Дежавю

Первым делом Чи Чжэнь всегда спрашивал: "Ты в порядке?" Затем: "Ты ел?" И только потом можно было говорить о делах или семье. Это уже давно стало их маленькой традицией. Но именно сегодня утром всё вокруг просто кричало: традиции можно отложить в сторону. Дверь в кабинет комиссара не закрывалась, к нему входили и выходили знакомые и незнакомые люди, офицеры угро хмуро переговаривались между собой, кто-то тащил пачку бумаги к принтеру, кто-то костерил разлитую у кулера воду, несколько человек бурно обсуждали в раздевалке прошедшую ночь, пока другие печатали на своих местах отчёты. Посреди этого хаоса лиц и голосов комиссар казался земным воплощением сошедшего с небес божества, излучавшим непоколебимое спокойствие. Растрёпанный, в помятой одежде, небритый, с выражением победной решимости на бледном лице, таким ярким на фоне тёмной мебели кабинета, Лу Ли торжествующе стучал по клавиатуре. Лишь на несколько секунд он прервался, чтобы кивнуть Чи Чжэню и обменяться с ним короткими взглядами, а после снова продолжил печатать. Кивнув входящему офицеру, Чи Чжэнь машинально отметил и стаканчик недопитого чая на столе комиссара и пластиковый контейнер от ролла с ветчиной и зеленью в мусорной корзине, и пухлые папки материалов по делу. Спрашивать не было смысла. На языке Чи Чжэня вертелись десятки определений и эпитетов, которыми он мог бы охарактеризовать в этот момент Лу Ли, от "идеального комиссара полиции" и "холодной длани правосудия" до "настигшей свою цель стрелы" и "поймавшего мышь кота", но все казались недостаточно ёмкими, чтобы раскрыть восхищение моментом и человеком. Чи Чжэнь пытался запечатлеть в памяти каждое мгновение, каждый ракурс, каждый отдельно взятый элемент картины "Лу Ли Победоносный", не в силах отвести от Лу Ли глаз, он восторженно выдохнул: — Видел бы ты себя сейчас!.. Подарив ему усталый взгляд, Лу Ли лишь поджал губы, словно на какую-то реакцию у него не оставалось сил или времени. Уставившись покрасневшими глазами в экран, он продолжал писать доклад в Министерство общественной безопасности о поимке особо опасного преступника. Полтора месяца расследования, розыскных работ, десяток предотвращённых терактов, неудачных попыток захвата и удручающего ещё неделю назад затишья. И — грянувшая громом посреди ясного неба многоступенчатая спец-операция, подобно чёрной дыре втянувшая в себя силы управления расследования уголовных преступлений и других управлений. Обезвреженные бомбы в разных частях Хуа, сбивающие с толку зацепки, смеющиеся в лицо полиции сообщники, план-перехват, безумные погони и ночной штурм. К рассвету четверга главного преступника удалось взять под арест. — Так мы последние несколько суток вообще спали по два часа, конечно, все вымотались, — вставил свои пять копеек Чжэн Шицзе, небритый и осунувшийся. Чи Чжэнь, не сводя влюблённого взгляда с Лу Ли, не стал его разубеждать. Как бы ни истрактовали его слова другие, Лу Ли услышал именно то, что подумал Чи Чжэнь, это было главным. — По нашей части мы закончили, комиссар, — Чжэн Шицзе положил на стол папку с отчётами. Лу Ли оторвался от компьютера. — Молодцы. Тем, кто сегодня был на спец-операции — по домам, отсыпаться, всем сутки отгула. Дежурных сейчас назначит Чи Чжэнь. Лу Ли посмотрел на Чи Чжэня. — Конечно, — кивнул тот. — Не отвлекайся, начальник, я всё сделаю. Благодарно кивнув в ответ, Лу Ли вернулся к докладу. Наверное, случившееся вполне попадало под определение "закона подлости". Четыре дня назад Чи Чжэня поставили перед фактом: поездка в Японию для работы в составе небольшой делегации королевской полиции. Резонансное международное дело. Разумеется, отозвали его по спец-запросу, чьему — не уточнялось, но догадаться было несложно. Отказать Чи Чжэню не пришло бы и в голову. Провожая взглядом плывущие в утренней дымке уличные фонари, Чи Чжэнь оставлял Хуа в разгорающейся лесным пожаром предновогодней суете. Из поблёскивающих в свете фар витрин то тут, то там поглядывали украшенные яркими колокольчиками и шарами ёлки и надписи "sale". Город нежился в объятьях Морфея, и сон его ещё не был омрачён ни кружащими вертолётами, ни звуками пожарных и полицейских сирен. Отправляясь на посадку, Чи Чжэнь кивнул на прощанье Лу Ли и сдержанно улыбнулся, не посмев даже потрепать его по плечу под пристальными взглядами камер аэропорта. Лу Ли прятал под длинными рукавами рубашки алые следы преступления против традиционных устоев общества, совершённого ими прошедшей ночью. Рубашка Чи Чжэня была так же застёгнута на все пуговицы. Когда небо за окном начинало светлеть, им уже не хотелось секса, с них довольно было просто лежать, обнявшись, в ожидании неотвратимого сигнала будильника. Словно запасаясь прикосновениями впрок, они целовались на обочине на подъездах к аэропорту, мигая аварийными огнями "тойоты" Лу Ли редким проезжающим мимо машинам, вдали от камер и любопытных взглядов. "Буду ждать" — и "Уже скучаю" в ответ, прежде, чем Чи Чжэнь отключил телефон в самолёте. Пять тысяч километров, семь часов перелёта в каждую сторону и, за вычетом дороги, целых трое суток напряжённой работы. Будь это просто невозможностью прикоснуться, Чи Чжэнь даже не переживал бы. Срок был слишком маленьким, а задачи — слишком серьёзными, чтобы позволять себе отвлекаться на любовное томление и зацикливаться на чувстве одиночества. Были телефон, видео-связь, мессенджер, который Чи Чжэнь заваливал сообщениями и фотографиями — он словно и не уезжал. Выжимая по максимуму всё из нечастых моментов уединения в квартире Чи Чжэня, они вполне спокойно жили порознь в остальное время, когда оба дышали и думали без оглядки друг на друга, и оба поддерживали друг друга, подставляя крепкое плечо в трудный момент, разряжая тяжёлую атмосферу шуткой, успокаивая ёмким "скучаю" или "жду" даже на расстоянии. Но проблемы нагрянули на следующий день после отъезда Чи Чжэня, о чём Лу Ли сообщил сразу. Коротко и по делу, как обычно. Это было похоже на извинения: прости, тебе трудно, но и здесь сейчас дел невпроворот. За тысячи километров от Хуа, всё, что Чи Чжэнь мог сделать в свободные от своей миссии минуты — анализировать информацию Лу Ли по фотографиям в мессенжере, следить за новостями в отдельском чате и писать подбадривающие сообщения. Не так уж и мало, на первый взгляд. И совершенно недостаточно с точки зрения человека, знающего наперёд действия своего начальника. Мог ли Лу Ли не кинуться с головой в получившее второе дыхание расследование, не принимать самоличного участия в каждом серьёзном этапе спец-операции? Да, но лишь в том случае, если бы оказался на больничной койке или за решёткой. В такой ситуации Чи Чжэнь, с его умом, чутьём и ненавязчивой поддержкой, просто обязан был быть рядом с Лу Ли. Но... Разве не это называют "законом подлости"? Скинув с себя пропахший чужой страной пиджак, Чи Чжэнь стряхнул воображаемую пыль с клавиатуры и запустил компьютер. — Вафля, сбрось мне все материалы по этому делу. И передай всем, что начальника не беспокоить без крайней необходимости