***
Во второй раз это случилось сразу после победы над Шибусавой Тацухико. Ацуши возвращалась домой через парк после праздничной вечеринки в агентстве, как вдруг увидела Чую, спящего на лавочке. Подумав буквально пару секунд, девушка подошла к мужчине и принялась будить его. Тот с огромным трудом открыл глаза, с явным недовольством смотря на Накаджиму, пытаясь осмыслить, кто перед ним. А когда узнал — удивился. — Что ты забыла у меня дома? — резко спросил он. — Эээ… Вы не дома, Чуя-сан, вы в парке. На лавочке. Сонливость в миг сошла с лица Накахары. Он резко поднялся и принялся оглядываться по сторонам, а потом раздражённо цыкнул. Пробормотав под нос что-то на тему некомпетентных подчинённых, мужчина сел по-нормальному и облокотился на спинку лавочки. — Может… Мне помочь вам дойти до дома? Вы же опять использовали Порчу, верно? — неловко помялась Ацуши, а исполнитель лишь тяжко вздохнул. — Неловко просить тебя об этом уже во второй раз. Но раз уж Акутагава меня бросил здесь, а у мафии с агентством перемирие, то почему бы и нет? — как-то обречённо произнёс он. — Акутагава? Его Дазай-сан же пригласил к нам на вечеринку. Сказал, что раз уж победа над Шибусавой была достигнута совместными действиями мафии и агентства, то надо бы позвать кого-нибудь. Акутагава примчался к нам буквально за пять минут. — Чёртов суицидальный маньяк и его щенок, — ругнулся Чуя, теперь понимая, почему его подчинённый просто взял и кинул его в парке. — Ненавижу. Накаджима лишь грустно вздохнула. Она уважала и Чую, и Дазая, но ей ужасно не нравился тот факт, что рядом друг с другом они начинали вести себя, как дети малые. Причём в большинстве стычек и ссор был виноват именно Осаму. Ацуши лишь покачала головой и протянула Чуе руку, чтобы помочь ему встать. Несмотря на то, что они были знакомы всего ничего, девушка чувствовала ответственность за действия наставника, а потому хотела хоть как-то помочь Накахаре, даже если их перемирие могло нарушиться в любой момент. Чуя в поведении с ней, Ацуши, значительно отличался от всех остальных мафиози: он не был груб или резок, не пытался её убить. Можно сказать, что из всей Портовой мафии Накаджима была готова довериться только ему, хотя и понимала, что тот мог её просто напросто обмануть. Чуя поднялся и перекинул руку через плечо Накаджимы. — Я начинаю к этому привыкать, — признался он, и Ацуши чуть улыбнулась: она тоже. Дом Чуи был недалеко, поэтому Накаджима решила вызвать такси. Вообще, девушка больше предпочитала общественный транспорт, ведь он был дешевле, однако так как сегодня на неё была взвалена ответственность в виде полусонного окровавленного исполнителя портовой мафии, а на работе выдали премию, Ацуши смело набрала номер такси, а после помогла Накахаре дойти до выхода из парка. Там их уже ждала белая машина с синими полосками. Девушка осторожно помогла Чуе сесть на заднее сидение, забралась рядом, назвала таксисту адрес, а после, покопавшись в кармане юбки, вынула на свет платок. Его она передала Накахаре, чтобы тот вытер чуть засохшую кровь на подбородке, оставшуюся после использования Порчи. То, что это был платок Дазая, девушка решила не говорить. Всю дорогу в машине мужчина сонно облокачивался на Ацуши, и девушке приходилось придерживать его на поворотах, чтобы тот не ударился головой. Эта ситуация несколько смущала тигрицу, но ещё больше её щёки краснели от взглядов пожилого водителя. В плохом освещении он не видел истинного состоянии Чуи, его немного потрёпанной одежды и болезненного вида, а потому мог подумать (а судя по всему и думал), что тот просто напился, а Накаджима, как