***
Тор поморщился и погрузился в воспоминания. После того, как перчатка поверженного Таноса была уничтожена, а Тони чуть не погиб, совершая последний судьбоносный щелчок, исчезнувшие начали возвращаться. В памяти вновь возник тот день. Победители. Они не могли поверить в произошедшее, и просто смотрели на огромное поле боя, разрушенную до основания базу Мстителей, и вслушивались непривычную звенящую тишину. Все закончилось. Живые люди из плоти и крови, от которых совсем недавно в считанные секунды не осталось даже горстки пепла, бродили по улицам, словно растерянные тени. К ним постепенно возвращалась память, но реальность их была неустойчива и призрачна. Никто толком не мог вспомнить, что произошло после щелчка Таноса в Ваканде. Материя растворилась в воздухе, не оставив и следа от живых существ, на которых пал чудовищный жребий — и, игнорируя все законы логики и науки, воссоединилась вновь, вернувшись откуда-то из пустоты. Создавалось впечатление, будто коллапс, поглотивший и затем отпустивший этих людей, создал миниатюрный коллапс внутри них самих. Питер Паркер, оглушенный и ошарашенный, как и все остальные, даже не заметил аннигиляции. Он говорил, что это было похоже на секундную потерю сознания, словно он ударился головой при падении. Разница была в том, что после обморока головокружение длится недолго, а у вернувшихся оно накатывало с непредсказуемой частотой. Питер чувствовал себя обязанным жизнью Тони Старку, и остался в башне, несмотря на протесты Тони, который утверждал, что парню нужно вернуться к обычной жизни. — О какой обычной жизни вы говорите, мистер Старк? — грустно отвечал Паркер. Он потерял все свои экстраординарные способности, и пришлось признать, что Человек-паук остался в прошлом. После возрождения из пепла остался только Питер. В конечном счете Старку не оставалось ничего, кроме как согласиться. Он чувствовал себя в ответе за этого молодого парня, который надеялся на его поддержку и помощь. Мальчишка остался с ними, и проводил немало часов с доктором Беннером, с удовольствием помогая ему в исследованиях. Молчаливая сосредоточенность, которая наполняла всех возрожденных, была ему на руку. Питер уходил в кропотливую однообразную работу, слушал, смотрел и учился. Его все устраивало. Возможно, для большинства людей все постепенно возвращалось в привычную колею, все начиналось заново — но не для них. Впрочем, Соколиный глаз предпочел именно этот путь и вернулся к обычной жизни. На последнем сеансе видеосвязи он категорично заявил: — Я свой путь в команде Мстителей окончил. Даже не проси. Теперь, когда все вернулось, все, чего я хочу — это быть со своей семьей… Да, все вернувшиеся изменились, и что? Меня это не волнует. Поверь, мне действительно все равно, что там произошло, и что стало причиной перемен. Я просто возвращаюсь к семье. Мне больше нечего сказать. Отбой. Возможно, Клинт был прав, и «обычная жизнь» была всего лишь выбором, который мог сделать каждый. Тор не смог, как ни старался. У него не осталось ничего — ни матери, ни отца, ни Асгарда, ни асгардцев. Хеймдалль убит. Локи… Тор ловил себя на тоскливой злости. Он злился на брата за его глупую смерть, глупое самопожертвование, злился на себя за беспомощность и бездействие. В отличие от тех, кого щелчок Таноса превратил в пепел, Локи было не вернуть, и это мучило его, причиняя тупую беспощадную боль. Тору снились кошмары так часто, что в конце концов он старался спать как можно меньше. Локи, Танос, поле битвы, кровавая резня, которую устроили на корабле. Все чаще на него нападала бессонница, и тогда он просто стоял у окна, спокойный и опустошенный.***
В один из таких приступов бессонницы он и пришел в гостиную Старка, делая вид, будто крайне раздражен звоном стекла. На самом деле Тору было наплевать на позвякивающие льдинки. Он нехотя признавал, что ему просто хотелось с кем-то поговорить. Алкоголь действительно оказался неплохим, хотя привыкнуть к земным напиткам после божественного вина, которое хранилось во дворцовых подземельях Одина, было нелегко. Он мысленно похвалил вкусы миссис Поттс. — Тебе надо прогуляться, — заметил Тони, потягивая виски. — Сменить обстановку. На твоем месте я бы так и сделал. В конце концов, ты по-прежнему пользуешься силой молота, и грех не воспользоваться им, чтобы махнуть куда-нибудь в благословенную глушь и расслабиться. — Ну, допустим. — Тор со стуком поставил на стол пустой стакан. — Джарвис! Мне нужно самое глухое и пустынное место в этих краях. Когда я говорю «пустынное», я имею в виду полное отсутствие живых существ, учитывай. Джарвис ответил незамедлительно, словно вышколенный турагент. «На атлантическом побережье в семидесяти километрах отсюда есть бухта, и я могу гарантировать, что вы не встретите там ни одной живой души — кроме птиц и насекомых, конечно. Извините, но выполнить ваш запрос в полном объеме не представляется возможным из-за особенностей экосист…» — Все, все, хватит, я тебя понял! Тор поднял руки вверх. Послушать увлекательную лекцию по биологии от искусственного интеллекта он мог в любое время, но сейчас мозг протестовал. Он привычно протянул руку в сторону и, не глядя, поймал молот, со свистом влетевший в двери. Тони осуждающе качнул головой. — Я