Ignotus

Малышке Лизе исполнялось десять лет. Она очень гордилась своим первым юбилеем, даже сохранила парафиновую цифру 10, едва успевшую деформироваться, так как девочка долго не думала над желанием. Её мечтой с восьми лет было Путешествие Куда-Нибудь со своим другом Лео. - Только не к морю, договорились? – спрашивала Лиза. - Конечно, милая, - отвечал тихий, странный голосок. Хотя чего можно ожидать от плюшевого медведя, которого назвали Лео. Несколько странное имя Лиза объясняла тем, что её друг ленивый, и ему нужно короткое имя. «А ещё Лео как и Лиза начинается на ‘л’». C ним она делилась своими мыслями, радостями и страхами. И друг был всегда рядом. Даже в аквапарке, где девочка с семьёй и подругами отмечала свой последний день рождения. Девочка утверждает, что именно Лео помог ей не утонуть, когда она перепутала горки и попала во взрослый бассейн. Выдумки, конечно. Её вовремя старшая сестра вытащила. Это случилось неделю назад, а теперь Лиза ехала с Настей к бабушке в деревню, считая эту поездку репетицией Путешествия Куда-Нибудь. Пока блага цивилизации не поработили ребёнка, поэтому отдых в деревне был радостным событием. Тем более кто откажется отпраздновать день своего рождения ещё раз, пусть даже вместо шоколадного торта с кремом и кокосовыми стружками будут простые пироги. Зато в неисчисляемом количестве. Это же бабушка. Она даже не дала занести все вещи в дом, сразу усадила за стол. - Ты как Бага-Яга... – улыбнулась Лиза, а сестра на неё шикнула. Всё-таки бабушке может не понравиться сравнение с коварным персонажем. - Почему же? – ни чуть не обидевшись, спросила старушка. - Она тоже гостей сначала кормит, кормит... а потом спать укладывает, а потом ест... - Ну, это называется гостеприимство, - не дослушав внучку пояснила бабушка. – То есть... есть гостей, конечно, не надо... А вообще и в сказках, и в прошлом путников с радостью встречали и делили обед, пусть он даже весьма скуден был. - А почему? - Уважали путешественников, они многое видели, многое знали. И она рассказывали истории. Когда я была маленькой... - ... О... бабушка, можно я не буду снова это слушать, а пойду собираться на реку, сегодня же 6 июля, праздник, - убирая пустые миски со стола, спросила Настя. - Конечно, иди. Только в лес не ходите никакой папоротник искать. А подружки пойдут – отговори. Наш лес дремучий и тёмный, в нём и днём заплутать легко. Да и по своему опыту скажу, что разговоров много, толку – мало. Сказки всё это. Пожилая женщина и не заметила, что Настя её уже не слушает, а Лиза нетерпеливо ёрзает на стуле в ожидании истории. - Ба...так что было, когда ты маленькой была? - Да и ничего особенного, - словно очнувшись после долгих раздумий, ответила бабушка, - Давай лучше спать собирайся, завтра расскажу. Сегодня надо либо крепко спать, либо вообще не спать, а моя история... как сказка, в ней и страшные моменты есть. Лиза вздохнула и медленно направилась за бабушкой, которая торопливо искала постельное бельё, чтобы застелить кровать. В дверь трижды постучали. Подумав, что это Настя что-то решила захватить с собой, девочка без тени сомнения отворила дверь. Перед ней на крыльце стоял незнакомец в тёмном плаще с капюшоном. Сиё облачение показалось Лизе странным: на дворе даже сильного ветра не было, чтобы так кутаться. Узкая кисть держала холщовую сумку, но девочка поймала себя на мысли, что не хочет знать, что там лежит, хотя была и любопытным ребёнком. Что-то пугающее было в складках одеяния незнакомца, который, кажется, был очень худ. Лицо же терялось в тени капюшона. - Ты одна что ли?