верная девушка, везёт непутёвого парня домой. Ацуши залилась краской и опустила взгляд на свои коленки, а потом медленно перевела его на Чую, который посапывал и выглядел довольным жизнью. Его лицо было полно безмятежности, и Накаджима почувствовала, как её сердце пропустило удар. Мужчина, безусловно, был красив и харизматичен. Машина остановилась у дома Чуи, и девушка, отдав деньги водителю и разбудив спутника в который раз, помогла тому выбраться из машины. Они с трудом поднялись по ступенькам на третий этаж и дошли до двери квартиры. Исполнитель мафии со второй попытки набрал код и ввалился в прихожую. Ацуши последовала за ним. Они разулись, Чуя снял плащ со шляпой, и Накаджима провела мужчину уже знакомой ей дорогой в спальню. Тот сразу же обессиленно рухнул на кровать. — Извини за неудобства, — произнёс он. Подушка чуть заглушила его голос. — Ничего страшного, Чуя-сан, я всё понимаю, и мне крайне стыдно за поведение Дазая-сана. А пока лучше отдохните. Я захлопну за собой дверь. — Угум, спасибо. Знаешь, я- Но договорить мужчина не успел: уснул. Девушка-тигр с улыбкой взглянула на мужчину и едва удержалась, чтобы не потрепать его по волосам: в конце концов она не Дазай, чтобы пользоваться ситуацией, когда Чуя находится в своём самом беззащитном состоянии. Чуть приоткрыв окно, Ацуши вышла из спальни и прошла на кухню. Она была уверена, что как только Накахара проснётся, он будет жутко голоден. Чтобы восстановить силы после Порчи, ему требовалось хорошенько поесть: об этом на вечеринке обмолвился Акутагава, когда Дазай с гаденькой ухмылочкой расспрашивал, как там поживает его бывший коллега. С одной стороны, Ацуши была не совсем уверена, имеет ли она право распоряжаться на чьей-то кухне, но с другой, она не могла бросить Накахару, и даже не из-за проблеска нежности, которую испытывала к нему, а из-за простой человеческой совести. И чувства стыда из-за поведения наставника, конечно же. Девушка принялась рыться на чужой кухне в поисках еды, мультиварки и кастрюли со столовыми приборами. Когда всё было найдено, девушка принялась за готовку. Процесс приготовления карри занял не так много времени, как думала Ацуши: всего в районе часа. Накаджима не хотела показаться плохим поваром, а потому готовила то, что у неё выходило лучше всего. И когда всё было готово, она накрыла тарелку и столовые приборы на стол, убрала готовую еду в холодильник и нацарапала Чуе записку, в которой говорилось, чтобы он поел. Со спокойной душой Ацуши покинула квартиру Накахары.***
В третий раз это случилось после Каннибализма. Идея сделать из Ацуши посыльного между мафией и агентством принадлежала Дазаю. Сама Накаджима была не очень-то рада этой идее, ведь походы в здание мафии равносильны лицезрению хмурой рожи Акутагавы и очередным словесным перепалкам с ним же. Вообще, по идее Дазая, полностью одобренной Мори, эти походы Ацуши должны были наладить отношения нового Двойного чёрного: впереди им предстояла борьба против Достоевского и его компашки, в которую неизвестно кто входил, так что согласованная кооперация и более-менее нормальные отношения между двумя сильными бойцами, которых обязательно кинут на передовую, были просто жизненно необходимы. И Дазай, и Мори, и Фукудзава это отлично понимали. Более того, это понимали и Ацуши с Акутагавой, но ещё с самой первой встречи между ними возникла такая сильная неприязнь, что даже просто при виде соперника-напарника-врага-коллеги-союзника (нужное подчеркнуть) хотелось дать ему в морду. Ацуши вообще не желала пересекаться с бешеным псом мафии, а потому предпочитала обходить стороной главный