уже говорил тебе, что однажды твоя могущественная игрушка разнесет мне весь жилой этаж? — Он аккуратен и интеллигентен, — хмыкнул Тор. — Не наговаривай. Все, меня здесь больше нет. Тор пересек комнату и вышел. Тони перегнулся через спинку дивана и крикнул ему вслед: — Стартуй с площадки, а не из зоны управления! Мне надоело устанавливать новые стекла. Весь этот супергеройский проект — сплошное разорение. Дом в Малибу взорван. Небоскреб превратили в дырявую высотку во время нападения треклятых читаури. Штаб Мстителей? Танос камня на камне от него не оставил. Почему пинки под зад злодеям мы раздаем вместе, а дома разрушают только у меня? Последние слова Тони адресовал молчаливой статуэтке Будды, которую Пеппер поставила на полку напротив дивана — заявила, что этому месту не хватает гармонии. Будда смотрел на него со впечатляющей невозмутимостью. — Медитируй, но без меня. Я пошел спать. Тони отодвинул стакан и вышел. Будда спокойно смотрел в темноту — ему было неважно, куда смотреть.***
На побережье царила тишина. Безветренная ночь превратила водную гладь в гигантское черное зеркало, рассеченное бледной дорожкой лунного света. Тор пошарил под ногами, подобрал кусок отполированной гальки и швырнул в воду. С коротким тихим бульканьем камень исчез, оставляя за собой расходящуюся рябь, и вода вновь стала неподвижной. Несмотря на отсутствие ветра, свежий воздух казался промозглым. Тор накинул капюшон, запахнул поплотнее джинсовую куртку и сел на землю. Молот с обманчивой легкостью лег неподалеку. Лунная дорожка, уходящая далеко за горизонт, умиротворяла. Тор прикрыл глаза, погрузившись в поток мыслей — на удивление спокойных и лишенных привычной тревоги — и внезапно услышал шаги. Он мысленно выругался. «Джарвис, черт бы тебя побрал, кажется я ясно попросил — ни одной живой души!» Тор прислушался и насторожился. Шаги не были человеческими. Это было слышно по легкой поступи, частоте шагов, шороху каменной крошки. Он обернулся. Из-за камней на него смотрел крупный зверь. Еще этого не хватало… Тор машинально нащупал рукоять молота и напрягся. Животное не двигалось, и нападать судя по всему не собиралось. Тем временем, луна вновь появилась из-за облаков и осветила камни. Тор пригляделся. У скалистого берега стоял волк и в упор смотрел на него слегка фосфоресцирующими зелеными глазами. Какое-то время они просто смотрели друг на друга, и в конце концов Тору надоела игра в гляделки. — Понятия не имею, что тебе нужно, но у меня ничего нет. Уйди. Зверь сел на россыпь гальки. Он не проявлял признаков агрессии, не подходил ближе, но и не уходил. Тор снова заговорил, чувствуя себя идиотом. — Чего тебе? Я хочу побыть один. Тебя вообще здесь быть не должно. Он негостеприимно глянул на своего бессловесного собеседника, убедился в том, что тот по-прежнему не собирается уходить, и вздохнул, поднимаясь. — Хорошо. Твоя взяла. Если это твой берег, я поищу себе другой. Он подхватил молот и зашагал прочь. Камни похрустывали под ногами, и он почти выкинул из головы странный инцидент (разве что, стоило обругать Джарвиса за то, что ввел в заблуждение), как где-то за спиной раздались знакомые шаги. Волк ступал легко и почти бесшумно, и уселся на землю снова, когда Тор обреченно остановился. Похоже, отвязаться от животного будет сложнее, чем он думал. О том, почему волк следовал за ним, не хотелось думать вообще. Дадут ему наконец провести время спокойно, или нет?! Тор присел на корточки со вздохом. — И что прикажешь с тобой делать? Откуда ты вообще взялся на мою голову? На него уставились спокойные зеленоватые глаза. Тор окончательно перестал что-либо понимать, и в итоге махнул рукой. Если этот странный зверь хочет идти с ним, пусть идет. По крайней мере, он не разговаривал, и это уже было неплохо. Присмотревшись, он отметил, что волк заметно прихрамывал, но почти не отставал. В полной тишине они дошли до какого-то покосившегося деревянного забора. Дальше начинались запущенные пустыри. Тор потрепал зверя за загривок. — Ну, мне пора. В сущности, не такая уж плохая компания… Бывай, не скучай. Он подбросил молот в воздух, чтобы в следующую секунду умчаться в направлении города, но что-то было не так. Волк не отпускал его и настойчиво прижимал лапой к земле за носок легкого спортивного ботинка. — Да что с тобой не так? — Тор в сердцах закатил глаза. — Я уже сказал — у меня ничего нет, пока-пока, мне пора домой. Тебе тоже пора домой, хотя не знаю, есть ли он у тебя. Неважно. Отвяжись. Он отошел в сторону и попытался ретироваться как можно скорее, но зверь снова подобрался ближе. Хромота стала заметнее, волк припадал на заднюю правую лапу, и явно испытывал боль. — Только не говори, что ты хочешь к ветеринару. Я уже и без того чувствую себя сумасшедшим, — Тор помотал головой, вытряхивая лишние мысли. — Тьфу… И что я скажу Старку? Что я притащил в его высокотехнологичные покои это сокровище из леса? Уговорил. Не знаю, что ты за черт, но уговорил. Не вздумай умереть по дороге. Ни разу не катал на молоте животных, так что в случае чего — без претензий. Тор перехватил волка поперек туловища — тот оказался неожиданно легче, чем ожидалось, раскрутил молот и взмыл вверх. Секунда — и каменистая дорога погрузилась обратно в тишину.