Икра и осьминоги

Господи, прости Джек, мы это все любя И любя наша не знает пределов, границ и жалости И морально-этических норм. …Но нервы у него крепче канатов

Брок беспокоился. Джек уже раньше замечал признаки, но все никак не мог понять, в чем причина. Пусть от начала их знакомства прошел почти год, но Брок так и не сумел выговорить что-то на его языке, общался междометиями и звуками – его голосовые связки, если они у него были, явно не предусмотрены для разговора на суше. Но Джека он явно понимал. Джеку самому было интересно бы узнать, как Брок и остальная компания научились понимать человеческий язык, но увы – рассказать ему они этого не могли. Брок точно понимал его лучше, практика пошла на пользу. Но иногда коммуникации страшно не хватало, вот как сейчас, например. Брок хмурился. Суетливо трогал его щупальцами, словно ожидая что-то найти – и не находил. Джек не понимал. Он давно принял ожерелье от Брока, носил, правда, как браслет, обмотав нить вокруг запястья в два раза, они встречались часто, почти каждую ночь – и иногда эти встречи были, ну, наверное, свиданием. Но Джек все еще не научился его понимать полностью. Брок беспокоился, это было ясно как день. Но причин, вызывавших это, Джек все никак не мог найти. Давно уже отгремели зимние шторма, во время которых они оказались разлучены – и Джек теперь знал тайную пещеру Брока, где тот прятался и мерз, почти впадая в анабиоз. Сейчас же вовсю гремело лето, Джек даже рискнул пару раз потрахаться с Броком на небольшом островке подальше от большого острова с людьми – но даже ночами было довольно тепло, так что он хоть не рисковал простудиться. Он даже начал строить возле дома пристройку, где планировал сделать крытый бассейн, если он подойдет Броку, на следующую зиму, там всяко будет теплее. Брок выслушал его план, скривился, но кажется, идея ему понравилась. И вот теперь было вдвойне странно видеть беспокоящегося о Джеке Брока. – Хоть намекни, что ли, я не понимаю, – не выдержал Джек, отпихивая от себя тяжелые влажные щупальца. Здесь, на этом островке, не было никого, кроме них, так что он мог не бояться огласки. Поднялся, дотянулся к плотно завязанному брезентовому мешку со своими шмотками. До прилива было еще часа два, можно было не спешить. Брок что-то проворковал, поглаживая щупальцами ноги Джека, попробовал притянуть к себе. Джек отмахнулся. – Не понимаю. Что тебе не нравится? Брок снова нахмурился, напряг щупальца и сделал грамотную подсечку, ловя Джека и притягивая ближе к себе. Лизнул его в щеку, требовательно посмотрел в глаза. Джек поскреб затылок, с трудом освободив ладонь. – Еще хочешь, что ли? Брок прислушался, сначала решительно мотнул головой, потом закивал. С ним точно было что-то не так. Джек с натугой высвободился из цепкой хватки – Брок никогда не держал его всерьез, может, боялся навредить, силища-то у него была огого, и отошел подальше от воды, намереваясь обсохнуть и одеться. Брок обычно не лез за ним на песок, ему не нравилось ощущение, и к тому же он быстро пересыхал на воздухе. Обычно не лез. Сейчас же, нахмурившись, потянулся к Джеку, с гримасой вытаскивая свое тело на сушу. Словно не мог отпустить. – Ты куда? Давай назад, в воду, – Джек отступил еще, не понимая, что происходит. Брок же, подтянувшись щупальцами и руками, придвинулся к нему еще примерно на метр. Обычно такой ловкий и грациозный даже в воде, на суше он был неловок и неповоротлив, словно выброшенный на берег кит. Потянулся руками к Джеку, не парясь даже, как раньше, что чувствительные щупальца облепил песок. – Тебе надо в воду, потрескаются же, – повторил Джек, без труда избегая объятий. Брок недовольно оскалился, коротко что-то провыл и коротким броском снова оказался в воде. Нырнул и пропал, словно не было