Человеческая память — странная вещь. Она упрямо хранит то, что хочется как можно скорее забыть. «Неодолимое желание близости» Януш Леон Вишневский
Цзинь Лин проснулся, почувствовав, как что-то хлопнуло его по голове. С усилием он разлепил веки и заставил себя сесть в постели, чувствуя ломоту во всем теле. — Проснулся наконец! — громко сказал Цзинь Цзысюань. Он стоят возле кровати сына, скрестив руки на груди. — М-м? — А-Лин нахмурился. — Что ты делаешь в моей комнате в такую рань? — недовольно ворчал он, потягиваясь. Жулань вытянул руки вверх, а затем опустил их обратно на кровать — при этом его ладонь наткнулась на какой-то странный, небольшой, прямоугольный предмет, которого там быть не должно. Жулань опустил взгляд и понял, что под его правой рукой валялась пачка сигарет. На спине тут же проступил холодный пот, теперь стало ясно, из-за чего он проснулся — папа бросил в него коробочкой. Учитывая, что это была именно та марка сигарет, которую курил Цзинь Лин, становилось ясно, что отец просто нашел эту пачку в пальто сына. Обычно Жулань был более предусмотрителен и не оставлял сигареты там, где родители могли бы легко их найти, но вчера ему было немного не до того… — Во-первых, «такая рань» закончилась пару часов назад — уже время обеда, — жестко сказал Цзысюань, — во-вторых, в этой квартире все комнаты мои, а в-третьих, вопросы сейчас должен задавать я! Цзинь Лин вздохнул и незаметно закатил глаза. Его папаня не мог не включать командирский тон в субботнее утро? — Ясно, хозяин всех комнат, — он отбросил пачку сигарет на тумбочку и поставил ноги на пол, — я могу хотя бы умыться и переодеться перед тем, как вы начнете допрос? — Его голова неприятно ныла, а глаза болели — наверняка, они опухли и покраснели, давненько он столько не плакал. Кроме этого, А-Лин был голоден и все еще ощущал легкую слабость от недосыпа. Или он еще не до конца протрезвел?.. В любом случае разговаривать сейчас с буйно настроенным отцом ему хотелось в последнюю очередь. Ему бы помокнуть в душе, позавтракать маминой кашкой, а потом снова лечь поспать на пару часиков… — Ты еще поогрызайся мне тут! — в глазах Цзинь Цзысюаня горело недовольство. — Я хочу поговорить с тобой. Сейчас. Цзинь Лин громко вздохнул и провел рукой по спутанным волосам. Бесполезно пытаться переспорить этого человека, да? Сам-то небось уже и душ принял, и позавтракал… А судя по официальному костюму бежевого цвета, в который был одет Цзысюань, он собирался куда-то уходить. — Ладно, спрашивай, — смирился Жулань, широко зевая. — Во сколько ты вчера пришел? — Ты прекрасно знаешь, во сколько я вчера пришел! — И как часто ты приходишь в такое время? — Цзысюань подошел к мягкому креслу, что стояло напротив кровати сына, и плавно в него опустился. Цзинь Лин провел по лицу отца оценивающим взглядом. — И это ты уже знаешь, так? Мама тебе, наверняка, все рассказала. — Он начинал терять терпение. — Давай переходи уже к главному! — Ты считаешь нормальным — заваливаться домой под утро пьяным? А-Лин поджал губы, размышляя. Конечно, он понимал, что это плохо, но кто идеален? Как же он не любил такие вопросы с подвохом! Но он не даст папе себя пристыдить! — Разумеется, нет, — твердо ответил А-Лин, — но стоит ли мне напомнить тебе, как ты отметил закрытие крупной сделки в августе прошлого года? — Он вопросительно приподнял брови. — Мы отмечали не только это! Это был конец квартала и… — Цзысюань качнул головой. Сын подловил его, а он даже не сразу это понял. — Не в этом суть! — Пап, я уже взрослый мальчик, мне не надо рассказывать, что хорошо, а что плохо. Я и сам все знаю. — Уверен? — Он подался вперед. — Да. Я же не