ближайшие два часа, всё слать мне на почту, звонить тоже мне. Закончишь с этим — дуйте по домам. — Будет сделано, Лао Чи! — за воодушевлённым голосом Чжэна последовал быстрое "тап-тап-тап" по клавиатуре. Через четыре минуты его кресло уже было пусто, а компьютер — выключен. Ознакомившись с фактическим графиком смен за прошедшие несколько дней, Чи Чжэнь распределил дежурных по датам. Проверив ещё раз и подтвердив электронной подписью итоговую версию, он отправил график в рассылку по отделу, продублировал сообщениями в мессенджере тем, кто должен был заступать уже завтра. Свой доклад о расследовании в Японии он ещё вчера набрал на специальном ноутбуке и отослал по зашифрованному каналу связи перед вылетом. Чи Чжэнь отправил на печать заранее оформленные командировочные документы, которые оставалось лишь подписать у Лу Ли и сдать в бухгалтерию. Потянувшись и мурлыкнув, он скрепил степплером ещё тёплые листы, перевёл компьютер в спящий режим и дошёл до кофейного аппарата. Прихватив оттуда пару стаканчиков кофе, чёрный себе и с двойным сахаром и сливками для Лу Ли, Чи Чжэнь вернулся в кабинет комиссара. Лу Ли просматривал отчёты и по ходу чтения редактировал текст документа. Чи Чжэнь поставил кофе на стол, размешал сахар, закрыл бумажный стакан пластиковой крышкой-непроливайкой и пододвинул его ближе к Лу Ли, затем взял стопку уже отработанных отчётов по расследованию и уселся на стул для посетителей. Потирая подбородок и попивая горячий невкусный кофе, Чи Чжэнь просматривал отчёты и параллельно изучал на планшете материалы дела, полученные от Чжэна Шицзе. В основном всё уже было знакомо по переписке с Лу Ли. За исключением прошедшей ночи. Лу Ли, не глядя, протянул руку к стакану и отхлебнул кофе. Удивлённый вздох заставил Чи Чжэня оторваться от экрана. Они встретились взглядами. Чи Чжэнь склонил голову и отсалютовал своим стаканчиком. Лу Ли улыбнулся, сделал ещё один глоток и вернулся к докладу. Через двадцать шесть минут он, победно приподняв подбородок, откинулся на кресле и с довольным видом начал крутить колёсико мышки, пробегая текст глазами. — Во сколько? — нарушил молчание Чи Чжэнь, когда тихое поскрипывание мышки стихло. — В 9:30. Чи Чжэнь бросил взгляд на часы — доклад Лу Ли будет представлять по видеосвязи через сорок три минуты. Чи Чжэнь отложил планшет. — Отвлекись ненадолго. Хочу твою подпись на командировочных. — Давай. Лу Ли быстро просмотрел переданные документы, вытащил из верхнего ящика стола личную печать и баночку с чернилами и поставил оттиски в нужных местах. — Там всё нормально прошло? — Лу Ли, догадывающийся о характере поездки Чи Чжэня, не стал расспрашивать подробно, и уж тем более не задавал вопросов через мессенджер во время отсутствия Чи Чжэня. Сейчас Лу Ли просто смотрел ему в глаза в надежде на хотя бы какой-нибудь, но честный, ответ. — А как иначе! — Чи Чжэнь улыбался бы, даже если бы всё было плохо, но в этот раз не на что было и пожаловаться. Жаловаться ему в любом случае не позволила бы подписка о неразглашении, но отсутствие необходимости скрывать плохое служило лучшим оправданием молчанию. — И хорошо, — Лу Ли улыбнулся, протягивая обратно стопку листов, и вернулся к своему докладу. — Вот спасибо, — Чи Чжэнь прижал бумаги планшетом, затем встал и обошёл вокруг стола. — А пойдём-ка со мной, комиссар. — Не мешай, — Лу Ли повёл плечом, стряхивая с него ладонь Чи Чжэня, но, опомнившись, виновато схватил за запястье. — Потом, ну. Ещё перечитать нужно. — Подождёт твой доклад минут пятнадцать, ты всё равно его закончил. Надо же тебя в порядок привести. Лу Ли машинально потёр заросший подбородок и покачал головой. — Незачем. Отстреляюсь — поеду домой, упаду спать. Думать обо всём буду завтра. — Кому ты сказки-то рассказываешь? Комиссар Лу на пресс-конференции будет спать в уголочке? Или ты к журналистам меня отправишь? Поручишь это мне — без проблем, всё нужное я уже прочёл. Вот только слабо мне в это верится. Так что вставай и пошли, пока не поползли слухи, что ты ислам принял. Чи Чжэнь подхватил Лу Ли под локоть, мягко потянул к себе. — Не выйдет, говорю же. С мрачным видом Лу Ли вывернулся из его руки и сел обратно. Нахмурившись он посмотрел на Чи Чжэня снизу вверх. — Бритва села. Совсем. Мне не до того было, я утром помнил, но закрутился, так на зарядку и не поставил. Чи Чжэнь картинно вскинул глаза к потолку и снова просунул руку под локоть Лу Ли. — Вот как мне тебя одного оставлять, а? Зарядка села — а я на что? В общем, решим проблему. Нельзя в таком виде, ты же лицо управления. Вздохнув, Лу Ли сохранил документ, сделал резервную копию файла и заблокировал компьютер. Управление расследования уголовных преступлений будто вымерло после безумной недели. Лу Ли кивнул молодому офицеру, заступившему на дежурство этим утром. Тот проводил начальство полусонным взглядом, и, отхлебнув кофе из термостакана, отражавшего матовым хромом солнечные лучи, уткнулся в монитор. Второй дежурный, одёргивая на себе рубашку, машинально вытянулся по стойке смирно и поприветствовал их у входа в раздевалку. Пока Чи Чжэнь доставал из шкафчика свою дорожную сумку, Лу Ли разглядывал новые наклейки на дорожном чемодане цвета спелой вишни. "Хрупкое", "Международное" и "JAPAN IS LOVE" с силуэтами горы Фудзи и тиснёнными золотом японскими закорючками рядом с китайскими иероглифами — "альбом путешествий" Чи Чжэня ждало интересное пополнение. — Ханэда? — Ага, оттуда. Замёрз в этой чёртовой стране, как собака, там просто холодина по нашим меркам, да ещё и сплошная мерзопакостная хмарь, ладно бы снег — так ведь слякоть! Хорошо, взял много одежды и зонт. Лу Ли присел на корточки у чемодана. Он с улыбкой слушал говорившего без умолку Чи Чжэня и водил пальцами по тиснёной поверхности одной из наклеек. — Там и посмотреть особо нечего было, пока мотылялись из города в город. Почти ничего не успевал снять, ну, ты видел, я тебе скидывал. Туда отдыхать нужно лететь. Причём или весной, или осенью. — Понятно. — И это, кстати, даже не намёк, я предложение. Пре-дло-же-ни-е, Ли. — Я тебя услышал. Обсудим, только позже. Пока не знаю, сложно всё. Электробритва нашлась сразу — Чи Чжэнь не стал далеко её убирать далеко после того, как по прилёту привёл себя в порядок в туалете аэропорта. Он поверил уровень заряда и одобрительно мурлыкнул. Мысленно Чи Чжэнь похвалил себя за идею не убирать новую бритву в чемодан. В недрах его "вишнёвого приятеля", как он называл специально приобретённый перед поездкой в Японию чемодан, ждала своего часа другая, роторная, ещё запечатанная японская электробритва ограниченного выпуска. В Ланье она должна была поступить в продажу только в начале следующего года. Её Чи Чжэнь планировал достать в домашней обстановке 31 декабря, или, на худой конец, 1 января. Он бросил косой взгляд на Лу Ли. Конечно, Чи Чжэню хотелось бы вручить подарок прямо сейчас и посмотреть на реакцию, но до европейского нового года оставалось ровно две недели, с его запасом терпения срок совершенно пустяковый. — Держи. Лу Ли изумлённо