его. Джек привел себя в порядок и оделся. Сейчас надо было подождать прилива, чтобы он мог вернуться домой. И всё это время его не покидало ощущения наблюдения, словно чьи-то внимательные глаза пырили ему прямо в спину, хотя Брок и не помог, как обычно, доплыть до острова, буксируя лодку. Над этим точно стоило поразмыслить. Может, он заболел? Поиск данных в интернете про болезни осьминогов дал обескураживающие результаты – хрен да нихрена. Никто как-то особо не изучал их болезни, вот просто были упоминания, что при болезни осьминоги светлеют окраской. Но это для аквариумных, хрен там Джек знал, насколько это применимо к Броку. Но тот вроде окраской своей щеголял, как и раньше, даже поярче стал, что ли. Странности на этом не заканчивались. Джека все не покидала мысль, что Брок чего-то ждет. Но вот чего? Он исправно жрал консервы, тянулся трогать Джека – даже больше, чем обычно, и не хотел отпускать. Наверное, только через пару дней Роллинза осенило. – У тебя сезон размножения, что ли? Брок закивал, согласно растягивая тонкие губы в довольной улыбке. Привычно потянулся к Джеку, запуская щупы под рубашку, оглаживая такое желанное, горячее тело. Да, а вот такого поворота Джек не ожидал. – Ты же понимаешь что я, ну… – Джек запнулся, пытаясь сформулировать мысль. Другого вида? Ну, так и Брок от пояса выше выглядит почти как человек. – Мужчина, вот, как ты, – мысль пришла, как никогда вовремя. – Я не могу выносить детей. Или что там у вас, яйца? Слова его явно не понравились Броку. Он с задумчивостью приподнялся над водой, без труда удерживаясь на щупальцах, благо пирс, где обычно кормил его Джек, стоял неглубоко над водой. Осмотрел Джека, словно в первый раз, что-то прикинул… – Я не могу, – повторил Джек для верности. Брок снова нахмурился. Попробовал что-то сказать, но, как всегда, безуспешно. Он и правда не мог говорить – Натали немного могла, только отдельные слова, как и ее тритоны, но даже ее песня в основном была без слов, просто звук, вероятно, воздействующий на мозг благодаря частотам. Да, Джек хорошо подготовил свое домашнее задание после первого раза, когда слушал ее пение. Брок раздраженно мотнул головой и нырнул, оставляя Джека в одиночестве на причале. Самое время присесть и покурить, успокаивая раздрай. Роллинз присел на раскладной стул и набросил на плечи куртку – поднимался ветер, к утру погода испортится. Но пока что ему ничего не мешало подумать в темноте и тишине ночи. Чего он не ожидал, так это Баки, внезапно появившегося рядом. Хмурое обеспокоенное лицо, привычное уже. Джек даже перестал замечать, насколько оно непохожее на человеческое, привык. – Подсматриваешь, как всегда? – невесело улыбнулся Джек. Баки кивнул. Подплыл поближе, но у Джека не было при себе ничего вкусного, так что он просто развел руками. Баки, подумав, потянулся к сигарете. Тут уже Джек был против, но тритон был настойчив. Забрал ловко, пользуясь тем, что Джек опасался причинить ему боль, упрямо сжал губами мигом повлажневший фильтр и отчаянно затянулся. Джек еще никогда не видел кашлявшую русалку. Тритона. Казалось, он сейчас себе жабры вывернет в попытках прокашляться, только погрузившись в воду и продышавшись, Баки снова всплыл. Посмотрел с подозрением на пачку сигарет в руках Роллинза и демонстративно сморщил нос. О чем-то задумался и жестом попросил подождать. Джек кивнул, не возражая, до рассвета все равно еще полно времени. Примерно минут через двадцать Баки вернулся уже со Стивом. Джек смутно видел через воду, как Баки что-то втолковывает любовнику, и торопился докурить – Стив сильно не одобрял курения, мог и хлестким ударом хвоста выбить из рук сигарету. Стив, всплыв, поманил его ближе к берегу, где был влажный песок и небольшие камни. Подплыл сам, последние метры