вход и заходить в здание с какого-нибудь заднего. Хигучи, которая каждый раз встречала Накаджиму, привыкла к этой странности девушки и даже поддерживала её: самой Ичиё это было выгодно, ибо у неё имелись свои планы на Акутагаву, и было бы нежелательно, если кто-то вроде Ацуши их нарушит. А то от ненависти до любви, как говорится. За день Ацуши обычно трижды моталась в Портовую Мафию. Причем поводы были самые глупые: передать стопку бумаги А4 Огаю прямо в руки (а то во всей Мафии не осталось ни листочка), отнести пистолет, который Чёрные ящеры забыли при прошлом набеге (и то, что на пистолете почему-то было написано «Идеал», никого не волновало), просто спросить, как у Мори дела (телефоны же придумали не для этого), занести пирожные для Элизабет (и плевать, что она способность и еда ей не нужна) и ради много чего другого, что уже успело надоесть Накаджиме. Ситуацию осложняла жара. На улице было плюс тридцать два, и всё, чего хотелось тигриной сущности Ацуши, — это лечь под тенью деревца и не вставать в ближайшие дней пять. Однако приходилось выполнять работу посыльного, постоянно таская с собой сумку с бутылкой воды. В тот день это был уже четвертый поход к Мафии, и Накаджима уже начинала честно ненавидеть Дазая. Хотелось просто взять и воплотить в реальность его мечту умереть от рук прекрасной девушки. Желательно собственноручно. Ацуши лишь грустно вздохнула, решая, что вот отнесёт этот дурацкий блокнот с рисунками Дазая Огаю, и сразу пойдёт домой, и плевать на рабочий день. Внимание Накаджимы привлёк шелест страниц где-то сбоку. Она остановилась и посмотрела вправо. Там, прямо на земле лежала книга. Судя по всему, чья-то рукопись. Девушка подошла к ней, оглядываясь и ища того, кто бы мог обронить, и подняла. В ту же секунду книга засветилась, и оттуда прямо на растерянную Ацуши вывалился явно вымотанный Чуя. Девушка пискнула и повалилась на землю, Чуя повалился сверху, ударяясь локтём о твёрдый асфальт. Довольно быстро осознав, что не очень красиво лежать на девушке посреди улицы, Накахара перекатился на спину. Теперь он лежал рядом с ошарашенной Накаджимой. — Прости, — произнёс Чуя, поднимая над собой ладонь и понимая, что вся кровь убитых осталась в романе. — Не хотел. — В-всё хорошо, Чуя-сан, но почему вы здесь? Ацуши села, не имея никакого желания соприкасаться кожей (пусть даже через тонкую рубашку) с горячим асфальтом. Однако вставать девушка не спешила: она уже успела за сегодня набегаться из агентства в мафию и обратно, так что её единственным желанием сейчас было посидеть и отдохнуть. Накаджима печально оглядела Накахару, понимая, что он вряд ли нормально отдыхал те четыре дня, что был в книге. Скорее всего, он даже толком не спал, чтобы не оказаться жертвой какого-нибудь убийцы. Такое довело кого бы угодно, и исполнитель мафии — не исключение. — Ну, судя по всему, твой коллега решил оставить роман со мной внутри здесь, а не отнести в более приличное место, — отозвался мужчина. — Сколько времени прошло? — Дня четыре где-то. Мафия и агентство разобрались во всей ситуации и заключили перемирие. — Вот как? То есть мне не надо сейчас соскребать себя с асфальта и драться с тобой? Прекрасно. Я так устал. Чуя натянул на лицо шляпу и подложил руки под голову, явно намереваясь уснуть, но Ацуши, в миг почувствовавшая волнение за другого человека и проанализировавшая все возможные последствия, убрала шляпу чуть в сторону и протянула руку. — Тут лучше не лежать. Асфальт слишком горячий. Солнце будет печь до самого вечера, а вы в чёрной одежде. Лучше перебраться куда-нибудь в тенёк. — Ты слишком добра к временным