Первые Макарон

— Верно, ведь макарон, что ты испекла, были первыми макарон, что я пробовал. — сказал он, без каких-либо выраженных эмоций на своём бледном лице.       Мы были в классе. Одни лишь мы, сидевшие на задней парте нашего класса. Все уже давно ушли. Даже Ота-кун сразу ушёл домой, оставив Танаку, потому, что он сам его об этом попросил. Ота-кун послушался и покинул школу. А я тоже попрощалась со своими друзьями, сказав, что у меня ещё есть поручение, которое необходимо выполнить. А Танака-кун просто сказал, что ему нужно ещё несколько минут перед тем, как он сможет пойти домой, и его знакомые приняли это без раздумий. Мы обязаны иметь оправдания, просто для того, чтобы провести немного времени вместе.       Он не хочет, чтобы все знали о «нас», о том, что мы вместе. Это, вроде бы, печалит меня, но я не совсем уверена. Он просто не хочет, чтобы люди волновались о нём в целом… о «нас». Это положит конец его спокойной жизни. Те парни, одноклассники, снова могут начать приставать к нему, если узнают об этом, так что, это может быть всё к лучшему. — Первые, что ты пробовал? — спросила я, на что он кивнул.       В голове воспроизвелся тот случай. Я, Танака-кун и Ота-кун в одной комнате. Я поделилась с ними макарон, которые сделала на своём пути становления популярной. Ота-кун сразу же завел речь об их повсеместной дороговизне и месячном ожидании заказа. А Танака тогда лишь сказал: — Похоже, это будут первые макарон, что я попробую. Мне это польстило, хотя и звучало слегка преувеличено. Но сейчас, мысленно вернувшись в тот день, уже признавая свои чувства к нему и даже позвав его на скрытное свидание, воспоминания об этом, в каком-то роде, делают меня счастливой. Как будто то, что он помнит об этом, это моя заслуга. От этого, мне кажется, я ощущаю к нему какое-то особенное чувство. — С-Серьёзно? Ты помнишь о чём-то подобном? — спросила я, стараясь скрыть своё волнение, хотя я и помню это также хорошо. — Конечно, это был особый случай, ведь их сделала ты. — произнес он, перед тем, как взять очередной небольшой кусочек. — И что из того? — вопросила я, заливаясь радостью изнутри.       Я отвернулась, отведя своё «ликовавшее» лицо. — Да! — раздалось воплем у меня в голове. — И я с нетерпением жду моих следующих первых вещей, что произойдут вместе с тобой. — Аа?       Я резко обернулась обратно, чувствуя свои распахнутые от удивления глаза. Его слова эхом пронеслись в моей голове, и от них мне казалось, что моё сердце сбилось с ритма. Я непроизвольно начала лепетать что-то невнятное, а моё лицо залилось багровыми красками. — П-п-подожди, ч-что ты имеешь в виду?! — чудом проговорила я, в промежутках между невнятными, неописуемыми звуками.       А он, преспокойненько, поглядывал в окно, подперев голову левой рукой, а в правой держа половинку начатой макарон. — Неважно. — Н-неважно?! Ты не можешь просто оставить меня с этим! — протестующе сказала я, но только в своей голове… — П-подожди, м-можешь пожалуйста объяснить, о чём ты только что говорил? Ведь… — безостановочно затараторила я, в попытках получить его ответ.       И она так и не заметила светлой улыбки, скрывающейся от её взора.