awkward

Перелеты всегда давались Намджуну ужасно тяжело. Он ненавидит это, окей? Все эти типичные штуки из жизни айдола, не всегда комфортные и удобные, вроде придурств других парней на интервью и таких вот встрясок организма посредством путешествия на самолете. Намджун ненавидит перелеты! Его кожа и желудок страдают, его голова постоянно раскалывается, кости ломит. Ни маски, ни подушки, ни таблетки не спасают. Может быть стоит в качестве подушки использовать надувной валик для путешествий, а не плечи Чимина, но об этом парень подумает как-нибудь потом. Обычно группе давали хотя бы денёк на передышку, отвозили в отель или в арендованные апартаменты. Это спасало. В конце-концов лучший способ прийти в себя - горячий душ и крепкий сон. В этот раз все было иначе, съемки нужно было начать, как можно скорее. Во-первых, они не планировали оставаться в Канаде надолго, во-вторых, в новом эпизоде их столетнего шоу группе предстояла игра с выбором комнат, а значит, они не могли заселиться в дом до того, как камеры будут включены. И конечно судьба-сводница, ну, еще и басистый, якобы случайный кашель Мин Юнги, разыграли все очень интересно. Джун устало всматривается в настенные часы, высчитывая, сколько времени у них осталось на сон. Следующий день тоже начнется со съемок, и тогда... выходит не больше девяти? После перелета это маловато, но стафф уже складывал аппаратуру, так что, в течении минут двадцати в комнатах не останется и намека на съемочную группу. Хосок остервенело пытался найти в своем чемодане зубную щетку, вышвыривая вещи прямо на пол. Стоило операторам закончить снимать и с него слетела маска дурачка-приколиста. Он, конечно, парень веселый и позитивный, но за столько лет Намджун узнал мемберов достаточно близко, чтобы быть уверенным: личность каждого из них гораздо глубже экранного образа. - Если бы ты складывал вещи так, как я тебе говорил, ты бы ничего не потерял. Юнги уже успел принять душ. Он забрался на широченную кровать, подобрав ноги под себя, и старательно массировал кожу лица, помогая крему впитаться. - А я ничего и не потерял, - цокает Чон в ответ и победно вскидывает руки вверх, демонстрируя найденную щетку, - Я просто заблудился в твоих шмотках. Мин закатывает глаза, вздохом смеряя язвительность своего парня, и забирает себе еще одну из четырех подушек. - Везти один чемодан на двоих проще. - Ты просто не хотел складывать вещи, Юнги. Намджуну неловко. Он знает, что парни не ссорятся, это что-то вроде игры для парочек. Особенно для тех, которые "старперы", как любит говорить Чонгук. И все же, это неловко. Неловко еще от того разговора на кухне в три ночи, и вплоть до сегодняшнего выбора комнат. Тогда Ким, услышав агрессивные перешептывания, проснулся и отправился на разведку, находя сидящего и почти голого Мина на столе, за которым они, между прочим, едят, и Хосока, стоящего перед ним и злобно объясняющего, что в три ночи нужно спать, а не будить своего парня ради перепиха на кухне. Намджун слишком большой и шумный, чтобы остаться незамеченным, так что уже через пару минут они втроем сидели за тем же столом, выясняя, что это такое было, как долго продолжается и насколько серьезно. Теперь, зная о статусе отношений Юнги и Хосока, Ким чувствовал еще большую вину, нарушив их идиллию своим выбором. Вообще-то, напротив осталась целая спальня, ее не выбрал никто, но Чонгук и Чимин быстро скооперировались, можно сказать, молниеносно, и теперь свободной спальни не было, а кровать в комнате Юнги и Хосока оказалась самой большой. Намджун пытался успокоить себя этими мыслями. Хосок, если честно, пялился на него просто жутко, прожигал взглядом и поджимал губы. Очевидно, что он не был очень доволен и Намджун знает почему, но ДУМАТЬ ОБ ЭТОМ НЕ БУДЕТ, ЭТО НЕЛОВКО. Пока лидер отчаянно гнал воспоминания прошлого и склеиваемые