приподнял брови, когда перед носом у него оказалась протянутая Чи Чжэнем электробритва. — XXX973? Как тебе это удалось?! — в голосе Лу Ли слышалось неподдельное удивление. — Они же у нас в продажу поступят только двадцать девятого декабря?! Чи Чжэнь, чьё самолюбие реакция Лу Ли изрядно погладила по шёрстке, расплылся в улыбке. — Забыл, куда меня в командировку заслали? Я протестировал не один раз, работает на отлично! И что-то не вижу на твоём лице радости за меня. — Я рад, — радости в равнодушном голосе Лу Ли Чи Чжэнь тоже не заметил. Чи Чжэнь бросил на него подозрительный взгляд. На лице Лу Ли проступало выражение разочарования, пока он вертел бритву в руках. — Да ладно, ты решил перейти на сеточные? А я-то тебя консерватором считал. — Да ты мне все уши прожужжал про неё, — раздражённо сказал Лу Ли. Он изучал предмет в руках с таким видом, словно это была не электробритва, а дохлая крыса. Чи Чжэнь облегчённо вздохнул: Лу Ли, похоже, не в восторге, а значит, с подарком он не промахнулся. Он лишний раз похвалил себя за прозорливость в наведении мостиков к представителям известной японской компании. — Так тебе не подойдёт? — Без разницы. Не мачете же. — Не нравится — ножом брейся, — проворчал Чи Чжэнь, вытаскивая из задремавших пальцев электробритву. — Сравнил, тоже мне, мачете и высокоинтеллектуальный японский эксклюзив с адаптирующимися плавающими сетками. — Прости. Правда, прости. — Лу Ли схватил его за локоть, разворачивая к себе. — Одолжишь мне? Чи Чжэнь усмехнулся. "Всё моё — твоё, кроме долгов, врагов и проблем" — таким было его отношение к их отношениям, но не подразнить любимого начальника он не мог. Правда, когда начальник смотрел таким взглядом, как сейчас, — усталым, виноватым, просящим, извиняющимся, — Чи Чжэнь был готов сделать что угодно. Попроси его Лу Ли прыгнуть с парашютом с крыши департамента, он сделал бы это, не задумываясь (разумеется, предварительно договорившись с пожарными о развёртывании внизу батута). — Держи. Тебе в твоём состоянии я нож не доверю. Насчёт бритвы-то уже сомневаюсь... Лу Ли послал Чи Чжэню кислый взгляд. — Да у тебя же руки дрожат. Какой там ещё мачете? — развёл руками Чи Чжэнь, присаживаясь на корточки у дорожной сумки, чтобы достать несессер. Из длинного, на пол-стены, зеркала на Лу Ли неодобрительно смотрело его бледное, взъерошенное и заросшее совершенно неэстетичным образом отражение. Он поджал чуть вытянутые губы и провёл пальцем по тёмной трёхдневной щетине, затем пригладил засаленные волосы и опёрся на широкую плиту "под мрамор", в которую перед зеркалом были вмонтированы три раковины. Чи Чжэнь поставил несессер рядом с ближайшей к Лу Ли раковине и быстро проверил кабинки — кроме них в туалете никого не было. — А я тебе — говорил. Ну вот как ты в таком виде докладывать будешь? Чи Чжэнь сцепил руки на животе Лу Ли и положил подбородок на его плечо, глядя в глаза через зеркало. Подавшись назад и чуть запрокинув голову, Лу Ли ласково гладил тёплые пальцы Чи Чжэня. Сквозь полуопущенные ресницы он в молчании рассматривал их отражение. Впервые за это утро Лу Ли выглядел настолько опустошённым и уставшим. — Прости, — постояв так с полминуты, негромко произнёс Чи Чжэнь. — Не вовремя пришлось уехать. — Да всё нормально. Работа такая. — Всё равно прости, — Чи Чжэнь уткнулся носом в плечо Лу Ли и втянул носом запах. — Ты пахнешь пыльным городом, твоей "Тойотой" и табачным дымом. Кто такой талантливый у нас здоровый образ жизни не поддерживает? Назови имя подлеца, посмевшего курить рядом с тобой! Лу Ли засмеялся. — Руки у тебя коротковаты будут, не твоего полёта птица. Это не из нашего управления. Чи Чжэнь выразительно цыкнул и на мгновение ещё сильнее прижал к себе Лу Ли. Тот смежил веки и устало вздохнул. — Хочу вот так же, — губы Чи Чжэня почти касались уха Лу Ли, горячий шёпот отчётливо раздавался в тишине туалета. Вздрогнув и нахмурившись, Лу Ли уставился на отражение. — У зеркала, но дома. Ты и я. Приглушённый свет. Никакой одежды... — Не смей об этом на работе, сколько уже повторять! — зашипел Лу Ли и, вцепившись пальцами в запястья Чи Чжэня, бросил косой взгляд на выход из туалета. — Ты дверь хоть запер?! — А зачем? Нас тут всего четверо на весь этаж. — И один из четверых сейчас допивает кофе. И уборщица может зайти. Закрой. — Уборка туалета на нашем этаже по графику в 10:15. Ручка двери в раздевалку была влажной, Чжу, который опять проспал, торопился и не высушил руки — значит, он в туалете уже был и в ближайшее время не пойдёт. Лань комплексует по поводу роста и носит обувь на тяжёлом каблуке — его мы услышим издалека. Кто-то ещё в такую рань к нам не попрётся из своих, все после смены, а из других департаментов коллеги пользуются собственным туалетом. Есть форс-мажоры, типа простых посетителей, но для них внизу есть общественные уборные. А запертая дверь в нашем управлении вызовет не меньше подозрений. Так что расслабься уже. — Ладно, убедил. — Лу Ли прекратил попытки расцепить руки Чи Чжэня, за что получил влажный поцелуй в основание шеи. — Ну, хватит, пусти уже, — добавил он мягче. — Времени мало. — Я подчинюсь твоему приказу, комиссар, но делаю это против своей воли, так и знай. Чи Чжэнь опустил руки. Лу Ли улыбнулся ему в зеркало и распрямился. — Молодец. — Мне положено поощрение от непосредственного руководителя? Лу Ли развернулся и усмехнулся в губы Чи Чжэню. Целовались они жарко, но недолго. Отстраняясь, Чи Чжэнь погладил пальцем колючий подбородок и укоризненно поцокал языком. Лу Ли приподнял бровь и пожал плечами. — Гель, — произнёс он уже совершенно другим тоном. Раздался протяжный "вжик" молнии несессера, и в руку Лу Ли услужливо лёг флакон. — И раздобудь полотенце. Чи Чжэнь тут же вытащил из кармана пиджака небольшое белое полотенчико. — Стираное, надеюсь? — скосил на него взгляд Лу Ли, выдавливая на пальцы гель для бритья. — Не умрёшь от того, что я пару раз им вытерся. У меня их три на работе, если кто не помнит, это — только для умывания. Лу Ли кивнул, быстро распределяя превращающуюся в пену скользкую субстанцию по лицу, пока Чи Чжэнь выставлял на раковину крем и лосьон. Лу Ли сполоснул руки и взялся за бритву. Чи Чжэнь извлёк из того же несессера гель для стайлинга и, вытащив из нагрудного кармана расчёску, занялся волосами у соседней раковины. Казавшийся поглощённым своей причёской, краем глаза он поглядывал через зеркало на Лу Ли. Бритва зажужжала, но почти сразу же умолкла. Чи Чжэнь обеспокоенно повернул голову. — Ли? Лу Ли переложил бритву в левую руку и пару раз сжал кулак. — Странно. — Что именно? — Я словно выпил, лёгкость в руках такая... Странное чувство. — Слушай, а ты чего ждал, с недосыпу-то? Тебе и за руль сейчас нельзя. Лу Ли развернулся и молча протянул бритву Чи Чжэню. — Да запросто, — улыбаясь, ответил тот. В идеальном случае Чи Чжэнь сделал бы это дома, по всем правилам — с горячим полотенцем, в удобном кресле, при хорошем свете, под расслабляющую музыку. Условия в штабе полиции были от идеальных весьма далеки. Шепнув: "Жди