Цена вопроса

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в багряные, словно пролитая кровь, цвета. Медленно, но верно третий день пребывания Дьявола на земле подходил к своему вполне логическому завершению. Воланд, положив холеные руки на широкие перила, стоял на просторной каменной террасе и с равнодушно-отрешенным видом оглядывал Москву, видимую ему и стоящему поблизости Азазелло до самого края. Владыка Ада, не сходя со своего места, мог даже в мельчайших деталях разглядеть дом с подвальчиком близ Арбата, где у забора пышно цвела сирень, и где нашли свой Рай двое любовников — Мастер и Маргарита. Но делать этого Воланд вовсе не хотел, наоборот — он прикладывал немыслимые усилия, чтобы выбросить из головы, хоть ненадолго, зеленоглазую ведьму, которая умудрилась поставить его на колени, а потом посмела оттолкнуть, предпочтя другого — жалкого смертного, не желавшего бороться и противостоять Судьбе. Однако его мысли раз за разом возвращались к королеве Марго — дьявольски восхитительной, гордой, сильной и, увы, милосердной женщине, которая сама того не желая, завладела Дьяволом, взволновала его ледяную кровь, превратив ее в жидкий огонь. Впрочем, выбор Маргариты не означал поражение Сатаны, а лишь давал упрямой смертной небольшую отсрочку. Каких-то жалких тридцать-сорок, в худшем случае, пятьдесят лет, срок для Дьявола и в самом деле пустячный, и она уже навечно окажется в его полной власти, а пока… Ну что же, пусть развлекается со своим писателем, раз уж так сильно хочется! Воланд усмехнулся своим мыслям, продолжая рассматривать красавицу-Москву. Сатане, подобно еще одному заходящему солнцу, виднелось багряное зарево сильного пожара. Мессир слегка нахмурился, вглядываясь в бушующую стихию. Нынче в Москве слишком много огня, словно адское пламя последовало за Владыкой из глубин Преисподней на землю и теперь старалось захватить весь город, вспыхивая не только на улицах и домах, но и в людских сердцах. Потребуется очень сильный дождь, чтобы затушить все адские очаги. Впрочем, это пламя живучее и вновь вспыхнет в мгновение ока, лишь ветер подует чуточку сильнее. — Отчего этот дым на бульваре? — поинтересовался Воланд, никогда не утруждающий себя запоминанием всяких мелочей. Да и зачем ему, в принципе, было напрягать память, когда всегда рядом оказывался кто-нибудь из свиты, готовый подсказать повелителю? — «Грибоедов» горит, — отозвался Азазелло, мельком взглянув на умирающий в огне ресторан. — Надо полагать, это наша неразлучная парочка, Фагот и Бегемот, побывали там, — продолжил неторопливую беседу Владыка Ада. Судя по всему, извечные товарищи по шалостям по полной наслаждались последними часами на земле и москвичи еще очень долго не забудут об их разгуле. — В этом нет ни малейшего сомнения, мессир, — ответил демон безводной пустыни, и на террасе вновь воцарилось молчание. Воланд опять было погрузился в раздумья о прошедшем бале, а точнее, светлой королеве, как странное, неприятное ощущение, похожее на разряд тока, прошлось вдоль его позвоночника, заставляя напрячься каждый нерв. Голубые глаза Дьявола вспыхнули алым, словно в них отразилось заходящее солнце или пламя пожара. Медленно обернувшись, он остановил тяжелый пристальный взгляд на круглой башне, прямо из стены которой вышел мрачный чернобородый мужчина в поношенном хитоне и самодельных сандалиях. — Ба! — воскликнул Воланд, с насмешкой в холодных топазовых глазах глядя на посланца Небес. — Менее всего я ожидал этой встречи, хотя и предвидел ее. С чем пожаловал? — Я к тебе, Дух Зла и Повелитель Теней, — ответил Левий Матвей, недружелюбно, если не сказать, с ненавистью глядя на Владыку Ада. — Если ты ко мне, то почему же не поздоровался со мной, бывший сборщик податей? — сурово поинтересовался Дьявол. — Неужели служители Света совсем позабыли о хороших манерах? — Я не хочу, чтобы ты здравствовал! — дерзко ответил посланец. Гнев, подобно