подтягиваясь по дну на сильных руках. Вздохнул и начал рисовать на песке. Брок, пусть и нарисованный схематично, у него получился отлично – явно не в первый раз рисовал парень. Джек был же скорее «палка-палка-огуречик», но в контексте опознавался тоже. Стив, чуть зеленея от смущения, схематично нарисовал их обоих, внимательно посмотрел на Джека – тот кивнул, стер рисунок и… И черт, нарисовал Джека и рядом с ним много-много маленьких овальных икринок. Роллинз поскреб затылок. С этим надо было что-то решать, а курс анатомии он явно не сможет изобразить, умения нет, да и знания после школы хромали на обе ноги. Так что он аккуратно пальцем перечеркнул рисунок себя в окружении икры, дождался кивка Стива и, смочив ладонь в воде, стер его рисунок. Нарисовал себя – просто фигурку, подчеркнув половой признак, показал на себя и на Стива. Рядом женщина – сиськи, как у Натали, он выделил особо. Это Стив тоже понял. Ребенка Джек, волнуясь, вывел криво на песке рядом с женщиной. Показал на себя и перечеркнул свою фигурку. Обвел женщину и ребенка кругом, как бы подчеркивая – они вместе. Стив нахмурился, кусая губы. Смыл рисунок. Медленно, словно сомневаясь, снова нарисовал Брока – и рядом икру. Джек покачал головой и перечеркнул. – Я не могу. Мужчины не могут. Стив смыл линии на песке, повторил рисунок женщины с ребенком, посмотрел вопросительно на Джека. – Нет, у меня их нет. Но только женщины могут сделать ребенка, – Джек и сам заволновался, пытаясь объяснить. Рядом из воды вынырнул Баки, следя за ними, издал тонкий вопросительный звук. Стив ответил что-то на их странном языке, богатом модуляциями, после чего Баки и сам выполз ближе, потянулся на песке, явно недовольный, но готовый наблюдать. Стив снова, волнуясь, нарисовал Брока. И, поколебавшись, икринки. После чего смело протянул линию от Брока к икре. Посмотрел на Джека. – Я не смогу отложить икру, – повторил Джек, невольно раздражаясь от сюрреалистичности разговора. Стив кивнул и обвел Брока с икрой в кружок, чуть смазав линии рисунка. Джек замер, пытаясь осознать. Стив, подпихнув Баки в сторону, отодвинулся и спешно, волнуясь, повторил рисунок Джека – женщина с ребенком. Издал тонкий свистящий звук. Баки присоединился и еще с полминуты они переговаривались. Джек думал. – Типа, ты хочешь сказать, если я не смогу – то он сможет? – медленно произнес он, пытаясь осознать. Стив прислушался, кивнул и еще раз обвел Брока с икрой в кружок. – Предлагаешь попробовать? Баки издал внезапно глухой звук, болью отозвавшийся в барабанных перепонках и закивал. Дернулся, заставляя воду смыть рисунки. Стив тоже забеспокоился, пытаясь вернуться поглубже в воду, но не успел – щупальца обвили их за кончики тел, там, где плоть переходила в хвостовой плавник, и потащили глубже. Брок поднялся над водой, яростно скалясь, оттаскивая тритонов от своего мужа подальше. Ревнивый, как дьявол, он терпеть не мог, когда они ошивались рядом с Джеком. Сам Джек, разувшись, пока он тащил их на глубину, зашел в воду почти по пояс, благо та в это время года была относительно теплой, так и встретил Брока. Тот поднялся навстречу ему с волной, поднимая щупальца. – Я в порядке, – заверил его Джек. – Они просто помогали мне понять. Он не был готов стать отцом – ни сейчас, ни в дальнейшем. Никогда. Особенно от осьминога. Но черт, это же был Брок. Брок, который трясся над ним, как над самым ценным сокровищем. – Я не могу отложить икру, – повторил Джек. Жизнь многому его научила, а уж последний год был самым интересным на самое странное, и, кажется, это что-то сдвинуло в его сознании, иначе бы он этого не произнес бы. – Но, кажется, это можешь сделать ты. Брок замер. Медленно подался навстречу ему, обнимая совершенно человеческим жестом. Рубашка промокла, конечно, но