колюсь, не ворую, не страдаю игроманией… — Еще бы мой сын был связан с чем-то подобным! — Цзысюань выпрямился в кресле, невольно выпятив грудь от определенной гордости за сына. — И вообще, я выпил всего пару коктейлей, ничего криминального. Мне уже давно восемнадцать! — Ага, аж целых полгода! — иронизировал Цзысюань. — Чуть больше… — буркнул А-Лин, слегка надувшись. — Не переживай, я помню, когда день рождения у моего сына. — Он смотрел на Жуланя с какой-то странной тоской в глазах. — Ладно, ты хоть перестал брать в подобные места машину… И на том спасибо… Жулань опустил голову. Ему до сих пор было стыдно за тот инцидент, он так сильно перепугал тогда родителей… Даже сам не успел так сильно испугаться, как они. Ему вообще повезло отделаться лишь парой ссадин. — Хорошо. Допустим, я верю в твое здравомыслие, — Цзысюань поднялся на ноги и подошел к кровати сына. — Но что это такое? — Он взял с тумбочки пачку сигарет и покрутил ею перед носом сына. — Ты знаешь, что я не потерплю курящих в своем доме? — Его голос стал в разы холоднее, чем прежде. Цзинь Лина слегка передернуло. Он терпеть не мог, когда отец говорил таким тоном, но старался не подавать вида. — Значит, ты наконец-то купишь мне квартиру, чтобы я мог жить один? — Не смешно, А-Лин, — Цзинь Цзысюань был настроен серьезно. Он продолжал держать пачку сигарет перед лицом сына, будто хотел ее засунуть ему куда-нибудь глубоко-глубоко. — Ты понимаешь насколько это вредно? Это не тот проступок, на который я могу закрыть глаза. Твоя мама и так вечно волнуется за тебя — переживает, как ты питаешься и спишь, все боится, что ты заболеешь, — а ты что? Собственноручно гробишь свое здоровье? Совсем тебе ее не жалко? Думаешь, ей приятно, когда ты возвращаешься домой весь насквозь прокуренный?! Цзинь Лин поерзал на месте и отвернулся. Он давно изучил все папины приемы воздействия и знал, что когда тот начинал приплетать маму, значит, сам волновался больше нее, просто не хотел признавать это вслух. Однако у Жуланя не было контраргументов… Вся спесь А-Лина испарилась, он слишком сильно любил родителей и никогда не хотел намеренно их тревожить. — Я не курю… — Почему-то ему вдруг захотелось оправдаться. — Так… Время от времени… Цзинь Цзысюань громко вздохнул. — Ох, А-Лин. — Он с силой смял в руке пачку сигарет и выбросил ее в ближайшую мусорку. — Надейся, что я никогда не найду у тебя ничего подобного вновь, понял меня? Цзинь Лин зачем-то кивнул. Он понимал, что вряд ли совсем перестанет курить, но все же отец имел над ним какую-то нечеловеческую власть, тело подчинялось ему само собой. Хорошо, что папа знал, какой силой обладает и никогда не использовал ее во вред. — Хорошо, — кивнул Цзысюань, — думаю, ты сам понимаешь, какими будут последствия. Жулань нервно сглотнул. Он имел представление о том, на что способен его отец. Папа мог лишить его денег, мог уволить, мог отчислить из университета или выгнать из города. Даже из страны, если пожелает… — А теперь перейдем к делу, — сказал Цзинь Цзысюань уже более спокойным тоном. А-Лин наконец-то поднял свой взор на отца. Интересно, какое еще дело? Разве он уже не сказал все, что хотел? — Я размышлял о твоем поведении и пришел вот к каким выводам, — произнес Цзысюань. Он прислонился одним плечом к ближайшей стене и внимательно смотрел на сына, подмечая его реакции. — Если ты так хочешь тусоваться — прекрасно, я могу тебе это устроить. — Тусоваться… — тихонько пробубнил себе под нос Жулань, кривясь. Чего-чего, а тусоваться он уже давно не хотел — примерно с того дня, как разбил машину. Он ходил в бары не за тем, чтобы кого-то подцепить или побухать — он ходил туда, ради