здесь", Чи Чжэнь первым делом отправился за полотенцем и креслом. Тащить что-то через весь этаж из кабинета комиссара было не самой лучшей идеей, поэтому он попросту дошёл до своего места и с невозмутимым видом укатил собственное. Сидящие за компьютерами дежурные переглянулись, увидев начальника отдела с полотенцем на плече, утаскивающим за собой кресло, и синхронно пожали плечами. Для бритья оно подходило с большой натяжкой, но всё равно было лучше, чем ничего. К "натяжкам" можно было отнести и неожиданно проявившийся дурной характер кресла, которое норовило то въехать в угол, то стукнуть Чи Чжэня по ногам. Чи Чжэнь мысленно прикинул, сколько синяков он заработал за это непродолжительное время, и каким будет лицо Лу Ли, когда тот устроит ему допрос с пристрастием по этому поводу. Мысль заставила его улыбнуться. Дверь в туалет открылась им навстречу. Лу Ли посторонился, придерживая её за ручку. Пена на его щеках ещё не успела осесть, да и сам он не проявлял ни малейшего нетерпения. Чи Чжэнь отрегулировал сиденье на нужную высоту, подкрутил спинку, отклоняя её назад. — Прошу, комиссар! — перекинув полотенце через локоть, Чи Чжэнь с картинным поклоном указал Лу Ли на кресло. Лу Ли коротко фыркнул, усаживаясь. Он доверчиво откинулся на спинку стула на импровизированный валик из полотенца Чи Чжэня, закрыл глаза и по привычке широко раздвинул ноги. Чи Чжэнь тут же попался в расставленную ловушку. Обхваченный коленями Лу Ли, он засмеялся и, накинув ему на грудь широкое бирюзовое полотенце, ласково потрепал по намыленной щеке. Лу Ли улыбнулся уголками губ, приподнимая подбородок навстречу тёплым пальцам. — Комиссар Лу, а ведь вы соблазняете офицера при исполнении. — Хотите подать жалобу, капитан Чи? — не открывая глаз, Лу Ли приподнял бровь и чуть склонил лежащую на спинке кресла голову. — Хочу закрыть дверь на ключ и дать себя соблазнить. — Жалоба рассмотрена. Отклоняется. У нас остаётся чуть меньше получаса, а мне ещё переодеваться и доклад перечитывать. Так что давай быстрее. Лу Ли выпустил Чи Чжэня и, поправив валик под шеей, устроился поудобнее на кресле. — Есть, мой комиссар. И хватит уже улыбаться, как мне тебя брить, если у тебя всё лицо постоянно в улыбку растягивается? Вкрадчиво жужжащая электробритва плавно скользила по щеке вниз к подбородку, гуляла взад-вперёд по линии челюсти и над губами, превращая секунды в минуты, полные деликатных прикосновений, лишённых малейшего намёка на эротику, сдержанных улыбок и общего на двоих молчания. Шесть минут промелькнули, как одна. Чи Чжэнь водил бритвой уже для "контроля", когда Лу Ли, расслабленно полулежащий на кресле, неожиданно распахнул глаза. Чи Чжэнь сразу же убрал руку. — Чжэнь... — Лу Ли посмотрел на него с выражением искреннего детского удивления на лице. — У тебя нет ощущения дежавю?.. ***** 2018 год Дело об убийстве разработчиков компьютерной игры, наконец, было официально закрыто и передано в суд. Управление вновь накрыло похожим на затянувшееся похмелье затишьем. Занятые решением тоскливых задач, сброшенных на угро другими управлениями по принципу: "приткнуть хоть к какому—нибудь делу", все в отделе мечтали об отпуске или серьёзной работе. Подобно глотку свежего ветра в рутинную хмарь ворвалось указание Министерства общественной безопасности о поимке бежавшего из тюрьмы координатора нарко-трафика. Дело касалось одного из мафиозных синдикатов Ланьи, но, к счастью Чи Чжэня, господин Чэнь к этому никакого отношения не имел, и препятствий расследованию с его стороны, как и со стороны комиссара Дуна, не было. Наркотиками занималось Управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, располагавшегося парой этажей ниже, но мобилизовали всех. Не привыкший к такому ритму Чи Чжэнь не мог не чувствовать себя героем какого-то голливудского боевика. Его замечаниями на эту тему вызывали сдержанный смех Лу Ли. Агенты Интерпола — вот где пригодился отличный английский Чи Чжэня, информаторы, поиски, погони, засады, план-перехват, кружащие над Хуа вертолёты, и, наконец — спец-операция, щёлканье наручников на банде повязанных наркодилеров. Трое суток безумной гонки остались позади. Сдав отчёты, работники управления расследования криминальных преступлений смогли наконец, выдохнуть. Увы, касалось это только рядовых и простых офицеров: капитану Лу, как начальнику отдела, ещё предстояло заменять на пресс-конференции вызванного в министерство комиссара Дуна. — Да чтоб тебя! Пнув со злости скамью в раздевалке, Лу Ли скрипел зубами и безуспешно щёлкал кнопкой включения электробритвы. До пресс-конференции оставалось всего полчаса, и привести себя в порядок было нужно во что бы то ни стало, но именно сейчас, после трёх дней в безумном ритме, когда они даже поесть и поспать могли только урывками, зарядка его бритвы безнадёжно села. Лу Ли был уверен, что ставил её вчера на зарядку в машине. Или бритва, или провод к прикуривателю — что-то дало сбой, но выяснение обстоятельств ситуацию не облегчило бы ни на йоту. Лу Ли с перекошенным от злости лицом поставил бритву на стационарную зарядку и, скрестив руки на груди, сверлил её взглядом, словно это могло ускорить процесс. От сети его дорожная бритва работать отказывалась, а покупку новой он не считал целесообразной, пока работала старая — ведь достаточно было всего лишь зарядить бритву вовремя. На бритьё у Лу Ли уходило четыре-пять минут. Для этого требовалось не менее пятнадцати минут подзарядки. Даже если он сможет переодеться за три минуты, а ещё пять уйдёт на дорогу к журналистам, времени у Лу Ли было впритык даже при наилучшем раскладе. За опоздание ему светил втык от Дуна и очередное пятно на репутации. За его спиной скрипнул шкафчик. Лу Ли затылком чувствовал на себе взгляд Чи Чжэня, и это всё только усугубляло. Лу Ли машинально замечал в отражении на полированной поверхности таблички с параметрами напряжения сети над розеткой, как Чи Чжэнь снимает и вешает в шкафчик пиджак, пропахший бензином и ночным городом, как и вся одежда Лу Ли. Лу Ли не просил сопровождать себя на пресс-конференцию, но Чи Чжэнь молчаливо дал понять, что одного напарника отпускать не собирается. Управление машиной тот тоже с самого утра взял на себя. Лу Ли продолжал гипнотизировать мигающую красным шкалу заряда, когда Чи Чжэнь закрыл дверцу и окликнул его. — Держи мою, — он протянул Лу Ли свою электробритву. Лу Ли, почти не спавший последние сутки, несколько секунд тупо смотрел на предмет в руках Чи Чжэня. — Вот только не говори, что тебе с меня справка о проверке на вич нужна, а? — Чи Чжэнь не то шутил, не то издевался. — У меня, вот тебе слово, нет при себе ни того, ни другого. Лу Ли помотал головой. — Верю. Спасибо. Он повертел электробритву в руках, включил и выключил, проверяя принцип работы. Лу Ли предпочитал другой тип электробритв, и сейчас он явно хотел бы видеть себя в большом зеркале, желательно — с инструкцией в руках, а не вот так, в раздевалке. Но скамейка была только здесь, а после вторых суток засады бриться стоя в туалете, среди снующих