Мечты, мечты

«…И если б мне дозволила судьба Узнать Вас снова, в бедной памяти моей О наших прежних встречах ни следа По прихоти бессмертной не оставив, То Вами вновь бы я очаровался». Ланк задумался, прищурился, закусил ручку, на которой и так хватало вмятин от клыков. Пожалуй, «о прежних наших встречах» будет лучше. Или нет? - Вот ты где! Да какая неладная её принесла. Чувствуя, как весь настрой радостно улетучивается, Ланк медленно повернулся в сторону Броньи, стараясь вложить во взгляд как можно больше яда. Дрянная командирша была встрёпана и совершенно разъярена. - Сейчас твоё дежурство вообще-то, Ланк Бомбикс! И, конечно, тебя нигде не сыщешь, а лусусы успели устроить чёрт знает что! Вот это что, по-твоему? Ланк брезгливо скривился. - Личинка. Которой недостаёт двух лап. - И по чьей вине?! - По вине эволюции, - Ланк пожал плечами. – Естественный отбор – ключевой фактор развития вида, или как там оно говорится в книжках, которые мне влом читать. - Нет, молодой человек, это твоя вина и ничья ещё! Если бы ты не прохлаждался в укромном закутке, а дежурил в пещере, как тебе полагается, холермедведь бы не… - Позволю напомнить, - Ланк медленно усмехнулся и облизал губы, - что сейчас в укромном закутке нас двое. Это наводит на определённые мысли, правда? Бронья позеленела так, что Ланк всерьёз испугался, что грядёт пощёчина. - Но, конечно, ты предпочла бы, чтобы меня прикончил сбесившийся холермедведь, потому что спишь и видишь, как от меня избавиться. Я неудобен, бесполезен, ошибка природы и достоин выбраковки. - Я-я бы никогда так не!.. - Личинку отнесёшь к Линере? Пусть сделает личиночный соус, нужно же ей применять ножи по назначению, а не… как она там их использует, не хочу знать. Уверен, она из кожи вон вылезет, чтобы тебе услужить. - Ах ты… - О, ну да, ну да, естественно, ты так не поступишь, ты же у нас самоутверждаешься за счёт защиты сирых и убогих. Поздравляю с новым питомцем, уверен, его ждёт блестящее будущее, когда ты выходишь его и выпустишь из пещер. Сколько он проживёт? Ставлю на пять ночей. - Значит, так. Я слышать ничего не хочу от тролля, который самоутверждается за счёт унижения сирых и убогих. - Скажу своему мейтсприту, что ты его назвала сирым и убогим, - Ланк помахал листочком со свеженаписанным стихом. - Ты хотя бы помнишь, как его зовут? - Туше. Впрочем, зачем оно мне? Он скучный, я его скоро брошу. Может, даже сегодня с ним встречусь и отошью. Стих кому-нибудь другому достанется, он универсальный. Там даже пол не указан. Хочешь, тебе адресую? Или отдам Линере, а она адресует тебе под видом своего? - Никого ты сегодня отшивать не будешь. Ты под домашним арестом – и да, ход, откуда ты постоянно сбегаешь, я завалила камнями, а у основного выхода дежурит не Линера. Подумай над своим поведением. Если бы в пещере была дверь, Бронья бы ей самодовольно хлопнула. Последнее слово, мол, за ней осталось. А ведь он и в самом деле однажды написал ей сонет – дружеский, правда. Тогда она была младше, наивнее и даже поверила. Было весело. Нет, конечно, даже если бы он не портил отношения с Броньей настолько явно и намеренно, они бы не сошлись характерами. Слишком уж в ней был силён самообман. Ланк подозревал, что у каждого тролля внутри есть некая пустота, которую нужно заполнить, чтобы не схлопнуться окончательно. Многие, правда, этого не признают и считают процесс заполнения пустоты своим призванием, долгом или чем-нибудь ещё правильно звучащим – потому что так проще. Бронья, несомненно, воспринимала свой выдуманный долг по защите всех обитателей пещер серьёзно. Списки, алгоритмы, дежурства, никаких вслух высказанных радикальных мыслей – и тайком выхаживать тех, кому полагается выбраковка. Ланк когда-то набрёл на очень любопытную запрещённую литературу – и был более чем уверен, что где-нибудь в книжном шкафу