того, чтобы… Хотя теперь это уже неважно. В бары он тоже больше не пойдет. Ни за что. А к той улице А-Лин и на пушечный выстрел не приблизится! Хватит с него! — Ты знаешь, что моя позиция обязывает меня посещать множество всяких банкетов, фуршетов, приемов и прочей дребедени… — Он махнул рукой, слегка поморщившись. — А так как ты — мой наследник, то тебя тоже это ждет рано или поздно. А раз так — почему бы не начать привыкать сейчас? Теперь ты будешь сопровождать меня на те вечеринки, на которых я сочту необходимым твое присутствие. Так ты хотя бы освоишься в высших кругах и заведешь полезные знакомства, а не вот это все, — он кивнул на мусорку, в которой покоились сигареты. Цзинь Лин тихонько застонал. Он взял с кровати подушку и накрыл ею свое лицо. Только этого ему не хватало! Чтобы отец таскал его за собой и представлял всем, словно какого-то выставочного песика! — Па-па-а-а… — ныл в подушку А-Лин. Он с детства терпеть не мог все эти официальные приемы. Это не времяпрепровождение, а скука смертная! Причем очень пафосная скука! Когда А-Лин был совсем маленьким, то родители часто брали его с собой на приемы, но когда он начал ходить в школу, то количество посещаемых им мероприятий резко сократилось. Родители беспокоились за успеваемость сына и ставили его учебу в приоритет. Однако лет в четырнадцать-шестнадцать А-Лин снова заинтересовался светской жизнью и везде таскался то за мамой, то за папой. С мамой было даже веселее, в ее окружении попадалось больше симпатичных девушек его возраста. Цзинь Лину нравилось то, с каким восхищением на него все заглядывались, то, как заискивающе улыбались и с какой легкостью шли на контакт. А еще он всегда мог украдкой заполучить бокал-другой шампанского, что еще сильнее возвышало его в глазах друзей. Один такой вечер — и у него было, что рассказывать в школе целую неделю, если не две! Но потом его близкие друзья вдруг стали от него отворачиваться, а знакомства, которые он заводил на приемах были непрочными и построенными лишь на желании получить от него что-то. А-Лину просто повезло, что он успел вовремя осознать, что слишком сильно зазнается. Ну и родители пару раз тыкнули его в это носом. Статус его семьи так или иначе накладывал отпечаток на его характер, но по крайней мере он перестал быть тем высокомерным расфуфыренным мажорчиком, коим являлся всего лишь несколько лет назад. И вот отец снова втягивал его в эту кабалу… С другой стороны Цзинь Цзысюань был совершенно прав — рано или поздно Жуланю все равно придется с этим столкнуться, а так у него будет возможность поучиться у отца. Раньше он точно не обращал внимания на то, как ведут себя в высоких кругах родители. Ему больше нравилось сплетничать с другими богатенькими мальчиками о том, у какой девочки сегодня юбка короче и у какого официанта реально стащить бокал. А теперь ни сплетни, ни девушки не вызывали у него особого интереса, да и официанты за милую душу дадут ему все, что он только пожелает. — А-Лин, ты меня понял? Мы договорились? — спросил Цзинь Цзысюань. Цзинь Лин раздраженно отбросил подушку в сторону и недовольно пробубнил: — Понял я, понял. — Вот и отлично, — Цзысюань оттолкнулся плечом от стены и подошел к сыну. — А теперь давай бегом в душ и на кухню — мама там уже вся сгорает от желания тебя покормить, — впервые за утро он улыбнулся и, положив ладонь на макушку сына, легонько потрепал его за волосы. — Иду-иду… — Цзинь Лин все еще продолжал корчить из себя недовольного, но на деле он очень любил общаться с отцом. И сейчас сильно радовался тому, что тот все-таки сменил гнев на милость.***
