***
Настенный календарь показывал, что сегодня десятое июня, но Маццелло точно знал, что это не так, ведь он забыл обозначить пару дней. Или пару десятков дней, хотя, это не столь важно, ведь он давно перестал ориентироваться во времени, кое-как сдавая работу в срок. Если была сильная нужда — он обращал свое внимание на дату на компьютере. Тем не менее, на календаре десятое июня, а значит, что соседский мальчишка ещё не скоро будет уходить в школу на весь день. Если он, конечно, ещё ходил в школу. Джо не понимал, почему он стал так пристально следить за приезжей семьёй. Они начали ремонтировать свой дом и довольно быстро закончили, превратив старое обшарпанное здание в приятный с виду коттедж. Вскоре соседи завели собаку, которую каждое утро и каждый вечер выгуливали по направлению к парку. «Френки, ко мне! Френки, перестань лаять, это всего лишь кошка, она ничего не сделала тебе! Френки, пошли домой!» — мог расслышать Джо. Кажется, он начинал привязываться к этой семье, а в особенности — к парню, который каждый день становился главным объектом наблюдений. Он всегда находил, чем занять себя в свободное время: делал пробежки, занимался газоном, помогал своему отцу менять окна в доме. В один день он ездил на велосипеде (арендованном, скорее всего), а в другой — сидел на крыльце и ел клубнику из большой чаши. Ночью Джо стал спать немного лучше, а головные боли перестали его мучить. Возможно, на его состояние сказывалось то, что он хоть изредка стал проветривать квартиру. Не целенаправленно, конечно, а лишь когда подслушивал чужую болтовню. Вновь и вновь. Это стало его привычкой. Всё шло своим чередом: Джо просыпался, заглядывал в окно, готовил завтрак (или уже обед), читал, снова заглядывал в окно, день через день заказывал еду, а ближе к ночи писал статьи для работы. Разумеется, не забыв в очередной раз посмотреть в окно, чтобы увидеть таких привычных новых соседей. Всё шло более чем хорошо, пока однажды Джо не позвонила его начальница. Первые секунды он колебался, отвечать на звонок или нет, но все же ответил. Куда бы он делся? «Мистер Маццелло, здравствуйте. Надеемся, Вы не забыли о нашем существовании. Завтра Вам необходимо прийти в офис, чтобы дооформить некоторые документы. Не волнуйтесь, это не займет много времени. Вы помните нашу секретаршу мисс Робертс? Да, Вы правильно поняли, она встретит Вас и проводит к нужному кабинету. Будем ждать Вас в девять утра, не опаздывайте». Джо глубоко вздохнул, когда закончил разговор, сбросил вызов и положил телефон на край стола. Его белая рубашка была неаккуратно сложена в комоде, мятая, но чистая. Утюг — непонятно где, ведь он давно им не пользовался. Перспектива выходить за пределы своего жилища не радовала Маццелло, но он смирился с этим. По крайней мере, он не собирался терять место работы. Наутро он заправил рубашку в черные джинсы, пригладил рукой растрёпанные волосы, накинул сверху куртку, так как на улице было довольно прохладно для лета, и вышел из своей квартиры, заперев ее. Джо пересёк дорогу, кое-как не столкнувшись с велосипедистом, и старался не смотреть на проходящих мимо людей. Только дома, на своем подоконнике, он имел смелость наблюдать за ними. Только дома он чувствовал себя неуязвимым настолько, что мог вторгнуться в чужое личное пространство. Джо упёрся взглядом в дорогу, изучая трещины на асфальте. Где-то лаяла собака, где-то плакал маленький ребенок, но Маццелло пытался абстрагироваться от внешнего мира. Пытался, пока грубо не столкнулся плечом со встречным человеком. И лучше бы он не поднимал свои глаза, лучше бы прошел дальше, как будто ничего не произошло, но он услышал такой знакомый возглас, а потому не мог поступить иначе. — Френки! — ударило Джо в уши, и он поклялся, что никогда его сердце так усиленно не билось. Поводок выпал из рук мальчишки, и собака едва ли смогла убежать, пока он не схватил ручку обратно. Светлые волосы парня выглядывали из-под кепки, а серо-зелёные глаза испуганно смотрели на Маццелло. Но испуг постепенно сменялся удивлением, а на лице появлялась едва заметная улыбка. — Привет, — сказал он, поправляя край своей ветровки и пытаясь удержать неугомонную собаку на месте. Джо послышалось?.. — Эм, прости? — пробормотал он в ответ, сбитый с толку приветствием. Вроде как, Маццелло должен извиниться за то, что не смотрел по сторонам, но он не мог выдавить из себя ничего адекватного. — Говорю, привет. Ты же наш тайный наблюдатель? — выдержав небольшую паузу, парень продолжил. — Меня зовут Бен, а тебя? И