Жизнь там, где я обрёл счастье

Прошло два месяца. — Он издевается над нами или как? То он уезжает, ничего не сказав, то теперь также появляется. Чё это за дела? — возмущается Чонгук едва не на всю столовку. — Успокойся, Чон. У него сложные времена были. Он по другому не мог. И не наезжай на Чана, когда он вернётся, не тревожь раны, — хлопнул друга по плечу Хосок. — Ну это вообще пиздец, одни уезжают, другой приезжает, — никак не мог утихомириться Гук. — Чон, серьёзно, захлопнись. Ты уже реально заебал. Что с тобой? — тут уже не выдержал Нам, который вообще редко такими словами разбрасывается. — Забейте. Я молчу. Буду, как хён — молчать все время. Да, друг? — обернулся он к блондину (да, Мин недавно покрасился). — Иди нахуй, — убийственно посмотрел на него Юнги. — Понятно, — вздохнул брюнет, — Я скучаю за ними, — сказал он спустя уже несколько минут тишины. — Я тоже. Но это их решение, мы должны уважать его, — снова подал голос Хосок. — Вот прилетит Чанёль — мы закатаем ему вечеринку века. А Чен и Кай пусть развлекаются со своими омегами. — Чонгук, не бурчи. Смотри лучше, у Кёнсу уже живот видно, — Нам показал всем за столом фотографию, которую только что прислал Кай. — Круто. Наш Чонин счастливый, да и родители его наверное души не чают в ещё не родившемся внуке. — Да, а у Чена, похоже, тоже скоро пополнение будет. — Они бешеные, зачем им так быстро дети? Они ведь даже учёбу не закончили. — Чонгук, разве ты бы не был рад, если твой омега оказался беременным от тебя? Хотя кому я это говорю? У тебя ведь даже омеги нет, — хмыкнул Джун. — А ты, я посмотрю, был бы совсем не против? — легонько толкнув друга плечом, спросил Хосок. — Да. Я уже намекал об этом Джину, но он говорит, всё после универа. — Эй, не расстраивайся, рано же ещё. Давайте лучше обдумаем нашу вечеринку для Чана, а? — засветился Чон. Вечеринки или пьянки — это его. Спустя эти два месяца многое изменилось. Очень многое… После того, как Кёнсу и Чонин вернулись в Сеул — объявили, что переезжают жить в особняк не далеко от родителей Кая, который они же молодой парочке и подарили. Парни говорят, что так для них будет лучше. Они перевелись в местный университет и обучаются там, а ДиО и вовсе скоро перейдёт на заочное. Чонин зарабатывает деньги для них в бизнесе отца, который сказал что со временим передаст всё владение в руки сына. В общем, они живут хорошо, даже очень. А главное, что оба счастливы и устроят свадьбу как только родится малыш. Ну, это их причуды — хотеть, чтобы ребёнок был на свадьбе родителей. Чен и Сюмин тоже переехали, причём сделали это втихаря, и только когда утром собирались позвонили своим друзьям и пригласили домой к Чондэ. Те прибежали, не зная, и не понимая что происходит, а вот собранные чемоданы, стоявшие при выходе, говорили сами за себя. Было много истерик (они никогда не смогут нормально прощаться) и подобного. Но те, в отличии от первых, укатали намного дальше — в Америку. У Минсока там тётя одна осталась, которую он сильно любит, а у Чена филиал компании отца, за управление которого теперь отвечает он. Нам и Джин тоже счастливы. Джун тоже был не против куда-то укатать вместе с любимым, но вот тот побоялся и сказал, что нужно хотя бы окончить универ. Конечно это долго, учитывая то, что младший на первом курсе, а второй на третьем и Намджуну остаётся ещё год, а вот Джину — три. Но в отношениях у них все хорошо и стабильно, в отличие от других. После того, как Чонгук приехал к Тэхёну в общагу, то накинулся на него, едва не изнасиловав. Он, конечно, уже много раз таким угрожал, но Ким никогда не обращал на это внимание. А в тот момент у него будто тело отняло, не мог пошевелится и даже слово сказать. Но, как-только Чон перевернул его на кровати и шлёпнул по попе, он вскрикнул и ударил альфу ногой в живот. Тогда омега убежал и заперся в туалете. После минут шести Чонгук