его мозгом кусочки просмотренного порно, Юнги уже успел уйти в гостиную, или куда там, а Хосок ретировался в ванную. Джун выдохнул с облегчением, урвав пару минут, чтобы настроиться на ночь бок о бок с разочарованным Хосоком. Парень откидывается на подушку, которую ему великодушно выделил Юнги, и прикрывает глаза. В его планах лишь перевести дух в тишине, но, незаметно, сон крадет сознание, и Ким отключается. Просыпается Джун уже ночью, по крайней мере, и Юнги, и Хосок уже сопят, недвусмысленно переплетясь всеми конечностями. Если бы не духота, которая и вынудила проснуться, Ким просто продолжил бы спать, но кто-то из этих двоих заботливо укрыл его пледом. Поверх куртки и толстовки. Джун чувствует, как все его тело неприятно пышет жаром и поднимается, вымученно стягивая влажную одежду. Ощущения просто кошмар, он даже проверяет ладонью температуру, подозревая что-то неладное, но лоб не кажется горячим, и парень решает просто сходить в душ, чтобы освежиться. Он осторожно пробирается до ванной, стараясь не шуметь и закрывает за собой дверь. Миссия выполнена успешно. Почти. Кажется, Намджун запнулся об чей-то заряжающийся на полу телефон. Горячий душ... Ким почти стонет от удовольствия. Зеркало запотело моментально, да и плечи рэпера начали покрываться красноватыми пятнами, но парень не спешит сбавлять температуру. Он стоит пару минут, методично растирает напряженные мышцы рук и подставляет лицо под бьющие капли. И, если быть честным, духота душевой не столько расслабила, сколько возбудила. Тратить время на дрочку хочется не очень, но хочется, вообще-то, очень-очень. Почти сутки на ногах и масса впечатлений дают о себе знать, Джун усердно пытается угомонить непослушное тело, вот только мыльные ладони на животе и талии лучше не делают, он чувствует тугое возбуждение, легкие горят и бедра тоже. Ким размышляет с полминуты и все же ведет ладонью вниз, мимо пупка. В конце-концов, лучше потратить на это минут пять, чем потом всю ночь волчком крутиться в тесноте на краю кровати. Ладонь ощущается грубо и не совсем приятно, движения быстро уходят в механические. Даже кончив, Намджун шумно выдыхает разочарованность, совершенно не чувствуя удовлетворения. Рэпер наскоро смывает остатки пены с тела, зачесывая волосы назад, и выбирается из ванны, на ходу заматываясь в полотенце. Хосок за несчастные пятнадцать минут успел стиснуть Мина в объятиях так крепко, что Ким не уверен, дышит ли его хен. Рэпер плавно опускается на кровать и тяжело выдыхает. Внутри еще теплится пресный оргазм, он томится негой по всему телу, вынуждает дышать глубоко и полно. Джун быстро засыпает, так и не одевшись, прикрытый лишь своим полотенцем. Пара минут тишины с левого края кровати и шуршащую звуковую пустоту заполняют негромкие перешептывания. - Ты идиот? Юнги приподнимается на локтях, всматриваясь в намджунову тушку за спиной Хосока. Кромешная темнота даже привыкшему к ней глазу не дает малейшего шанса разглядеть эмоции на лице лидера. Мин раздраженно раздувает ноздри, опускаясь обратно на подушку. Он ненавидит эту ситуацию. Он очень любит своего парня, но вот его тупые выдумки не жалует от слова совсем. Спал себе спокойно, наслаждался пикником на берегу какого-то пруда. А потом Чон Хосок решил прервать прекрасную обеденную трапезу своими ладошками в пижамных штанах старшего. Юнги спит крайне чутко, сначала прислушиваться его вынудило присутствие в общежитии потерянного и тоскующего по дому трейни, из-за которого он, почему-то, волновался слишком сильно, потом этот же мальчишка, но в роли его парня, все такого же потерянного, некоторыми ночами нуждался в успокаивающих объятиях. Романтично до тошноты, но теперь мужчина четко реагировал на малейшие раздражители во время сна и это было утомительно. А мокрый язык на шее определенно являлся раздражителем. - Хосок, прекрати.. Мин