Броньи затесался томик про Страдальца, а сама она мечтает стать новой Долорозой. Призвание нефритокровки, выкрученное на максимум, до противоречия законам. Будь Бронья индиго, она бы рьяно прославляла искусство и исповедовала бы культ силы. Будь её кровь фиолетовой, церковь джаггало не знала бы более истовой последовательницы. Ланка подобное бесило. И вот теперь эта дрянь заказала ему выход наружу – по крайней мере, пока он не обнаружит новый или не найдёт способ проскользнуть через основной. И стих ему сегодня тоже точно не дописать – для этого нужен особый настрой, для этого нужно, как говорит Ваньши, «вролиться» - в тролля, которым он не является, какого-нибудь пропащего романтика, влюбчивого идиота, эдакого лирического рыцаря. Сейчас Ланк был слишком раздражён, чтобы воображать себя рыцарем. Стихи, которые он писал, как говорится, от сердца, неизменно шли в стол: они были либо слишком личными – про непреходящий страх перед безнадёжным будущим, либо слишком угловатыми и злыми – про зависть и ненависть ко всему сущему. А что проку в стихах, которые идут в стол, которыми невозможно произвести впечатление на очередных наивных тупиц? Домашний, чтоб его, арест. Неопределённый срок блаженного (на самом деле нихрена) бездействия. Ланк достал ладонеустройство в слабой надежде, которая тут же с треском угасла: нет, Ваньши не написала новый пост в ролку. По какой-то дивно раздражающей причине посты вообще склонны появляться именно тогда, когда он нощно и денно тусит на поверхности, и ролка находится где-то на самом дне его приоритетов. Не тогда, когда он помирает от скуки в трижды проклятых пещерах. Ну что ж. Сбежать в ролку не вариант, сбежать на поверхность пока что тоже, остаётся одно – сбежать в иллюзии воображения. Чертоги, так сказать, разума. Какая жалость, что касту нельзя сменить наяву. Тело можно, «душу», за неимением лучшего слова, тоже можно, всё это для Ланка не в новинку. А вот цвет крови – только в мечтах. Но на то они и мечты, правда? *** - Золотко, ты же слышал мифы о некой… двойственности горчичнокровных, правда? Жертва, которую считай что пригвоздило псионикой к стене переулка, даже кивнуть головой не может, поэтому просто испуганно сглатывает. - Так вот, - Ланк подходит совсем-совсем близко, облизывается, и лучащиеся энергией глаза – зелёный и голубой – вспыхивают ещё ярче. – Это не мифы. Проводит пальцем по челюсти жертвы, по незащищённому трепещущему горлу. Жертва зажмуривается. Ах, бедненький. - До сих пор ты имел дело с приятной стороной моей личности, добрым копом, если угодно. А есть ещё и злой коп, и поверь, - Ланк склоняется к самому уху, едва не облизывает мочку, едва не нюхает волосы, - ты не хочешь с ним познакомиться. - Я – я всё расскажу! – голос жертвы срывается в писк. Хорошо. Больше страха – меньше возможности убедительно соврать. – Она прячется на заброшенном ск-складе в бирюзовом квартале! На границе с лазурным! Рядом с гипермаркетом! - Вот и умничка, - Ланк оттягивает ворот и прикусывает шею – несильно, острым зубам не нужно много давления, чтобы проткнуть кожу. На шее остаются четыре отметины от раздвоенных клыков. Жертва в ужасе затихает – понимает, видно, к чему дело идёт. Ещё бы он не понимал. - Но я-я-я же всё рассказал! Точнее, нет, не всё! Сохрани мне жизнь, и я… я расскажу тебе ещё! Я с ней работал, я помню её грязные секреты, я знаю… - Блефуешь, - лениво констатирует Ланк. Жалкая синекровная тушка на огромной скорости врезается в противоположную стену головой вперёд и тряпичной куклой грохается оземь. Разбитый череп и метки от укусов – его опознавательный знак. Кто бы ни обнаружил тело – будут знать, кто тут поработал. А ему пора на склад, на свидание с Лунной Рыбой или как там эта жаброносная дрянь себя называет. Она точно будет рада его видеть. *** - Где ёбаные деньги, Ланк