оклемался и начал извинятся. Сидел под дверью, слушал всхлипы и плачь омеги и, когда ему надоело, выбил дверь. Тэхён стоял посреди комнаты и держал в руках лезвие, приставленное к своей левой руке. Альфа конечно же испугался и хотел было подойти и забрать это, но Ким резко вскрикнул и провёл острым кончиком по руке. Чон быстро отскочил назад и под крики выбежал во двор. Именно после этого они больше не общаются. Вообще. Даже взглядами не пересекаются. Конечно альфа пытался идти на контакт, но всё без толку, просто ноль реакции. Хотя, знал бы он, как после каждой встречи Тэ ревел по ночам в подушку, иногда его успокаивал Чимин, хотя это сложно так назвать, ведь тот тоже начинал жаловаться на свою судьбу и плакать. Кстати о Паке… После того случая, он убежал к Лиён и просидел там до утра второго дня. Она едва заставила его уснуть. Девушка не на шутку испугалась, когда на пороге её дома увидела Чимина, зарёванного и грязного (оказалось, он по дороге падал). Омега его провела в кровать и подставила плечо для поддержки. Ей тоже было сложно, сердце просто сжималось и безумно болело за друга, но она больше ничего не могла, только поддержать. Он до сих пор не оправился от этого всего, но к нему подкатывает весьма хороший альфа, и Чимин очень хочет надеяться, что тот брюнет сможет отвлечь его от всего прочего и такого не нужного сейчас дерьма. А вот с Юнги кажется совсем всё плохо. Он совсем не понимает себя и до сих пор не может разобраться во всём. Мин ничего не чувствует к Чимину, он это понимает, но когда этот придурок Лэй (который ему в бизнесе покоя не даёт, да ещё и является самым большим конкурентом) заливает к Чиме, становится как-то противненько на душе. И все это ещё больше выводит Юнги из себя, но он же альфа, он же может подойти к Паку и сказать всё, что накопилось, но молчит. Просто молчит и это оказывается хуже всего. Когда-то он ещё, хотя бы, кидал едкие фразы, матерился и шутил чёрным юмором. А сейчас, даже в этот момент, сидя за столом в столовой, он раздумывает, попивая кофе и молчит. Хотя нет, он продумывает план своего бизнеса. Да, именно своего, ведь теперь кроме него нет никого, кто бы стал во главе стольких сетей супермаркетов. За эти два месяца он полностью оформил бизнес на себя и наконец-то смирился со смертью родного человека, ведь от части Юнги был зол на весь мир и в особенности на Чимина из-за смерти папы. Пак ведь был ближе всех, на него было лучше всех срываться, но получилось как-то так… Чанёль же уехал в Китай к бабушке. После того раза, когда Бэкхён утром так просто ушёл, альфа решил, что больше не сможет так и съебался в Пекин подальше от такого проблемного, но понравившегося ему, омеги. Он прожил там два месяца, но сегодня решил вернуться. Как бы это слащаво и глупо не звучало, но он не может смотреть на других омег, когда знает про одного соблазнительно-распрекрасного который живёт в Сеуле. Чан даже не переспал ни с кем, живя здесь, хотя пытался, и не один раз. Но как только видит перед собой очередную девушку или парня, которые не являются Бэком, он прогоняет их и просто утопает своё горе в алкоголе. Сам Бён не отстаёт от друзей, плача по ночам в подушку. Он все-таки живёт один в своей квартирке (и совсем не важно, что половина его вещей обитают по всех комнатах друзей) и может плакать хоть целую ночь, зная, что его никто и не услышит. А на утро он замажет лицо косметикой и ничего его не выдаст. Бэкхён вроде бы и понимал, что так будет. Знал, что Чан бросит его, хотя какой там бросит, если они даже не встречались. И от осознания этого становится ещё ужасней. Он даже поделился всем с Тэхёном, который в свою очередь сделал тоже, но Ким узнал многое и сделал свои выводы, например, что похоже Чану тоже нравится Бён, но почему-то альфа никак не действует. Вот как-то так и можно испортить себе жизнь только одним днём. Хосоку