People without honour

Она вроде как делает его счастливым — заключает Тирион на исходе шестого дня. О, Семеро, как много за этой простой фразой, укутанной мягкой насмешкой и пьяной речью! Каждый день делает искру в глазах Джейме чуть ярче. Стоило пережить битву с мертвецами, чтобы наконец-то зажить, как будто каждый день последний. Джейме окунается в свое счастье с головой. Бриенна осторожна, вдумчива, но учится всему быстро и с любопытством. Стена недосказанности в их отношениях лопнула еще с неделю назад. Неделя — целая жизнь. Такая счастливая и беззаботная, что, просыпаясь по утрам, они оба тратят несколько секунд, чтобы успокоить нервного зверя сомнений. Но каждый раз есть что-то проявляющее восторг реальности: тепло переплетеных ног, колючий поцелуй на ее плече, сладко волнующие подушечки ее пальцев на его животе. Каждое утро — откровение. Каждая ночь — отчаянный штурм. На седьмой день он зажимает ее в коридоре замка. Зная шаги Бриенны наизусть, заслышав их еще за поворотом, Джейме ныряет в нишу у узкого окна, и ловит себя на том, что улыбается, будто малое дитя в предвкушении проделки. Он не глядит, но чувствует, когда она оказывается совсем рядом. Ухватить за запястье и потянуть на себя — дело одного мгновения. Бриенна хмурит брови, но ни капли не удивлена, а уголки широкого рта предательски подрагивают. Он целует ее немедленно. Их движения неряшливы и поспешны, будто они не делят постель несколько ночей кряду, и этот украденный момент — все что у них есть. Бриенна отталкивает его, и это только больше горячит кровь Джейме. Но лицо ее сейчас странное и встревоженное, как будто есть нечто важное, чего он не замечает. — Седьмое пекло! Только этого блядства мне не хватало! - гремит рядом голос Сандора Клигана. Джейме вздыхает со странным свистом и чувствует, как в груди поднимается волна смеха. Он не отрывает взгляда от напряженно поджатых губ Бриенны — таких мягких на его собственных меньше минуты назад. Щеки Тартской (Не)Девы едва заметно краснеют, и она считает нужным пояснить: — Мы были в патруле. Джейме кивает. Он знает, что Псу глубоко плевать. Этот тип не из тех, кто будет трепаться, и уж точно не из тех, кто захочет их подразнить. Секрет остается секретом. Но тот вечер, разумеется, ничему его не учит. Бриенна окончательно прекращает краснеть еще через неделю и объявляет Джейме, что из него вышел бы отвратительный шпион. За эти дни они успевают попасться на глаза: одному перепуганному конюху, который до сих пор пребывает в уверенности, что то был медведь-шатун; военачальнику Королевы Драконов и ее ближайшей подруге, которым также пришлись по вкусу местные бани (стоит ли говорить, что вечер был испорчен, когда Джейме разобрало на рассуждения, насколько безупречны Безупречные); Тормунду и мальчику-кузнецу, недавно объявленному Лордом. Последняя встреча становится примечательна тем, что одичалый и Цареубийца сталкиваются нос к носу в кладовой Винтерфелла, пока оба пытаются унести с собой как можно больше закусок. Глядя на Джейме, сжимающего в зубах кусок сыра, и почти зеркально отражающего его Тормунда, Бриенна хихикает, да так заразительно, что смех разгоряченных вином Тормунда и Лорда Баратеона, грозит поднять на ноги всю крепость (Джейме не смеётся, боясь подавиться, и чувствуя как сжимает грудь, когда он смотрит на ее улыбку — открытую нынче для целого мира). Наутро знают, кажется, даже за Стеной. Шепот за спиной теперь их вечный спутник, но им обоим не привыкать. Пусть лучше судачат об их радости, чем о его репутации или ее красоте. Джейме все больше привыкает к ее лицу. Через несколько недель после их первой встречи он знал Бриенну наизусть, но сейчас это другое. Проведя жизнь, считая себя частью единого целого, Джейме удивляется, как просто дышать и существовать в унисон с Бриенной... Она не красивая, она совершенная. Преувеличенные черты хороши своей выразительностью, ее тело — сама жизнь. Он уверен, что Серсея убила бы за такие ноги, как у Бриенны, если бы ей уж очень захотелось найти разумный повод. Сестра всегда есть. Загнанная глубоко, придавленная обидой и забвением, она все ещё маленький кусочек в душе Джейме — затаившийся, постепенно стягивающий нити злости и чувства вины в единый клубок, который грозит его уничтожить. Джейме отмахивается. И слепо верит, что сможет игнорировать эту назойливую фатальность достаточно долго, чтобы прожить новую жизнь без стыда и сожалений. И да, Бриенна забывает, что от грязных сплетен полагается краснеть. Иногда она слышит скудный обрывок тех вездесущих шепотков: как именно он ее имеет, и как отчаянно ей — уже списавшей себя со счетов — это нравится. Тогда щеки ее заливает алый всплеск, но то уже злость, а не стыдливость. Ей действительно нравится, и она действительно не ждала от судьбы таких сюрпризов, но предположения, что Джейме может быть с ней снисходителен или груб приводит Бриенну в ярость. Она знает его. Он создан нежно любить даже самых страшных монстров. Тирион рад за них до безобразия, и постоянно намекает, что не прочь узнать все подробности. Шутки, за которые Джейме хочется сломать брату нос, подозрительно неуклюжие и намеренно грубые. Однажды, заканчивая ходить вокруг да около, Тирион