Бомбикс?! – высшекровный ураган врывается в офис, но Ланк сохраняет издевательское спокойствие, даже глаза поднимает от бумаг не сразу. Секретарша отрывается от лёгкого массажа его плеч и делает шаг в сторону недовольного клиента. У секретарши оливковая кровь и очень, очень внушительные мускулы. Кое-кто из его коллег оборудует свои офисы автоматическими средствами защиты, но Ланк предпочитает старый добрый человеческий фактор. В данном случае человеческий фактор горяч во всех смыслах, хотя Ланка, как правило, не привлекает мышечная масса. А из любого правила бывают исключения – на этом, собственно, и строится его успех в юридической карьере. Ну, не только на этом, разумеется, но всему своё время. - Это было простое, блядь, дело – ты мне сам говорил, сука, что выиграешь его на раз плюнуть! Секретарша делает ещё два не менее угрожающих шага по направлению к брызжущему слюной джаггало. - Увы, при повторном рассмотрении дело оказалось заведомо проигрышным, - Ланк философски разводит руками. – Проблема была в том, что вы мне уже успели заплатить. Честное слово, мы могли бы договориться как тролль с троллем, но… зная ваш характер? Не думаю. - Чё ты там бормочешь, тварь пиздливая?! – джаггало почти визжит и закатывает рукава, хотя его мускулы впечатляют куда меньше, чем оные у секретарши. – Сча по еблу получишь! - Увы, телесные меры наказания будут применены не ко мне, - как раз на этих словах из коридора доносится мерное механическое топанье. – Знаете, не так легко натравить дрона на представителя высшей из сухопутных каст, но есть вещи, которые непростительны даже вам. Хранение запрещённой литературы, к примеру. - Чё?! – теперь джаггало уже пятится от двери – чувствует, видимо, что жареным запахло. – Я, блядь, читать не умею! - Объясните лучше ему, - довольно щурится Ланк, глядя, как дрон скручивает вопящего и сквернословящего клиента. – По анонимной наводке сей доблестный механический страж порядка обыскал ваш улей и нашёл пару весьма любопытных книжек. Обезвредив джаггало, дрон тащит его на улицу – согласно протоколу, в помещениях, принадлежащих бирюзовокровным и выше, выбраковка запрещена. И правильно – жди потом дронов-уборщиков, они не особо торопливые, а бумаги надо содержать в чистоте. - Удачной выбраковки! – кричит Ланк вслед удаляющимся шагам и воплям. – И, звёздочка, закрой-ка дверь. Нас прервали так грубо, а у меня всё ещё напряжённый плечевой пояс. *** Король вечеринок является народу с королевским опозданием и не менее королевским эскортом. Паланкин несут четверо индигокровок. Паланкин с ним делят три счастливчика. Одежды на них – необходимый для приличия минимум, но через несколько часов веселья исчезнет и она. Это если Ланк их не отошлёт за ненадобностью – вдруг на вечеринке окажется кто-нибудь поинтереснее. Ну или не совсем отошлёт: что для высшекровных развлечений пара-тройка трупов, всего лишь необходимые затраты. Пожалуй, так он и сделает, эта ржавокровка наверняка будет очень мило вырываться, а тот лазурный – неплохо орать, голос у него что надо, не слишком низкий, но и не слишком писклявый. Если бы судьба существовала, Ланк благодарил бы её за свою касту – в отличие от тех же фиолетовокровных, морской обитатель убивает со стилем, с шармом, без религиозной мути, и только когда захочет сам, а не по велению каких-то там мессий. И красить кровью стены, фу, что за мерзость. Куда элегантнее налить кровь в бокал. Вкус, увы, не отдаёт должное романам о пьющих радугу, зато можно поиграть во что-нибудь азартное с тем, чтобы проигравший выпил до дна, не поморщившись. Поморщится – ну что ж, будет чью кровь разыграть в следующем туре. Паланкин заносят в распахнутые двери помпезного улья, и Ланк грациозно спешивается, стуча высокими каблуками по безупречно надраенному полу. Ан нет – на нём пятна непривычного цвета. Оранжевый, почти