приходится далеко не сладко вместе с ними. Он дружит со своими друзьями, но и общается с Джином и другими, а альфы на него наезжают, мол чё это он с ними разговаривает. И Чон вот никак не может понять какого они не могут поговорить друг с другом и нормально начать встречаться, а нет, один улетает от проблем, другой устроил молчанку, а третий делает вид, что все в норме, когда это далеко не так. Как говорится: «Так и живём»… — Давайте просто пойдём в бар, а то мне не сильно хочется видеть этих всех, — Хосок обвёл столовую пальцем, — В своём доме и, думаю, вы тоже. — Не знаю. Мне лично насрать. Главное выпить, — пожал плечами Чон, — Хён, ты ведь меня поддерживаешь? — он обратился к Юнги, но взгляд того был направлен на кого-то конкретного, — Йа! Хён, ты здесь? Куда ты смотришь? — Чонгук обернулся туда-же и увидел, как в столовую зашли Тэхён и Чимин, а последний под ручку с Лэем с их потока, — Твою ж… Хён, пойдём отсюда, — он даже не заметил и того, как его голос изменился, когда те сели за столик к друзьям альфы, а Ким и вовсе сел на колени к одному из них. — Юнги, пошли. Ты меня слышишь? — Хосок встал перед ним и пытался успокоить, ибо тот уже и кулаки сжал, и вот он уже резко поднимается и направляется к их столику. — Блять, бежим, — кричит Нам, и Хоуп вместе с ним срываются за Мином, а Чон наблюдает за всем. Он бы тоже сейчас не против был разукрасить ебало того альфы, что так пошло смотрит на Кима, а тот миленько ему лыбится сидя на его коленях, но ему проблем не надо. Тем более, Тэ ему за это спасибо не скажет, и альфа только ещё больше усугубит ситуацию. В итоге, парни успели увести Мина оттуда, когда он дошёл только до середины столовой. Они, скорее всего, пошли в туалет или во двор, вправлять альфе мозги, а Чон остался на месте, грустно смотря в сторону того самого омеги. Он вроде и чувствовал что-то к нему, и вроде нет. В любом случае он не переставал спать с другими омегами и совсем не обязательно говорить, что он это делал только, чтобы забыть Кима, а на деле только его и представлял на их месте. *** — Напомни-ка мне, почему мы должны туда идти? — снова начал возмущаться Тэхён. — Потому что, вы должны меня поддержать. Я не могу там быть один. Мне нужны вы, — а Джин их снова просит. — Я не пойду, — мотая каналы на телевизоре ответил Бёк, даже не посмотрев в их сторону. — Я тоже, — тихо поддакнул Чимин. — Ладно, это же будет в клубе? Тогда да, мне насрать на этого мудака, там будет бухло и я, и мы вместе пойдём уединятся, — Тэхён был вовсе не против напиться, или даже набухаться, так будет ещё лучше. — Как знаешь. Ну, а вам что предложить? — повернулся он к двум другим. — Ничего, я туда точно не пойду, — наотрез отказывался Бэк. — Спасибо вам конечно. Друзья блин называются. Я для вас всегда все делаю и не всегда хочу, но ведь вы мою друзья и мне ничего не жалко. И когда я, наконец, прошу вас об одном одолжении, всего лишь пойти со мной в клуб, вы мне отказываете. И все из-за чего? Из-за альф? У вас что нету чувства достоинства? Чё, не можете пройтись мимо с поднятой головой? Чимин, к тебе ведь заливает такой красивый альфа, а ты дальше тормозишь. Ты ждёшь, когда Юнги поженится и у него будет трое детишек, или что? Бэкхён, за тобой мало альф что ли бегают? Почему все время ты даже не смотришь на них? Что происходит, а? Объясните мне нормально? Вы будете до конца жизни сохнуть по тем придуркам? Да плюньте вы на них и… — опять Джин завёл свою шарманку. Ну, а что ещё делать, если к ним по другому не доходит? — Ладно, всё, не ори столько, пойдём мы, слышишь? — сдался наконец Бэк, ловя лёгкий кивок со стороны Чими. — Вот так то лучше. Ну так чём сейчас займёмся? Может фильм? — Снова? Я уже заебался только фильмы смотреть, — перекатываясь на другую сторону, лёжа на коврике, пропыхтел Тэхён. — Ну, а что ты предлагаешь? Я слушаю, — обернулся к нему Джин, подавая