Аномалия

Старк честно предполагал, что сотрудничество с Гидрой ограничится лишь использованием его задницы, но он действительно получил свой кабинет, личную комнату и даже персональное меню. Даже по меркам преступной организации с громким именем — это было на грани роскоши, и Тони никак не мог разобрать, с чего вдруг здешний Капитан настолько к нему проникся? А главное, какую роль он играет во всей этой обстановке? После первой же прогулки по бесконечным коридорам базы, Старк понял, что в ней нет ни единого окна. Значит, или горы, или под землей. После первой же попытки выйти за пределы один из солдат выдал Тони, и теперь на его ноге красовался электронный браслет, оповещающий Капитана о всех его передвижениях. Еще и солдаты, замечая эту диковинную штуку на Старке, прекращали с ним любой контакт, банально игнорируя. Так Тони лишился единственных и немногих англоговорящих вокруг людей. Будучи в столовой, он вдруг заметил, что один парень сильно отличается от немцев: он мало с кем общался, обладал нехарактерными для арийцев чертами лица и вместо левой руки имел бионический протез. Довольно скоро Старк узнал в нем Баки Барнса, того самого Зимнего солдата, что убил его родителей. Сам Зимний довольно скоро заметил на себе пристальный взгляд, заставляя Тони резко уткнуться взглядом в свой обед. Его прошило осознание того, что он все еще на базе своих врагов, а значит, отсидеться на месте — не вариант. Еще вчера Старку вернули личные вещи, отобранные при аресте, вот только смартфон отказывался работать на местных частотах. Потому гений искал решение в здешней лаборатории, разобрав треть недошедевров, хранящихся в ней, и поставив себе четкую цель на создание собственного приемника. Стоило ему только подобраться к финальному штриху, как дверь в комнату открывается практически с пинка: — Капитан хочет видеть Вас у себя, — отчеканивает солдат, разворачиваясь и уходя восвояси. — Хоть бы дверь за собой научился закрывать! — окрикивает его Тони, чертыхаясь себе под нос и выбираясь из комнаты. Проходя пару метров, ведь кабинет Стива находится буквально в двух шагах, и, подобно тому же солдату, Старк выбивает дверь с ноги, сходу начиная: — Научи свой гребаный персонал нормам обслуживания номеров, это просто… Тони резко замолкает, замечая посреди кабинета мужчину, плотно привязанного к стулу. У того, кажется, уже была разбита голова, и сознание медленно покидало его, тем не менее, он пытался не отключаться, одергивая себя. Старк поднимает на Стива вопросительный взгляд, открывая рот в немом вопросе и присаживаясь на так заботливо предложенный стул. — Американский разведчик, — коротко начинает Капитан, вытирая окровавленные перчатки о полотенце. — Он тебе не знаком? — С чего бы? А даже если и так — с чего бы мне говорить тебе правду? — Я думал, мы в одной команде, — отходя к двери, Стив щелкает дверным замком, чем вызывает небольшое беспокойство со стороны Старка. — Я нашел при нем электронный носитель и бумажные записи. Сможешь расшифровать? — Добил бы ты его, — напряженно сглатывает Тони, на всякий случай отворачиваясь от пленника к рабочему столу, — бедолага все равно не жилец. Мужчина, прислушавшись к разговорам, из последних сил начинает ерзать, что-то бормоча сквозь кляп. — Тебе повторить мой вопрос? — Кэп едва ли чистыми перчатками хватает Старка за волосы, запрокидывая его голову, и повторяется, глядя уже в глаза. — Сможешь расшифровать? Тони хмурится, но утвердительно мычит, перехватывая чужую руку за запястье и отстраняя от себя лишь потому, что Капитан сам позволяет это сделать. Он сгребает бумаги в кучу, пересаживаясь за рабочее кресло самого Стива, чем вызывает у того лишь легкую ухмылку. Конечно, наглость гения не могла не цеплять. — Приступай, — отдает распоряжение Кэп, после чего возвращается к пленнику, выдергивая кляп из его рта. — Твое последнее слово, сукин сын? — Гореть тебе в аду и всему, что ты… Шпион не успевает договорить — одним замахом кулака Стив проламывает его череп, и Тони, слыша хруст, неприятно ежится. Он пытается отвести взгляд, делает вид, что действительно занят документами, но игнорировать сиплый вздох, издающийся со стороны еще теплого трупа, просто не может. — Я закончу у себя. — Нет, ты закончишь у меня, — Капитан нависает мрачной тенью, намеренно разворачивая Старка на стуле в свою сторону. — Или хочешь последовать за ним? — Лучше сдохнуть, чем жить в вашем мире. — Это неправильный ответ, — бормочет себе под нос Стив, опуская ладони на собственные брюки, неторопливо расстегивая ремень, — придется научить тебя хорошим манерам. Тони жмурится и протестующе мычит, ведь ладонь давит на затылок так сильно, как только может, не позволяя отстраниться. Он плотно обхватывает ствол губами, как будто бы не понимая, что тем самым раззадоривает Стива еще сильнее. И капитан этим пользуется, толкается бедрами навстречу тесной глотке, игнорируя то, что Старк давится из-за каждого толчка все сильнее. Лицо Тони запачкано кровью пленника, и его стошнило бы только от одного осознания, но ладонь на затылке все еще здорово отвлекает. Только в общей душевой, пытаясь отмыться от случившегося, Старк начинает осознавать, что позвали его