время от времени коллег — то ещё удовольствие, поэтому Лу Ли, хмурясь, сел и включил бритву. Зашипев после очередного неудачного движения, он раздражённо выпалил: — Почему роторную не заведёшь? — А на кой мне роторная? — Чи Чжэнь, натянувший свежую футболку, обернулся. Ему "по наследству" перешёл пустовавший уже полгода шкафчик Чу Дао. Сначала Лу Ли почти с ревностью смотрел на ключик в его руках, но со временем принял Чи Чжэня как нового полноправного владельца. — Роторные лучше. — Да что ты говоришь? — вынув из шкафа вешалку с формой и повесив её на дверцу, Чи Чжэнь всем своим видом показывал отсутствие желания спорить. — Не дёргают. Бреют чисто. Ощущения приятные. — "Ротор VS сетка", сто тысяч семьсот сорок пятый раунд, я тебя умоляю, Лу Ли. — Чи Чжэнь закатил глаза. — Это же всё дело вкуса, предпочтений в движении рукой, длины щетины, толщины волоса и ещё кучи субъективных факторов, индивидуальных для каждого отдельно взятого мужчины. Думаешь, я не пробовал роторные? И вообще. — Чи Чжэнь навис над Лу Ли с видом опытного старшего товарища. — Не привык к такой — так бы сразу и сказал. Я не тот человек, с которым ты лицо потерять можешь из-за такого пустяка. Доверять надо напарнику. Давай сюда бритву. Лу Ли проворно убрал бритву за спину и выставил левую руку локтем вперёд. — Я не собираюсь пойти на пресс-конференцию небритым. — А кто тебя заставляет? Дай бритву мне, я всё сделаю. Лу Ли приподнял бровь, с подозрением глядя Чи Чжэня снизу вверх, но локоть убирать не торопится. — Ладно тебе, Лу Ли, доверь себя профессионалу. Ты хоть раз видел, чтоб я поутру был неаккуратно выбрит? А? — Чи Чжэнь указал пальцем на свой, обычно идеально гладкий, подбородок и приподнял бровь, поддразнивая. — Сделаю, как себе, а себя я никогда не обижу, можешь мне поверить. Лу Ли выстрелил в него хмурым взглядом. Недосып и раздражение с каждой секундой ухудшали его и без того отвратительное настроение. — Если ты что-то не то попытаешься... — Ты меня ни с кем не перепутал, братишка? — Чи Чжэнь обиженно дёрнул бровью. — Бритву давай. Лу Ли опустил локоть. Электробритва перекочевала в руки Чи Чжэня. — Сядь ровно, — скомандовал Чи Чжэнь. — Да не надо оловянного солдатика изображать, у тебя не палка вместо позвоночника, спина же устанет. — Лу Лу напряжённо выдохнул, но, поджав губы и широко расставив ноги, принял более расслабленную позу. — Ага, так лучше. Подними голову Чи Чэжэнь с видом опытного парикмахера ухватил Лу Ли за подбородок и принялся изучать его лицо. Приподняв бровь, он с легким нажимом провёл большим пальцем по челюсти, затем по коже над верхней губой. Лу Ли недовольно хмурился и неотрывно следил за его движениями, ловя глазами взгляд Чи Чжэня до тех пор, пока тот не убрал руку. — У тебя нормальная щетина, кожа не капризная, чего ты на роторных зациклился? Пробовать нужно разное, — негромко вынес свой вердикт Чи Чжэнь. — И хватит на меня смотреть, Лу Ли, это, между прочим, не даёт сосредоточиться. — А что мне делать прикажешь? — Глаза закрой. И расслабь лицо, я ж тебя бить не собираюсь. — Не люблю, когда меня трогают. — Потерпишь разок как-нибудь. Для дела можно. Сжав губы, распрямившись и снова ссутулившись на скамейке, Лу Ли вздохнул и закрыл глаза. Его брови вздрогнули, между ними пролегла глубокая складка, когда Чи Чжэнь накинул ему на грудь какую-то ткань. Лу Ли быстро открыл глаза, но, не обнаружив никакого криминала в широком полосатом полотенце, закрыл их. — Бритья "на сухую" от меня не жди, — голос Чи Чжэня звучал почти угрожающе. — Я не садист, ясно? Последовавший за этим звук был похож на звук открывающейся крышки пластикового колпачка. Лу Ли приоткрыл один глаз. Заметив, Чи Чжэнь поднёс к его лицу тюбик геля для бритья и дал возможность прочесть. Название было смутно знакомо Лу Ли по рекламе на ТВ. — Ясно. — Вот и хорошо. Прохладный гель, нанесённый тёплыми пальцами, быстро превращался на щеках в невесомую пену. Чи Чжэнь склонился над Лу Ли и деликатно намыливал заросшие участки лица. Лу Ли опустил веки и вдохнул знакомый, чуть терпковатый, но не резкий запах. — А ты по барбершопам не ходишь, я смотрю? — Чи Чжэнь явно не собирался делать что-то молча. — Я не мажор, сам прекрасно справляюсь. — Мажор, скажешь ещё, тоже мне... — в голосе Чи Чжэня слышалось сочувствие. — Это же ритуал красоты и удовольствия. Себя нужно любить и баловать. Мужчина может себе это позволить, и даже должен. Особенно с такой, как у тебя, внешностью. — Чи Чжэнь повернул лицо Лу Ли поудобнее к свету и включил бритву. — Да расслабься ты. И постарайся не двигаться. Особенно губы с бровями не напрягай, — палец Чи Чжэня легонько похлопал сначала по уголку губ, потом по переносице, — а то ты любишь: как нахмуришься — все мышцы на лице в движение приходят. Будет чесаться нос или что ещё — открывай глаза, я сразу остановлюсь. Лу Ли сглотнул, стараясь расслабить стянутые в кривую линию губы, его напряжённые плечи поднялись и опустились. Брови заметно дёрнулись, когда рука Чи Чжэнь коснулась его где-то в районе виска, а большой палец опустился на линию челюсти, запрокидывая назад голову и заставляя подбородок приподняться. Бритва зажужжала, скользя, прошлась сверху-вниз по коже в первый раз. Лу Ли замер в ожидании болезненных ощущений и изо всех сил пытался заморозить мимические мышцы. — Я со старшей школы бреюсь, — негромкий, почти убаюкивающий голос Чи Чжэня журчал, сливался с вкрадчивым жужжанием. — Чего только не перепробовал. Знаешь, мы тогда почти ничего себе позволить не могли. У меня первым был обычный станок, батя на новый год подарил. Уверенные прикосновения бритвы и чужих тёплых рук не были настолько уж неприятными, вопреки предубеждению Лу Ли, а где-то даже наоборот. Морщины на лбу Лу Ли постепенно разглаживались, а плечи расслаблялись. — Тогда разборные станки ещё в ходу были. С лезвиями такими, с дырками, помнишь, наверное, этими лезвиями можно было ошибки подчищать с тетрадного листа, на каждом углу продавались, стоили всего полбакса. Сначала неудобно, я даже порезался разок, где-то шрам даже небольшой остался. Потом привык. Чи Чжэнь сделал шаг в сторону, поворачивая голову Лу Ли щекой к свету. — А с третьей зарплаты я себе первую электробритву купил. Первая зарплата ушла на лекарства маме, вторая — на квартплату. Зато третья! У меня после домашних покупок оставалось целых десять долларов на себя. Сейчас смешно звучит, с нашими окладами, но тогда на рынке за них можно было купить не самую плохую бритву. И, кстати, первая была как раз роторная. Первая серьёзная покупка, — продолжал Чи Чжэнь. Он обошёл Лу Ли с другой стороны и упёрся коленом в дрогнувшее от прикосновения бедро Лу Ли. Вместо того, чтобы сразу отшагнуть, Чи Чжэнь в непривычном молчании продолжил водить по лицу Лу Ли бритвой. Застывший в одной позе Лу Ли нахмурился, но через несколько секунд на его лице снова появилось расслабленное выражение. — Так о чём я... Бритвы, бритвы... А, да. Так вот, она мне два с половиной года прослужила. Я её перепаивал даже несколько