подушку. Ну что сказать — мамочка. — Лаааадно, смотрим, — зевая, ответил Ким, а спустя полчаса вообще вырубился. Боже как это знакомо. Различие запахов, алкоголя и сигарет. Пьяные, накуренные и до предела возбуждённые, да ещё и потные омеги, альфы и беты. Конечно, только такой разнообразный набор всего может быть в клубах. Не смотря на то, что альфы довольно богаты и влиятельны, они заказали VIP-зону в обычном клубе, куда сейчас и пришли омеги. Это зона была весьма крутой, она была дальше и отдалённей ото всех других столиков, но вид на танцпол был идеален. Их сразу с ходу начали затягивать в разные компании, на что Чим жался к Бэку, ведь уже боялся всего этого, а Тэхён обещал всем, что скоро подойдёт. Ким был серьёзно настроен пить и казалось, что ничто не сможет его остановить. Сокджин шёл туда только ради Нама. Бэкхён и Чимин только из-за того, что старший их заставил. — Наконец-то вы пришли, — воскликнул Хосок подлетая к вошедшим с бутылкой и закидывая свои руки на плечи Бекхёна и Чимина ведя их к столу, — Не стесняйтесь, проходите. — Ну здрасте, — безразлично поприветствовал всех Ким. Он кинул мимолётный взгляд в сторону Чонгука, у которого на ногах сидела девушка, скорее всего бета, ибо запаха он её не чувствовал и ухмыльнулся, от чего первому стало даже неловко, что весьма странно. — Йа, парни, садитесь быстрее, — и снова Хосок попробовал растормошить обстановку, что была и так накалённая до предела. Конечно, Чон ещё тот злой и проворный, что он одним взмахом усадил Бэка поближе к Чанёлю, а Чимина к Юнги. Ну, а Тэ сам уселся около Гука странно ухмыляясь. Кажется только Нам и Джин сидели спокойно и смотрели на все это с разочарованием. Они ведь так хотели, чтобы их друзья поладили, хотя бы не злились друг на друга и не устраивали таких неловких сцен, а она вот как получается… — Ну что, за приезд Чана? — сказал тост Намджун, надеясь выпивкой немного сгладить эту напряжёнку. Ну как для кого зашла выпивка, а Ким уже вовсю поплёлся к танцполу. Там он конечно был нарасхват. Каждый второй альфа, что был без пары тёрся об него и вертелся вокруг, предлагая напитки. Но в Тэхёна нужно влить десять литров, чтобы он нормально опьянел. Поэтому из-за выпитых несколько различных коктейлей ему ничего не было. Хотя, может, совсем немного хорошо. Чонгук на него подозрительно косился, когда видел, сколько альф к нему липнет. Но толи с горя, толи со злости брюнет впился в губы сидячей на нём девушки, кусая их до крови и больно сминая, что та едва не кричала. Потом он и вовсе выгнал её, алкоголь стал нужнее. Обстановка и вправду была накалённой. Все сидели в каком-то своём мирке и не обращали внимания на других. Кажется, хорошо было только Тэхёну, что так отчаянно танцевал между разными телами отдавая всего себя музыке. Хотя, на душе было паршиво. И больновато, когда глаза скользнули по Чону, у которого на коленях сидела та фифа. Хотя, чего он ожидал? А он именно такого и ожидал, ведь знал, что Чонгук захочет отомстить за тот случай в столовке, когда Тэ также раскрепощённо сидел на коленях Тэиля. Они конкретно ведут между собой игру и никто не хочет проигрывать. Ведь стоит ли говорить, что Тэ сделал это лишь после того, как увидел взгляд Гука, направленный на него? А Чон повторил это только из-за того, что хотел показать, какой он бабник и что он не даёт слабину перед омегами? Они оба понимают, что чувства совсем не детские, но принять намного сложнее, чем понять… — Бэкки, ты не хочешь повторить? — уже немного опьянённым голосом спросил Чан, сидящего около него Бёна. Тот немного вздрогнул от голоса над самим ухом, но медленно повернулся на его обладателя. Все молитвы, чтобы это был кто-то другой оказались напрасны и такие наивно-глупые. — Чанёль, ты серьёзно сейчас? — захлёбываясь в своей же злости и возмущении, проговорил омега. — Вполне, — махнул головой пепельноволосый. В