Гроза.

      Это было мило, ну, по крайней мере, Питеру так казалось. Он не мог понять причин такого внимания со стороны Старка, но парня это внимание определенно веселило.       Собственно, что произошло, по сути-то, никто и не понял. Просто в какой-то прекрасный день Тони, возвращаясь из мастерской, уловил одну изменившуюся деталь в своей жизни. Семнадцатилетнюю деталь, если быть точнее.       До Старка внезапно дошло, что он чувствует что-то явно неоднозначное к паучку.       «Неужели совсем рехнулся на старости лет, Тони? О чем ты думаешь?»       Отражение в зеркале молчало, отказываясь отвечать. Даже если бы оно могло ответить, все равно не стало бы, ведь на эти вопросы Тони предстояло раскопать в себе самом то, что только он должен понять.       Было ли это очередной навязчивой идеей? О боже, Старк ведь и сам не замечал, что уже давно думает, что у Паучка природного обаяния на весь Куинс хватает, а может, и куда больше. С каких пор Тони вообще начала привлекать вся вот эта его глупая наивность, подростковая безбашенность и огонь в глазах, который мог бы сжечь планету, а потом снова восстановить из пепла? Откуда вообще такие сравнения?       А ведь Питер неглуп. Питер заметил. Питер понял.       И Питеру это понравилось.       Поэтому этим вечером на вопрос:       «Питер, ты хочешь чай или кофе?»       Питер ответил:       «Вас».       Тони сначала удивился. Затем засмеялся, подумав, что Паучок, видимо, начал перенимать его чувство юмора. И только потом, когда он повернулся, посмотрев в серьезный, чистый и искренний взгляд, он осознал: это не шутка.       За окном началась гроза, но настоящее электричество сейчас взбушевалось на этой кухне.       Оба молчали. Из приоткрытого окна в комнату пытался ворваться ветер, отголоски его можно было заметить по щекочущим щеку волосам Питера.       Старк резко вдохнул. Отвернулся. Затем повернулся и выдохнул, глядя в глаза Питера. Внутри Тони нежность перемешивалась со страхом. Выражения их лиц были нечитаемыми, но глаза выдавали все.       «Я сделаю тебе больно, если соглашусь или откажу?»       «Вы не сделаете мне больно».       Первым набрался храбрости Питер. Он сделал шаг вперёд, из-за чего Тони выпрыгнул из своего транса.       — Мистер Старк, я… — Питер глубоко вдохнул. — Если хотите, мы можем сделать вид, что это была шутка. — Питер опустил глаза в пол, затем отправляя свой взгляд на вид из окна. Гроза всё еще казалась смехотворной по сравнению с искрами в его сердце.       — Мы можем. Хочешь ли ты этого? — Питер не мог снова посмотреть в глаза Тони. Не после таких вопросов.       — Я, кажется, уже сказал, чего хочу.       Питер закрыл глаза, он чувствовал как алеют его щеки, шея и даже немного уши. Он чувствовал напряжение в штанах только из-за того, какая атмосфера была между ними. Питер все еще чувствовал, как ветер из окна касался его волос и лица, он хотел бы, чтобы это были руки и губы Старка.       Не прошло и пары секунд, как его желание сбылось.       Тони аккуратно костяшками пальцев провел по щеке Питера, из-за чего тот открыл глаза.       «Боишься ли ты этого, Питер?»       И будто бы в ответ на этот вопрос, Питер прижался щекой к такой любимой руке. Глядя в глаза Тони, он немного приблизился к его лицу.       «Боитесь ли вы этого, мистер Старк?»       Тони накрыл своими губами губы Питера. Питер взял в свои руки руки Тони. Глаза обоих были открыты, казалось, они боятся спугнуть друг друга.       А затем что-то щелкнуло между ними. Они закрыли глаза и потянулись друг к другу сильнее, крепче, ближе. Руки Тони переместились на волосы Питера, гладя их за ушами, пока их языки впервые пробовали друг друга. Слишком головокружительно для Питера, слишком чувственно для Тони. Слишком хорошо для обоих.       Тони взял руку Питера, силой воли заставив себя оторваться от поцелуев. До его ушей дошло разочарованное мычание.       — Не здесь, — сказал Тони, улыбнувшись. Вот так держа Питера за руку, он привел его в спальню.       Стоило им закрыть за собой дверь, как Питер снова нетерпеливо прильнул к нему.       Питера трясло, его руки будто сошли с ума в попытке потрогать всё-всё-всё. Его голова кружилась, стоны вырывались, и Питера пугало, как быстро он потерял контроль над собой. Тони улыбнулся.       «Тише, я здесь, я никуда не испарюсь».       Питеру это слабо помогло, но он выдавил улыбку в ответ.       «Я чувствую».       Снимая одежду друг с друга, они оказались на кровати. Целуя, трогая, задевая и находя друг у друга чувствительные точки оба сходили с ума. Будто это водоворот, будто это пожар, будто это любовь.       — Я люблю вас.       Это вырвалось так случайно и так специально. Он так хотел сказать это, прежде чем закончится его девственность. Он так боялся, что скажет это вслух, он так боялся, что его услышат, что это будет слишком отчаянно.       И все его страхи в эту же секунду снова поцеловали его.       — Я люблю тебя.       Все его страхи в эту же секунду пронзили его сердце ответным признанием.       «Я люблю тебя».       Продолжало висеть в воздухе.       Продолжало быть тем, чем они дышали.

***

      — А потом я заметил, что вам нравится моя задница! — смеясь, сказал Питер, и они вместе начали смеяться еще сильнее.       Тони и Питер лежали расслабленные после секса и любовались друг другом, забавляясь от того, как повернулась судьба.

Гроза закончилась.