союзникам. — Думаю, всё дело в том, что я чувствую ответственность за вас, Чуя-сан. — Слушай, а может, всё же перейдёшь на сторону мафии? Ну не заслужил этот Дазай такого прекрасного кохая. — Нет, даже не пытайтесь. — Я буду заботиться о тебе лучше, чем этот суицидник, — вновь заверил её исполнитель, из-за чего Накаджима сильно покраснела. — Нет. Простите, но нет. — Жаль. Ну, ладно. Может, в будущем получится уговорить? — смешливо спросил тот, чуть прищурившись. Ацуши лишь пожала плечами и вновь протянула Накахаре руку помощи, которую тот принял, тяжело поднимаясь. А затем, встав на обе ноги, мужчина пошатнулся, но девушка тут же подхватила его за талию и перекинула одну руку через свои плечи. — Интересный ты человек, Ацуши. Очень добрый. Мне это нравится. Девушка почувствовала, как краска заливает щёки, а потому поспешила чуть отвернуть голову в сторону. Слова Чуи почему-то заставили её сердце забиться чуть быстрее. — Во всяком случае, давайте я вас отведу домой. — Лучше сперва поедим: я голоден, как волк. Тут недалеко есть кофейня с очень вкусными блинчиками. Тебе понравится, я уверен. Накаджима чуть приоткрыла рот от удивления, а затем кивнула. В принципе, она была бы не против отужинать вместе с Накахарой. Да и из-за этих мотаний между агентством и мафией она совсем не ела, только воду пила. От мысли о том, что это будет совсем как свидание, Ацуши покраснела ещё сильнее, прекрасно понимая, что была бы не против, окажись это так. Трёх встреч хватило, чтобы понять, что ей нравится Чуя не просто как человек, но и как мужчина. В нём было довольно много притягательного, начиная банально с внешности и заканчивая характером и принципами. Накахара был предан своему делу, что доказал не так давно, благоразумен и всегда переживал за своих подчинённых. Он не был типичным представителем мафии, как и не был неуравновешенным придурком (слова Дазая не в счёт, ибо тот и сам не очень адекватен). Пожалуй, из всех своих знакомых только Чую Ацуши могла назвать нормальным. Они вышли на улицу, где Накахара мягко убрал руки девушки со своей талии, как бы говоря, что может и сам дойти. Он был стойким, и это его качество также нравилось Накаджиме. До самого кафе они дошли быстро: то оказалось через пару домов от переулка. Там, выбрав наиболее неприметный столик с диванчиками, Чуя расслабленно сел и рвано выдохнул. — Всё в порядке? — обеспокоенно спросила Ацуши. — Да. Устал только, — махнул мужчина рукой. Официант принёс меню и полотенца, смоченные водой и пахнущие мятой. Исполнитель тут же снял перчатки, промокнул руки и вытер лицо, избавляясь от пыли и пота. Ацуши же просто вытерла ладони, понимая, как много грязи к ним налипло, пока она сидела на асфальте. Когда заказ был сделан, Чуя завёл негромкий разговор о произошедшем во время его отсутствия, задавал вопросы, на которые Накаджима честно отвечала. — Так значит, тот Огури говорит, что у агентства будут проблемы? И ты ему веришь? — спросил Накахара, отпивая кофе. — Да. Он — бывший сообщник Достоевского. А это значит, что проблемы затронут не только агентство, но и мафию, — ответила Ацуши, — просто первыми под раздачу попадём мы, а не вы. Чуя кивнул, признавая, что в этом есть своя доля истины, и плавно перевёл разговор на другую тему. Говорить о Достоевском никому из них более не хотелось. Пусть это будет их заботой через несколько дней, а не сейчас. Сейчас же лучше просто посидеть вдвоём, наслаждаясь вкусной едой и приятным разговором. Спустя полчаса, когда вся еда была съедена, а официант принёс счёт, Чуя вызвался платить самостоятельно, аргументируя это тем, что Ацуши