Джек уже привык. – Завтра, – пообещал Джек. – Мне надо подготовиться. Завтра попробуем. К черту, он был совсем не готов. Бухло в доме закончилось уже давно, да и не тянуло его выпить последние полгода, а сейчас ой как бы пригодилось. Джек метался по дому, чувствуя, как за окном гремит – отголоски, начало летних штормов. Черт, он был абсолютно не готов. Пока Брок пользовал его щупальцем, это было отлично. Тем более, что он научился прекрасно это делать, без боли и дискомфорта, просто-таки подсадив Джека на это ощущение. Но сейчас – что сейчас? Неужели ему придется трахнуть Брока? Куда и как? Как вообще это должно получиться? Джек сейчас бы не отказался крепко бухнуть. Что у него встанет, он не сомневался, почти год плотных отношений с осьминогом, кажется, выбили у него любые сомнения. Но что если Брок и правда отложит икру? Не должен бы, совместимость и все такое прочее, Джек сомневался, но мысль в голове оказалась на удивление живучей. Оказаться отцом маленьких икринок? К утру Джек был почти готов съехать с острова, тем более, что интернет подливал масла в огонь. «Вскоре после появления молодняка из яиц, истощенная самка погибает», вот это было прямо совсем не вовремя узнать. Он не готов был так рисковать Броком! Утром таки разыгрался шторм, и Джек выдохнул, получив время на передышку. Он не мог это сделать. Но и отказаться от Брока, свалить куда подальше от него – тоже. Наверное, для него было отдельное слово в справочнике психических заболеваний, но Брока бросить он не мог. Может, и правда, стоило попробовать. Разные виды, конечно же, ничего не выйдет, Джек утешит его и через год попробуют снова, как потеплеет. С такими мыслями Джек и заснул, весь издерганный. Проснулся ближе к вечеру, успешно проспав почти сутки – после такого раздрая неудивительно. Поднялся, как-то даже отстраненно собрал сумку для поездки на тот островок и в последний раз прогуглил анатомию осьминогов – словно это, блин, могло ему помочь. Брок уже ждал его возле лодки, волнуясь и нервно скручивая щупальца. Они оба волновались, и это несколько успокоило Джека. – Я не уверен в том, что делать, – поделился с Броком он уже на острове, привычно открывая ему консервы. – Но если ты этого хочешь, я готов попробовать. Положительно, его жизнь стала совершенно ебанутой за последнее время. И Джек даже не знал, как к этому относиться. Сказал бы ему кто пару лет назад, что он будет делать – прибил бы шутника. Брок сам, пока Джек вытаскивал лодку на берег, выполз на большой плоский камень, на котором они обычно все и делали – Джек таки не мог под водой, а Броку надо было периодически смачивать щупальца, так что место неплохо подходило. Брок брезгливо отмыл щупальца от песка. Кивнул, волнуясь. Квадратные зрачки его расширились, но сам он, кажется, был в порядке, только его мантия постоянно двигалась, словно Брок не мог успокоиться и все искал, как бы устроиться удобнее. Джек, не спеша, разделся. Его и самого немного потряхивало, и даже не понять было – от ночного воздуха ли, впрочем, не такого уж и холодного, или от волнения. Брок мигом протянул щупальца к нему, привычно лаская и поглаживая, заставляя поначалу вздрагивать от контраста температур, но Джек быстро привык, откидываясь в сильные и упругие объятия. Брок никогда не причинил бы ему вреда, даже сейчас, когда голову ему явно туманила необходимость спариться. – Сюда, – Джек общупал всю мантию и наконец, примерно нашел то, что нужно. Он даже уже начал опасаться, что у Брока этого органа нет, напиздели русалы и интернет. – Вот сюда мне нужно будет, – он не нашел в себе сил продолжить фразу, поглаживая небольшую вытянутую трубку рядом с тем местом, где, если Брок был бы человеком, была бы задница. Брок комично изогнулся, пытаясь осмотреть