какая наивность

Я уже третий день лежу в деннике. Мне так хочется вырваться на волю, чтобы присоединиться к своим друзьям, которые по рассказам Вениамина сейчас достраивают мельницу. Но сил встать у меня уже нет... У меня отекли глаза, и иногда изо рта идет кровь. Наверное, легкие сдали, когда я в одиночку таскал камни по приказу Наполеона. Я всегда беру дополнительную работу, ведь, чем больше работаешь, тем тебе лучше. Правда? Я и сейчас хочу помочь! Только сил уже нет. «Вениамин! Помощь нужна?»- кричу я лучшему другу. Но ответа нет. Ах, да! Сейчас же они работают в поле без меня. Может наплевать на приказ Стукача лежать и отдыхать и присоединиться к ним? Вдруг я чувствую чью-то грубую руку у себя на холке. Человек. Давно я уже их не видел. Что он тут делает? Наверное, он приехал по приказу Наполеона, чтобы увезти меня в клинику в городе Уиллингдоне. Там меня вылечат! А потом я пойду с Вениамином на пенсию, и нам будет весело! Спасибо тебе, Наполеон! Я знал, что ты меня не бросишь! Ты всегда прав! Истинный вождь! Что мне показывает человек? А.. Он хочет, чтобы я встал? Хорошо.. Я собираю последние силы, и с трудом встаю. Изо рта у меня идет кровь, но я все равно держусь на ногах. Терпи Боец, терпи! Ради Скотного двора! Ради Наполеона! Меня загоняют в какой-то фургон! Скоро мы будем на месте! Но что это за звуки? Это жители Скотного двора прибежали пожелать мне удачи. Вот они обступили фургон и кричат: «До свиданья, боец! Удачи тебе!». «Пока, друзья! До скорой встречи!»- говорю я. Какие у меня хорошие друзья. Пришли проводить. Скорее всего им ради этого пришлось оставить работу, возможно, они даже не отпросились у свиней. Все бросили ради меня. Что они кричат? Чем встревожены? Почему так напугана Кашка? «Боец! Боец! Беги скорей! Тебя везут на смерть! Тебя отправляют на живодерню!» - слышу я ее отчаянный крик. Кашка, ты с ума сошла? При чем тут живодерня? Меня везут в лучшую клинику Англии. Наверное, ты что-то напутала. Но все мои друзья кричат: «Беги, Боец, беги! Тебя хотят убить!» Не может быть! Неужели все-таки Наполеон хочет моей смерти, хочет избавиться от меня, раз я уже стар? Нет, не мог он так поступить. Я же знаю его с детства! Я всегда был ему верен, работал на него целыми днями, поддерживал. Наверное, тут какая-то ошибка. Мне нужно вырваться, сбежать к Наполеону. Он мне все объяснит. Но я уже далеко от фермы.. Надо действовать как можно быстрей, большое расстояние мне не пройти. Быстрей, быстрей, Боец, соберись с силами! Бей копытами о пол, разнеси фургон в мелкие щепки, ты же и не такое можешь! Давай! У меня кровь уже струится изо рта! Ничего, забудь, не обращай внимания, борись за жизнь, за себя, за Наполеона! Ты же герой Скотного двора первой степени! Но силы у меня уже не те. Я истощен вечной неблагодарной работой. В глазах темнеет. Я падаю на пол и понимаю, что встать мне уже не суждено! Кровь брызжет во все стороны, знобит. Как же они будут теперь без меня? Я собираюсь с последними силами, чтобы прошептать: «Пока, Скотный двор. Товарищ Наполеон всегда прав!». И я падаю в бездну, из которой уже не будет возврата. Через день меня не станет. А через два Стукач соберет всех жителей Скотного двора, чтобы выступить перед ними с речью. В своей речи он объяснит, что фургон живодера был куплен недавно ветеринарной клиникой, и только надпись прежнего владельца еще не успели заменить на новую. «Более трогательной кончины я не видел,- скажет он. – Я принял его последний вздох. Перед смертью Боец совсем ослаб, он не мог говорить и прошептал мне на ухо, что мечтал лишь об одном – закончить строительство ветряной мельницы, а там умереть, да вот не вышло. «Вперед, товарищи! - прошептал он. – Вперед во имя нашего восстания! Да здравствует Скотный двор! Да здравствует товарищ Наполеон! Наполеон всегда прав!»». Все животные будут слушать его и восхищаться трогательностью моей кончины и поражаться уходу и заботе, какими меня окружили в последние дни. А через неделю товарищ Наполеон, допивая последнюю бутылку пива, полученную за мою смерть, прошепчет: «Наконец-то мы избавились от этого бесполезного старика! Теперь только надо будет придумать историю, почему его увезли на фургоне живодера, и дело с концом. Поверить не могу, что он до последнего твердил, что я прав! Какая преданность! Какая наивность!».