в этот момент мир Джо остановился. Он никак не мог допустить, чтобы его раскрыли. Чтобы знали, чем он занимается каждый день. Чтобы смеялись, как над каким-то идиотом, который проворачивает свои грязные дела. Но, по сути, что за грязные дела? Никому не запрещается смотреть в окно. — Мне нужно идти, — неразборчиво сказал Джо, понимая, что это было не совсем вежливо. Дурацкая ситуация, в которую он никогда не собирался попадать. Он просто должен был дойти до офиса и вернуться домой никем не замеченным. Но когда всё шло по плану? — Эй, да ладно, всё нормально, — кричал Бен, пока Джо отдалялся от него, — слышишь? Он слышал, но игнорировал. Его ноги дрожали, готовые подкоситься в любой момент, а лицо заливалось краской. Бен постоял ещё минуту на краю тротуара, после чего помотал головой и возобновил свой путь.***
Джо моментально повесил на все свои окна занавески. Самые примитивные, они тем не менее хорошо выполняли свою функцию. Свет больше не проникал в квартиру, Джо больше не выходил из нее. Он сидел на кровати, уткнувшись в книгу, пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей. На плите закипал чайник, день подходил к концу. Джо решил лечь спать пораньше, поэтому вновь отложил свою кружку с кофе куда-то на пол. Он снял чайник, чуть не обжёгся крышкой, а ещё пообещал себе поработать побольше завтра. Стук в дверь застал его врасплох. Не понимая, кому он мог понадобится так поздно, Джо не очень-то спешил открывать дверь. Стук повторился, а потом снова, и Джо сдался, поворачивая ключ в замочной скважине и толкая вперёд дверь. Перед ним стоял Бен. В толстовке, спортивных штанах, с рюкзаком за спиной и очаровательной улыбкой на лице. Он осматривал Джо, как будто пытался понять, его ли он видел сегодняшним утром. Джо сам бы себя не узнал, если честно. — Извини, что врываюсь без предупреждения, но утром ты немного спешил, — как бы невзначай произнес Бен немного хриплым голосом, — и забыл представиться. Не хочешь исправиться? — А тебе не нужно сейчас лежать в своей кровати и спать? Ты на время смотрел? — Джо желал показать себя более нахальным, чем он есть на самом деле, но всё не мог совладать со своей дрожащей рукой. Входная дверь издавала скулящий скрип, медленно закрываясь, но Бен не позволил ей это сделать. Он переступил порог, вставая впритык к Джо, так, что он мог почувствовать дыхание Маццелло. — Да, смотрел. Но какая разница? Мои родители уехали до завтра, — Бен прошел дальше по коридору, разглядывая обои потухшего зелёного цвета. На кухне он по-хозяйски расположился за столом, и Джо ничего не оставалось, кроме как сесть напротив. — То есть, никакого родительского контроля? Считаешь себя взрослым, разгуливая по чужим домам без приглашения, да? Джо заметил, как на лице Бена стала появляться улыбка. Кажется, парня совсем не смущала сложившаяся ситуация, напротив, он получал от неё удовольствие. — Я итак почти взрослый. Мне скоро исполняется восемнадцать, знаешь, родительский надзор — почти формальность в нашей семье. А ты? — Что я? — Джо свёл брови к переносице, устремив свой взгляд на Бена. — А ты чувствуешь себя взрослым, когда следишь за нами? — после неловкой паузы парень продолжил. — Я видел тебя несколько раз, ты всегда сидишь у своего окна. Я не осуждаю тебя, или типа того, это, наверное, нормально, что тебе хочется посмотреть, что происходит вокруг. — Я не следил за вами, — сказал Джо, сжевав окончание фразы, — я наблюдал. — Может быть, не следил. Хорошо. Это слово действительно звучит жутко, будто я выставляю тебя маньяком. Но я только один раз видел тебя вне твоего дома, и это за все полмесяца, что я здесь живу. С тобой всё хорошо? Скажи честно. Или ты чем-то болеешь? Извини, если это слишком личное, и ты не хочешь говорить. Вокруг лампочки вертелся мотылёк, отбрасывая своим маленьким тельцем огромную тень на стену. Джо следил за его резкими движениями и не торопился переводить взгляд на Бена. Тот молчал, ожидая ответа. — Это слишком личное, и я не хочу говорить, ты угадал. Единственное, что мне сейчас хочется, — лечь спать, потому что я жутко устал за день. — Хорошо, тогда я зайду завтра днём. Возможно, однажды ты захочешь сказать мне своё имя, — парень выдержал небольшую паузу, которая довольно сильно насторожила Джо, — но до тех пор я буду называть тебя мистером Наблюдателем. Бен встал со стула и уверенно направился к выходу. Темнота постепенно поглотила его широкую фигуру, а через несколько секунд Джо услышал звонкое «До завтра!». В ответ он промолчал. Он чувствовал, как что-то обрывалось внутри него. Он не хотел быть таким холодным по отношению к Бену, не хотел портить ему настроение своим мрачным видом, не хотел грубить. Но переступить через себя в большинстве случаев очень тяжело, особенно Джо, который даже не представлял, как быстро привязался к одиночеству. Оно душило его, а Джо не сопротивлялся.***