- послышался приятный мужской голос, который скорее бы принадлежал заботливому человеку, увидевшего в супермаркете потерявшегося ребёнка. - Лиза, иди в кровать. Девочка пробормотала слова извинения, и поспешила в соседнюю комнату в уютную и... безопасную постель. Лизе очень захотелось оказаться в безопасности. Устраивая норку в одеяле, она слышала разговор бабушки и незваного гостя. Долгим он не был, через пять минут старушка закрыла дверь за незнакомцем и отправилась пожелать внучке приятных снов. - Что ему нужно было, Ба? - Странник... сказал, что знахарь, ищет травы. Не успел собрать вещи, торопился, чтобы собрать некоторые травы в ночь на Ивана Купала. Дала ему бутылку с водой и пирог. - Ты такая добрая, - улыбнулась Лиза и поцеловала мягкую, с шелковистым пушком щеку бабули. Но уснуть девочка не могла. Она думала о незнакомце. Кто он, откуда пришёл, куда идёт. Она стала придумывать для него цели, надеясь, что утомленное воображение позволит заснуть. Но из головы не шёл образ путника, который совершает ... - ... Путешествие Куда-Нибудь... – послышался вовсе не её внутренний голос, новый был пугающим, щипающим за ушки морозом, свистящим и каким-то надтреснутым. – Пойдём со мной, я покажу, какое можно устроить путешествие, мы можем дойти до реки, посмотреть, как твоя сестра веселиться. Лиза боялась отвечать, но помотала головой. Вряд ли её видит обладатель голоса , может, решит, что девочка спит и отстанет. - Я могу показать чудеса, которые случаются в эту ночь. Это будет мой подарок на твой день рождения, Лиза... Не отказывайся, твоя бабушка такая добрая, она дала мне пирог, а ты прогуляйся со мной. Окно отворилось, в комнату пробралась тень, от которой девочка спряталась под одеялом, но мгновение спустя она почувствовала, что её норка превратилась в кокон, и его выносят через окно. Решив выбраться из совсем теперь небезопасного укрытия, Лиза запуталась в одеяле, которое теперь казалось органом гигантского существа: тесным, душным и страшным. Как только в голове пронеслась мысль о крике, кокон немедленно положили на землю. Непокрытая, голая ступня почувствовала сырую почву. - Не сопротивляйся, ты многое пропустишь, - теперь, когда голос не шептал, в нём было меньше змеиного и хрипящего. Лиза не могла больше сидеть в одеяле и высунула голову. Выступивший во время борьбы с непокорной материей пот быстро испарился – дул ветер. Справа от себя девочка увидела тёмную фигуру. Она почти была уверена, что это тот незнакомец, которого бабушка назвала знахарем. «Интересно, это плохое слово или нет?» - подумала девочка и, вспомнив про травы, глянула на суму, которую странник (здесь - от слова “странный” – примечание автора) держал в правой руке. - Тут лежит пирог и мои травы... но пока нам не понадобится ни то, ни другое. Пойдём, мне надо столько показать, - не глядя на похищенную им особу, сказала фигура и положила на плечо Лизе руку. Девочка почувствовала дрожь, пробежавшую от худенькой шейки к кончикам пальцев. Кисть незнакомца была жесткой, казалось, между костями и кожей и вовсе не существует другой материи. Почувствовав дрожание тела, странник принял её за озноб и укрыл Лизу полой своего плаща и зашагал вперёд, переложив руку на Лизину спину, тем самым направляя её. Сопротивляться было невозможно. Всё, что смогла сделать Лиза – это обернуться. По идее там должен быть дом бабушки. Но ничего, кроме тумана не оказалось. «Всё же понятно, глупышка, - это сон. Если подумать, то никто бы не стал забираться через окно и уж тем более не смог бы вынести тебя в одеяле. Поэтому просто иди с незнакомцем, который произвёл на тебя впечатление. А если станет очень страшно – ты проснёшься. Так всегда бывает». Лиза, приободрённая внутренним голосом, услышала хмыканье её сопровождающего. И ей показалось, что костлявая кисть давит между лопаток чуть сильнее, и теперь что-то острое впивается сквозь пижамное одеяние в кожу. «Наверное, это коготь, точнее, ноготь... хотя я даже не уверена, что это человек», - подумала Лиза. «Ага, или просто крошка, упавшая во время переодевания на простынь... Говорю же тебе, это сон, разве бывает так тихо?» Лиза прислушалась: и действительно не было слышно привычных звуков, странная тишина, закладывающая уши и только... Для сна время шло медленно. Хотя, может, мы просто не помним затянутых моментов наших сновидений, потому что к пробуждению память избавляется от ненужной информации. Продолжить разговор было сложно, поэтому Лиза задала новый вопрос: - Вы знаете моё имя, но как вас зовут? - А как бы ты меня назвала? Или кем... – шутливо ответил незнакомец и, заметив смятение девочки, добавил. – Что тебе пришло в голову, когда ты меня увидела? «Смерть, »- молниеносно проговорил голос внутри, и нехотя и застенчиво прозвучало это слово из уст девочки. Она вздрогнула, услышав