protect you.

      Топаз не может дышать. Её дыхание подводит с каждой секундой, в уголках глаз больно щиплет от вот-вот появившихся слёз, а ноги в любой момент могут опустить бренное тело на ледяную землю.       “ — я люблю тебя, тони, давай, беги! — Тони в молчаливом оцепенении, она не понимает то, как смогла уже оказаться за этим стеклом. Почему именно Шерил осталась сейчас там, а не Тони? Нет-нет, всё должно быть по-другому, но инстинкт слушает пронзительный крик и отчаянный приказ бежать. “       Тони падает на колени перед самым Тистлхаусом, чувствует, как холодную кожу обжигают текущие по щекам слёзы. Она должна встать. «Ты можешь встать, Топаз. Там твоя девушка. Она мучается из-за тебя.» Антуанетт повторяет это себе на протяжении нескольких минут, но встаёт, машинально обшаривая и зацепляя ноготком ключи, висящие на задней крышке почтового ящика. Вваливается в дом, запуская потоки холодного майского воздуха и падая на жёсткий коврик для обуви. Ноги не держат, совсем.       «В тебе нуждаются, Тони».       Слова отрезвляют, ладони цепляются за комод и тянут тело вверх. Одежда моментально скидывается, а Топаз прерывисто выдыхает, поставив себе цель сразу же принять душ.       Холодная вода заставляет тело покрыться мурашками и издать тихий стон, сильно ударив кулаком по кафельной плитке от голого отчаяния. Костяшки начинают неприятно жечь, но она это заслужила. Тони не уберегла Шерил, оставила её проходить весь этот кошмар в одиночку. Слёзы льются уже безостановочно, смешиваются с водой и лишь тихие всхлипы помогают понять это, пока обнажённое смуглое тело очищается от любого воспоминания жутких и неприятных прикосновений.       Тело пробирает дрожь от воспоминаний. Тёплый халат не защищает, а лишь напоминает о контрасте «здесь и там». То, что там, в этом чёртовом холоде находится её Шерил. В этом страшном до дрожи в коленях месте. Но что делает Топаз? Безостановочно дрожит, пытаясь сфокусироваться хоть на чём-нибудь одном без картинок в голове.       Щипцы, скальпели, ещё много колющих и режущих предметов. Страх под смуглую кожу пробирается вместе с дрожью даже спустя несколько минут. Гробовая тишина в особняке никак не способствует моральному выздоровлению, а тиканье часов напоминает лишь о кабинете того страшного мужчины. Психика розоволосой в тот момент знатно пошатнулась.       Тони успокаивается на какое-то время, а значит, что пришло время действовать. Благо, что в доме Блоссомов есть телефон. Пальцы всё ещё дрожат, но это не мешает собрать пару картинок в уме воедино и вспомнить точный номер Пембрука. Глубокая ночь, но, к сожалению, время сейчас совсем не для сна.       — Вероника Лодж слушает, — Тони слышит явно недовольный голос, от чего тихий смешок подпирает к горлу. Хоть сейчас и точно не до смеха.       — Ронни, послушай, — Лодж явно бодрится, на другом конце провода явно становясь серьёзной от весьма сиплого и почти заплаканного голоса Топаз, — Мне нужно, чтоб ты приехала в Тистлхаус… Это очень срочно.       И Вероника приезжает. С Мантла, но приезжает и прерывисто обнимает Тони за плечи, видя слишком разбитый её вид.       Тони выкладывает всё быстро, оборвано. Со слов Топаз звучит всё менее ужасно, но от этого ситуация менее страшной не становится. Тони говорит про Бетти, упоминает, что и она тоже наверняка осталась там же, беспокоится за Кевина и Фэнгса, не зная при этом полной картины. Лодж всё ещё в мелком ужасе от услышанного, но всё-таки загораясь спасением своей лучшей подруги и её кузины.       Вероника звонит Джагхеду, решая оставить Арчи отдыхать после изнурительного боя. Джонс сразу же приезжает в поместье Блоссомов, обеспокоенный, а после и разозлённый от слов про Купер и её семью.       