сердце зарождается надежда на то, что старший говорит это только из-за алкоголя в крови которого он выпил довольно-таки не мало, но это не останавливает бушующею злость и разочарование в омеге. Никогда ему ещё не было так обидно из-за таких слов, сказанных в его адрес, а их было не мало. Невольно он начинает надумывать какой он плохой, ведь Чанёль не был таким бабником, как сам Бён, но потом обида резко затмевает все и он резко выпаливает: — Да пошёл ты, придурок, — он подкрепляет свои слова пощёчиной и выбегает из клуба. А Чану кажется, что он в ту же секунду протрезвел. Но вот понимание, что происходит никак не посещает его. — Беги, дурак, — перекрикивая музыку, говорит Тэхён, который совсем недавно вернулся и увидел, что между ними что-то не ладное. Ким ведь был в курсе всего. Бёк так отчаянно рассказывал про то, что, похоже, влюбился в «этого безголового и придурошного альфу», но ничего не может с этим поделать. Как говорится: «Сердцу не прикажешь». Но если честно, Тэ хотел, чтобы они были вместе и сейчас молился всему миру, чтобы Пак не сглупил. Бэкхён выбегает на улицу и наконец-то вдыхает свежий запах не останавливаясь. Слёзы текут по лицу, размазывая всю косметику, но ему сейчас не до этого. Он думает только о том, как смог влюбится в такую похотливую свинью и мразь, который растаптывает ему чувства с каждым разом все больше и больше. Боже, и почему только он такой наивный? Что с ним не так, ведь ещё несколько месяцев назад он сравнился бы с любой шлюхой Сеула, а тут он просто так ни с того ни с всего засветился только этим альфой. Спустя полтора минуты, его догоняют и кто-то крепко хватает поперёк талии за живот, прижимая к себе и шепча на ухо: — Прости… Бэкки, ты не заслуживаешь такого. Прости меня, пожалуйста… — от таких нежно сказанных слов хочется забыть все обиды, хочется сейчас же впиться в губы, такие желанные и родные, такие мягкие и свои, хочется обнять и никогда не отпускать ни в какой Китай и дальше. Просто хочется быть вместе, всегда рядом. Они молчат минуты четыре, стоя в такой же позе, но Бён резко разворачивается в объятиях и, утыкаясь в белую рубашку Чана, рыдает навзрыд. — Чанни, я не должен был влюбляться в тебя… простиии, — хнычет он, а у старшего все тело занемело от такого признания. — Бэк… Нет, это не может быть конец. Время не может так просто остановится. Чанёль ещё столько всего должен был рассказать, о чём молчал столько времени, ещё во стольком признаться, открыться, но… судьба все решает по своему сценарию и в тот самый миг, их ослепляет едва белый свет машинных фар. Они совсем не осознают, что стоят по середине дороги, а машина, которой и в помине не должно здесь быть, ведь сейчас глубокая ночь и по этой дороге в такое время никто не едет, сбивает их, разрушая такой трепетный и важный для обоих момент. Водитель скрывается с места преступление так же быстро, как и появился. Чан только обнимает омегу крепче, не смотря на ужасную боль во всём теле, ведь он не может больше отпустить этого человека от себя, не сейчас, не тогда, когда он услышал такое нужное ему признание, не тогда, когда они почти разобрались, ведь Пак же должен ответить Бёну. — Бэкки… — он пытается вглядеться в лицо того паренька, чьё тельце так трепетно жмёт к себе, но тот не двигается и Чан слышит только редкие, едва слышные, удары сердца. Чанёль хочет ещё раз взглянуть в эти красивые глаза, услышать шикарный голосок, но уже и сам теряет сознание слыша только крики и плачь. Нет, все не так должно было быть, не так… *** — Кхм… молодые люди… — из палаты Бэка вышел врач, опуская голову, — Я не буду вам всем врать, вы ведь всё узнаете. Состояние ваших друзей крайне сложное. Точнее… не факт что они оба доживут до утра… И… это все? Разве так бывает? Разве жизнь таких молодых и не в чём не повинных людей может закончится так быстро, толком ещё и не