скрежещущий звук, в котором она распознала смех. - Интересная ассоциация... А ведь порой бывает, что первое впечатление самое правильное, мда... Наверное, всё же есть исключения. Лиза не ответила. «Хотелось бы мне сейчас проснуться...» - Мы почти пришли, - объявил незнакомец бодрым голосом и уверенной походкой зашагал к странному синему костру, жестом указав Лизе идти теперь справа. Плащ , застёгнутый теперь до половины, развевался , скрывая происходящее слева. Ведомая любопытством Лиза поворачивала то и дело голову, но кроме смутных силуэтов... «Людей ли?» - вопрошал внутренний голос... Ничего не видела. - Я врать не буду, - внезапно заговорил незнакомец, - там интересно, - после этих слов он усмехнулся уже знакомым хмыканьем, подобным звуку разгребаемой листвы, - но всё-таки я бы попросил тебя туда не смотреть... Даже у нас есть понятия о нравственности. Они обошли костёр на опушке и зашли в лес. Тут не было ветра и Лиза ощутила как с неё спадает мантия её спутника, которая стала, по ощущениям девочки, тяжелее и менее ветхой. Незнакомец указал на едва заметную тропку между двумя кустами и слегка подтолкнул Лизу. – Иди вперёд. Тут она почувствовала, что звуки вернулись. Где-то глубоко в подсознании третий робкий голосок говорил, что это связано с плащом незнакомца. Но звуки сливались в единый шумовой фон, и нельзя было понять, какие инструменты играют в этой мелодии. Одно было ясно: в вершинах деревьев гуляет ветер. Это скорее чувствовалось, чем слышалось. Нерешительность выползла наружу – идти вглубь леса не хотелось. Сзади послышался деловитый кашель, которым обычно намекают на более быстрое совершение действий. И девочка пошла, чувствуя как за ней, почти наступая на пятки идёт странник. Кстати о пятках, прошагав по лугу босиком по мокрой траве и сырой земле, Лиза не чувствовала дискомфорта, теперь же её конечности были почти ледяными, казалось, холод впивается в пальцы и пропускает сквозь плоть свои нитевидные щупальца, заставляющие всё тело дрожать. Девочка вспомнила об одеяле, ей снова захотелось очнуться от странного сна, желательно, чтобы было уже утро, и на столе её ждало свежее молоко, пышные, ароматные и горячие булочки. Пока воображение рисовало сию картину, страх и холод отступили, даже незнакомец, как показалось Лизе, стал идти чуть поодаль. Но при подходе к поляне приятная картина исчезла, не дав дофантазировать о количестве изюма в выпечке. - А теперь стой тут и смотри,- голос раздался у самого уха, Лизе показалось, что острый резец дотронулся до мочки уха, и в этом месте её будто кольнули раскаленной булавкой, как делал это... -...Саша Ленс я угадал? – снова шипящий шепот. – Этот мальчишка, - незнакомец указал рукой на поляну, и на ней действительно появился Саша, каким его знала Лиза, с одним только но, зато очень весомым НО - он умер. Упал с крыши, и никто не знает, как он туда попал. Широкими от удивления глазами Лиза смотрела на вполне живого товарища. Мальчик резвился на полянке, и его не волновало, что вокруг темнота и холод. Вдруг он увидел голубя, который тоже неизвестно откуда взялся. В руке у Саши блеснул булыжник, а в глазах заплясали искорки. Размахнувшись, он кинул камень и попал прямо в птицу. Жуткая гримаса ухмылки искривила его лицо. А после вокруг мальчика появились другие голуби, и всех постигла та же печальная участь. Губы Лизы задрожали, ей не приходилось видеть такого обращения с живыми существами. - Это только начало, - бесцветным голосом сообщил незнакомец и снова положил руку на плечо девочке, но в этот раз пальцы не были такими жесткими и холодными. Тем временем помимо трупиков голубей показались крысы, кошки и собаки, и... - ... Всем им он подарил камень, - чуть ли не пропел незнакомец. А потом Лиза увидела, как Сашу окружают птицы. Тут были и голуби и вороны, они кружили над мальчиком, который испугался такого поведения своих потенциальных жертв. Он закричал на них, замахал руками, но птицы продолжили наступление, тогда мальчуган побежал. Наблюдающие из кустов видели, как поверх травы появилась черепица, как несколько пластин выскользнуло из-под ноги Саши, как он начал падать и как схватился на карниз, как птицы безжалостно накинулись