Джо разом вычеркнул пятнадцать дней из настенного календаря. Двадцать шестое июня стало его новой точкой отсчёта: он не выходил из дома ровно один день. Не сказать, что он был зациклен на счёте дней, его это даже не волновало. Джо подошёл к зеркалу и в отражении увидел себя во весь рост, с похудевшим лицом и спутанными волосами. Он даже не помнил, откуда у него появилось это зеркало, которое так и норовило скатиться по линолеуму. Джо переоделся в чистые домашние штаны и красный свитер с растянутыми рукавами, почистил зубы и умылся холодной проточной водой. Ждал ли он прихода Бена? Определенно да, хотя сам бы он с этим утверждением никогда не согласился. Ведь он приводил квартиру в порядок исключительно для себя, верно? Джо был настроен более дружелюбно, чем в предыдущий день. Он всё чаще думал о том, что нет ничего плохого в новом знакомстве, оно могло бы пойти ему на пользу. Он считал Бена неплохим человеком, излишне болтливым и навязчивым, но неплохим. Джо волновался, глупо это скрывать. Он не знал, куда деть свои руки, пока сидел на кухне и смотрел сквозь небольшую щёлку в окне. Каждое движение на улице делало Маццелло ещё более нервным, а когда дверь в доме напротив открылась и на крыльце появился Бен, Джо и вовсе перестал дышать. Прошло пару минут, прежде чем в его дверь постучали. Джо быстрым движением соскочил со стула и провернул в голове сотни вариантов того, что он мог бы сказать Бену. Но все мысли покинули Маццелло, когда он увидел парня перед собой. Поборов желание закрыть дверь обратно, он позволил Бену войти. — Привет, мистер Наблюдатель. Я не шутил, когда говорил, что буду называть тебя так, — Бен изогнул брови и взглянул на Джо своими прищуренными глазами, в которых ещё плескался дневной свет. Золотистые кудрявые волосы спадали на его лоб, а губы — удивительно! — улыбались. — Слишком много энтузиазма, парень. Твои шутки всё равно несмешные, — собрался с мыслями Джо и указал головой на уже знакомую кухню. — Ты не слышал мои шутки, но обязательно оценишь их в будущем, — Бен занял своё место, продолжая разглядывать комнату. Его голос был уже недетским, с лёгкой хрипотцой, но довольно громким. Он раздавался по комнате музыкой. — Уже строишь планы? — спросил Джо, поддаваясь улыбке собеседника. — Пора бы, и не только касательно тебя. Кстати, вчера мы, кажется, не закончили. Не хочешь рассказать о себе? Джо отвернулся к окну, потянув край занавески в сторону. Лучи света моментально заполнили пространство кухни, ослепляя глаза Маццелло. Он зажмурился и повернулся обратно к Бену, замечая, как он роется в своем рюкзаке, который всегда носит с собой. — Мне нечего говорить. Я просто живу здесь, с тобой по соседству, и я не должен был притягивать твоё внимание. Вмиг в руках Бена оказался небольшой складной светильник, который он тут же зажёг. Его свет был ярче света всех лампочек в квартире Джо вместе взятых, просто потрясающе. Как маленькое домашнее солнце. — Вчера я заметил, что в твоей квартире хоть глаз выколи, а ты ещё и окна занавесил. Знаешь, мне этот светильник больше не нужен, возьми его себе, — Бен выключил светильник и передал его в руки Джо. Он был лёгким, компактным и работающим на батарейках, но главное — он давал приятный жёлтый свет. — Не стоило, но спасибо, — отмахнулся Джо. — Стоило, — твёрдо сказал Бен, застёгивая рюкзак и бросая его на пол. — Сколько тебе лет? — Двадцать четыре, — немного подумав, ответил Джо, ведь он не был уверен в том, что ему ещё не исполнилось двадцать пять. Двадцать пять в сентябре, точно. Как он мог забыть? — И давно ты здесь живёшь? — Это допрос? Тебя отправили ко мне твои родители? — Джо сложил руки перед грудью и прищурил глаза. — Что за дурная привычка отвечать вопросом на вопрос, а, мистер Наблюдатель? И нет, это не допрос, а искреннее любопытство. Мои родители знают о тебе, но им всё равно, что ты сидишь в своём доме и никогда не выходишь из него. Я сам к тебе пришёл, — на одном дыхании выпалил Бен, вставая со стула и подбирая рюкзак. — Я стараюсь подружиться, потому что я только переехал на новое место, и мне нужна компания. Если я тебе не нравлюсь, то сейчас самое время это сказать. Джо