***
Через двадцать минут марафона бегуны стояли у дома Теруки. Они хотели позвонить в дверной звонок, но он был сломан. Пришлось обойтись стуком в дверь. Через несколько секунд послышался шум и грохот, дверь открыли, даже не повернув замка. На пороге стоял Ханазава. Выглядел он так себе: волосы были растрёпаны, одежда грязная и лицо было очень уставшим. — Вы пришли, я очень рад! Простите за беспорядок, ещё не убрался до конца, хех. Проходите! — Теру пустил гостей в дом. Несмотря на старания хозяина, выглядело всё ужасно. Весь пол был запачкан акрилом, деревяшки он кистей были собраны в одну кучу, три гигантских мешка с мусором стояло посередине комнаты. Шторы не повешены. Остатки стекла от телевизора ещё не убраны. И если прислушаться, можно услышать, как капает вода из крана. — Может вам кофе сделать? Электричество ещё есть, — устало спросил Теру, усаживая гостей на диван. — Нет, не надо! Ханазава-кун, не перетруждай себя. Ты садись отдыхать, а мы поможем тебе убраться, — Шигео встал и усадил Теруки, дал ему плед, который лежал рядом. — Отдыхай, даже поспи, потом мы всё обсудим. Если нужно, сделаю чай с печеньем, вроде ты так любишь? Теруки удивился такой заботе. Шигео говорил спокойным и даже в какой-то степени нежным голосом, что отказаться было бы грехом. «Он так мил со мной. Неужели он так заботится обо всех друзьях?»— в тумане подумал Ханазава, завернулся и даже не заметил, как провалился в сон. После того, как хозяин квартиры заснул, братья начали уборку. Сначала вынесли мешки с мусором, потом выбросили разбитое стекло, телевизор. Повесили кое-как шторы. Всё это заняло три часа. Братья утомились и сели отдыхать. — Интересно, кто же это сделал? Устроить такой разгром мог только действительно злой человек..., — думал вслух Моб, смотря на акрил, пролитый на пол. — Во-первых, мы толком и не узнали, что украл вор. Ханазава-кун говорил что-то про документы, но из-за шума машин я не расслышал, — сказал Рицу. Моб легко кивнул и продолжил смотреть на пол. В голове вертелась какая-то мысль, причём же важная. Шигео пытался её ухватить, ведь она, кажется такой простой и элементарной. Он огляделся вокруг и нахмурился. Вдруг его осенило. — Рицу — М? — Я был в гостях у Ханазавы-куна много раз и всегда видел на стенах картины, много банок с красками и палитры, — Моб повернулся к брату, — а теперь всего этого нет. Рицу огляделся вокруг: и вправду, на стенах не было никаких картин. И во время уборки они не нашли ни одной целой банки краски. «Если всё это украли и разгромили, это значит, что Ханазава-кун больше не сможет участвовать в фестивале. И как нам теперь быть?» — размышлял Рицу, смотря в пол. Всё-таки пол хорошее место для размышлений. Особенно если он с акрилом. Если Шигео и так волновался, то он разволновался ещё больше. «Ханазаве-куну надо найти место для жилья, здесь просто жить невозможно. И надо купить новую одежду и принадлежности. И что на счёт денег?» — напряжённо он думал и посмотрел на диван. Теруки спал мирным, безмятежным сном, иногда подрагивая и жмурясь. Пряди волос слетали на его лицо, закрывая один глаз. Но даже волосы не мешали увидеть его красивое и милое лицо. Оно выражало полное спокойствие, но до сих пор были видны следы усталости. «Я не замечал, какое у него красивое лицо...» — пронеслось в голове у Моба. В ту же минуту он покраснел от своей же мысли. Рицу тем временем был очень сильно занят мыслью, как найти вора, что даже не заметил изменение в лице брата. «Может попросить отца, вроде есть у него один знакомый полицейский... надеюсь у Ханазавы-куна застрахована квартира.... блабла...»— вслух бормотал брат. Шигео ещё несколько минут молчаливо сидел. Кто знает, что было в мыслях у этого подростка? Но, в конце концов, он заговорил: — Ханазава-кун должен жить у нас. Рицу, уже считавший в голове сколько нужно денег, сразу отключил свой процесс мышления. Он обернулся к брату с взглядом полного удивления. Шигео смотрел на брата уверенно и серьёзно. Рицу понял, что он настроен решительно. — Понимаешь, Рицу, у Ханазавы-куна нет места, где он мог жить. Квартира в плохом состоянии, нужен ремонт. Ханазаве-куну понадобятся деньги не только на починку, но и на снятие нового жилья и инструменты. Но я подумал, что он мог пожить у нас какое-то время. Ханазава-кун заработает деньги, сделает ремонт и он уйдёт. А мы можем дать ему крышу и еду. — Моб говорил эту речь тихим, но полного сострадания голосом. Он схватился за плечи Рицу и умоляющим голосом сказал: «Пожалуйста, брат, давай поможем Ханазаве-куну! Он ведь наш друг!» Рицу был шокирован