начавшись? Разве такое возможно? Всё… пустота. Будто тебя, маленького беззащитного ребёнка, оставили без родителей и без ничего. Никто из них никогда в жизни не теряли друзей и это оказывается намного больнее, чем можно себе представить. Джин окончательно срывается в истерику, бросаясь к двери палаты, но Нам его перехватывает и крепко обнимает, зарываясь носом в волосы парня. Ему и самому сейчас не помешает поддержка, но он лишь с силой стискивает зубы и уводит своего омегу во двор. Юнги и Чонгук опускают головы, сидя на креслах, а Чимин похоже сейчас потеряет сознание. Что в общем-то и происходит. Благо Мин резко подскакивает и удерживает Пака от падения, зовя медсестру с нашатырём. Хосок резко разворачивается и со всей дури впечатывает кулак в стену, хорошо что доктор молчит, понимает ведь всё. Медсестра уже и ему руку обматывает. Спокойней всех кажется только Тэ. Хотя… это сложно та сказать. Он просто сидит на кресле, прислонив голову к стене, закрыв глаза и роняя слёзы. Он не хнычет, не жмурится, а просто пускает слёзы. Ким ведь больше всех хотел, чтобы эти двое были вместе, были счастливы. А тут что же получается? Они будут вместе на небе? Нет, Тэ не хочет в это верить. — Доктор, — осипшим, хриплым и едва слышимым голоском проговаривает светловолосый. — Да, я вас слушаю. — У меня будет одна просьба. Вы можете перевезти Бэкхёна в палату к Чанёлю? Они хотели бы этого, — так же тихо просит он. — Да…да, я всё сделаю, — доктор и сам был в шоке от такой просьбы, но всё понимал. Спустя минуту Бёна уже везли в соседнюю палату к альфе и доктор снова обернулся к ним. — Я могу впустить одного из вас, но только на пять минут. — Я пойду, — Чимин, уже оклемавшейся от всего резко встал, но его голова закружилась и он снова начал плакать. — Чимин, возьми себя в руки. Ты собираешься там сопли распускать? Юнги-хён, держи его, пожалуйста, чтобы не вырвался, — сказал Тэ и вошёл в палату. В комнате оказалось настолько мрачно, несмотря на то, что свет был включён, что Ким было хотел развернутся, но как только взгляд упал на две стоявшие рядом койки, он успокоился и подошёл туда, став между ними, предварительно поставив туда стульчик. Парни были настолько побиты, что смотреть не хотелось. Было сложно осознавать, что это те самые жизнерадостные парни, которые за столько времени не смогли признаться друг другу, а когда решились то их настигла такая сложная судьба. Тэхён боялся… Он очень боялся услышать, что кто-то из них двоих не проснулся или точно не проснётся. Он хотел для них счастье и постарается хотя бы словами привести их в чувства, это самое большое, что он может сделать сейчас. — Бэкки, ну что же такое… Солнце, какая же сложная у тебя судьба выпала. Но ты должен держаться. Ради меня, ради всех нас и самое главное ради Чанёля, — Ким посмотрел в сторону альфы и сердце сжалось сильнее, ведь у того на лице были большущие порезы. Видимо, он пытался защитить омегу, а сам… — Ты видишь, я не устраиваю истерик, а жду тебя. Мы ведь должны вместе ругаться на всех. Да даже между собой, но ты должен жить. Бэкхён, у тебя должны быть самые прекрасные в мире детишки и не менее шикарная свадьба, желательно все вместе с Чанёлем, — улыбнулся парень, но сдерживать слёзы стало в разы труднее, — Вы ведь очень красивая пара и я переживаю за ваши отношение больше, чем за свои… Бэкхён-а, я очень тебя люблю и хочу, чтобы ты побыстрее вернулся ко мне. Тэхён развернулся в сторону от двух коек и вытер проступившие слёзки, будто его могут видеть. Он бы сказал ещё многое своему другу, но у омеги есть слова и к Паку. — Чанёль, мы с тобой не так сильно знакомы, как хотелось бы, но кажется я знаю о тебе намного больше, чем ты обо мне, — с грустной улыбкой на губах хмыкнул Ким, — Бэкки столько о тебе рассказал и из его рассказов я бы очень хотел верить, что тебе он нравится также сильно, как и ты