остервенело отталкивает ладони парня, отодвигаясь к краю. - Почему? Чон будто не слышит, он продолжает цепляться за чужую пижаму и утыкается носом в теплую шею. Он не глупый и все понимает, но, во-первых, у него пиздецки стоит, а, во-вторых, он не виноват, что придурок Намджун выбрал эту же комнату. Совершенно не виноват. Мин сопит раздраженно и сжимает одеяло, пока Хосок под ним жмется все ближе. Он ластится, словно кот, слепо тычется лицом в изгиб шеи и плеча, даже прикусывает предплечье, улыбаясь обреченному вздоху Юнги. - Я не смогу дотерпеть до утра.. - Чон шепчет в самое ухо, сладко втягивая мочку в рот и после смазано ведя языком вниз по шее, следуя по линии челюсти, - Пожалуйста? Мин шепчет отказом, но его пальцы уже путаются в мягких естественных кудрях, массируют кожу головы и чуть оттягивают, когда Хосок мучает кожицу чуть ниже ключицы. У тайных отношений много всяких правил, нарушить которые, к сожалению, стоит слишком дорого. Иногда они оба забывают о договоре не ставить засосы или случайно оставляют экранный след своей любви переглядками, но все же, оба слишком осторожничают. - Если ты не хочешь, то почему у тебя тоже стоит? Мин готов поклясться, что Хосок улыбается. Но не так, как делает это для фанатов и камеры, не ярко и тепло, скорее лукаво, интригующе, уголки его губ лишь слегка изогнуты вверх, а ямочки почти незаметны, во взгляде плещется патока желания. Этот Чон Хосок сводит с ума. Парень играючи переплетает свои пальцы с узловатыми миновскими, целует солнечное сплетение, задрав футболку, мнет губами пока еще мягкий сосок. Юнги облизывает губы и сглатывает нервный ком. Хосок слишком близко и его слишком много, под одеялом уже жарко, он скидывает его за спину Хосока, а сам приподнимает бедра, стягивая пижамные штаны. Какой смысл препятствовать, если самому хочется? Хосок улыбается уже в живот мужчины, языком мажет вдоль волосков от пупка к лобку, но к члену так и не спускается, лишь слегка касаясь возбуждения ладонью, когда оглаживает дрожащие бедра. - Это просто кошмарно, Хосок, - разум кричит о непристойности действий, но Чону верится безоговорочно, ему доверяется слишком просто, - Намджун проснется и ты сгоришь от стыда. Хосок шикает на расшумевшегося бойфренда и приподнимается выше, снова оказываясь на уровне его лица. - Ты чистый? Теплые пальцы уже вовсю наминают бедро, призывая улечься на бок, что Мин и делает, разворачиваясь в объятиях Чона лицом к нему. - Да... Если бы не темнота, парень смог бы увидеть пунцовые щеки и шею старшего, но ему достаются лишь надломленные короткие вздохи. Хосок не терпит больше, получив условное согласие, он приспускает свои шорты и прижимается горячим телом к бедру хена. Мин прикрывает глаза, чуть прогибаясь навстречу, не очень удобная поза, чтобы они оба чувствовали трение. Нужно тесно жаться друг к другу. Чон широко гладит ладонью по бедру мужчины, заводит руку за его спину, массирует поясницу, улыбаясь воспоминаниям о чудесных крошечных ямочках чуть выше ягодиц. Его дрожащие пальцы мягко скользят в расселину, и Юнги вымученно втягивает ртом воздух, когда две фаланги среднего пальца входят в него, заставляя тело рефлекторно сжиматься. Миновские собственные плавные движения приносят совсем легкое ощущение близости, он уже даже обхватил руками шею Чона, чтобы как можно крепче толкаться, проезжаясь своим членом по члену Хосока, но этого все еще недостаточно. - Хоба, мне неудобно, - Мин почти всхлипывает, целует младшего в лоб и прижимается к нему своим, - Подвигайся сам. Танцор, прервавший незамысловатые ласки, чтобы выслушать парня, кивает и тянется за поцелуем в губы. Каждое движение его языка, каждый толчок бедер, кажется, будто любой звук эхом разносится по комнате. И, то ли это они такие шумные, то ли просто адреналин в крови сводит с ума из-за мысли, что