бронза, только светлее и ярче. - А вы, я вижу, начали веселье без меня, - Ланк усмехается, глядя, как два злорадно лыбящихся бугая привязывают совсем юного тролля к колонне, а прочая орава вопит и улюлюкает. - Какое же веселье без тебя, Ланк, - хозяйка особняка фамильярно подмигивает и с нарочитой почтительностью ловит его ладонь для поцелуя. – Это мы его только поймали. Честно говоря, - хозяйка особняка театрально понижает шёпот и склоняется к его уху, - я впервые вижу мутанта, представляешь? - Неудивительно, дроны ведь неустанно работают на благо чистоты крови нашего общества, - Ланк приближается к колонне с пленником небрежно, будто для него-то мутанты – обычное дело, и как будто он совершенно не боится возможных невероятных псионических сил, которые у мутанта могут быть. Впрочем, он и в самом деле не боится – будь подобные силы у этого малявки, он бы не дался в руки похитителям так легко. - Ну что, апельсинная кровь, расскажешь нам историю? – Ланк издевательски тянет каждый слог. – Как тебя личинкой-то не выбраковали? Мутант смотрит на него единственным не заплывшим глазом, полным боли и платонической ненависти. Молчит. Ланк наотмашь ударяет его по щеке рукой, усеянной перстнями. Одного перстня недостаёт: кто-то из тех клептоманских шлюх ухитрился его прикарманить. Что ж, всех троих ждёт та же участь, что и мутанта, но это позже. Щека набухает рыжими полосами, но мутант всё ещё молчит. - Смотрите, какой маленький стоик, - Ланк чешет его под подбородком, как мурзверёнка, и замечает, что из кармана толстовки торчит бумажный уголок. - Что это тут у нас? - Го отрежем ему пальцы! – вопит какой-то джаггало. Кто вообще пустил сюда джаггало, вечеринка для цивилизованных троллей вообще-то. - Письмо, так? Очаровательно, и правда письмо. - А ну отдай! – мутант впервые подаёт голос, и правда будто мяукает. - О, вот мы как заговорили. Что ж, в таком случае я просто обязан это прочитать вслух нашим друзьям! Кхм. «Дорогой Персик!» Тебя и правда зовут Персик? Явно не лусус имя давал, ну так у подобных тебе лусусов и не бывает. Итак. «Дорогой Персик! Надеюсь, ты не забываешь правильно питаться и находишь сухое место для ночлега так, как я тебе рассказывала. Присылаю тебе плотные бинты – всегда носи их с собой на случай, если порежешься! Ты знаешь, почему. С любовью, Бронья». Никому это имя знакомым не кажется? - Персик? Ты чо, не. Когда уже пальцы резать будем? Или сначала ногти вырвем? – джаггало приплясывает на месте. Какое же нетерпение. - Да погоди ты со своими пальцами! – хозяйка особняка всплескивает руками и качает головой, мол, что с такими поделаешь. – Ты про Бронью? Это сучечка из выводковых пещер, играет в главную там. Я как-то посылала в пещеры своих ребят, чтобы они мне личинок принесли, так она их умудрилась развернуть. Вернулись ни с чем. Ланк складывает пальцы домиком и ухмыляется. - Что ж, раз у этой Броньи в пещерах приют для мутантов, и она относится к тебе без уважения, как насчёт нанести ей визит? Убьём двух прыгзверей одним трезубцем, так сказать. - Айда, айда в пещеры! Айда, айда в пещеры! – джаггало визжит и потрясает облезлой монтировкой. И в следующее мгновение падает с дырой в голове. - Не терплю нарушения иерархии, - Ланк пожимает плечами и прячет мушкет обратно в инвентеку. – Ну так что - кто со мной? Орава оглушительно ревёт. *** Из грёз Ланка – настоящего и, увы, раздражающе нефритокровного – вырвало пиликанье ладонеустройства. Ну надо же, Ваньши таки сообразила пост. Давно пора, а то он вообразил бы себя фуксией какой-нибудь, а вдруг у дронов появилась функция чтения мыслей на расстоянии? Ланк быстро пробежал глазами текст по диагонали и приступил к ответу. Воображать себя мурзверем-солдатом не менее увлекательно, чем наёмником, юристом или аристократом, если есть с кем эту фантазию разделить.