свои тылы, неуверенно потрогал себя там щупальцем – Джек мог бы поклясться, что раньше он и не подозревал об этой херне, и странно прерывисто выдохнул. Потер еще раз, и кивнул, мол, приступай. Джек нервно облизал губы. Перспектива была странной, да и трубка – сифон, поправил он себя, не вполне уверенный в терминах, выглядел узковато. Он, стараясь не наступить коленями на щупальца, переполз Броку за спину – тот медленно изгибался, следя за ним, словно позвоночника у него не было… А он был, Джек пару раз проводил сеансы массажа и явно нащупывал что-то похожее на спине! Поняв, что он старается отвлечься, Джек полностью сосредоточился на своей миссии. Стать осьминожьим отцом, да. От таких мыслей у него совсем упал. Брок, заметив перемену настроения, решился взять все в свои руки. И щупальца. Джек возмущенно вскрикнул, чувствуя, как его крепко оплетают сильные щупальца. Брок оскалился, неспешно потираясь гектокотилем у него между ягодиц. – Я не подготовился! – просипел Джек – сжимало его сильно, как под прессом, даже рукой не пошевелить было. Брок кивнул, приняв к вниманию информацию, и дальше действовал чуть медленнее, чем обычно. Джек только охнул, чувствуя вторжение покрытого слизью щупальца. Он и правда не мог пошевелиться, силищи у Брока было немеряно. Мог только медленно выдыхать через раз, напрягаясь, чувствуя неспешное вторжение в свое тело. Брок за прошедшее время прекрасно изучил его тело, знал, что Джек протестовал, когда он входит глубоко… Знал и то, что Джек втайне торчал от этого, как наркоман. Проворковал что-то, огладив простату и с радостью замечая реакцию – тело Джека откликалось, распробовав удовольствие, оно теперь реагировало быстро и с готовностью. Джек бесплодно попробовал толкнуться бедрами, но его вставший член Брок пока игнорировал, сосредоточившись на внутреннем движении, явно задавшись довести Джека до безумия. Пока что ему это удавалось на все сто. Джек потерянно застонал, чувствуя, как внизу живота скручивается в тугой узел удовольствие – и Брок, воспользовавшись этим, протолкнул свободное щупальце у него между губ, предусмотрительно расслабив присоски, чтобы не травмировать своего человека. Джек вскинулся, чуть не сжал зубы рефлекторно – такое они практиковали нечасто, но вынудил себя расслабить челюсть. Брок оскалился, поглаживая его язык в извращенной версии поцелуя. Джек сжался изнутри, чувствуя, что еще немного, еще чуть-чуть, и он вполне вероятно кончит без стимуляции члена, слишком уж ритмично Брок оглаживал его внутри, но гадкий Брок тут же потянул щупальце на себя, вынимая, заставив Джека вскрикнуть и зажаться в попытке удержать в себе источник удовольствия. Брок прильнул к нему, целуя холодными губами, что-то негромко ворковал, пока Джека трясло от невозможности кончить. Оглаживал всеми щупальцами сильное напряженное тело, пробуя на вкус – Джек знал, что рецепторы на них достаточно чувствительны для распознания вкуса. И, наконец, что-то прикинув в своей голове, медленно и неспешно втолкнул гектокотиль снова, заполняя Джека так неотвратимо, что тот невольно завыл через забитый кончиком щупальца рот. Брок раньше никогда так не делал – но человеку явно нравилось. Вспомнив еще кое-что, он накрыл самыми кончиками щупалец, что сдерживали Джека, его соски и несильно сжал присоски. Джек забился в его хватке, совсем уж отчаянно захрипев, поэтому Брок снова остановился, оценивая его состояние. Человеку не было плохо, отнюдь. Слишком хорошо, поэтому он, подождав, пока чуть схлынет волна удовольствия, продолжил. Джека всего трясло. Если бы он мог что-то сказать… Но Брок отнял у него и эту возможность, заботливо затыкая рот и продолжал свое черное дело. Гладил и толкался внутри, словно ничуть не заботясь, что его человек уже близок к