и так слишком много для него сделала, пора бы вернуть должок. В принципе, сама Накаджима была не против, так как до зарплаты оставалась ещё неделя, но при этом девушка чувствовала некую неловкость. Когда они вышли из кафе и заказали такси, Чуя уже откровенно валился с ног: сказывалась большая усталость. Да и после плотного ужина его, как и девушку-тигра, сильно разморило. Машина подъехала довольно быстро. Исполнитель приоткрыл Ацуши дверь, залез за ней и продиктовал адрес. С трудом держа глаза открытыми, мужчина постоянно позёвывал и проклинал Рампо, который решил, что было бы неплохо устроить сражение на логику в мире, где нет способностей. Во всяком случае он бы тогда сполна насладился свиданием с Ацуши, а не прибывал в состоянии амёбы. А то, что это было именно свидание, он уже строго решил для себя. Было уже что-то привычное в том, как Накаджима помогала ему подниматься наверх, вешала его шляпу на крючок и разувалась. Внезапно нахождение Ацуши в его квартире показалось мужчине настолько правильным, что без неё становилось как-то пусто. Тем временем девушка-тигр помогла ему дойти до спальни и сгрузила на мягкую кровать, присаживаясь рядом. Мужчина тут же стащил с себя пиджак и жилетку, свободно вдыхая полной грудью. Всё же ему не хватало этого, пока он был в детективном мире. — Ну что ж, я, наверное, пойду. Спасибо вам большое за ужин, Чуя-сан, — внезапно произнесла Ацуши. Ей явно было неловко, она не знала, что делать дальше, и единственным верным выходом ей казался уход. — Останься, — неожиданно даже для самого себя попросил Накахара, схватив встающую девушку за руку. — Вернее, кхм, я бы хотел, чтобы ты осталась. Я так и не отблагодарил тебя должным образом за то карри. Оно было великолепным, правда. А ещё ты, наверное, устала. Отдохни сегодня здесь. У меня есть гостевая комната и… Боже, наверное, я сейчас глупо выгляжу? — Он почесал в затылке. Скольких бы девушек Чуя не встречал бы в своей жизни, но именно с Ацуши, этой маленькой и нескладной Ацуши, он начинал вести себя, как подросток, впервые зовущий девушку куда-то. — Я просто хотел бы, чтобы ты передохнула. Тебе надо набраться сил, а мне — как-то отблагодарить тебя. Я утром приготовлю тебе завтрак. Это будет чем-то вроде благодарности за карри. — Я… Я согласна, — чуть смущённо кивнула Накаджима, а в следующий момент начала мысленно укорять себя: сначала говорит, а потом думает. — Хорошо. Я рад. — Чуя улыбнулся, расслабленно откидываясь на кровати. — Надеюсь, тебя не потеряют. — Я позвоню Дазаю-сану и предупрежу. Она достала телефон и набрала необходимый номер. Ацуши соврала что-то про то, что у неё появились неотложные дела и отключилась, когда Осаму начал возмущаться. Конечно, поступать так с наставником было не очень красиво, но, как оказалось, общение с Накахарой всё же повлияло на неё. Затем девушка сняла заднюю крышку с телефона, достала симку и разломила её, прекрасно зная, что там установлен жучок наставника. Отчего-то ей не хотелось, чтобы тот знал её истинное местоположение. Когда Ацуши покончила с этим, Чуя уже спал, перекатившись на другую сторону кровати. Девушка лишь улыбнулась, забралась на кровать поглубже, поближе к исполнителю, и убрала прядь волос с его лба. А потом, подумав, что не случится ничего страшного, если она на секунду приляжет рядом, заснула, едва её голова коснулась мягкой подушки. А утром следующего дня её ждал совершенно домашний Чуя, приготовивший простенький, но вкусный омлет с рисом, слова благодарности, признание в искренней симпатии и лёгкий поцелуй. Пожалуй, Ацуши была бы не против остаться на ночь ещё разок.