опустил глаза, сминая рукава свитера, который казался ему слишком колючим. В его горле образовался ком, но он всё же смог подобрать и озвучить правильные слова. — Дело не в том, что ты мне не нравишься. Это не так. Меня пугает то, что сейчас происходит со мной. Я никогда бы не смог рассчитывать на то, что со мной захотят познакомиться, ведь я самый невзрачный человек на свете. Ты врываешься в мою жизнь, в мою квартиру, даришь мне вещи… Что я могу дать в ответ? — Элементарное общение. Хоть какую-то взаимность, — после затяжного молчания ответил Бен. — Ладно, мне нужно идти. Увидимся в следующий раз, мистер. Бен направился к выходу и почти что открыл дверь, но его остановил голос Джо: — Ты не прав, когда думаешь, что я никогда не выхожу из дома. Я выхожу. Но редко. Не вижу веских причин на это. Парень обернулся, наклонил голову, будто собираясь с духом, и сказал: — Докажи мне это. Прогулка со мной и моей собакой — достаточно веская причина? Сегодня вечером, в семь часов, — и дверь закрылась, и Джо снова остался один, и квартира показалась ему не крепостью, а клеткой, в которой он не может расправить свои крылья. Обои оказались слишком тусклыми, пол — слишком грязным, а света катастрофически не хватало. Джо взял в руки светильник, принесённый Беном, и включил его в своей спальне. Тёплый свет ложился на стопку потрёпанный книг, массивную чёрную раму зеркала, белое постельное белье незаправленной кровати и на всё то, чего он доставал своими цепкими лучами. Джо чувствовал резкий контраст между собой и живой натурой Бена, и именно поэтому его интересен к парню увеличивался в геометрической прогрессии.***
К вечеру погода улучшилась. Листва деревьев шелестела и переливалась в солнечном свете, по улицам гуляли дети, и за ними из окна наблюдал Джо. Возможно, он ждал, когда часы покажут семь часов, и на противоположной стороне улицы покажется Бен, держащий на поводке Френки. Возможно, он решил принять вызов. Как только пришёл назначенный час, Джо вышел на улицу. Лёгкий ветер тут же проник под его свитер, и Маццелло покрылся мурашками. Он посмотрел на соседний дом, и когда из него вышел Бен, в одной футболке и шортах, Джо улыбнулся (на удивление самому себе). — Эй, нам туда! — крикнул Бен и указал рукой в том направлении, в каком он обычно выгуливает Френки. Джо пересёк дорогу и присоединился к нему. Около пяти минут они шли молча, каждый думая о своём. Джо пытался начать разговор, но не находил подходящих слов. Пыль поднималась и оседала на их обуви, а Френки бежала впереди и весело виляла хвостом. — Если ты не против, то можешь всё-таки ответить на мой вопрос, — осторожно начал Бен. — Как давно ты здесь живёшь? — Я переехал сюда почти восемь лет назад. Я не считаю себя местным, если тебе интересно. Родился и вырос в Нью-Йорке, — пожал плечами Джо. — Откуда приехал ты? — Из Лондона. Отцу предложили здесь работу, мы долго не думали над переездом. Хотя я не был в восторге, хотел доучиться последний год в своей школе. Но ничего не поделать. — Выпускной класс? Просто ужасно. Тебе стоит насладиться твоим последним спокойным летом, — почувствовав себя гораздо смелее, сказал Джо. — Да, но я думаю над тем, чтобы взять академический год. Жалко, конечно, терять время, но так я лучше подготовлюсь к поступлению. И не спрашивай куда, я ещё не определился, — на лице Бена появилась улыбка. Они дошли до городского парка и гуляли по нему, за рассказами о своей жизни не замечая дороги. Солнце опускалось за горизонт, становилось холоднее, но темы для разговора так и не заканчивались. Бену позвонила его мама и спросила, всё ли хорошо и когда он вернётся домой, на что он ответил, что совсем скоро. Джо тоже должен был возвращаться: статья сама себя не напишет. — Нам нужно встретиться завтра, — щёки Бена были красными, а глаза сверкали, — можем ещё погулять по городу или же сходить к реке. Я слышал, здесь есть небольшая река, да? — Да, есть, но я её не видел. Не часто выбираюсь куда-то, знаешь ли. Мне до сих пор непривычно находиться здесь, — признался Джо, замечая, что они почти дошли обратно. — Здесь — это на улице? — Вроде того. Бен остановился перед своим домом, топчась ногами на одном месте. Он этого не говорил, но было видно, что его тело замёрзло. Он пытался придумать, что сказать на прощание, но прощаться совершенно не хотел. — Что ж, — начал Джо, — нам пора. Ещё увидимся. — Как скоро, мистер Наблюдатель? Кстати, ты до сих пор не хочешь сказать мне своё имя? — произнёс Бен, игнорируя рвущуюся домой собаку. — Как