Этот месяц стал для Отабека самым ужасным. Месяц одиночества и бессилия. Месяц, пока Юра лежал в коме. Приходить Беке в больницу можно было лишь раз в неделю, и чтобы не погрузиться в печальные мысли казах с утра до вечера был на катке.
Вроде только четвёртая неделя, а кажется, что целый год. Невыносимо… Наступил понедельник — день, в который Отабек мог навещать Юру. Казаха в больнице уже знали и сочувственно вздыхали, смотря на него. Но разве от этих липовых сочувствие лучше?
-Юра… Почему… Ты так близко, но я не слышу твоего звонкого голоса… Я не вижу твоих голубо-зелёных глаз, в которых любил тонуть… Врач сказал, что ты можешь умереть… Неужели ты оставишь меня?.. Юра… Юра! Почему?! — шептание перешло почти на крик. По смуглой щеке невольно скатилась слеза. Ведь никто не мог ответить на этот вопрос.
***
Дождливый день… Но люди стоят на улице, кое-как укрытые ветвями старых деревьев.
-Он был так молод…-посочувствовала Лилия, утирая слёзы чёрным платком. Виктор прижимал к себе рыдающих Кацуки и Николая Плисецкого. Отабек вместе с Милой стояли около нового надгробия, на котором располагалась надпись:
Юрий Плисецкий
2000-2016
-Он прожил всего 16 лет… Надеюсь, ему будет хорошо на небесах. Я всегда буду помнить тебя, Юра… Ты был моим героем, — тихо сказал Отабек и отошёл от могилы.
-Он сделал для нас так много… Если бы не он, мы могли и не встретиться, Бека, — осматривая своё обручальное кольцо прошептала Мила и прижалась к казаху.
-Угу, любимая…