таким заявлением брата. Он говорил так эмоционально, этого Шигео не показывал очень очень давно. С 15 лет. — Ну... я не знаю... для начала пусть Ханазава-кун проснётся и пояснит ситуацию, а там дальше решим, хорошо? — сказал Рицу, медленно убирая руки с плеч. Шигео кивнул и снова обратил взгляд на диван. Теру начинал просыпаться. Открыв глаза до конца, он сел и оглядел комнату. — Всё-таки это был не сон...,— тихо прошептал. Теруки заметил братьев. — Вы ещё здесь? — вдруг он изменился в лице. — Ох, спасибо вам большое! Мне так стыдно, что вы убрались, а я в это время спал. — Нет, нет, всё в порядке! Ты должен был отдохнуть, сейчас принесу чай,— Шигео неуклюже поднялся и побежал на кухню. Ханазава ещё раз огляделся: комната и вправду стала намного чище. Теруки потянулся и быстро встал. Всё-таки надо уже братьям объяснить, что произошло. Шигео возвращался с горячим чаем на подносе, а для Рицу сделал кофе. Компания дружно села на пол. Теру ещё раз горячо поблагодарил братьев и начал говорить. — Когда я вставил ключ, дверь была уже открыта и замок сломан. Я вошёл и был полный хаос и беспорядок. Когда вы пришли, было не так всё плохо, — Теруки выпил глоток и продолжил, — но самое странное, что вор не украл мои документы и деньги, а только картины. Меня это и беспокоит больше всего. Я не могу понять, зачем ему понадобились мои творения. Если он украл только картины, значит, они были ему нужны, и он откуда-то узнал место моего жительства. — Может по социальным сетям узнал о тебе? — спросил Шигео. — Нет, вряд ли. Геолокация у меня выключена, и я не делал фотографий в своём доме. — И что ты собираешься дальше делать? Ты же сказал, что деньги у тебя есть, на ремонт оставишь? — обратился к другу Рицу. — В этом и самая главная проблема—финансы. Эти деньги, которые лежат в ящике, нужны для оплаты моей учёбы. Я не собираюсь обращаться в полицию. Картины я считаю не такой большой потерей. Конечно, будет грустно, что их продадут, но я ещё успею нарисовать что-нибудь. И тем более работы для фестиваля в папке, дорисую их. Просто и так много хлопот, да ещё и ночлег надо искать. Моб внимательно слушал и крепко сжал чашку. — Ханазава-кун, ты можешь жить у нас! Это явно сэкономит твои расходы, — Шигео говорил, смотря прямо в глаза Теруки, тот с удивлением глядел на друга — и... и я просто хочу тебе помочь. Теру сидел и не мог шевельнуться. Тудум-тудум. Сердце стучало как бешеное, он чувствовал, как кровь приливает к щекам. «Кагеяма-кун говорил так эмоционально, никогда не видел его таким. Он такой добрый, неужели я заслужил от него такую доброту?»— Теруки пытался что-то сказать, но не получалось. Шигео заметил изменение в друге и тихонько добавил: — Ну... конечно если ты не против. Ханазава всё-таки смог взять себя в руки: «Неужели я не сплю? Но согласится я не смогу, ведь только им проблем добавлю». — Кагеяма-кун, но как я смогу жить у вас? Я только буду мешать тебе и твоему брату. И к тому же вы для меня и так уже много сделали. Шигео тихо сидел, он знал, что его друга нельзя заставлять, но одна его часть хотела, что бы Теруки жил у него. Эта часть была такой маленькой, что Шигео впервые заметил её. И эта маленькая частичка требовала ещё раз попробовать. Моб решил ей довериться. — Ты не будешь мешать нам, всё хорошо. Квартира у нас большая, ты поместишься. А ещё есть место, где мы можем рисовать,— Моб взялся за плечо друга. — Пожалуйста, Ханазава-кун, позволь тебе помочь. Теру долго смотрел на Моба. Ему не верилось, что тот вообще ему это предлагает. Сердце застучало ещё быстрее, и оно как будто хотело сказать «Давай! Соглашайся!». Он выдохнул, поднял голову на Шигео и сказал только одно: — Хорошо. Рицу смотрел на эту сцену и молчал. Он знал: здесь его слова не нужны.***
Всю ночь ребята болтали и обсуждали дальнейшие планы. Они даже и не заметили, как наступило утро. Теруки позвонил Рейгену и рассказал о своей беде. Учитель много раз предлагал свою помощь, но Ханазава отказывался. Через несколько минут после звонка пришло уведомление о начислении: «Ты так просто не отмажешься, удачи с переездом. ;) Надеюсь, ты сможешь поучаствовать в фестивале». Теруки улыбнулся и благодарил, хотя понимал, что Рейген очень расстроен кражей картин. Ведь, скорее всего Теру не успеет закончить к фестивалю все работы, но решил постараться. На протяжении всего утра приходили сообщения с поддержкой от друзей. Даже родители, которые мало интересовались жизнью сына, кинули несколько денег. — Теперь в сумме у меня 50 000 йен. Я не ожидал, что меня будут поддерживать. — Теру удивленно