обмороку. Облизывал широким языком подрагивающие бока Джека, заставляя зажиматься от внезапной щекотки – и чувствовать щупальце внутри еще ярче. Примерно через час Джек был готов не то, что трахнуть Брока, а пробить стояком скалу, только бы кончить. Он попробовал замычать, подать сигнал Броку – и тот понял, аккуратно вытащил щупальце изо рта Джека, медленно и тщательно промял жестковатыми ладонями скулы, возвращая подвижность челюсти. – Поворачивайся, – с трудом выдохнул Джек, с облегчением чувствуя, как хватка щупалец спадает. Мазнул пальцами по ближайшему, собирая слизь и втолкнул пальцы в сифон. Зря, кстати, опасался, Брок мигом расслабил его, так что Джек не стал терять времени зря, повернул Брока, обеспечивая себе лучший доступ и втолкнулся внутрь, чуть не завыв от облегчения. Внутри было так мягко! И тоже были мышцы, Брок сжался, выбивая из Джека совершенно непотребные, голодные звуки… И толкнулся гектокотилем, который так и не вынул, глубже. Джек тут же, позорно быстро спустил, после первого же движения бедер, инстинктивно входя глубже. Брок благостно выдохнул и, через минуту тоже выплеснулся в Джека. Джек только и мог, что откинуться на сплетенные щупальца, как в гнездо. Он был весь перемазан слизью с них, выебан по самое донышко – и все же чувствовал себя до неприличия счастливым. Брок медленно покачивал его в импровизированной колыбели, время от времени выпутывая очередное щупальце и окуная его в воду. Судя по его виду, дискомфорта никакого он не испытал, тоже был доволен. Джек уже почти придремал, когда Брок оживился. Сжал его чуть сильнее, потянулся прижаться ближе… – Я не смогу еще раз! – успел выдохнуть Джек, пока рот ему снова не перекрыли. Брок зловеще оскалился. И будь Джек проклят, если у него от этой улыбочки не поджались яйца. Он думал, что уже не сможет кончить, не после этого мучительного оргазма, который перетряхнул его всего. …Он ошибался. Очнулся Джек уже ближе к вечеру, от холода и небольшого дождя. Все тело ныло, побывав в объятиях чересчур любвеобильного осьминога. Он продрог и хотел жрать. Брока нигде не было видно рядом. Роллинз с трудом поднялся и даже наскреб в себе силы ополоснуться – слизь засохла по всему телу, вызывая неприятный зуд. Потом он еще пару минут пытался вытереться и одеться – болело и правда все, пополам с истомой, как после хорошего секса. Судя по всему, Брок так и не отпустил его, Джек еще помнил яркое полуденное солнце, слепившее глаза, пока он безуспешно пытался отбиться от Брока. На плечах и руках обнаружились укусы, Брок, видимо, не смог сдержаться. Хорошо, что осьминоги вроде размножаются редко, признал Джек. Вторые такие сутки подряд он мог бы и не выдержать. Рядом с его лодкой обнаружился Баки, понимающе оскалившийся на вид Джека, слишком усталого, чтобы ругаться. Он же и помог Джеку догрести до острова, сил и правда не было, хотелось только пожрать и снова залечь в спячку, восстанавливаясь. Джек так и поступил. Наутро Джек не мог поверить, что это случилось. Не смог бы, если бы не красноречивые следы по всему телу – укусы и алеющие следы от присосок. Они правда сделали это. В тот вечер Джек впервые за полгода надрался, пытаясь осознать случившееся. Это был лучший секс в его жизни, если опустить ту деталь, что он попробовал осеменить Брока. И не один раз. Ни через день, ни через неделю Брок так и не явился на их традиционные встречи. Зато что Стив, что Баки не пропускали кормление, на все расспросы Джека только ухмыляясь. Даже Натали не появлялась, но, насколько Джек понял из жестикуляции тритонов, она была рядом с Броком все это время. Это немного утешало. Стив, поняв через несколько дней, что Джек и понятия не имеет, где сейчас Брок, взялся его проводить, нарисовав водой на мокрых досках причала рыбу – много рыбы. Джек понял и закупился основательно, забив весь садок, как и сумку – консервами. Стив привел его к той самой тайной пещере Брока и Джек чуть по лбу себя не хлопнул за недогадливость – как он раньше не додумался проверить это убежище! Пришлось собрать все угощения в мешок и, пришвартовав лодку к скалам, тут уже у Джека еще раньше было намечено место, нырять со Стивом – в пещеру можно было попасть только так. Внутри был Брок, недовольно хмурящийся и Наташа с Баки, затейливо плавающие вокруг него, все норовящие потрогать чуть округлившийся живот Брока. Джек так вылупился на него, что вдохнул воду и закашлялся, благо, что Стив подтащил его к поверхности и дал продышаться. Брок, заметив его, тут же тяжело вскарабкался на камень, поднимаясь над водой. Джек, отбуксируемый Стивом, вылез тоже, прокашлялся, и протянул угощение. Раньше этого Броку бы хватило на пару дней. Сейчас он смел все и даже тянулся облизать пакет, пока Джек не отобрал. Он зачарованно пялился на чуть выпуклый животик, которого у Брока еще неделю назад не было, и даже не знал, что сказать. Броку это шло чрезвычайно, а Джек, судя по всему, мог считать себя будущим отцом. Осьминожек, числом примерно от двадцати до двухсот тысяч штук, если верить интернету. Брок совсем по-человечески хмыкнул, сам поймал его ладонь и прижал к животу. Ничего такого странного Джек не ощутил, кроме разве что мягкости его кожи. Живот еле ощутимо проминался под пальцами, но Брок вроде был не против. Неуловимым движением прильнул к Джеку ближе, обнял на миг всеми щупальцами, жарко поцеловал – и столкнул в воду. Натали отбуксировала Джека из пещеры, помогла подплыть к лодке, пока ее любовники подстраховывали их. Джек перевалился через борт, переоделся привычно и осмотрелся. Русалка и тритоны никуда не делись, терпеливо ожидая. – Что ему нужно будет? – каркнул он. Горло пересохло, а перед глазами все стоял тот немного округлый животик чуть повыше стыка щупалец. Натали подплыла поближе, потыкала острым коготком в пустой садок для рыбы. Джек кивнул, поняв. Побольше еды, это было логично. Ближайшие две недели он, как и русалки, исправно таскал еду Броку, который опасался выплывать из пещеры – паранойя обострилась. Натали таскала ему рыбу в обмен на то, чтобы потрогать растущее пузико – сытый Брок не возражал, голодный же… Джек после первого случая, когда притащил маловато рыбы, не рассчитал, теперь был вынужден перевязывать себе горло – голодный Брок впился своими острыми зубами, хорошо хоть, артерию не распорол. Джека тогда вынес из пещеры Баки, и зажимал кровоточащую рану на плече, пока Джек не пришел в себя настолько, что смог слабыми руками перевязать себя. Баки тогда наотрез отказался нарисовать ему схему того, что произошло, но Джек подозревал, что не все так просто было. Может, даже с особой жестокостью, морские жители не отличались сантиментами. После этого он прикупил себе водолазный костюм – все равно постоянно ныряет, и соорудил небольшой металлический воротник, подсмотренный со страницы Википедии про народы Африки, который надевал под резину. Подстраховка, не больше, пусть и было неудобно, но он не мог оставить Брока без еды. Пришлось обменять несколько жемчужин, но теперь у него были и деньги на пристройку с бассейном, и на еду для них обоих. Брок с каждым днем нервничал все больше, даже не всегда сразу узнавал Джека в костюме, но хоть еду принимал исправно. До того момента, когда Джек, вынырнув, не обнаружил его свившимся в клубок вокруг удобного куска скалы, постоянно находящегося под водой. Брок опасно скалился и не подпускал никого к себе. Но Джек успел увидеть небольшие, с кулак, полупрозрачные яйца, прилепившиеся к скале. Вот после этого Брок и перестал принимать еду, больше всего озабоченный