Когда Лань Хуань ушел, Лань Юань решил разобрать корзину с грязным бельем. Он стоял в ванной и сортировал одежду по цветам. Сычжуй давно не стирал, поэтому вещи уже начали высыпаться через края бельевой корзины, откладывать это дело дольше было невозможно. Все время, пока он занимался однообразной и монотонной работой — разделял вещи на три кучки: черное, белое, цветное — в его голове крутились слова дяди: «Взрослый человек действительно должен разбираться со своими проблемами сам. Но можешь ли ты назвать себя взрослым?». — Черт! — Сычжуй бросил грязные вещи на пол. — Как же меня все это бесит! — И за что только к нему привязался дядя Хуань со своими нравоучениями?! Да, возможно, сейчас в его жизни не все так гладко, но он справится! Раньше ведь как-то справлялся?! Лань Юань всегда гордился тем, что рано съехал от родителей и что сам зарабатывал себе на жизнь, а что теперь? Чем ему теперь гордиться? Уставившись на кучу тряпья, Лань Сычжуй почувствовал себя совсем паршиво. Он ничем не лучше всех этих вещей… Бесполезная, бесформенная кучка… Но так ведь не может продолжаться. Ему нужно чем-то себя занять, нужно вернуть деньги дяде, нужно взять себя в руки и жить дальше. В конце-концов, чего он разнылся? Он давно не школьник, никто не обязан бегать за ним и подчищать то, что он натворил. Хотя А-Юаню бесспорно повезло, что дядя Хуань выручил его с господином Пей. Сам бы он не выкрутился… А открой Сычжуй ему в том состоянии, в котором пребывал с утра… Возможно, он нажил бы себе только больше лишних проблем. — Вашу мать… — А-Юань понимал, что сам себе противоречит. Как бы он ни убеждал себя, что сам все может, реальность указывала на другое. Он действительно стал настолько беспомощным?.. Бросив идею заняться стиркой, Лань Юань пошел в свою комнату. Он взял со стола ноут и залез с ним на кровать. Прислонившись спиной к стене, он поставил компьютер на ноги и принялся изучать объявления о работе. Он хотел найти какую-нибудь нормальную вакансию недалеко от дома или университета с адекватной зарплатой и возможностью совмещать работу с учебой. Больше часа А-Юань изучал различные сайты. Он просмотрел десятки вариантов подработок, но все они казались ему неподходящими. Продавец — весь день на ногах, уборщик — слишком тяжелый физический труд, кассир — высокая материальная ответственность, оператор — слишком много общения с людьми… Какое бы предложение Сычжую ни встречалось, ему ничего не нравилось. Он считал себя выше какой-то странной работенки, но в то же время не верил в то, что потянет достойную позицию. — Дерьмо! — Сычжуй бросил ноутбук на кровать и поднялся на ноги. Он принялся нервно мерить шагами комнату. Сычжуй понятия не имел, что теперь делать. Дядя сказал, что выручил его в последний раз и за следующий месяц платить точно не станет. А уязвленная гордость А-Юаня еще и зачем-то пообещала Лань Хуаню вернуть все, что он утром заплатил господину Пей. — Ох, — Лань Юань вздохнул и сел на пол возле шкафа. Несколько раз несильно стукнувшись затылком о деревянную дверцу, он прикрыл глаза. Было бы так просто пойти в соседнюю комнату и собрать с пола запылившиеся деньги А-Лина… Но так он точно не поступит. За последнее время Сычжуй ни разу не смог даже переступить порог той комнаты… А-Юань не знал, что именно почувствует, когда окажется там вновь, но проверять ему это не хотелось. — Это все ты, А-Лин… Все из-за тебя… — бормотал он, не открывая глаз. Перед мысленным взором Лань Юаня проносились воспоминания, связанные с Цзинь Лином, и сердце в его груди сразу же забилось быстрее. — Точно! — Он резко распахнул веки и подскочил с пола. И как Сычжуй раньше не понял? Все проблемы в его жизни начались с появлением