вовсе не для расшифровки: Стив достаточно умен и грамотен, чтобы разобраться в рукописях самостоятельно, а с электронным носителем справился бы любой солдат на их базе. Тони сидит на холодном полу под еле теплыми струями воды и обнимает себя за колени, не улавливая момент, когда мысли начинают валиться градом: он помнит момент «щелчка», помнит Стива, склонившегося над ним, едва сдерживающего слезы, помнит Питера рядом, который, надрываясь, скулил где-то в ногах. Что же случилось теперь? Он умер и попал в ад? Какого черта эта Вселенная настолько отличается от мира, к которому он привык? — Какой же ты жалкий, — звучит голос над головой Старка. — Не могу поверить в то, что Стив притащил тебя сюда. — Что ты сказал? — отзывается Тони, поднимая голову и замечая рядом с собой Барнса. — Что слышал, идиот. Стоит только Старку поднять голову, как он замечает, куда именно направлен взгляд Джеймса: он не отводит глаз от реактора, который так отчетливо видно на голой груди. Не церемонясь, протащив бионической рукой полуобнаженного Старка по всему штабу, Баки буквально вваливается в спальню к Роджерсу, который занят немецким чтивом. К слову, в футболке и спортивных штанах он практически не напоминал главнокомандующего преступной организацией, так походя на того Стива, которого Тони знал. — Мать твою, Роджерс, ты мне объяснишь, что это за хрен? — Руки убрал, я сказал! — наконец, воспользовавшись тем, что Барнс отвлекся, Тони вырывается из стальной хватки и замахивается, влепляя тому звонкую пощечину. Зимний солдат в ярости, но стоит ему только поднять руку в ответ, как Стив примиряет его криком: — Отставить! — Еще и защищаешь его, — рычит Барнс, оборачиваясь к Роджерсу. — Ты хоть представляешь, что будет, если об этом узнает Шмидт?! — Соблюдай субординацию, Бак. — Как ты? Да что бы сказал твой отец, увидя тебя таким размазней? Ты размяк из-за шлюхи со светящимся сердцем! Пазл в голове Старка начинает медленно, но верно складываться. Наверное, впервые за свою жизнь он молчит и внимательно слушает, подмечая в новой для себя комнате какие-то детали: портрет американской семьи, множество классической литературы и крайне минималистичный дизайн. Роджерс был все таким же солдатом, вынужденный поступать так или иначе по долгу службы, только в этой Вселенной оказался по другую сторону баррикад. — Еще слово и ты отправишься на первую линию фронта. Даже с твоей подготовкой оттуда еще не возвращались, — Стив на удивление спокоен и уверен в себе, не реагирует на вспыльчивые провокации Барнса. — Подпишу распоряжение и даже глазом не моргну. — Какой же ты ублюдок, — Зимний сжимает бионическую ладонь в кулак, скорее в предупредительном жесте, но Тони больше не может оставаться в стороне, теперь понимая, что никакого вреда ему не причинят. — Не слышал, что он сказал тебе? — встревает Старк, деловито поправляя на своих бедрах полотенце. — Помолчи немного, робокоп, и пойми, наконец, что никто перед тобой отчитываться не обязан. — Он прав, Бак, — Роджерс мягко укладывает ладонь на бионическое плечо Барнса, одним только жестом призывая успокоиться. — Придет время, и я сам все объясню, а пока — иди. Баки хмурится, напоследок одаряя Старка недовольным взглядом, и громко хлопает дверью, уходя прочь. Стив также окидывает Тони взглядом, но куда более внимательным, разглядывая обнаженное тело. Он обходит того, словно хищный зверь, и застывает неподалеку, убирая книгу обратно на полку. — Я хотел сказать, что сегодня… — Заткнись, — явно осмелев, начинает Старк. — Засунь себе в задницу свои извинения. Я знаю, о чем ты скажешь. — Удиви меня, — Роджерс подходит практически вплотную, внимательно смотря на Тони сверху-вниз. — Скажешь, что переборщил, что проверял реакцию, что пытался понять мою принадлежность к этому вашему миру. — Удивил, — чуть пожимает плечом Стив. — Ты чертовски умен и одновременно с этим — бесконечно глуп. Я говорил тебе прятать реактор, нам повезло, что Барнс — свой. — Зачем я тебе? — задает вопрос в лоб Тони, чуть щурясь. — Для работы. — Зачем я тебе на самом деле? Роджерс молчит. Старк задает слишком много вопросов, и в его голове явно закрадываются сомнения. Потому Стив и решается: достает из-за пазухи пистолет, заряжает и вкладывает в ладонь Тони, глядя в глаза все также прямо. — Можешь убить меня, если думаешь, что я тебе лгу. Целься в голову, иначе не сработает. Старк глядит в некогда родные глаза и напряженно сглатывает. Хоть этот человек и не был для него супругом, тем самым, кого он все еще любит в своем настоящем, Тони никогда не смог бы так поступить ни со одним из его «вариантов». Потому что когда-то, еще на свадебной церемонии, пообещал Роджерсу любить его, что бы ни случилось. Даже если он — главное оружие Гидры, намеревающееся захватить мир. Старк откладывает пистолет на стол, отрицательно качает головой и разворачивается, чтобы уйти из комнаты. Тогда-то Роджерс и берет это на себя, крепко сжимая оружие в ладони и без промедлений выстреливая Тони в спину, попадая в правое легкое. Пуля проходит насквозь, и Старк чувствует, как перехватывает дыхание, как воздуха становится все меньше, валится на пол, стараясь ухватиться за ускользающее сознание.