их может застукать Намджун. Хосок осторожно приподнимается, разрывая объятия, и подталкивает Мина лечь обратно на спину, забирается сверху, усаживаясь на горячие бедра. Руки Юнги тут же начинают гулять по телу младшего, сжимают крепкие ноги, обводят подтянутый живот и наконец сжимают соски. Хосок не особенно любит эту ласку, это Юнги захлебывается слюной, когда танцор вылизывает его во всех мыслимых и немыслимых местах, а сам Чон любви к таким вещам не испытывает, и его парень все еще считает это величайшим упущением их сексуальной жизни. Хосок тянется за поцелуем, но на этот раз коротким, и после, расставив руки по обе стороны от Мина, начинает мягко двигаться. Он попадает ровно по головке уже давно налитого члена Юнги, тот поджимает губы в попытках сдержать стон, но получается чертовски плохо. Хосок всегда все делал слишком хорошо, в том числе и в сексе, даже те, неловкие и неумелые первые разы, которые были непонятно сколько лет назад, даже тогда он всецело отдавался их близости. У Мина ноги подрагивают, он поджимает пальцы на ногах, чуть выгибаясь в пояснице навстречу движениям младшего. - Ты такой красивый.. Чон шепчет в самое лицо, улыбку давит, пока Мин давит пальцами на его талию, пытаясь удержаться в этом мире. Он выть готов, влажность в паху и проступивший на лбу Хосока пот сводят с ума. Как вообще он умудрился получить настолько сексуального парня? Вселенная издевается? Когда младший опускается на один локоть, а освободившейся рукой сжимает оба члена, Юнги не сдерживается, сиплый стон рвется наружу и улетает куда-то под потолок. Именно в этот момент Намджун, проснувшийся минуту назад, понимает, что хена мучают вовсе не кошмары. Ким чувствует себя максимально неудобно, словно он пробрался в чужую спальню, а не стал несчастной жертвой обстоятельств. Он лежит, почти не дыша, - то ли притворяется спящим, то ли вслушивается в звуки. А послушать есть чего. Если честно, заводит лучше любого фильма для взрослых, даже стопор на то, что это его друзья и коллеги, не срабатывает. Рэпер сглатывает подступающую слюну и молится всем богам, чтобы получилось снова заснуть, но, конечно, не выходит. Хосок надрачивает оба возбуждения рукой, устав двигаться. Юнги почти не смотрит на него, он отчаянно гнется навстречу и мутным взглядом тычется в потолок. - Ты очень сильно течешь, детка.. Вот здесь Ким и не выдержал. Он буквально подавился воздухом, едва не задохнувшись. Осознание, что он сейчас прохрипел громче, чем Хосок дрочил Юнги, моментально заставило легкие вновь начать работать. Юнги распахнул глаза, тут же отбивая руку Чона от своего паха. Хосок тоже слегка испугался, он непонимающе смотрит на Мина, но тот только шлепает ладошкой по лбу. До младшего медленно доходит, и наступившую тишину рвет скользящий вопрос. - Джун-а.. - Чон шепчет, надеясь, что Ким все же не проснулся, а просто закашлялся, - Ты спишь? В ответ тишина, Намджун не уверен, что ему делать. Может сказать, что нет и отправиться в гостиную погулять? А кто его знает, сколько они тут развлекаться будут, до утра что ли на диване веселиться? Да и его собственное возбуждение уже четко выделялось под полотенцем, к слову об этом, где чертова одежда.. - Джун? Чон все еще разглядывал спину лидера, пытаясь понять спит тот или нет. - Да спит он, Хоба, - Мин вроде как облегченно вздохнул, все эти долгие пару минут он трепетно гладил себя по животу и теперь готов взорваться, - Продолжи, пожалуйста, я с ума сойду.. Хосок кивнул не глядя, и, неуверенный в своих действиях, снова опустил руку вниз. Снова хлюпанье и кряхтение Мина, Намджун, в отличие от хена, действительно близок к безумию. Все тело покалывает крошечными иголочками. Он знает, что не должен, но прислушивается, Юнги такой нежный и просящий, это заставляет кровь в венах вскипать. Намджун закусывает губу и