раз, лезвия менял — представь, тогда найти лезвия было сложнее, чем новую бритву купить, ещё переделывал провод зарядки, когда развалился штекер. А потом её украли. Оставил на шабашке подзарядить, чтоб утром в универ идти в приличном виде, отвёл на полминуты глаза — а её и след простыл. Обидно было до жути просто, ты не представляешь. Она же не раз чиненая, это видно было. Явно из вредности сделали. Я даже знаю, кто стащил, но тогда шум поднимать не стал, себе дороже со старичками кусаться. Просто с зарплаты купил новую. Уже посолидней. И тоже ротор, кстати. А моя первая сетка... Тёплые пальцы касались лица, шеи и губ Лу Ли, поворачивая под нужным углом каждый раз, разравнивая или натягивая кожу на сложных участках. Когда он, наконец, отшагнул назад, нога Лу Ли едва заметно дёрнулась, словно пытаясь догнать ушедшее тепло. Чи Чжэнь обошёл вокруг Лу Ли и упёрся коленом уже в другое бедро. Лу Ли задержал дыхание и через несколько секунд осторожно выдохнул. Шея затекла, сидеть было не очень приятно, но появившийся на бедре очажок тепла отвлекал, успокаивал. Чи Чжэнь безостановочно что-то рассказывал под мерное жужжание бритвы. Спустя пару минут он повертел Лу Ли за подбородок из стороны в сторону, провёл пальцем для проверки по некоторым местам и выключил электробритву. Вес полотенца неожиданно исчез с груди Лу Ли, тепло снова отошло в сторону. — С бритьём мы закончили, можешь сесть нормально. По лбу Лу Ли пробежали морщины, а широко расставленные ноги впервые за эти пять с половиной минут сменили положение. Он приоткрыл глаза и вопросительно посмотрел на Чи Чжэня. — Но это не всё, даже не надейся, — Чи Чжэнь, по-стариковски похлопывая себя сзади по затёкшей от стояния внаклонку пояснице, обернулся к Лу Ли от своего шкафчика. — Сейчас ты идёшь со мной к умывальнику наводить красоту. Или я буду считать тебя последней неблагодарной скотиной, которая не ценит моих усилий. Сморгнув пару раз широко раскрытыми глазами и опустив голову, Лу Ли сжал губы и неуверенно провёл пальцами по гладко выбритой, ещё скользкой после геля коже. Брови против его воли сдвинулись куда-то вверх, пока пальцы изучали подбородок, линию челюсти и область над губами. Поглощённый непривычными ощущениями приподнимающихся волос где-то в районе затылка, Лу Ли пропустил мимо ушей последнюю реплику Чи Чжэня. — Спасибо, — наконец, вымолвил он. Чи Чжэнь, казавшийся вполне удовлетворённым полученным результатом, с благодушной улыбкой кивнул. Белое полотенце Лу Ли, уже вставший и машинально разминавший шею, поймал рефлекторно. — Я же говорил, что я хорош? Вот. Так что обращайся. Я ещё и массаж могу, у тебя же шея затекла, так что если хватит времени... Полу-шутливый тон, которым это было сказано, заставил Лу Ли поёжиться. — Обойдусь как-нибудь. — Как хочешь, я не навязываюсь, — по тону Чи Чжэня нельзя было понять, испытал он облегчение или, наоборот, огорчён отказом. — Но к моему мастеру у меня так и чешутся руки тебя затащить, сразу поймёшь, какими приятными бывают маленькие мужские радости. Вот он-то бреет и стрижёт просто любо дорого... — А ты, что, и в парикмахерских подрабатывал? — Лу Ли предпочёл не заметить очередное вызвавшее неловкость предложение. — Я кем только не подрабатывал, когда учился. — Понятно. — Нет, конечно, какая парикмахерская! — Чи Чжэнь смотрел на Лу Ли, как на слабоумного. — Ну, ты, что, правда, повёлся? Я — интеллектуал, если кое-кто не заметил. За рефераты и курсовые даже школьникам платят гораздо больше, чем за бритьё и стрижку, и работать можно по ночам, даже совмещать с другими шабашками. Да и кто таких сопляков подпустит к клиентуре? Лу Ли уставился на Чи Чжэня, потом расслабленно засмеялся и легонько ударил его в плечо. — Брехун. Чи Чжэнь засмеялся в ответ, потирая место удара, и закрыл дверцу. — Я просто лучший во всём, за что не возьмусь. Цени, начальник. Лу Ли фыркнул, и, улыбаясь, полез в свой шкафчик. — Э-э-э-э-э, Лу Ли? — Ммм? — Лу Ли обернулся. — Лосьон и крем, — Чи Чжэнь покачал флаконами в руке, потом поставил их на скамью. — Ты из машины только бритву забрал, так что можешь не искать даже. Я плохого не предложу, имей в виду. Кивнув, Лу Ли перекинул через плечо полотенце и закрыл дверцу. — Спасибо. Лу Ли окинул себя взглядом в длинном зеркале. Если не считать общей бледности, мешков под глазами и растрёпанных волос, выглядел он уже довольно неплохо. Лу Ли улыбнулся уголками губ звуку открываемого Чи Чжэнем крана и начал умываться, довольно жмурясь от прохладного прикосновения воды к коже. Вода уносила остатки сладковатой дремоты, действие был временным, но достаточным для выступления перед журналистами. Плохое настроение непостижимым образом "унёс" Чи Чжэнь. Надолго ли этого хватит, Лу Ли не знал, но, если Чи Чжэнь останется рядом, был шанс сохранить эффект хотя бы до приезда домой. Бритва зажужжала, когда Лу Ли взялся за полотенце. Лу Ли повертел в руках флакон лосьона с надписью "Успокаивающий для чувствительной и комбинированной кожи". И гель, и лосьон, и крем относились к одной линейке средств для бритья. Бренд не был знаком Лу Ли, если не считать услышанной когда-то рекламы, но сомнений в качестве почему-то не вызвал. Лу Ли бросил взгляд через зеркало на Чи Чжэня, который, приподняв бровь и не отрывая глаз от отражения, медитативно водил бритвой по лицу. Хотя название линейки подразумевало, что отдушка у всего будет одинаковой, Лу Ли всё равно с интересом принюхивался, как к чему-то новому, открывая сначала лосьон, потом крем. Именно этот запах доносился от Чи Чжэня последние два месяца. Мысль о том, что в ближайшее время он сам будет пахнуть Чи Чжэнем, при всей своей нелепости едва не заставила Лу Ли прыснуть со смеху. Но запах был достаточно ненавязчивым, чтобы не обращать на него внимания. Старательно пряча улыбку в уголках губ, Лу Ли поставил крем и лосьон рядом с аккуратно сложенным полотенцем и поискал по карманам расчёску. Жужжание неожиданно стихло, в туалете воцарилась тишина, нарушаемая лишь негромким щёлканьем клавиши включения бритвы. Лу Ли в недоумении повернул голову. Чи Чжэнь успел привести в порядок только одну половину лица и взяться за вторую, и сейчас безуспешно пытался включить бритву. Выражение его лица совершенно не поддавалось описанию. Тихий смех Чи Чжэня, уставившегося на своё отражение с одной выбритой щекой и второй в пене, перерос в сдержанный хохот. Лу Ли несколько секунд смотрел на смеющегося Чи Чжэня, потом быстрыми шагами вышел из туалета. Чи Чжэнь уже умывался, когда Лу Ли легонько похлопал его по плечу. — Держи мою. Вытерев лицо полотенцем, Чи Чжэнь с лёгким недоумением переводил взгляд с Лу Ли на электробритву в его руке и обратно. — На минуту зарядки хватит, может, чуть больше, быстро придётся. Только... Только я тебя не смогу. Сам давай. Ты же умеешь роторными. И прекрати улыбаться, как идиот. **** Чи Чжэнь ненадолго задумался, прежде чем ответить. — Я же периодически дома это делаю? — Ситуация в целом. Согласись? — В целом, да, дежавю. И почти один в один! Тебя ностальгия по