смертоносному яду, разливался по его телу, наполняя кровь вовсе не благостным огнем. — Но тебе придется с этим смириться, — Воланд же в отличие от незваного гостя оставался вызывающе спокойным. Кроме того, он и не думал упускать случая и собирался вволю поиздеваться над посланцем Небес. — Что делало бы твое добро, если бы не существовало зла? Ты глуп, если считаешь, что лишь ничем не прикрытый свет — это благо. В зной все ищут тени. — Я не буду с тобой спорить, старый софист, — постарался взять себя в руки Левий Матвей. В конце концов, он прибыл сюда с конкретной целью и не мог позволить Лукавому сбить его с истинного пути. — Да ты и не можешь со мной спорить — ты глуп, — продолжил насмехаться Сатана. — Ну, говори коротко, зачем появился? — Он прислал меня, — проглотив оскорбления, важно сказал бывший сборщик податей. — Что же Он велел тебе передать, раб? — Я не раб! — озлобившись пуще прежнего, вскричал Левий Матвей. — Я Его ученик! — Мы, как и всегда, говорим с тобой на разных языках, — отозвался очень довольный собой Воланд — укол достиг цели. — Но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются. Итак?.. — Он прочитал сочинение Мастера, — с трудом обуздав свой гнев, Левий Матвей перешел к делу. — И просит тебя, чтобы ты взял с собой и наградил покоем Мастера и ту, что любила и страдала из-за него! Понимал ли посланец Света, что в один миг всего парой фраз не только отомстил за прежние уколы, отбил выпады Сатаны, но и ранил его? Ни один мускул не дрогнул на лице мессира, когда он услышал просьбу… Нет, приказ. Свет всегда любил подменять понятия. — Почему же вы не заберете их к себе? — поинтересовался Воланд ледяным, словно воды Коцита, голосом и крепко стиснул кулак. Что же… Он бросил вызов Отцу, подобрался к желанной короне так близко, что почти сумел коснуться ее, но коварная победа выскользнула из его рук, и теперь всемилостивый и справедливый Творец решил вновь наказать своего дерзкого сына, осмелившегося бороться с Судьбой. Нет, не так. Дерзкий сын сам должен был наказать себя, навеки вечные отдав желанную женщину другому. — Они не заслужили Свет. Они заслужили покой, — пояснил Левий Матвей, и в его голосе появилась печаль. — Неужели тебе трудно это сделать, Дух Зла? — Мне ничего не трудно сделать и тебе это хорошо известно! — криво недобро улыбаясь, язвительно ответил Дьявол. Он проиграл. Окончательно и бесповоротно. Его единственная спутница — вечная боль и глупо было пытаться найти ей замену. Однако за все тысячелетия своего существования Воланд так и не научился одной, довольно простой вещи — сдаваться. И именно поэтому он продолжил игру с Отцом, который действовал через посланца, вот только теперь на кону была вовсе не корона. — Что ж. Я услышал Его «просьбу». Теперь поговорим о цене. Что Он готов предложить мне взамен? — не спуская пронзительных топазовых глаз с подрастерявшегося посланника Небес, поинтересовался Владыка Ада. — Предложить? — бывший сборщик податей озадаченно нахмурился. Ему и в голову не могло прийти, что Дьявол вздумает говорить о цене, ведь он-то не мог не понимать, ЧТО означает просьба Создателя. — Ты слишком давно наслаждаешься райскими кущами, раб, и забыл о том, что известно любому, даже самому недалекому человеку, — сдобрив каждое слово изрядной порцией яда, Сатана вновь начал измываться над посланцем. Воланд любил шахматы и предпочитал их другим играм, но сейчас он блефовал столь же талантливо, как заядлый картежник. Бегемот уж точно бы помер от зависти! — Для меня нет ничего невозможного, но я ничего не делаю даром. Людям мои услуги стоят чистоты души, но ты меня не интересуешь, раб. Я выполню Его «просьбу» и награжу Мастера и Маргариту покоем в обмен на мои крылья и никак иначе! — припечатал Дьявол, прекрасно понимая, что с тем же успехом мог бы требовать и корону Отца. — Я пришел не торговаться с тобой, Дух Зла! — вскричал Левий Матвей, краснея от