чистотой воды вокруг яиц. Джек выдержал пару дней, пытаясь подсунуть ему лакомые кусочки и не попасть под щупальца и зубы – не получалось ни то, ни то. После этого он, не выдержав, попросил Натали о помощи. «Вскоре после появления молодняка из яиц, истощенная самка погибает», – это не давало ему покоя. Вчетвером им таки удалось скрутить Брока, не потревожить кладку и запихать ему кусок рыбы в пасть, после чего Брок совершенно взбеленился и, напрягшись, вышвырнул их прочь из пещеры. Стив поддержал Джека, дезориентированного во вспененной воде и, подняв к поверхности, весело подмигнул. Наливающийся зеленью синяк на пол-лица, кажется, его не тревожил. – Завтра повторим? – выдохнул Джек, чувствуя, как болят помятые Броком ребра. А кто сказал, что родителем быть просто? Стив кивнул. Так все и началось. К осени Джек чувствовал себя не просто старым, а еще и чудовищно больным. Пришлось прикупить утепленный водолазный костюм, размером побольше, чтобы влез сам Джек и его повязки, которыми был обмотан он весь почти. Три перелома – два пальца на левой руке и лучевая кость на правой, вкупе с гипсом, существенно снизили его скорость и маневренность, и так небольшую под водой. Теперь он, как самый укрепленный среди них троих, впихивал рыбу в пасть сопротивляющемуся Броку, напоминая самому себе какого-то культиста Ктулху. Каждую, мать его, ночь. Джек был готов уже проклясть все на свете, когда Натали отказалась участвовать, кокетливо показав ему округлившийся животик. Ее тритоны увивались рядом, до неприличия довольные. Джек устал от всего этого. Но, правда, был рад за них. Когда он ночью приплыл к Броку, постаравшись укрепить костюм на полную катушку, и понимая, что шансов у него одного нет – шел уже четвертый месяц принудительной кормежки, за это время Брок изучил уже все их приемы и ждал, наконец, свершилось. Брок отлип от скалы и теперь зачарованно наблюдал, как из яиц неспешно вылазят небольшие, Джеку с ладонь, такие же синекольчатые осьминожки. Джек замер, сейчас, как никогда, понимая опасность – концентрация ядовитых осьминогов вокруг него стремилась к критической. Брок, заметив его присутствие, обернулся, улыбнулся почти что нежно и подгреб затаившего дыхание Джека щупальцами к себе поближе, позволяя наблюдать с первых зрительских мест. Осьминожата – слава тебе, Господи, не мутанты, обычные на вид осьминоги, просто чуть крупнее тех, что Джек изучал в интернете, покидали побелевшие оболочки яиц, расправляли свои маленькие щупальца и неспешно покидали пещеру, стремясь в большой мир. Джек, в полном охуении, наблюдал, испытывая разве что еще небольшое облегчение – фантазия рисовала ему жутких мутантов, но реальность несколько успокоила. Брок дождался, пока уйдет последний, и облапил Джека, чувственно ворча. Здесь, под водой, даже несмотря на костюм, Джек слышал его куда лучше, чем на суше, пусть и не мог ответить. Брок выволок его на камень, обшарил и мигом сожрал всю принесенную рыбу. Джек с трудом содрал с себя левой рукой маску и вдохнул полной грудью воздух, морщась от боли в ребрах – это пройдет еще нескоро, Брок, защищая потомство, не стеснялся в силе. – Я бассейн построил. Перезимуешь у меня? Брок насмешливо покосился на него, облизал пальцы от чешуи и кивнул. Джек просветлел лицом. А жизнь-то налаживалась! Только, разве что, никаких больше осьминожат… Он был не уверен, что потянет еще раз. Брок же, судя по его лицу, в Джеке даже не сомневался и это было самое ужасное. Джек привычно прилег на клубок щупалец, размышляя о делах насущных. Нужна будет машина, чтобы перевезти Брока в бассейн. Постоянный приток морской воды… Он задремал, пока Брок медленно и неспешно обнимал его щупальцами, скользя по костюму, и что-то тихо, невнятно на суше, напевал. Джеку снился дом.