тем временам замучила? Лу Ли улыбнулся и закрыл глаза. — Нет, мне хорошо так, как сейчас, — сказал он с расслабленным вздохом. — Вот и я о том же. Но, знаешь... — Чи Чжэнь задумчиво поглаживал большим пальцем кожу над губами Лу Ли. — Есть кое-что, чего тогда не было. — Кресла с мягкой спинкой? — Да только ли? Из уголков глаз Лу Ли разбегались улыбкой мелкие морщинки. Чи Чжэнь хмыкнул и, бросив косой взгляд на дверь, поцеловал его в губы. Лу Ли было ответил, но потом, промычав что-то, сморщился, оттолкнул Чи Чжэня и быстро начал вытирать ладонью остатки пены с губ и языка. — Гадость, не делай так больше, а? — Извини, не удержался, — Чи Чжэнь тоже вытирал губы. — Точно гадость. Надо съедобный поискать. Есть же съедобная смазка. — Не на работе! — зашипел на него рассерженно Лу Ли, посылая полный негодования взгляд. — Ладно-ладно, — ответил примирительно Чи Чжэнь. Он продолжал водить по лицу бритвой ещё с полминуты. — Я всё, начальник, принимай работу. Извини, мы не дома, горячей воды нет, а холодной тебе лучше самому умываться. — Спасибо. Чи Чжэнь промывал бритву и с улыбкой наблюдал за тем, как Лу Ли плещется в воде, а после, уже отложив полотенце, изучает запах выставленных флаконов. Чи Чжэнь улыбался. Лу Ли предпочитал косметику почти без запаха и даже порошок для стирки выбирал детский, ничем не пахнущий, чтобы это не мешало ему во время расследования и "не отбивало нюх". Он лишь в исключительных случаях, вроде сегодняшнего, пользовался косметикой Чи Чжэня, но, когда это случалось, Чи Чжэня накрывало ни с чем не сравнимым чувством безраздельного обладания. Если бы его попросили объяснить, он провёл бы параллель с утром обычного мужчины, который после бурной ночи обнаруживает свою рубашку на любимой женщине. — А за тобой с тех пор должок, между прочим, к вопросах о "дежавю". — В смысле? — Лу Ли растирал лосьон между ладоней, туалет наполняло приятным свежим ароматом. — Ты не помнишь?! Вот как с тобой после этого дела иметь, комиссар? Чи Чжэнь картинно закатил глаза, поворачивая под струёй воды подвижную часть бритвы. Между бровей Лу Ли снова пролегла глубокая складка. Он легонько похлопывал ладонями по лицу, не переставая сверлить Чи Чжэня взглядом. — Да говори уже. Бесит такое. — Ты мне тогда сказал, что, если до полудня операция завершится без крови и жертв, то надо будет отметить, и что ты готов пить со мной любой алкоголь на мой выбор, пока один из нас не рухнет. Лу Ли уставился куда-то в угол зеркала и сжал вытянутые губы, возвращая в памяти ночь накануне штурма заброшенной новостройки два года назад. — Было такое, поспорили. Дун сказал, что мы обязаны обойтись без жертв. Я сказал, что справимся. А ты сказал, что мы идиоты, что преступник — подрывник, и что это невозможно, и что ты проставишься на весь отдел, если кровь и жертвы с нашей стороны будут. Ты проспорил. — Чёрта с два! Ты меня вынудил проставиться, потому что увидел с утра Вафлю в бинтах, обклеенного пластырем. — И что? — Лу Ли пожал плечами. — Вафля же был ранен, и сапёров потрепало. Ты и сам признал. — А то, что Вафли на штурме вообще не было. Его отозвали в машину спец-связи. А ссадины у него появились вообще накануне, его сапёр на пол повалил под щиты, когда бомба сдетонировала. — Но кровь-то была? Была. — Она уже "была" вечером. Спор был про "не будет". И вообще, что это за "кровь"? — Чи Чжэнь презрительно фыркнул. — Дырок от пули навылет нет, швов, считай, не накладывали, его даже не контузило. Такое вообще не считается. Лу Ли обречённо вздохнул, словно признавая нежелание дискутировать, но не поражение в споре, и щёлкнул колпачком крема. — Выбирай день. Посмотрю на своё расписание. Чи Чжэнь с довольным видом заулыбался, вытирая бритву большим полотенцем. — Гляну календарик. — А раньше чего молчал? Давно бы уже могли закрыть этот вопрос, я не знал, что тебя это беспокоило. — Ну, так сложились обстоятельства. Ладно, слушай, у меня просто вылетело из головы. Что я, забыть не могу, что ли? — Чи Чжэнь сложил полотенце в несколько раз и занялся несессером, возвращая на место флаконы и тюбики. — Кстати, ты до сих пор ходишь стричься в ту парикмахерскую на перекрёстке? — Да. А что? Хочешь записаться? Там нормальный сервис. Я с утра пораньше прихожу, в будни после дежурства удобно. — Вот ещё. Я хочу получить в собственность твою субботу. Лу Ли размазывал крем по шее тыльной стороной ладони. — Послезавтра? — Послезавтра. — Не получится, эта суббота у меня по часам расписана. Чи Чжэнь огорчённо цокнул языком и покачал головой. Закрыв несессер, он повернул к себе кресло и вернул откинутую спинку в прежнее положение. — Вот так, стоило мне уехать... - пожаловался он креслу. — Сначала я сплю до обеда, — перебил его Лу Ли и начал отгибать сжатые в кулак пальцы. — Через час-полтора у меня завтрак. Потом... Ещё не решил, но времени свободного точно не будет. Потом мы заезжаем к маме. Улыбка Чи Чжэня становилась шире и шире по мере того, как Лу Ли перечислял свои планы на день. Лу Ли продолжал считать на пальцах. — Потом я с мамой еду в тюрьму, а ты присматриваешь за Ино, занимаешься с ней английским. Если не пойдёт учёба, можете в кино сходить или погулять, сам смотри, только меня предупредить не забудь. Потом у нас семейный ужин. Потом пьём чай. Потом я выпинываю тебя восвояси. Потом я читаю Ино на ночь книгу. Потом читаю твой ночной спам в мессенджере и ложусь спать. Чи Чжэнь одобрительно прищурился и потёр подбородок. — Но в субботу-то до обеда ты спишь у меня? Только я даю тебе возможность спать, сколько вздумается. — Ага, и не даёшь мне уснуть до рассвета тоже ты. — Ну, не заливай, не всегда же. И всё исключительно с твоего согласия, прошу заметить! Лу Ли фыркнул и, поморщившись, начал делать наклоны головы из стороны в сторону. Шейные позвонки устало похрустывали. — В общем, — подвёл итог Чи Чжэнь, — раньше четырёх мы из дома не выберемся, так? Садись-ка ты давай. Кресло скрипнуло, качнувшись под весом Лу Ли. — И что? Ммммммм... Лу Ли уронил голову на грудь, когда руки Чи Чжэня прошлись по его плечам, разминая уставшие мышцы. — А то, у меня есть целых несколько часов в твоём расписании, чтобы познакомить тебя с моим мастером, — продолжал Чи Чжэнь после непродолжительного молчания, неспешно массируя его плечи и шею. — Я тебе ещё два года назад говорил? Говорил. — Да ты опять. Не помню я, — пробурчал Лу Ли. — Думаешь, я на это поведусь? Лу Ли запрокинул голову назад и хмуро посмотрел на Чи Чжэня, не давая продолжить массаж. — Не люблю когда меня трогают. — Разок можно, чего ты сейчас-то упираешься? Тебе понравится, точно говорю. Лу Ли хмыкнул, потом его плечи вздрогнули, он зажмурился, опустил голову и тихо засмеялся. — Разок уже был, два года назад, — отсмеявшись, сообщил он недоумевающему Чи Чжэню. — Чем кончилось, напомнить? — Эй, да я же не в том смысле! — У меня лучший барбер. Нет, я не про своего парикмахера сейчас, — продолжал Лу Ли, снова запрокинув голову и глядя в глаза Чи Чжэню. — Мне достаточно тебя одного, и я тебя очень ценю. Зачем мне