скоро? Не знаю, но это не такая уж и большая проблема. А зовут меня Джозеф, и я говорю это только для того, чтобы ты перестал давать мне глупые прозвища. — Джозефом тебя будет называть твоя бабушка. Для меня ты будешь… просто Джо. Да, Джо? Ты согласен? — Бен делал маленькие шаги по направлению к дому, но не сводил глаз со своего собеседника. — Звучит лучше, я согласен. А теперь иди, я же вижу, как ты дрожишь от холода. Бен непроизвольно поёжился, но послушал Джо и махнул на прощание рукой. Как только тот зашёл в дом, Маццелло плотно закрыл глаза и замотал головой, не веря своим ощущениям. Он улыбался, улыбался, улыбался, и как только перематывал в голове события этого вечера, улыбался ещё сильнее. Переполненный вдохновением, Джо написал свою самую лучшую (на его скромный взгляд) статью, закончив работу над ней во втором часу ночи. Он уснул, чувствуя в теле приятную усталость. Джо мог бы закрыться в своей квартире и больше никогда не открывать дверь Бену. Перестать ждать его появления на улице, перестать смотреть, как он играет с Френки. Джо мог бы не рассказывать о своей жизни чужому человеку, не говорить своего имени, не давать надежду на новые встречи. Но он дал надежду Бену и получил её в ответ.***
В дальнем углу одного из ящиков комода Джо нашел старое собрание произведений Джорджа Оруэлла. Это произошло утром, когда он искал свою тёмно-зеленую спортивную куртку, про которую неожиданно вспомнил накануне. Джо взял в руки книгу с толстым переплётом, ощущая её массивность, и пролистал первые пожелтевшие страницы, пока не наткнулся на свои заметки. Маленький неаккуратный почерк заполнял пространство свободных от текста полей, а от самой книги исходил запах времени. Джо получил её, когда учился в старшей школе, — учитель литературы подарил в знак памяти перед своим отъездом. Маццелло отложил книгу на постель и продолжил поиски куртки, которая наиболее всего подходила под погодные условия необычайно холодного лета. Джо приготовил завтрак, поджарив на сковороде хлеб и заварив обычный чёрный чай. Он сел таким образом, чтобы через занавеску видеть соседний дом. Прошёл целый час, мучительный для Джо час, но Бен так и не появился на утренней прогулке. Спустя ещё два часа ничего не поменялось. Он хотел бы позвонить Бену и спросить, всё ли с ним хорошо, но вчера они так и не обменялись номерами телефонов. Подлая ошибка, думал Джо и надеялся, что вот-вот Бен объявится, подождите, через минуту — обязательно. Но этого не произошло и к вечеру, к огромному разочарованию Маццелло. «Зайти за ним? Ни за что на свете!» — как только Джо представил себя в чужом доме, по его телу прошла дрожь. «Хотя… мне же не нужно заходить внутрь… Нет, всё-таки это плохая идея». Джо заметил, что время стремительно клонилось к девяти. Он не собирался ложиться спать, несмотря на свою усталость, как будто предчувствовал что-то особенное. Он перебирал в руках новые лампочки, которые должны давать немного больше света, чем старые, почти перегоревшие. Джо так и не успел заменить их, поскольку в дверь постучались. Он знал, кто это был. Не догадывался, а точно знал, был уверен, а потому его сердце забилось в несколько раз сильнее. — Знаешь, Джо, этот день был просто ужасным, — как только Маццелло открыл дверь, на пороге его квартиры оказался Бен, который без всякого стеснения прошёл дальше по коридору. — Как думаешь, почему я сегодня никуда не выходил? Джо пожал плечами, но Бен этого не увидел. — Простыл, ага. Мама любит всё преувеличивать, поэтому оставила лежать меня в кровати. На весь день, представляешь? Сейчас они ушли на ужин к каким-то важным людям, и я смог удрать ненадолго. У Джо кружилась голова, и невозможно было понять причину его дрожащих плеч и рук. Возможно, это был Бен, который своим появлением взбудоражил все чувства Маццелло. Никто не знает, нет, никто не знает. Бен же действовал себя уверенно, как будто знал, что здесь его ждали. — Как-то раз один парень сказал мне, что родительский контроль — это всего лишь формальность, — улыбнулся Джо, когда смог подловить гостя. — Случаем, это был не ты? — Брехня, — махнул рукой Бен. — Иногда мама просто вспоминает, что давно не контролировала меня, и включает режим гиперопеки. Редко, конечно, но бывает. Неужели твои родители не такие же? — Моим родителям всегда было наплевать на меня, — почти шёпотом произнес Джо и поставил воду в чайнике греться. Холодный воздух пробирался под одежду. — И не было никого, кто бы заботился о тебе? — Бен подтянул ноги к груди и обхватил их, тоже