Отец и сын

      — Папа? — в голосе Питера было скорее осуждение, чем вопрос. — Что ты здесь делаешь? — его брови сошлись к переносице.       Тони Старк глазами обежал небольшую забегаловку и её немногочисленных посетителей прежде, чем остановил свой взгляд на столике, за которым сидел его сын Питер и его новый парень. Питер явно был недоволен появлением своего отца, а вот его парень просто удивлён. Он с изумлением рассматривал старшего Старка, его подбитую скулу, чёрные берцы и кожаную куртку, которые создавали впечатление либо любителя рока, либо гангстера, и пистолет, что виднелся из-за куртки, чётко и ясно указывал на второй вариант.       — Господи, — выдохнул Питер, закатив глаза. Он уже знал, что сейчас будет, и это порядком надоело ему.       Тони Старк медленным шагом направился к ним, по пути схватив стул с другого столика, и с неприятным металлическим скрежетом потащил за собой, так и не удосужившись поднять его над полом. Такое его поведение не нравилось никому из находящихся в этой забегаловке, но никто не рискнул даже слово сказать об этом. Поэтому все молча терпели, пока Старк не приставил стул к столику и, перекинув через него ногу, не оседлал его.       На мгновение в помещение повисла тишина.       — Привет, дорогой, — поздоровался Тони, оторвав пристальный взгляд от парня своего сына, и переведя его на Питера. — Ты не представишь мне своего нового ухажёра?       Питер бросил на отца обиженный взгляд.       — Ты же всё равно уже всё о нём знаешь, — ответил он.       — Да, малыш, и я очень расстроен, что узнал это не от тебя.       Питер не смог выдержать взгляда отца и отвёл свой в сторону.       — Извините, — встрял в разговор его парень. Они случайно познакомились в кафе, возле школы Питера, у них завязался разговор, который они решили продолжить на следующий день, а потом ещё через день, а потом ещё и ещё, пока об этом не узнал Энтони Старк, — я думаю, что я сам должен представиться, меня зовут Сэм Бернт, я…       Сэм запнулся, его милая улыбка немного поблекла, когда тёмные глаза старшего Старка снова обратились в его сторону.       — Извините, — выпалил Сэм, сам не зная, за что извиняется.       — Ваш десерт, — к столику на дрожащих ногах подошёл молоденький официант и, быстро поставив перед ними две маленькие тарелочки с кусочками кремового торта, уточнил: — Что-нибудь е-ещё?       — Нет, — не поднимая на него глаз, ответил Тони и, достав из кармана несколько купюр, бросил их на стол. — Сдачи не надо, — сказал он, за что официант был ему благодарен, так как заставить себя ещё раз подойти к этому столу у него вряд ли бы получилось.       — Спасибо, сэр, — поблагодарил он и поспешил удалиться, крепко сжимая в руках купюры.       — Скажи, Стив, — после недолгого молчания начал Тони.       — Извините, я Сэм, — поправил юноша, но Тони это проигнорировал.       — Как ты относишься к моему сыну? — спросил Старк, снова подняв глаза на Сэма.       — Ну, он… он мне очень нравится, — ответил тот, избегая взгляда, устремлённого на него.       — «Очень нравится», — задумчиво повторил Тони, а потом усмехнулся. — А я очень люблю своего сына, и поэтому я делаю всё, чтобы иметь возможность сводить его туда, где ему понравится. А не таскаю его по каким-то захолустным забегаловкам!       На последнем слове он замахнулся и со всей силы ударил ладонью по столу. Ещё не убранная с него посуда подпрыгнула, звякнув, и чуть не перевернулась. Все те посетители, которые ещё не успели или не сообразили уйти, испуганно вздрогнули и замерли, и только Питер, обиженно скрестив руки на груди, ещё сильнее поджал губы.       Огонь ярости постепенно потух в глазах Старка, но не исчез полностью. Он одной рукой погладил свою чёрную бородку, словно пытался так расслабить напрягшиеся мышцы лица.       — Питер, дорогой, — обратился он к сыну, — закрой свои ушки, пожалуйста.       — Папа, ты серьёзно? — Питер возмущённо вскинул руки, но после того, как Тони поднял на него глаза, всё же с неохотой послушался и прикрыл уши ладонями.       Сэм, не шевелясь, изумлённо наблюдал за этой сценой.       — А ты, Сэнди, — обратился к нему Старк, но на этот раз он его не поправил, — пошёл нахуй отсюда.       