охватившего его гнева. — Разумеется. Ты пришел просить, раб. Тебе не привыкать это делать, — Воланд окинул бывшего сборщика податей надменным, уничтожительным взглядом. — А я намерен заключить сделку — вечный покой писателя и его любовницы в обмен на возвращение крыльев. — Нет! Об этом не может быть и речи! — Значит, и я говорю «нет», раб, — сложив руки на груди, ответил Воланд. — Неужели ты не понимаешь последствий своего отказа?! — не помнящий себя от ярости Левий Матвей шагнул к Дьяволу и по пятам за ним последовал свет, но не мягкий, дарующий благо и надежду, а грозный божественный гнев. — Прекрасно понимаю, — не шелохнувшись, отозвался Воланд, зная, что сейчас, через раба, мнящего себя учеником, на террасе присутствует Отец, чья мощь буквально опаляла кожу Сатаны. Воланд стиснул зубы. Нет, он не отступит, как этого бы и не хотелось Пресветлому Владыке. Дьявол сделал едва заметное движение пальцами и тут же тени, стелящиеся в час заката по земле, будто ожили и устремились на зов Владыки Тьмы, став и его мечом, и щитом, надежно укрывающим от безжалостного света. Поднялся сильный ураганный ветер, немилосердно треплющий как длинные волосы Сатаны, так и просторные, знавшие и лучшие времена одежды посланца Света. Тяжелые грозовые тучи в одно мгновение затянули небеса над Москвой, погружая все вокруг в тревожную тьму. Однако несколько упрямых лучей заходящего солнца пробились сквозь толстый покров, даря горожанам последние крохи света и тепла. Воланд звонко щелкнул пальцами и тут же полчища теней, подобно копьям и стрелам, ринулись на Левия Матвея, окруженного божественным сиянием. Свет и тьма схлестнулись в равной и от того еще более безжалостной битве. Тени сгустились, закружились и стали спешно сжиматься вокруг бывшего сборщика податей, отрезая его от окружающего мира. Мрак плотным коконом опутал посланца, но едва это произошло, как яркий свет изнутри вклочья разорвал тьму, ослепляя Дьявола. Хриплый болезненный рык вырвался из груди Сатаны. Воланд отступил, стараясь закрыться от ненавистного сияния. Драгоценные мгновения, столь необходимые для новой атаки, оказались безвозвратно потеряны. Левий Матвей, воспользовавшись заминкой, бесследно исчез с террасы. Это была победа в небольшом сражении, положившем начало новой войны. Многие войны начинались из-за женщин, и эта не стала исключением. Однако, черт возьми, Маргарита Николаевна совершенно точно стоила того, чтобы из-за нее началось кровопролитие. Она умоется в этой крови и навеки вечные станет его темной королевой. Криво усмехаясь, Воланд пригладил растрепавшиеся волосы и оправил идеально сшитый черный пиджак, небрежно стряхнув с него несколько пылинок, и только после этого повернулся к Азазелло. Демон безводной пустыни стоял на прежнем месте и, кажется, даже вовсе ни разу не шелохнулся. Как и следовало ожидать, старший член свиты не только совершенно верно оценил силы противников, но и прекрасно понимал, что Владыка Ада в этой битве не потерпит никакой помощи, поэтому лишь смотрел и не вмешивался. — Азазелло, — медленно начал Дьявол, обдумывая едва формирующийся план грядущей войны с Отцом. — Следующий бал проведем в Берлине. Там, насколько я помню, есть один недооцененный художник, который непременно нам напишет картину «Ад на земле». — Как пожелаете, мессир! — пробасил демон безводной пустыни, уже зная, ближайшие несколько лет его ожидает много весьма занимательной работы. — Но пока подготовь возвращение, а я навещу одного влиятельного смертного здесь, в Москве. Думаю, за бокалом хорошего грузинского вина мы сможем с ним весьма плодотворно побеседовать. Нашему талантливому художнику понадобятся ассистенты и подмастерья со всего мира, — усмешка Воланда стала шире и плотояднее. Вполне возможно, ему не придется ждать свою королеву даже десяток лет, ведь близилась великая битва межу Светом и Тьмой, жизнью и смертью, ну, а полем брани в ней станет Земля.