чувствуя подступающий холод. Батареи перестали работать, понял Джо. — Я сам забочусь о себе. — Потрясающе заботишься, — осознавая, что этот разговор не даст ничего хорошего, Бен постарался перевести тему. — Видел прогноз погоды на следующую неделю? Пишут, что будет тепло. Теплее, чем обычно. Можно сходить к реке, как мы хотели. — Хотел только ты, к слову. Вода ещё холодная. Если ты собрался купаться, то это не лучшая идея, — Джо снял чайник с плиты, выключил конфорку и разлил кипяток в две невысокие кружки. — Я не собирался купаться, есть масса других способов провести время. Пикник? Что думаешь? Я сделаю самые вкусные в твоей жизни сэндвичи, — Бен обхватил ладонями кружку, которую ему передал Джо, стараясь не расплескать горячий чай. — Как пожелаешь. Главное, успей поправиться. — Успею. Бен решил не испытывать своё везение, а потому после выпитой кружки чая собрался идти домой. Ведь родители не должны догадаться, что его не было в их отсутствии? Парень последний раз посмотрел на Джо, помахал ему рукой и закрыл за собой дверь. Странное ощущение не покидало Маццелло. Он думал о том, что должен был изменить что-то, сделать что-то иначе. Джо засыпал, видя перед собой улыбающегося Бена, его сделанные из солнечных лучей кудрявые волосы, его светлые ясные глаза. Джо понимал, что должен был остановить мальчишку. И попросить возвращаться скорее.***
Прошло семь дней, прежде чем погода действительно стала лучше. Джо старался не работать поздними ночами и уделять своему сну больше времени, однако продолжал пользоваться услугами курьера из местного маркета. Занавески по-прежнему закрывали окна, а у кровати по-прежнему стояла грязная кружка с кофе. Прошло семь дней, и Джо собирался на организованный Беном пикник у реки. Он сложил в небольшую тряпичную сумку бутылку с клубничным соком, нарезанный и поджаренный багет, книгу Оруэлла, а также покрывало. Странно, что оно вообще нашлось в его квартире. Джо встретил Бена, от чьей болезни не осталось и следа. Все его вещи лежали в плотно набитом рюкзаке, а на его голове была повязана пёстрая бандана. Чудесно. Он выглядел чудесно, заметил Джо. Они отправились на поиски реки, о которой слышали, но которую никогда не видели. Им приходилось спрашивать прохожих, уточнять дорогу, использовать карту на телефоне, но в конце концов они дошли до заветного места. У реки простиралась небольшая поляна, на которую Бен и бросил свой рюкзак. — Здесь и устроимся, — решил он. — Ты взял что-нибудь, или будешь сидеть прямо на траве? — Покрывало, — Джо потянулся к своей сумке и достал необходимую вещь, растянув её на земле. — Что принёс ты? — Сэндвичи, как и обещал, — сказал Бен и начал доставать аккуратно упакованную еду, кладя её на покрывало Джо. — И всего по мелочи. Любишь клубнику? — Я взял клубничный сок, так что да, — взгляд Маццелло зацепился за довольно обтягивающую футболку Бена, но он отказывался думать об этом. — Тогда давай начинать, я умираю с голоду, — Бен расправил принесённый с собой плед, приземлился на него и схватил в руки сэндвичи, протягивая несколько Джо. — Держи. Джо впервые в жизни чувствовал себя так легко вне дома. Он вдыхал больше воздуха, перебирал в руках свежую мягкую траву, прислушивался к плеску воды. Он пробовал самые вкусные сэндвичи, ухмылялся с шуток Бена и слушал его истории. — Френки стала слушаться меня гораздо чаще, даже перестала грызть обувь. Но сегодня она хотела пойти со мной, поэтому и скулила, пока я одевался. Не знаю, разнесла ли она мою комнату или ещё нет, — Бен сложил руки за головой и полностью лёг на плед, всматриваясь в безоблачное небо. Его грудь медленно поднималась и опускалась; он был полностью расслаблен, когда болтал обо всём подряд. — Почему ты не взял её? — спросил Джо. — За ней нужно следить. Френки слишком активная, она может убежать куда угодно, а спокойно сидеть на привязи не будет. — Совсем как ты, — засмеялся Джо, наблюдая за сменой эмоций Бена. Он тоже начал улыбаться. — Верно, мы с Френки два проказника. Как ты терпишь нас? — Бен перевернулся набок, подставив голову под ладонь. — У меня нет выбора, — сказал Джо и тут же словил себя на лжи. Ведь у него всегда был выбор: говорить с Беном и игнорировать его, позволять войти в свой дом или не подпускать к себе вовсе. — А если бы выбор был, — Бен опустил глаза, после чего продолжил, — ты сидел бы сейчас здесь со мной? Джо хотелось провалиться сквозь землю. Он чувствовал, как его лицо краснеет, а руки становятся неподъемными. Что сказать в ответ? Он не желал соврать