ему. Кажется, кроме тебя его больше никто не сможет поддержать. Скажу тебе по секрету, он уже похоже влюбился в тебя, — он улыбнулся теперь искренне, немного нагнувшись к альфе, будто и вправду его слушают, — В общем, я решил: вы должны быть вместе. Что бы вы не говорили, когда проснётесь, надеюсь что вы соизволите сделать это побыстрее, то я сведу вас, чего бы мне это не стоило. Я свёл Чена с Сюмином, а вас и тем более сведу. Светловолосый взял большую ладонь Пака и вложил туда маленькую ручку Бэка. — Только попробуйте разъединится. Убью обоих, — наказал он пальцем, поднимаясь со стула. Как только за ним закрылась дверь, слёзы, что копились все это время, начали стекать по побледневшему лицу, а тело вдруг стало тяжелим и он скатился спиной по двери. Кажется, на смену затяжному шоку пришло осознание происходящего. Хосок тут же подбежал к парню, начал трясти его за плечи и успокаивать, но это занимало ровно ноль внимание Тэхёна. Он весь был сосредоточен на истерике, что билась изнутри. — Хос, дай я, — подал голос Чонгук и, встав с места подошёл к омеге. Второй Чон отошёл, понимая, что спорить нету смысла, — Тэхён-а, ты меня слышишь? Эй, ты должен успокоится, ради своего друга. Ты должен быть сильным, потому что если ты дашь слабину, Бэк почувствует и не откроет больше глаз. Тэ, прошу тебя, — он говорил как можно тише, потому что тихий и спокойный голос всегда успокаивает. Ким медленно поднял на него заплаканные глаза, сквозь которые он едва видел, ведь их застилала прозрачная пелена, и посмотрел нечитаемым взглядом. — Да. Я смогу, — светловолосый вздохнул, закрыв глаза и начал подниматься, что удавалось ему крайне сложно. — Давай помогу, — альфа поднялся и потянул за собой омегу. Тот был такой беспомощный, что даже не хотелось сказать ему что-то обидное, что всегда предпочитал делать брюнет. Впрочем, он и сам был морально подавлен не меньше первого, и альфе тоже было крайне сложно, но он не может сейчас казаться слабым, есть те, которые потребуют поддержки намного больше, — Пошли, тебе нужно поспать, — Чонгук решил, что лучше положить того спать в своей машине, ибо он ещё чего наделает и повёл Кима во двор, тот даже не отпирался, просто шёл куда его вели и смотрел в пол. Чимин заснул около Юнги, как только Тэ зашёл в палату. Он почти что перевернулся, но Мин его ухватил, хотя сердце начало стучать так, что казалось ребра уже реально треснули. Он положил его себе на плечо, поддерживая рукой за спиной младшего. Ему было сложно вот так просто держать мелкого, когда он спит и слышать сопение прямо в шею. Она тут же покрывалась мурашками, впрочем, как и все тело. Альфа до сих пор не понимал своих чувств к Паку, но знал, что те точно присутствуют. И кажется с каждым днём всё больше и больше. Может, если бы Мин хоть что-то начал предпринимать, то они бы уже, наверное, встречались. Но вот Юнги никак не может переступить через себя и сделать такой огромный для него шаг. Всё таки альфа реально сделал ему больно и даже не тем, что побил (хотя он до сих пор не может себе этого простить), а тем, что выгнал из дома, причём несколько раз, всё время орал и относился так, будто омега кусок говна. И почему все так сложно и непонятно? — Юнги? Будешь кофе? — послышался голос Хосока, такой измученный и едва звучащий. — Нет, спасибо. — А он? — махнул головой на спящего Чимина. — Пусть спит. Если он проснётся, то истерик не оберёшься. — Ладно. Тогда я пойду, мне нужно побыть одному, — Мин переживал, чтобы Чон не натворил херни, но предпочёл доверится другу, тем более, он сейчас ну никак не смог бы просто так оставить Пака одного. Спустя минут двадцать сопение в шею прекратились, а через полминуты омега уже потирал глаза ото сна. — Проснулся? — подал голос старший, ибо кажется, что тот даже не понял, что спал на ком-то. Но, как только Чим понял, отскочил от Мина как от прокажённого