Сэм опешил от такого заявления, но вместо того, чтобы послушать здравый смысл и спокойно встать, и уйти, он постарался принять уверенную позу и, скрывая дрожь в голосе, заявил:       — Я никуда не уйду, сэр, — единственное, чего он так и не смог сделать, — это посмотреть в глаза мужчине. — У нас с Питером свидание, и, конечно, простите меня, но вы не можете вмешиваться в его личную жизнь. Так что пускай он сам ре…       Тони уже не слушал его. Он, повернувшись к окну, кивнул какому-то мужчине, что выжидающе стоял на улице, но, заметив знак Старка, тут же кивнул в ответ и, немедля, зашёл в кафе, направившись к их столику. Питер, заметив этого крупного мужчину с угрожающим видом, снова закатил глаза, пробормотав себе под нос что-то похожее на «ты как всегда».       — Нет, постойте, — Сэм вскочил со своего места, когда понял, что этот мужчина направляется именно к нему. — Это ведь ненормально. Помогите! — взвизгнул он, но никто даже в сторону их не смотрел, никто не помешал этому здоровому гангстеру схватить его и силой вывести из кафе, оставив наедине Старка и его сына.       — Обязательно было звать Хэппи? — обиженно спросил Питер, когда телохранитель его отца скрылся из виду.       — Этот ублюдок слишком раздражал меня, — ответил Тони, придвинув к себе одну из тарелок с кусочком торта.       — Только скажи ему, чтобы он не сильно калечил Сэма, он был довольно милым.       — Хорошо, малыш, только пообещай папочке, что больше не будешь с ним общаться, он тебя недостоин, — Тони, взяв вилку, отломал ей небольшой кусочек торта и протянул сыну. Питер, бросив взгляд сначала на протянутую вилку с тортом, а потом на отца, в конечном итоге всё же слегка склонился и позволил себя покормить.       — Если так посмотреть, — он облизал свои розовые губы, на которых остался крем от торта, — то в твоих глазах никто меня не достоин.       — Я просто очень люблю тебя, Питер, и хочу, чтобы ты был счастлив, — ответил Тони, продолжая кормить своего сына и неотрывно наблюдать, как тот приоткрывает свой ротик, и как в нём исчезает очередной кусочек торта, оставляя на тонких губах крем.       Питер пожал плечами.       — Я думаю, что только папочка может сделать меня таким счастливым, — сказал он, снова склонившись к вилке. Но в этот раз он смотрел прямо на отца, пока медленно обхватывал кончик десертной вилки губами и, слегка отстранив голову назад, также медленно стягивал с зубчиков кусочек торта.       Тони бы соврал, если бы сказал, что это зрелище ему не понравилось и не побудило в нём грязные желания, которые он старательно прятал за суровым лицом.       — Сегодня я уже свободен, — сообщил он, аккуратно положив вилку на пустую тарелку, — может, хочешь куда-нибудь сходить?       — М-м-м, — протянул Питер, раскачиваясь на стуле. — Я хочу чизбургеры.       Это заявление вызвало улыбку на губах Тони.       — Ты же их не очень-то и любишь.       — Но их любишь ты, — возразил Питер и потянулся к отцу, требуя объятий, которые он тут же получил.       Тони крепко прижал сына к себе, вдыхая запах его волос, его одеколона и его тела. Эти запахи были такими родными, такими привычными и такими желанными — он не хочет их потерять и сделает ради этого всё.       Питер зашевелился, пытаясь отстранить, и Тони позволил ему это сделать.       — Кто это сделал? — спросил Питер, мягко коснувшись подбитой скулы отца.       Его лицо было всего в нескольких сантиметрах от его, глаза невинно смотрели на отца, а розовые губы чертовски соблазнительно манили поцеловать их.       Тони мягко улыбнулся.       — Это неважно, — ответил он, снова прижимая сына к себе. — Этот человек больше никогда не сможет навредить твоему отцу, вообще никому.       Какое-то время они молчали, наслаждаясь объятиями. Тони нежно гладил сына по голове, перебирая его вьющиеся волосы и слушая мирное дыхание, что щекотало его кожу на шее, а ещё думал, думал и думал, какой же грех ему придётся совершить, чтобы так было всегда.       — Я люблю тебя, Питер, — вдруг произнёс он, целуя сына чуть выше лба.       — И я тебя, папа, — ответил ему Питер, слегка приподнявшись, чтобы нежно поцеловать отца в щёку.       Интересно, когда они наконец решатся вложить в эти слова немного другой смысл?