этого мелкого мажорчика! Но он же как-то жил до него, так? Значит, ему просто нужно забыть Цзинь Лина. Сейчас, за что бы он ни брался, ничего не получалось довести до конца. Но если он сможет переключиться, забыть об А-Лине, то дела пойдут на лад! В каком-то странном — почти лихорадочном — состоянии Лань Юань схватил со стола свой айфон и открыл список контактов. Не впервые в его жизни случалось нечто подобное, и в прошлый раз ему удалось вернуться в строй, благодаря тому, что он сумел отключить все эти досаждающие мысли и просто двигался вперед. Что может отвлечь его лучше, чем парочка бессонных ночей с «друзьями»? Чего он, как затворник, в конце концов! Сычжуй взрослый одинокий парень со своими потребностями! Возможно, обращай он на них побольше внимания, и не чувствовал бы сейчас себя настолько паршиво! А то все А-Лин, да А-Лин! Лань Юань даже вспомнить не мог, когда в последний раз спал с кем-то, кроме Цзинь Лина. Да что там спал — даже поцелуи с кем-то, кроме А-Лина, в какой-то момент стали казаться ему странными. Пора было это исправлять! ЛиЛи А-Юань звонить не хотел. Да и она, скорее всего, обижалась на него. Больше месяца назад она часто звонила и писала ему, но он ни разу не ответил, поэтому теперь вдруг заявиться к ней ни с того ни с сего было бы странно. И хотя в прошлом у них частенько бывали длительные перерывы в общении, в этот раз что-то изменилось. Полистав телефонную книжку в айфоне, Лань Юань нашел пару кандидаток. С них он и начнет — может, кто и согласиться сходить с ним вечером в бар.***
— Цзинъи… — сонно пробормотала Тинг Лиу, зажигая лампу, что стояла на тумбочке возле кровати. — Твой телефон… — Она потерла глаза и потрясла парня за плечо. — Цзинъи… — М? — Лань Цзинъи с трудом разлепил веки и посмотрел на А-Лиу сонным непонимающим взглядом. — Твой телефон, — она кивнула на тумбочку. — Ох, — только сейчас он понял, что его телефон громко вибрировал, нарушая ночной покой. Цзинъи взял в руки мобильник и, увидев имя на дисплее, громко и устало вздохнул. — Сейчас же три часа ночи… — тихонько простонал он. — Опять Лань Юань? — спросила Тинг Лиу, усаживаясь в кровати. — Ага… — с досадой ответил Цзинъи. Он знал, что означает этот ночной звонок — что его друг снова где-то надрался в слюни, и теперь Цзинъи нужно срываться и срочно ехать в очередной бар, чтобы забирать оттуда пьяную задницу А-Юаня. Именно поэтому Лань Цзинъи не спешил отвечать, хоть и понимал, что просто оттягивает неизбежное. Он все равно встанет и поедет — не бросать же этого придурка… Мало ли кто что сделает с этим идиотом… Иначе как он потом будет дядям в глаза смотреть? — Цзинъи, это длится вторую неделю! А на этой неделе ты забирал его уже трижды! Тебе ведь тоже нужно отдыхать! Сегодня воскресенье — тебе завтра на учебу и работу… — возмущалась А-Лиу. Она хорошо относилась к Сычжую и по-своему сочувствовала ему, но не могла не волноваться за здоровье любимого. — Все будет нормально, — Цзинъи чмокнул девушку в губы, успокаивая, и встал с кровати, уже начав мысленно планировать, что наденет. — Может, предложишь ему пожить какое-то время у нас? — предложила А-Лиу. — Мне кажется, один в своей квартире он просто сходит с ума… Привози его сегодня к нам. Лань Цзинъи покрепче сжал в руке телефон и задумался. Возможно, Тинг Лиу права — стоило обдумать такой вариант. — Ладно, я привезу его сюда. Утром с ним поговорим. — Хорошо, — кивнула она. — Да, А-Юань, — ответил на звонок Лань Цзинъи. — Где ты? Что? Не понимаю тебя! Говори четче! Или пошли мне свою геопозицию! Да, хорошо, я понял. Жди там, — он положил трубку и пошел одеваться, преодолевая жуткую сонливость и усталость.