смотрел на свой счёт и до сих пор не мог поверить на количество денег. — Это значит, что вокруг тебя много хороших людей. А это очень важно, — сказал Шигео и улыбнулся. — - Также это означает, что ты хороший человек. Ведь только хорошего человека будут окружать поддерживающие люди. — Ты, правда, думаешь, что я хороший? — Теруки вспоминал своё прошлое и не был так сильно уверен в словах друга. — Конечно! Ты очень хороший человек, даже сказал замечательный! Теру ничего на это не ответил и старался не смотреть на Шигео. Он снова почувствовал, что покраснел. Рейген дал выходной Теруки и всем остальным. Поэтому в час дня ребята начали заниматься переездом. Это не заняло много времени, ведь у Ханазавы имелась только одежда, вещи гигиены и папка с работами. К двум часам Теруки был в доме Кагеям. — Тут ты будешь спать, а туалет и ванна ты наверняка знаешь где, — Рицу указал на диван. — Так же мы на кухне не перекусываем, завтрак будешь сам готовить, может быть, иногда вместе будем есть. В принципе всё, осваивайся! — Ага, спасибо. Рицу надел обувь и побежал на улицу. Так как был выходной, они с Шо решили встретиться пораньше. Шигео был в продуктовом магазине. Теруки остался совершенно один. Новоприбывший решил более детально рассмотреть дом. Конечно, он уже бывал в гостях, но раз будет здесь ближайшее время жить, надо осмотреться. Из прихожей, если повернуть налево сразу будет гостиная с диваном и столом. Ещё висел телевизор, и было много разных и красивых растений. Теруки не замечал, что братья так любят выращивать цветы. Гостиная объединялась с кухней. Она была сделана в светлых пастельных тонах. На холодильнике висело много разных магнитиков. Ханазава подошёл ближе и заметил магнит-рамку с фотографией. На ней был Моб и он сам. Они сфотографировались, когда гуляли в парке аттракционов. Теру улыбнулся, вспоминая этот день. Рядом же висела рамка с Рицу и Шо. Если Рицу сфотографировался спокойно, то Шо смешно скорчил лицо. Ханазава вышел из большой комнаты и направился к двери ванны. Ванная комната была самой обычной: раковина, душевая кабинка и туалет. Рядом же вмешалась стиральная машина и полотенца. «Оставлю сразу здесь свой шампунь»— решил Ханазава. Блондин снова вышел в коридор. Впереди были ещё две двери. Это были комнаты братьев. Он бывал только в комнате Шигео. Он не решался туда заходить, вдруг там что-то личное? Пока художник думал, прозвенел звонок. Теру побежал открыть дверь, там стоял Шигео с большими пакетами покупок. — Привет, можешь помочь? — брюнет протягивал пакет. — Ах да, конечно! Пока они разбирали продукты, говорили об ужине, приятных мелочах. Шигео много раз спрашивал, комфортно ли другу. Теруки в свою очередь спрашивал, где можно положить ту или иную вещь. Эта простая, непринуждённая беседа продолжалась минут 20. — Ханазава-кун, я посплю немного, если ты не против, а то устал..., — Шигео сонно протирал глаза. Теруки только сейчас заметил усталость друга. — Да, конечно! Хорошо отдохнуть. — Ты можешь порисовать в моей комнате, там есть краски. Они пошли в одну из тех таинственных дверей. Комната Моба была очень скромной. Обои не яркие, спокойные. У окна стоял стол, рядом с ним находился мольберт с красками. В углу был небольшой, но вместительный шкаф, рядом с ним стояла кровать. «Здесь точно живёт Моб, мило и скромно»— пронеслось в голове блондина. — Вот мольберт и краски, пользуйся на здоровье. Надеюсь, акрил тот, которым ты рисуешь. — Ох, спасибо, Кагеяма-кун! — Обращайся. — Шигео улыбнулся. Как только он лёг на кровать, сразу заснул. Теруки хотел сосредоточиться, но его отвлекал очень милый вид Моба. «Он столько сделал для меня. Открыл мне правду, интересовался моим самочувствием, дал лекарства, когда я болел, гулял со мной, всегда выслушивал мои жалобы, в конце концов, дал мне место, где можно пожить и краски. И вот я сижу перед его мольбертом и рисую его красками»— Ханазава долго ещё думал обо всех поступках своего друга — «А ещё он такой милый. Мне так нравится его волосы и эти карие глаза. И это лицо, которое почти не проявляет эмоций...»— Теруки даже и не заметил, как на листке бумаги нарисовал Шигео. Тотчас все мысли запутались в голове. Он не понимал, почему он так много думает о нём. Не понимал, почему он краснеет от каждого его комплимента. Почему радуется, когда он с ним рядом. Теруки думал, склонив голову. Потом медленно встал, подошёл к кровати и долго смотрел на Моба. Ему хотелось так много чего сказать ему, Шигео. Но он смог прошептать только одно, и то очень очень тихо: «Похоже, я влюбился в тебя, Кагеяма-кун»