на бледные руки, как разжались окровавленные и истерзанные острыми клювами пальцы. Раздался протяжный крик и видение исчезло. Сердце Лизы билось сильнее, чем после пробежки до магазина в соседнем районе. Губы смыкались и снова размыкались, стараясь произнести какие-то слова, но незнакомец кивнул и коротко бросил: - Смотри. Снова пустая поляна оживилась присутствием мёртвого человека. На этот раз это была мамина знакомая, часто раньше приходившая в гости. Лиза её не любила, тётя Катя всегда съедала весь десерт, вот и сейчас она сидела и поедала торт. А где-то в траве виднелась фигурка женщины, куда более старшей тёти Кати, несмотря на разницу в объёмах, в лицах обеих женщин было что-то общее. - Да, это её мать. Чем больше ела толстуха, тем слабее выглядела старушка, наконец её тело попросту растаяло, а тётя Катя поперхнулась и упала на траву. Её синюшнее лицо указывало на удушье. Но самое ужасное было впереди: фигуру задыхающейся женщины стала покрывать странная масса, она была прозрачной, но с чётко видимыми границами. При длительном контакте с кожей слизь её разъедала, тоже самое постигло и одежду. Поляна снова наполнилась звуками, то были не чистые крики ужаса, но безнадежные гортанные хрипы вперемешку со стоном. Спустя минуту всё пропало. В этот раз начать говорить было проще. - Что... - Тсс... – незнакомец приложил к губам указательный палец, теперь уже вполне обычный, не худой. – Последний акт. Краем глаза Лиза увидела своего отца. Рядом была ещё какая-то фигура. - Нет, я не хочу смотреть! – запротестовала она, но странник молча руками повернул её голову в сторону поляны и стал крепко держать, не давая вырваться. Тем временем Лиза поняла, что вторая фигура – это какая-то девочка, она плачет, лежа на окровавленной земле, стыдливо прикрывая разорванным платьем оголенное тело. Отец сидит, привалившись спиной к невидимой стене и закрыв расцарапанными руками лицо. Панорама видения расширяется, теперь виден комод, широкая кровать со стащенным на пол одеялом, задернутая штора на окне. Девочка к тому времени перестаёт всхлипывать, интуиция подсказала Лизе, что несчастная мертва, как и все, кто появился на поляне. Отец подполз к трупу и снял с тоненьких запястий кожаный ремень, на руках остались огромные ссадины и синяки, правда, жертве было уже всё равно. Но мужчина смотрел на орудие обездвиживания, а не на последствия. К картине добавился крюк для люстры. Лиза поняла, что сейчас будет и закрыла глаза. Однако это не помогло, картину дорисовывало воображение: вот папа делает петлю с одной стороны, вот прикрепляет второй конец ремня к крюку. А теперь видно упавший табурет и ноги, хаотично болтающиеся в предсмертной агонии. В этот раз звуков почти не было. - А теперь антракт, - послышался такой неуместный весёлый голос незнакомца, отпустившего девочку и теперь достававшего пирог из своей сумки. - Зачем вы мне это показываете? – Лиза не хотела знать КАК, “ведь это сон, глупышка”, а во сне многое возможно. - Это не я, ты мне показываешь; твои пугающие саму их обладательницу мысли, образы или события связанные с твоей жизнью... Поляна их чувствует и показывает, - незнакомец протянул кусок теста, начинка кровавого цвета медленно вытекала из пирога. Лиза покачала головой, в горле прокатила тошнотворная волна. - Я хочу уйти отсюда. Незнакомец не отреагировал. Где-то у кустов летали светлячки, и теперь девочка видела подбородок и нижнюю губу, на которых краснели алые, подобные крови капли. Лиза задержала взгляд на них и резко побежала назад по тропинке в надежде найти опушку. Погони не было, лишь рот странника осклабился в зловещей усмешке. Тем временем девочка всё бежала по узенькой линии примятой травы. Цепкие ветки хватали её за ночнушку и волосы, а ступни болели от холода и необходимости бежать по извилистым корням. Вскоре дыхание сбилось, внутри росла паника: нигде не было видно ни отблеска странного костра, ни просто просвета. Тьма сгущалась вокруг заблудшей, где-то наверху насмехались вороны, им поддакивали уханьем филины. Лиза окончательно остановилась в нерешительности. Глаза бездумно блуждали по стволам деревьев, не находя выхода. Внезапно слева вспыхнул неяркий, но тем не менее