ещё раз. — Кто знает? Всё идёт так, как должно быть. И мне нравится такой расклад, — выдохнул Джо, избежав прямого ответа на вопрос. Он не мог отвести взгляда от Бена, когда тот обдумывал слова Маццелло. — Это хорошо, что нравится. Но когда я тебе всё же надоем, скажи об этом, пожалуйста. — Этого не произойдёт. — Ты не можешь знать. Прошла минута, неловкое молчание затянулось. Становилось понятно — между ними двумя возникла стена, которую они боялись сломать. Джо молчал, потому что не находил нужных слов, а Бен — потому что чувствовал себя жалким. Они молча собирали свои вещи, боясь посмотреть друг другу в глаза. Они так же молча возвращались, лишь в конце перебросившись стандартными фразами вроде «пока» и «увидимся». Джо заперся в своей комнате, швырнув сумку в угол, и книга моментально выпала из неё. Та особенная книга, которую он собирался подарить Бену, но так и не нашёл подходящего момента. Остаток дня Джо провёл, словно во сне: он не помнил, что делал, и не осознавал своих действий. Он не понимал, почему внутри него всё сжималось и болело. Джо засыпал, представляя, что этого дня не было.***
Глубокой ночью его разбудил шум. В дверь квартиры не просто стучали, а колотили ногой, будто пытаясь выбить её. Джо взволнованно встал на ноги, что окончательно прогнало его сон, и тихим шагом пробрался на кухню. Он взял в руки сковороду, немного замахнувшись ей, и направился к выходу. Дверь дрожала под ударами, Джо дрожал от страха. Он набрал в грудь больше воздуха, вставил в замочную скважину ключ и повернул его. Раздался щелчок, удары прекратились, а время будто замедлилось. Джо кончиками пальцев прикоснулся к холодной металлической ручке двери, аккуратно отводя её в сторону. На дверь надавили с наружной стороны, и она поддалась под весом чужого тела. Это был Бен. Он, запинаясь о собственные ноги, сделал лишь два шага перед тем, как повиснуть на руках Джо. Он успел подхватить мальчишку, но удерживать его тяжёлое тело мог недолго. От Бена пахло алкоголем и рвотой, он пытался что-то сказать, но его язык заплетался. — Чёрт, чёрт, чёрт, — повторял Джо, волоча парня в ванную комнату. — Какого дьявола ты такой пьяный, где ты вообще так надрался? Бен начал плакать. Волосы прилипали к его лицу, а горячие слёзы стекали на шею. Он мертвой хваткой вцеплялся в Джо, боясь отпустить, бормотал что-то неразборчивое, прижимался щекой к груди Маццелло. Он чуть ли не захлебывался в своих слезах, дрожал, цеплялся. — Ну же, помоги мне, ты такой тяжёлый, — Джо опускал Бена на дно ванны, едва держась на ногах. — Не засыпай, сейчас я включу воду. Проклятье… Бен судорожно начал тереть рукой свою грязную толстовку и плакать ещё сильнее. Через несколько секунд на него полилась струя холодной воды, смывая поверхностную грязь с лица, шеи и рук. Постепенно вода становилась всё теплее, она насквозь пропитывала одежду Бена и уносила с собой в слив остатки его гордости. Джо снял с него толстовку, оттирая намыленной мочалкой живот и грудь. Бен хватался за чужие руки, отталкивал Маццелло, шептал его имя и просил не трогать, но Джо не слушал. Он смотрел на плачущего мальчика и пытался успокоить его своими мягкими прикосновениями, однако этого не хватало. — Потерпи немного, я скоро закончу. От тебя плохо пахнет, я не могу иначе, — говорил Джо и смывал мыльную пену. Когда продолжать водную процедуру не было смысла, Маццелло подхватил Бена за талию и приподнял его. — Стой, — прошептал Бен, чувствуя в ногах неприятный холод, — джинсы сырые, сн-сними их. Джо хотел избежать этой части, но послушно отпустил парня и стянул с него всю остальную одежду за исключением нижнего белья. Только после этого он продолжил доставать Бена из ванны, прикладывая все свои усилия, чтобы хоть немного пошевелить его громоздкое тело. С огромным усердием Джо смог довести Бена до спальной комнаты и уложить его в свою кровать. Мокрого, уставшего, пьяного. — Слушай, если ты ничего мне не объяснишь, то можешь больше не надеяться на мою помощь. Кто продал тебе алкоголь? Зачем ты так напился? Бен, кажется, не моргал. Он смотрел в одну точку на противоположной стене и сжимал край одеяла. Сырые волосы прилипали к его лбу, а с носа на подушку капала вода (или слёзы?). — Почему так холодно? — прошептал он. — Потому что отопление не работает. Ответь на мои вопросы, Бен, и я оставлю тебя в покое до утра. Джо чувствовал лёгкое раздражение от сложившейся ситуации, но ещё больше он хотел понять поведение Бена. Почему он разгуливал ночью в таком состоянии? Почему он