кто-то ещё? — Ли... Господи, ну какой же ты!.. — Чи Чжэнь, бросив быстрый взгляд на дверь в коридор, коротко поцеловал Лу Ли в губы. — Я сдаюсь, ты меня сделал. Не буду настаивать. — Молодец. Представлю тебя к награде. Время, Чжэнь, время. Лу Ли встал и потянулся. — А я говорил, что от тебя принимаю награды только натурой, а, комиссар Лу? — горячий шёпот у уха застал Лу Ли врасплох. Лу Ли резко развернулся и несильно толкнул Чи Чжэня локтем в плечо. Тот засмеялся, с довольным видом потирая рассылающее по всему телу тёплых мурашек место удара. Такая "ласка" будет напоминать Чи Чжэню о себе весь день. Лу Ли сложил стопкой все три полотенца и, вытащив из кармана расчёску, демонстративно повернулся к Чи Чжэню спиной. Засаленные волосы послушно укладывались в подобие симметричных волн над его лбом. Чи Чжэнь подтолкнул кресло к двери туалета, но то, снова заупиравшись, отказывалось ехать нормально. Цокнув языком, Чи Чжэнь положил его на бок и начал по одному проверять колёсики. — Чёрт. Мне же теперь придётся отменять предзаказ, — нарушил молчание Лу Ли. — Какой? — На бритву, — нехотя ответил Лу Ли. Чи Чжэнь, уже разобравшийся с заклинившим колесом, с тревогой поднял голову. В его голове снова всплыла мысль о том, что Лу Ли решил обновить свою роторную старушку. — Какую? — Да эту, ну. — Лу Ли вертел в руках новую электробритву Чи Чжэня. — Ты так её хотел, я решил, что это будет хорошим подарком на новый год. А теперь снова ломать голову, что тебе подарить. — Ли-и-и-и!.. Чи Чжэнь влюблённо смотрел на Лу Ли, напрочь позабыв о кресле, и хотел было уже заключить в объятья, когда из-за двери раздался приглушённый звук приближающихся шагов. Лу Ли бросил на Чи Чжэня предостерегающий взгляд. Взяв в одну руку несессер и полотенца, он открыл дверь и придержал её перед катившим кресло Чи Чжэнем. — Подари себя, — прошептал Чи Чжэнь одними губами, выталкивая за дверь неповоротливое кресло. Офицер Лань шарахнулся в сторону, когда мимо его виска пронеслось скомканное полотенце и припечатало в затылок начальника отдела, толкавшего перед собой кресло. Через секунду с непроницаемым лицом из туалета вышел комиссар Лу. ***** Чи Чжэнь заглушил мотор на подземной стоянке. Лу Ли уснул сразу же, стоило ему только пристегнулся, и крепко спал всю дорогу. Доклад и пресс-конференция прошли без сучка без задоринки. Молодой, подтянутый, аккуратный, красивый и серьёзный, со следами усталости на спокойном и немного печальном лице — просто идеальный! в такие моменты Чи Чжэнь завидовал сам себе! — комиссар полиции сначала отчитывался по делу перед вышестоящим руководством, не спасовал ни перед одним каверзным вопросом, затем перед журналистами, успокаивая взбудораженный город. "И я, от лица всего департамента, заявляю — мы ловили, ловим и будем ловить нарушителей спокойствия. Сколько бы времени это ни заняло, сколько бы людей и сил не потребовалось — мы, стоящие на страже закона, сможем защитить жителей нашего города. И пусть попытается сбежать хоть на край света, мы наденем на него наручники и отправим за решётку..." Пафосные красивые слова, звучащие и сейчас, и два года назад — они будут действовать точно даже, когда Лу Ли выйдет на пенсию, поседеет и будет возиться с внуками, а Чи Чжэнь начнёт читать лекции в Академии. Чи Чжэнь усмехнулся, живо представив себе эту картину. Мысли о том, что он сможет состариться вместе Лу Ли, прожив с ним долгую счастливую жизнь, на всём протяжении которой они будут поддерживать друг друга и заботиться друг о друге, настраивали его на мечтательный лад. Чи Чжэнь отстегнул ремень безопасности Лу Ли и похлопал его по бедру. — Ли? Ли, просыпайся. Ресницы Лу Ли дрогнули, он нахмурился и с трудом разлепил глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на Чи Чжэне. Чи Чжэнь погладил его по щеке, заставляя окончательно проснуться. — Приехали. Лу Ли машинально накрыл его ладонь своей, но, спохватившись, заставил опустить руку. — Камеры! — резко выпрямившись, выпалил он. — Где запарковался?! — Спокойно, я знаю слепые зоны, в этом месте камера фиксирует только выходящего водителя, а что в машине — не разобрать, хоть сексом занимайся. Разве кто из соседей увидит. Лу Ли вздохнул и откинулся на спинку. — Прости. — Не бери в голову, — Чи Чжэнь улыбнулся. — Маме-Лу и сяо-Ино привет. Гостинцы я им лично вручу, в субботу. Машину твою обратно подгоню в конце дня, но заходить уже не буду, а ты отсыпайся давай. — Опять всё за всех решил? — Лу Ли цокнул языком. Чи Чжэнь самодовольно кивнул. — А почему бы и нет? И, да, жду тебя завтра у себя после работы, так что ты просто обязан хорошенько выспаться. Готовься, я настроен решительно! Лу Ли повернул голову и бросил на Чи Чжэня косой взгляд. — Да-да-да, — загадочно улыбнулся Чи Чжэнь. — Хватит намёками говорить. Что ты там ещё задумал? — Ладно, что с тобой поделать. Должок отдавать будешь. Имей в виду, я предпочитаю виски. Лу Ли скривился. — Ладно. Я слово держу. — Не хочешь? — Да не люблю я напиваться. И виски не люблю. Какой в этом смысл? — Мммммммммм... Тогдаааа... Чи Чжэнь показал пальцем на голову Лу Ли, потом на свои губы. Лу Ли наклонился к нему через коробку передач, приблизился, насколько возможно. Губы Чи Чжэня почти коснулись его волос. — Тогда у меня альтернативное предложение, — горячо прошептал он на ухо Лу Ли. — Будем заниматься любовью всю ночь. Как угодно на мой выбор. Пока один из нас не запросит пощады. Лицо Лу Ли приняло высокомерное выражение. Презрительно фыркнув, он окинул взглядом подземную стоянку, затем быстрым движением опустил ладонь на затылок Чи Чжэня и, наклонив к себе, жёстко поцеловал. Чи Чжэнь охнул в губы Лу Ли, когда тот больно прикусил его язык. — Запомни: просить пощады будешь ты. Лу Ли снисходительно похлопал его по щеке. — А вот это мы ещё посмотрим, — Чи Чжэнь повернул голову, вернул Лу Ли высокомерный взгляд и поцеловал его ладонь. Они сидели так секунд двадцать, сверля друг друга взглядами. Первым сдался Лу Ли. Его губы дрогнули, по лицу пробежала странная гримаса, плечи дёрнулись, и он, не в силах больше сдерживаться, прыснул со смеху. Чи Чжэнь тоже смеялся, откинувшись на водительском кресле и вытирая слёзы с глаз. — Вот же... Ха-ха-ха... Опять дежавю, ну что ты будешь делать, а, ну, Ли... Лу Ли, всё ещё посмеиваясь, тепло смотрел на Чи Чжэня. — Чжэнь? — Мммм? Лу Ли поманил его к себе. Чи Чжэнь приблизился, перегнувшись через рычаг коробки передач. Лу Ли обхватил его лицо ладонями и мягко поцеловал. — С возвращением. — А это уже не дежавю. — Ну и ладно. Чи Чжэнь выезжал с подземной парковки, когда смартфон прожужжал сообщением в мессенджере. "Я буду ждать", - без смайликов и знаков препинания. Чи Чжэнь остановил машину и откинулся на кресло. - Надеюсь, это будет последнее дежавю на сегодня, - негромко сказал он, с нежностью глядя на открытый чат. Улыбка не сходила с его губ, когда он тронул рычаг коробки передач. "Люблю тебя. Уже скучаю", - отправился в чат короткий аудио-ответ, запирая цепочку повторов на замок.

Суббота, 20 апреля 2019