на вторую скамейку напротив, — Ты чего? — хотя, зачем спрашивал? Итак прекрасно знал, что омега все ещё его ненавидит. А Чимин молчал… опустил голову вниз и предательски молчал, словно попавшейся на лжи ребёнок, — Понял… Молчали они долго, пока не пришёл Хосок. А прошло, на минуточку, полчаса. Конечно Чон вернулся такой же мрачный, как и был, но хоть немного смог разрядить обстановку. — Ты уже проснулся? — обратился он к Чимину, на что тот кивнул, — Лучше себя чувствуешь? — Да, спасибо. — Здравствуйте, мы из полиции, можно с вами поговорить? — к ним подошли двое полицейских в форме и остановились около палаты. — Да, здравствуйте. Мы можем поговорить немного дальше? Наедине? — попросил Юнги, зная, что Чимину будет сложно всё выслушивать. — Конечно… мистер Мин? — предположил один из них его фамилию, на что тот кратко кивнул, ведя их в другое крыло больницы. — Итак, начинайте с самого начала, — сказал высокий блондин, когда они уселись и уже начал что-то записывать. — Все наши друзья… — Кто конкретно? — конечно, Мин понимал, что без таких тупых и бессмысленных вопросов никуда, но он не мог позволить и так ослабевшему Хосоку отвечать на них, уж тем более Чимину. — Все те, кто есть здесь. Я, Чон Хосок, Пак Чимин, Ким Намджун, Ким Сокджин, Чон Чонгук и Ким Тэхён. — Ладно, я понял. Можете продолжать рассказ. — Все мы собрались вместе в том клубе, чтобы отпраздновать приезд Чанёля из Китая. Соответственно, Бэкхён там тоже был. — Почему вы говорите так, словно они уже мужья? — хмыкнул альфа, а Юнги вдруг захотелось ему врезать. Он же даже намёка на такое не сделал, но эти всегда найдут к чему придраться. — Это их личное дело, но как мне кажется, они просто влюблены друг в друга, поэтому они и были вместе, когда все это случилось… — альфа замолчал, когда воспоминание нахлынули на него. Вспомнилось, как они услышали душераздирающий крик, как все сбежались на него и как они нашли друзей в обнимку лежащих на асфальте, и Чан, который все ещё пытается держаться в сознании тянет омегу ближе к себе. — Мистер Мин? Вы можете продолжить? — обеспокоено отозвался полицейский, дёргая его за плечо. — Эм… да, всё в норме. — Объясните нам, почему они оказались на улице. Вы ведь праздновали в помещении. — Я сам честно не помню, так как музыка была громкой, а они оба говорили между собой. Кажется, Чанёль сказал что-то обидное Бэку и тот убежал, завалив ему пощёчину. Не знаю, что там ему сказал Пак, но по-моему, Тэ точно знает, он же заставил Чана бежать за Бёном и тот резко сорвался, а дальше не знаю. Но видимо они помирились, ибо обнимались. — А нам можно сейчас поговорить с Ким Тэхёном? — Наверное нет. Он сейчас уснул, пожалуйста, не нужно его тревожить, вы же понимаете, как болезненно это для омег. — Хорошо, мы же итак завтра ещё раз придём. — Ладно. Завтра мы все обязательно будем здесь. — Тогда, до свидания, — пожав руку Юнги, двое полицейских направились к лифту. Мин наконец вздохнул полной грудью. Очень сложно было держать всё в себе. От безысходности хочется всё здесь крушить и рушить. Он бы расплакался, как омега, но пообещал себе, что после смерти папы он больше никогда в жизни не заплачет. Сейчас всё настолько плохо, что только его слёз и не хватает. Что же теперь будет? Как дальше жить? Проснуться ли эти двое? Вот что сейчас больше всего беспокоит Мина. Он ещё такой молодой, а уже столько переживает. На работе завал, всё время к нему звонят, в учёбе всё далеко не гладко, ведь…на работе завал, а теперь друзья попали в аварию и это уже реально ни в какие рамки не влезает. Безысходность просто накрыла альфу своими путами, заставляя опустить руки, сдаться и больше ничего не предпринимать. Но он так не может. Юнги ведь сильный. Он не может сдаться, пусть какие только трудности у него не будут. Просто нужно немного подождать и всё будет нормально. Боже, как же сильно он ошибся…