданиях, — нехотя заговорила ведьма, — описывался ещё один способ избавить жертву от яда горгоны.       — Какой? — немедленно спросили охотники. Ровена глубоко вздохнула. Эту идею она отмела сразу, едва узнала, что ангел пострадал. Но Винчестеры были весьма упрямыми: — Ну! — потребовали у неё продолжения. Не выдержал даже Джек. Придётся сказать.       — Поцелуй, — сказала она. Все замолчали.       — В смысле? — переспросил нефилим.       — Поцелуй, — повторила ведьма. — Как в сказках. Чувства, вложенные в важный для человека символ, обычно способны снять любую, даже самую мощную магию. Токсин был магического происхождения, так что…       — Но у Каса никого такого нет, — растерялся Сэм. — В смысле…       — Это необязательно должен быть романтический поцелуй, — сказала Ровена. — Это может быть родительская любовь, любовь брата или ребёнка. Подойдёт даже домашнее животное, если у него есть язык и, если хозяин не забывал давать ему вовремя косточку.       — Родительская? — фыркнул Дин. То ли зло, то ли отчаянно — Ровена не поняла. Но подобной реакции она и ожидала, потому и не хотела говорить об этом варианте. Как бы это прискорбно ни звучало, ангела вряд ли кто-то любил настолько, чтобы суметь ему помочь. — Подожди, только звякну Богу. Ах да, точно — ему плевать. Он не захотел даже вернуть Каса, когда тот умер год назад.       — Вот и я про то же, — негромко сказала ведьма. — Ангелов осталось слишком мало, не думаю, что кто-то из оставшихся спустится с Небес, чтобы помочь ему…       — К тому же, его там почти ненавидят, — закончил за неё Сэм.       — И детей у него нет, — поставила точку Ровена. Но тишина, которая должна была бы повиснуть этих слов, оказалась нарушена — Джек осмелился выйти вперёд, отчаянно хмурясь и глядя на сосуд Каса, будто усиленно о чём-то думал.       — Кастиэль — мой отец, — неуверенно сказал он. Ровена приподняла брови, желая что-то сказать, но Сэм дотронулся до её руки, давая знак, мол — «не стоит». — Я должен попробовать.       — Джек… — начал было Дин, но парень отмахнулся.       — Он спасал меня столько раз! Он — мой отец. Я попробую! Просто попробую. Я не стану больше жечь душу. Обещаю, — он по-детски наивно посмотрел на них. Братья, переглянувшись, беззвучно дали своё согласие.       Джек присел на краешек кровати рядом с Касом. Посмотрел на него, неуютно поёжился, видимо, чувствуя, насколько холодным стало тело. Потом, осмелившись, наклонился и осторожно прикоснулся губами к ледяной щеке. Тихий «чмок» прозвучал в помещении слишком отчётливо.       Нефилим отстранился и почти испуганно посмотрел на ангела. Все замерли, ожидая чуда — но чудо не происходило.       — Ты попытался, — как можно мягче сказала Ровена. У Джека задрожали губы. Ведьма посмотрела на охотников. — Ему придётся остаться таким, — имея в виду Каса, уже почти шёпотом сообщила она. — Больше вариантов нет.       — Я уведу его, — так же почти беззвучно сказал Сэм, имея в виду Джека. Он говорил, стараясь не встречаться с Дином взглядом — конечно, Кас не умер, но это было сродни тому — вряд ли был хоть кто-то в этом мире, кто действительно любил ангела так, как было нужно ритуалу. Младший Винчестер и сам бы попробовал разбудить его, но ему казалось, что простой привязанности было мало. Может, потом, в отчаянии, когда он будет один, чтобы никого не разочаровать и не разочароваться так болезненно самому… «Когда-нибудь», одним словом.       Охотник притронулся к дрожащим плечам нефилима. Ровена помогла ему, что удивительно — подошла с другой стороны, поддержала Джека, мягко увлекла подальше от постели, где оставался неподвижный сосуд. Они оба понимали, что сейчас нужно делать: отвести подальше и утешить Джека, и дать Дину смириться с произошедшим.       — Но я могу попытаться помочь ему! — выкрикнул в ответ на какую-то короткую фразу Сэма Джек. — Я могу, моя душа!..       — Он бы этого не хотел, — глядя на тело, сказал Дин. — Не такой ценой, пацан.       — Но я…       — Джек, ты уже мог сжечь слишком много, — постаралась уговорить его Ровена, испепеляя взглядом Сэма — тот так и не сказал ей, что они сделали с мальчиком, и теперь, когда Джек выкрикивал это, она всё поняла и сопоставила. — Ты мог не справиться из-за того, что прекращаешь чувствовать.       — Я любил его! — уверенно воскликнул нефилим. — И люблю, я… — губы и плечи у парня опять задрожали. Хоть он и выглядел лет на восемнадцать, но вёл себя сейчас, как обычный ребёнок.       — Пойдём, пойдём, — зашептала ведьма, мягко толкая его к выходу. Джек послушно шёл, не забывая шмыгать носом.       — Иди с ними, — не оборачиваясь, сказал Дин, почувствовав на себе взгляд брата. Сэм, чуть задержавшийся на пороге, кивнул и вышел. Далеко троица не ушла — из коридора звучали всхлипывания и извинения.       Старший Винчестер склонился над телом Каса. Ему показалось, что это состояние могло быть хуже смерти — мёртвым Кас хотя бы имел возможность покоиться с миром или бороться с неизвестным космическим существом за шанс вернуться. А сейчас что? Ему не было больно, но чувствовал ли он происходящее? Прикосновения, вещи вокруг, души окружающих его людей? Слышал ли он хоть что-нибудь? Знает ли вообще, где находится, или его состояние сейчас подобно тому, что было с ним в Пустоте — Ровена сказала «спячка», значит, ангел был как минимум без сознания, так?       — Твою мать, — пробормотал охотник. Он осознал, что должен сейчас перенести сосуд куда-нибудь подальше, освободить место. Убрать капельницу. Типа, ничего и не было, и никакого Кастиэля здесь и не водилось никогда. Пусть лежит и ждёт свой поцелуй любви, сраная спящая красавица.       Почему-то осознание того, что Кас только что, по сути, умер для них, накрыло Дина только в ту минуту, когда он попытался перенести тело на дальнюю койку. Винчестер думал, это будет легко — они с братом сегодня столько раз перетаскивали сосуд ангела, что много времени это не должно было занять. Но вот поднять холодное мёртвое тело, не окончательно умершее только из-за благодати внутри, оказалось невероятно тяжело.       Винчестер разом растерял все силы, да так и сел, обнимая сосуд и жмурясь, стараясь заглушить своими мыслями вопли архангела внутри. Даже сейчас тот не мог заткнуться, не давал просто попрощаться с Касом — или набраться сил и послать все эти обычные способы к чёрту, найти в себе энтузиазм для поисков нового, невозможного метода исцеления.       — Прости меня, — рыкнул охотник куда-то во взъерошенную макушку ангела, прижимая его к себе одной рукой. — Твою… Кас, если слышишь меня, прости… Я… что-нибудь придумаю, — Дин выдохнул, чувствуя, как горят под опущенными веками глаза. Ему хотелось отдыха. Вот она, новая проблема во всей её красе — но Винчестер не знал, как это разрешить. Сейчас ему хотелось, как раз чего попроще — чтобы антидот, например, всё-таки помог, и тот разговор с Кастиэлем кончился бы тем, что ангел просто пришёл в себя и вновь овладел бы собственным телом.       Дин не смог заставить себя перенести сосуд. Понимая, что сегодня точно этого не сделает, охотник ещё раз обнял ангела, отпустил и бережно уложил на койке. Тот выглядел беззащитным, да так сейчас, собственно, и было. Кто угодно мог ворваться в бункер и воткнуть ему в сердце ангельский клинок.       Винчестер ни на что не надеялся — не ждал какого-то особого чуда, не думал, что сможет сделать то, что оказалось не под силу родственнику Каса. Да, как там ни крути, и кем его там ни считай Джек — Кастиэль действительно был ему родным по крови. Только не отцом, а дядей, и одним из сотен тысяч — но какая разница? Пацан явно его любил. И если даже ему не удалось разбудить Каса, то куда уж тут Винчестерам — потому Дин и не винил Сэма в том, что тот даже не попытался.       Тем не менее, охотник задержался у тела, когда уложил его так, чтобы безвольному ныне его владельцу было бы удобно, хоть в теории. Разум подсказывал, что вернуть Каса и правда невозможно.       Поэтому Дин наклонился над ним и притронулся губами ко лбу. Так он прощался с Чарли, прежде чем обернуть её в какие-то тряпки и сжечь на костре. Так прощался с отцом, к которому при жизни боялся лишний раз прикоснуться. И с Кевином тоже. Может, с ангелом было рано прощаться, но отчаяние и беспомощность накрывали охотника с головой. Он уже просто больше не мог сопротивляться этим чувствам. Он просто устал сопротивляться чему бы то ни было. Если от него требуется на данный момент признать Каса мёртвым — пусть так. И пусть боль от потери хоть немного приглушит этот безумный шум. А потом он уже будет думать, как всё исправить и с кем заключить новые невероятные сделки.       Винчестер опустил тело, не открывая глаз, и развернулся. Пошёл к выходу. А потом услышал удивлённый хриплый вздох, будто первый, и:       — Дин… — таким низким, привычным голосом.       Он остановился, глядя в потолок и боясь обернуться. Сердце забилось с новыми силами. Это чувство, которое не отпускало его, за которое Дин так цеплялся — всё-таки не проклятый эгоизм, основанный на желании послать Михаила в задницу любым способом. Это чувство — всё ещё не изуродованная любовь к семье, за которую Винчестер был готов сделать всё.       Нервный, но счастливый смешок. Сделать всё. Как выяснилось, даже поцеловать абсолютно левого мужика, в чьём теле вот уже с десяток лет жил только ангел Господень. Пусть и не в губы.