ослепивший глаза свет. Где-то в кроне дерева мелькнула тень, Лиза посмотрела в её сторону и заметила, что у дерева проходит более широкая тропа. Решив, что стоит пойти по ней, девочка направилась по усыпанной хвоей дороге. Свет странным образом перемещался за ней, и скоро послышалось пение. Оно казалось красивым, но девочка чувствовала, что это фальшивая ласковость, и эта намеренная ложь пугала её. «У тех, кто поёт, на уме дурные мысли,» - сказал голосок, зачем-то дававший советы во сне. Лиза думала также и напуганная этим, несмотря на усталость и холод, ускорила шаг. Пение, как и свет, исходило слева, но справа в черноте слышалась чья-то тяжелая поступь. - Лиза, девочка... – произнес певший до этой секунды фальшивый голос. – Сворачивай с тропы к нам, мы спасём тебя от того, кто крадётся по твоему следу,- говоривших стало больше. – Ты слышишь его возбужденное дыхание? Он голоден, он растерзает твоё хрупкое тело, возможно, от тебя даже косточки не останется, они у тебя ещё слишком нежные, он их проглотит... Голоса стихли, Лиза увидела как на фоне света появилась невысокая фигура женщины, она приблизилась к идущей девочке, которая сжалась, почувствовав холод, идущий, как ей показалось, из тёмных глаз существа. - Мы тебя давно ждём, - сладко пропела явившаяся, - присоединяйся к нашим гостям, - рука указала на мертвые деревья, уродливо изогнувшие свои голые ветви. С них свисали веревки, некоторые были старые, иные – новые, первые заканчивались размахренным концом, вторые – петлёй, обвивавшей шеи неразумных путников. На земле лежали их предшественники, почти все в виде скелетов, обглоданные дикими зверями. Некоторые, видимо, доставали до трупов и отрывали конечности, если верёвки были достаточно крепкими, чтобы выдержать вес животного. Однако некоторые повешенные были живы, но было видно, что жизнь покидает их тела, оставляя на лице гримасу ужаса и безумия, а в глазах – отпечаток другого лица: с клочками кожи и рваной, разложившейся плотью на скулах, с обветренными губами и пустыми глазницами. Лиза испуганно вскрикнула и бросилась бежать. Фигуры зовущих тенями двигались рядом, они что-то ей говорили, в кронах деревьев послышался безумный смех, который тот час же подхватили другие обитатели леса. Вокруг царствовало дикое веселье. Девочка уже хотела шагнуть вправо, в этот безмолвный мрак, но инстинкт самосохранения не позволило сумраку поглотить жертву. Справа вырисовался силуэт огромного существа, если подумать, было непонятно, как оно передвигается между близко растущими деревьями, но Лизу этот вопрос совершенно не волновал, её внимание заслужили глаза: большие, круглые и в точности повторяющие луну – они даже светились таким же светом, мягко рассеивающимся в темноте. «Зверь вряд ли умеет говорить, но местные жители должны как-то приманивать путников... Лиза! Не смей смотреть ему в глаза!» - её второе Я снова забыло свои слова про сон, но и к лучшему - девочка повиновалась и отвела взгляд от приманивающего взгляда. Надо было выбираться отсюда. Стараясь правильно дышать, чтобы суметь пробежать большое расстояние, Лиза помчалась прочь. Из темноты справа что-то появилось, девочка не успела рассмотреть, но и останавливаться для этого не стала, однако впереди на тропинке появилось нечто подобное и весьма внезапно. Споткнувшись об это, Лиза упала на дорожку и распласталась среди мелких веточек. Посмотрев назад на предмет, повлекший её падение, девочка почувствовала снова тошноту, а мир расплылся, перед глазами виднелась чётко лишь не сводящая с ума по причине мысли о нереальности происходящего картина: изуродованный труп мужчины с откушенным лицом. Лиза видела несколько коренных зубов в остатках нижней челюсти, видела начало пищевого тракта – горло – и... мозг. Закрыв глаза, чтобы успокоиться, Лиза отползла от человеческих останков и больше не смотрела назад. Девочка, пошатываясь, встала, голоса продолжали звать её, называли своей гостьей. Лиза закрыла глаза, судорожно сжавшиеся в кулачки пальцы ногтями больно впились в ладонь, и начала шептать: «Я хочу проснуться, я хочу проснуться, я хочу...» Тут жуткие шумы леса стихли, Лиза, ещё не открывшая глаза, оказалась в темноте и безмолвии.