вздыхает, провожая остатки разума. Мин слышит это и снова резко останавливает Хосока, кивая в сторону лидера. - Он не спит, господи, - младший успешно игнорирует своего парня, выцеловывая его грудь, Юнги цыкает и берет лицо танцора в ладошки, смотря ему прямо в глаза вдруг прояснившимся взглядом, - Он не спит, Хосок. Сказал, как отрезал, Чон обреченно выстанывает что-то неразборчивое, кивая. - Джун, это неловко. В ответ молчание, а после едва слышимый кашель и голос лидера до странного мягкий: - Да, если честно, пиздецки.. Юнги, услышав ответ Кима, сталкивает Хосока с себя и снова натягивает отброшенное одеяло. Разум приветливо машет рукой, возвращаясь в комнату, и старший стыдливо закусывает губу. Джун уже как-то раз прервал их, но тогда они еще, по факту, даже не разделись, а тут Хосок уже вовсю надрачивал им обоим, и непонятно, как давно они разбудили лидера. - У меня стоит, Юнги, - Хосок заставляет всех в комнате подавиться тем самым воздухом, - Я не собираюсь дрочить в душе. Юнги молебно выстанывает, чтобы Чон прекратил, но тот канючит, утверждая, что его молодой здоровый организм не заслужил такой пытки. - Я ведь вас не прерываю, - Намджун неожиданно снова отозвался откуда-то с края кровати, - Вы можете продолжить. Мин снова шлепает ладошкой по лицу, ему казалось, что в комнате только один идиот. Впрочем, что в этом такого? Намджун и так знает, что они спят, и он сам сказал, что они могут продолжить... тело, перепачканное слюной Хосока и их смешавшейся смазкой, дрожит, рэпер слишком возбужден для предрассудков и здравого смысла. Мин со вздохом откидывает одеяло, забираясь на хосоковы бедра, и пальцем возле губ дает тому сигнал быть тихим. Младший кивает и только лыбу давит до самых ушей, по-хозяйски сминая чужие худые бедра. Юнги облизывается и пододвигается немного вперед, чтобы все еще твердый член Хосока попал ровно между ягодиц, он чувствует неловкость в полноценном, в его понимании, сексе, когда буквально в радиусе полутора метров лежит неспящий Намджун, так что решает, что петтинга будет достаточно. Юнги начинает осторожно двигаться, ощущая, как бедра сами, по инерции покачиваются взад-вперед, и, как его тело сжимается, прося, даже умоляя о большем. Мин так сосредоточен на этих чувствах, что не сразу замечает сквозь мутную поволоку во взгляде какое-то движение внизу. Он опускает глаза и видит, как Хосок глубоко засасывает язык Намджуна, притягивая его за голову. - Просто пиздец.. Намджун думает так же. Он просто в какой-то момент почувствовал прикосновение к плечу, покрытому к тому моменту мурашками, и повернулся, тут же попадая в плен мучительных поцелуев. - Это просто секс, Джун~а.. Чон рвано выдыхает в губы лидера и, прикрыв глаза, стонет. Не выдержав, следом хнычет Юнги, все же приподнимаясь и подводя головку чужого члена к проходу. - Просто секс... - вторит Ким и, забивая на нормы морали, сам разворачивается к парням, ведя ладонью по груди Чона. Мин отходил бы тапком этих двоих, если бы пульсация, разносящаяся по всему телу не высасывала силы так стремительно. Все его существо сжалось в один плотный комок нервов и сосредоточилось на пристальном взгляде Намджуна и горячих родных ладонях на животе. Ким не мог поверить в то, что видел. Мин выглядел совершенно другим. С о в е р ш е н н о. Это, пожалуй, слово, описывающее его идеально. В комнате давно стало душно, никто не позаботился о кондиционере, так что они все уже были мокрыми, и это нисколько не отвращало. Юнги словно сиял изнутри, когда слабое свечение месяца пробивалось через неплотные шторы и падало на его тело. Он не закрывал рта, ловя воздух маленькими порциями, скуля, когда Хосок сам вскидывал бедра, входя глубже и, возможно, задевая простату. Джун проглатывает подступивший к горлу стон. Ладно, его яйца взорвутся, если он не кончит. - Возьмешь в рот? - парень