План у них до ужасного прост. Ворваться, спасти, выйти. Если будут проблемы, то пригрозить пистолетом, заранее взятым Джагхедом у отца. И им плевать на то, сколько там людей. Юношеский максимализм, но вера в то, что у них всё получится… До невозможного высока. По крайней мере у Вероники точно.       Окно, через которое Тони вышла в прошлый раз, было полностью забито и закрыто решёткой. Что же, на этот вход никто и не надеялся. Топаз до сих пор в некой прострации при виде этого места вновь, но уверенность, в отличии от решимости… Слегка пошатывается. Главный вход не заперт. Вероника, Реджи и Джагхед приходят под предлогом посетителей и соскучившихся друзей, пока Тони яро выслеживает охрану и пробирается дальше по корпусу. В этот раз всё намного зловеще, вся её коже вмиг пропитывается жуткой атмосферой, но ноги не подводят в этот раз, наоборот, несут Тони дальше.       Первая дверь — пусто. Значит, что Бетти поместили в другое место. Шерил также не оказывается в комнате №5, от чего несильно выраженные ногти впиваются во внешнюю сторону ладони. Тони раздражена и напугана. Больше за Шерил, чем за себя.       Люди ходят, Топаз прячется за двери и пытается не попадаться на глаза. Со временем она доходит до некой операционной. И видит Бетти. Без сознания. Рвотный рефлекс подступает не специально, но розоволосой нужно продолжать двигаться дальше и держать себя в руках.       Тони оглядывает кровяные следы, банки, контейнеры. Осторожно снимает кислородную маску с Купер, уже успев подойти к ней достаточно близко. Успевает разглядеть огромный шов, почти такой же, какой был и у Кевина. Всё это заставляет ладони дрожать, пока тихий звук не слышится из соседней комнаты.       Топаз посылает сообщение Веронике о местонахождении Бетти, пока сама медленно направляется к массивной двери в углу. Мутное стекло не даёт увидеть полной картины, но дыхание спирает, когда Тони видит Шерил. Она может разглядеть подрагивающие плечи, наверняка от того, что та плакала, находясь здесь.       Сердце неприятно сжимается, пока рефлексы позволяют схватиться за железную ручку. Блоссом это слышит. Топаз замечает то, как нервно и пугливо та отпрянула от стены и забилась почти в самый угол кровати. Но Тони знает, что больше никогда не даст свою девушку в обиду.       Она распахивает дверь и, поджав губы, остаётся стоять на месте. Шерил шумно сглатывает, почти подпрыгивает и чуть ли не сбивает Тони с ног, закусив губу от громкого всхлипа. Топаз обнимает и шепчет много ласковых и успокаивающих слов, ей плевать, что в любой момент сюда может зайти какой-либо урод. Хотя, по идее, не должно.       Вероника входит первой, закрывает рот и моргает так часто, как позволяют ей веки. Шерил всё ещё стоит, обнимая Тони слишком крепко, будто та может раствориться. Джагхед почти в ярости, но вместо вымещения злости он бережно берёт Бетти на руки и Тони клянётся, что она видит подступающие слёзы в его глазах. И она его понимает, конечно же понимает.       Полиция, на удивление, всё-таки приезжает. Топаз благодарит Джонса, за то, что тот додумался позвать отца. Собаки, крики. Всё обводится жёлтыми лентами и наручники звенят на чьих-то запястьях, а Тони сидит в полицейской машине, пока Джагхед крепко поддерживает Бетти за руку в машине скорой помощи. Там же находится и Вероника, бросая взгляд в сторону сидящих на заднем сидении машины Тони и Шерил.       Топаз крепко держит Шерил за руку, укрытая вместе с ней тёплым пледом. Первое время она чувствовала чужие слёзы на собственном плече, но сейчас Блоссом спала, изредка вздрагивая в некоторые моменты.       Они являются главными свидетелями после Бетти, которая прямо сейчас отправится в больницу. И Тони определённо рада такому исходу, потому что это лучший вариант из всех возможных. Завтра Топаз планирует навестить Бетти вместе Шерил после того, как они отдохнут. Этот отдых заслужен каждой потом и кровью. Тут выражение имеет прямой смысл.