спрашивает: — Ты счастлив? Действительно счастлив? Джейме думает о годах, которые его брат провел, наблюдая их Серсеей игру в кошки-мышки. Он рад принести покой в большое сердце маленького человека, заверив, что счастлив, спасибо Семерым. Санса не одобряет. И Бриенна не спорит, лишь улыбается, опуская глаза, боясь смутить свою Леди слишком явным счастьем. Она не хочет, чтобы все это мешало их доверию и расположению. У нее никогда не было подруг, и союз с леди Старк — самое близкое к девичьей дружбе, что предлагала ей жизнь. Она знает, что Санса не верит мужчинам давно, и в глубине души сама не верит, что Джейме навсегда обосновался по другую сторону ее кровати. Но ей важно, чтобы Санса поняла. Умная девочка, та негласно смиряется с Джейме (Бриенна читает даже чуть больше, встречая взгляд леди Старк, когда та что-то неторопливо обсуждает с Тирионом Ланнистером). Бронн — ураган проблем и комфорт пошлых шуток, приходит, оставляет Тириона с новым синяком, умудряется опять вытребовать себе замок, выпивает все, что получается найти и вновь исчезает во тьме ночи. Один раз он зовет Джейме "муженьком", подмигивая хранящей невозмутимость Бриенне. Джейме сам дорисовывает в своей голове "жена". Прошло почти три недели: нечёстное количество раз, когда он был в ней, три ссоры из-за разбросанных по их комнате вещей, и миллионы маленьких моментов, когда "мое" исправлялось на "наше". Три недели, когда у Джейме есть семья. Его собственная, без нависшей тяжким грузом тени сурового разбитого жизнью отца и липкой паутины взаимной ненависти между его братом и сестрой. Бриенна уговаривает себя, что глупо трусить, но все же чувствует острые коготки нервозности, когда понимает, что слухи про них с Джейме дошли до Тарта. Отец уже давно не обольщался в отношении ее перспектив на брак. Но сплетня все же бьёт прицельно в живот. "Обесчещенная". Ее рот дёргается, выпуская в ночной воздух рваный смешок. Вот теперь они точно стоят друг друга. Отверженные рыцари, цареубийцы и, наконец, люди без чести. Это правда забавно. Чтобы лишиться своей чести Джейме пришлось пролить чужую кровь, восстав против слепой ненависти, Бриенне же этот титул достался в обмен на пару капель собственной крови — результат очевидной любви. Ее глаза странно горят в тот вечер, в ее поцелуях больше голода и отчаяния, как будто новый статус в глазах мира, подстёгивает соответствовать — быть безрассудной и слишком пылкой. Бриенна цепляется за чувство всемогущества, когда заставляет Джейме шептать в ее кожу слова, от которых голова кругом. "Я люблю тебя" Если цена за такое благоговение — ее унылая репутация, то Бриенна расстается с ней без сожаления. Следующим утром из южных земель прилетает ворон. Счастье тает быстрее, чем снег на их теплом пороге. *** Шепот преследует ее до сих пор — даже когда никто не посмеет сказать упрек в лицо леди Бриенне — новоиспеченной хозяйке Тарта и героине войны Семи Королевств. Ее история, кажется, грозит превратится в одну из тех песен, в которой есть все, что любят посетители приличной таверны: и приключения, и подвиги рыцаря, и бой со зверем, и любовь настолько грустная, что даже прожженный жизнью наемник пустит слезу. Из шепота за ее спиной она знает — Цареубийца пережил очередную королеву, которой когда-то присягал. Бриенна не хочет за него радоваться — слишком долго она училась его ненавидеть и забывать. Морской воздух на острове свежий и чистый, и все-таки совсем не такой как на Севере. Это также помогает отвлечься от воспоминаний. И если голубые глаза и скользят изредка по горизонту в поисках кораблей — так что ж, ей теперь здесь следить за порядком. Он, конечно, умнее. На парусах его корабля нет ни багряница, ни льва, и его правую руку покрывает вместо золота лишь заживающие после яростной схватки рубцы. Ее дом на горе. Надежные, практичные высокие своды, да бесконечная лазурь неба и моря вокруг. Он понимает теперь, что Бриенна — истинная дочь Тарта. Все здесь дышит ею. У него есть много ступенек вверх, чтобы обдумать свою речь. Но на десятой же Джейме знает, что все бесполезно. Если она его не захочет, все остроумие Тириона ему бы не было подмогой. Она принимает его, веря, что это торговый караван. Она встречает его взглядом, от которого Длинная ночь кажется раем. Слова приходят, слава любым блядским богам, которым ещё не плевать на его судьбу. — Я знаю, что ты ненавидишь меня. И не доверяешь мне. Я знаю, что подвёл тебя, но не стоило верить человеку без чести... — Значит, я теперь сама виновата в том, что ты такой мудак?! — она возмущена, как в старые добрые времена, когда подколки и шутливые оскорбления были худшей обидой между ними. В ушах Джейме гудит эхо рыданий Бриенны. Тень этого горя ещё плещется штормом в ее глазищах. Лев падает на колени, не имея при себе ничего кроме фирменного ослиного упрямства. — У меня нет ни чести, ни сил с тобой спорить, ни сладких извинений. Все что у меня есть — моя жизнь. И она теперь ваша, сир Бриенна. Делайте с ней, что хотите. Джейме никуда больше не собирается. С этого острова можно будет спровадить только его бездыханное тело. В тот же момент она понимает, что сдастся. Не сразу, конечно. Но Бриенне ли не знать, как он умеет держать осаду.