Укус

      — Ауч! Акаши, это очень больно! — коротко простонав, недовольно произнёс Куроко, прикрывая ладонью укушенное место.       — Прости, не смог удержаться, — коротко усмехнувшись, Акаши провёл кончиками пальцев по обнажённой спине возлюбленного. — Ты слишком соблазнительно выглядишь.       Куроко тут же бухнулся на подушку. Ему показалось, что если бы он не сделал этого, то раскраснелся ещё сильнее. Ведь всё же, как не крути, этим вечером они действительно стали чем-то целым. Он выдохнул, прижимаясь к подушке. Концы рассыпавшихся по ткани голубых прядей волос неприятно щекотали.       Сейджуро усмехнулся, любовно поглядывая на ещё свежие красноватые «пятна любви», так выделявшихся на чужой светло-молочной коже парня. Утренние солнечные лучи лениво заглядывали в комнату, освещая мягкую и тёплую постель. Капитан приблизился к возлюбленному, медленно протягивая к нему руки.       Он нежно коснулся губами его плеча, а затем провел языком по красному укушенному следу, оставляя за собой влажный след. Куроко томно вздохнул, подставляясь под нежные горячие касания. Они крепко переплели пальцы, как только их ладони соприкоснулись.       — То, что было у нас вчера… — вдруг начал Куроко, как-то смущённо поглядывая в сторону. — Акаши, ты… правда, любишь меня?       Заданный вопрос похоже удивил больше не того, кому он был задан, как того, кто его же и озвучил. Но бывший капитан Тейко и не спешил отвечать, а от последующего молчания, в груди у «фантома» появилось неприятное ощущение сжатости и неловкости. Но всё же, Акаши решил ответить на этот вопрос.       — Эта эмоция «любви» так необходима, чтобы я мог переспать с тобой ещё раз, Те-цу-я?       Этот спокойный, холодный, как сталь голос заставил замереть Куроко. Он словно почувствовал то, как резко изменилась аура вокруг них. И конечно же, он узнал эту «манеру» речи. Даже сам тон, казалось бы, была абсолютно такой же, как и в тот самый вечер. Такой голос принадлежал только одному из двоих Акаши. Чужая рука освободила его ладонь, и переместилась вновь на спину, но нежные и плавные поглаживания резко сменились резкими и короткими штрихами, чуть царапая нежную кожу ногтями. Куроко вздрогнул, когда череда мурашек прошлись по его телу.       — Акаши-кун?.. — слова так и застревали в горле, а в голове возник только один вопрос — «Когда?»       Но каково же было удивление Тецуи, когда тёплые руки обхватили его и «император» прижал худое тело к себе. Сейджуро, зарываясь в волосы парня, поцеловал за ухом, горячо выдыхая:       — Попался, — прошептал он, не сдержав короткий смешок, — Конечно же я люблю тебя, глупышка.       — Да как ты только… — хотел воскликнуть Куроко, оборачиваясь в сторону капитана, но потом резко замолчал. Лишь губы его были сжаты в тонкую полоску, а в его нежно-голубые глаза, казалось, потемнели от внутреннего недовольства.       — Ну-ну, не хмурься ты так, — капитан Ракузана всё ещё улыбался, немного обнажая ровненькие зубы. — А то морщины раньше времени появятся.       Он коснулся пальцами волос Тецуи, заправляя непослушную прядку за ухо. Сейриновец лишь глубоко вдохнул, а затем медленно выпустил воздух, крепко прижавшись к чужому, такому горячему телу. Рука плавно проскользнула по телу, следом обхватывая его в тесных объятиях.       — Просто не делай так больше…       — Тебя что-то так беспокоит? — лёгкое удивление отразилось в таком заботливом голосе Сейджуро.       — Не знаю, — признался Тецуя. — Просто сразу вспоминается тот вечер, когда мы все… — Куроко сощурился — воспоминания прошлого вновь проскользнули в его голове. — Не могу вспоминать всё это, не ощущая внутри себя эту чертову необъятную пустоту и грусть.       — Прошедшим событиям лучше всего оставаться в прошлом, Куроко. Не за чем тянуть о них воспоминания за собой в настоящее. Мы ведь тогда… были ещё такими детьми. Может быть, немного сильнее и способнее остальных…       — «Немного?» Ха-хах…       — Но это все равно ничего не меняет. Мы были слишком самоуверенны в себе, чтобы признать такие опрометчивые ошибки в столь раннем возрасте, — Акаши чуть отпрянул, ослабляя объятия и заглянул прямо в большие кристально чистые глаза возлюбленного. А затем вновь прильнул, чтобы влажно чмокнуть в лоб.       — Я так рад, что мы вновь можем играть вместе… как раньше. Но так становиться непокойно… от того, что это вновь может повторится. Я действительно боюсь этого…       — Ну и без толку все это, — Акаши прикрыл глаза. — Подобному больше не быть… теперь уж точно.       Куроко слегка улыбнулся, чувствуя, как постепенно в его груди разрастается это приятное тёплое чувство спокойствия.       Если Акаши так сказал, значит так оно и будет.

***

      — Ты что-нибудь хочешь особенное на завтрак? — спросил Акаши, застёгивая верхнюю пуговицу на рубашке. Куроко не мог оторвать от него своего взгляда — даже в домашних вещах Сейджуро выглядел неотразимо и слишком идеально.       — Даже не знаю, — ответил Тецуя и задумчиво поднял взгляд, словно пытаясь обнаружить там ответ столь незатейливому вопросу. — Сделай что-нибудь на своё усмотрение. Я всё съем.       — Хорошо, — довольно произнёс Акаши, цепляясь мимолётно взглядом на полуобнаженное тело, прикрытым только одним лёгким покрывалом.       После того, как капитан скрылся за проёмом двери, Куроко встал с постели и начал подбирать раскиданные по полу вещи. Накинул на себя бледно-голубую футболку, скрывая под её мягкой тканью яркие красные следы, так явственно напоминавших рассыпавшиеся лепестки цветов. Они ещё долго будут пестреть на его теле, напоминая о том, кому именно они принадлежат.       «Фантом» легко провел рукой по плечу, приминая ткань, прямо над тем местом, где находился след от укуса, чувствуя, как сильнее заухало в груди сердце.       Сердце напрочь влюблённого человека.