смотрит на мутный взгляд Чона, ловит его медленный кивок, поднимаясь на колени, - Хорошо, можешь не брать глубоко, просто соси, ладно? Хосок кивает и раскрывает рот, чуть поджимая губы, чтобы не задеть чувствительную плоть зубами. Намджун шумно выдыхает, водя головкой по влажному высунутому языку, и толкается внутрь, придерживая танцора за затылок. Парень удивительно хорошо справляется, правда, тут у Джуна щелкает: ничего удивительного, он делает это постоянно. Подобного рода мысли заставляют задыхаться, и Ким проталкивает член глубже, впитывая вибрации хосокового стона. Он возмущенно мычит, отпуская ладони Юнги, которому была необходима дополнительная опора, чтобы придержать бедра лидера, но тот отводит чужие руки в сторону, вновь передавая Мину. - Не дури, - Ким смотрит прямо в глаза танцору, рассудок его удивительно чист, он словно переосмыслил все, что было в голове до этого вечера, теперь, в этот самый момент, рэпер чувствует себя крайне комфортно, - Просто опусти язык. Чон слушается, раздумывая, как бы не захлебнуться собственной вязкой слюной, принимает глубже, горлом чувствует жар и саднящее трение. Неприятно, но заполненность во рту кружит голову, его член внутри Юнги течет. Хосок закрывает глаза, позволяя лидеру жарко долбиться в рот почти на всю длину, и борется со спазмами горла. Юнги обычно более деликатен, он никогда не входит целиком, минет у них, как правило, оборачивается мягкой лаской, чтобы раззадорить. Намджун же явно намерен кончить в глотку Чону. А вот Мин уже и не помнит, сколько раз он кончил. Один? Три? Может еще ни разу? Ниже пояса все тело онемело, он едва способен соображать, что с ним происходит, когда Намджун вдруг оказывается слишком близко к нему и ведет языком по груди, мокро и гадко до эйфории, минуя сосок, прикусывает плечо, хочет, нет, требует поцелуя. Юнги шмыгает носом, хмуря брови и предвкушая подступающий оргазм, наклоняется вперед, пускает чужие губы на свои, хватается дрожащими руками за широкие плечи. Намджун целует его долго и приторно, вылизывает все изнутри, сплевывает избыток их смешанной слюны на живот Чона, изнемогающего от удовольствия, растекающегося по телу с двух сторон. - Джун~а.. Юнги шепчет, не отпуская парня, учащает свои движения, его живот уже начинает болеть, а бедра задеревенели, утром он, определенно, отправится на один из кругов ада. Ким в восторге, и чем он заслужил такую ночку? Можно ли будет это повторить? Парень мажет поцелуем в щеку хена и наклоняется, чтобы взять в рот его вздрагивающий член. Юнги кончает почти сразу же, цепляясь за намджунову голову, и, открыто выстанывая имя своего парня, дрожит всем телом, скулит, едва втягивая спертый воздух. Джун сплевывает сперму на живот Хосока и Юнги ложится сверху, размазывая белесую жидкость. Чон тоже, сквозь стиснутые зубы, терпит оргазменные судороги, уткнувшись носом в макушку хена, его тело напряжено, а на шее даже проступили вздувшиеся вены. - Просто пиздец... Ким удивлен, что Юнги так быстро пришел в себя, но лишь усмехается в ответ, укладываясь рядом с разомлевшей парочкой. Он подводит себя к краю рукой, пока Хосок лениво отвечает на его поцелуй. В этот раз все ощущается настоящим. Фейерверки перед глазами и дрожь в ногах. Один из лучших оргазмов в жизни. Секунда и постельное белье точно не спасти. Парень лежит с пару минут, все еще растягивая ладонью удовольствие по почти опавшему члену, а после ловко скидывает одеяло и плед на пол, туда же отправляя испачканные пижамные штаны Юнги. - Это не было неловко, - Намджун стойко борется с подкрадывающимся сном, обтирая мокрого хена, а потом и грязный живот Хосока своим полотенцем, - Это было потрясно. - Ты чертов извращенец, Джун. Хосок смеется, поглаживая поясницу Юнги, и смотрит на лидера. Да, это действительно было "потрясно". Дурацкие чонгуковы словечки...