вообще в таком состоянии? Бен некоторое время не отвечал, не двигался и вовсе не дышал. Джо ходил по комнате и терпеливо ждал, пока наконец не услышал: — Это всё ты. Ты… Я зря решил, что могу быть твоим другом. Не получится. Уже не получилось. Я знаю, что навязался, что тебе трудно со мной… Мне стало грустно, а водку мне купил какой-то прохожий. Я дал ему деньги. Мне нельзя домой… там родители, понимаешь? Бен потёр глаза рукой, а когда увидел расстроенного Джо, то захотел заплакать вновь. Или вовсе раствориться, будто бы его никогда не было. — Они не знают, где ты? — спросил Джо. — Наверное, думают, что я сплю. Я не хотел будить тебя, но у меня не было другого варианта. Мне так стыдно и так плохо. Бен закрыл глаза и поджал губы. Джо подошёл ближе к нему и присел на корточки, заглядывая в заплаканное лицо. Бен казался таким маленьким, хрупким и беззащитным, полностью разбитым, требующим внимания и защиты. Джо не мог оставить его, бросить одного, промолчать, когда всё, что требуется, — это просто сказать правду. Несколько искренних слов. — Мне трудно с тобой и легко одновременно. Поверь мне, я начинаю чувствовать себя живым. Я борюсь с самим собой каждый день, но мне не всегда удаётся быть тем, кем хочется. По крайней мере, я стараюсь, — Джо положил руку на плечо Бена и немного наклонился. — Ты видишь то, чего нет, и закрываешь глаза на факты. А факт в том, что ты мне нужен. — Прости, — одними губами произнёс Бен. — Теперь ты можешь спать. Хоть ты и занял мою кровать, и мне придётся ложиться на пол, я не злюсь. Спокойной ночи, Бен. — Спокойной ночи, мистер Наблюдатель. Бен улыбнулся уголками губ и тут же погрузился в сон. Он прекрасно помнил, что Джо просил не называть его так, никогда больше не упоминать это глупое прозвище, но в этот раз не смог удержаться. Маццелло заснул на полу, на предварительно расстеленном покрывале. Он подложил под голову зимнюю куртку и укрылся запасной простынью. Надо ли говорить, как сильно он замёрз за несколько часов сна? Но он был спокоен, поскольку думал лишь о Бене и его удобстве.***
Утром Джо не застал Бена в кровати. Казалось, что мальчишка убежал домой, испугавшись последствий, но одеяло всё ещё хранило его тепло. Джо лёг на матрац, закрыл глаза и расслабился. Неожиданно послышался звук приоткрывающейся двери. Босые ноги аккуратно ступили на пол спальни, и нет сомнений, это Бен старался не потревожить чуткий сон Маццелло. Но Джо открыл глаза и показал своим видом, что уже не спит. — Я ходил в туалет. Моя одежда не высохла… она лежит в какой-то грязной луже. Можешь одолжить свою? — Бен переминался с ноги на ногу, прикрывая свою наготу. Джо не смог сдержать смеха. — Вот это я понимаю, доброе утро. Возьми в комоде всё, что захочешь. Верхний ящик. Бен вытащил первую попавшуюся одежду: чёрную футболку и спортивные штаны — и надел их на себя, ощущая странно приятный запах Джо. Он повернулся к зеркалу, чтобы поближе разглядеть свой помятый вид, а в отражении увидел книгу, лежащую позади него. — Хранишь книги на полу? — спросил он и перевёл взгляд на зеркально отражённого себя. — Она случайно упала. Я хотел подарить её тебе, если честно, хочешь — возьми. И Бен взял. Провёл рукой по обложке, пролистал первые страницы, улыбнулся, когда увидел заметки Джо. — Я обязательно прочитаю, — тепло отозвался Бен, прижал книгу к груди, как самую дорогую на свете вещь, и направился прямо к Джо. Оказавшись совсем близко, он остановился, но всё-таки задел ногой кружку с кофе. Она перевернулась, и холодный напиток стал уплывать под кровать. Бен испуганно посмотрел на Джо, но тот даже не дрогнул. — Давно пора, — сказал он и пожал плечами, понимая, что ничего теперь не будет прежним.***
Бен отчаянно боролся со своей головной болью. Ночные приключения не прошли бесследно, можно сказать, Бен резко изменил своё отношение к алкоголю. Он запил водой таблетку, которую любезно принёс Джо, и раскинулся на постели. Его голова покоилась на подушке, он глубоко дышал и ждал, когда лекарство подействует. — Твои родители тебя не потеряли? — спросил Джо, осторожно присаживаясь на край матраца, который прогнулся под весом сразу двух человек. — Я отправил им сообщение, они знают, что я у тебя, — пробормотал Бен, утыкаясь носом в сгиб своего локтя. — И про твои пьяные похождения тоже знают? — Вряд ли. Я написал, что ушёл рано утром, потому что у тебя началась паническая атака. Ты позвонил мне и попросил прийти. Придерживаемся этой истории, вдруг мама решит проверить. Джо слушал только краем уха; ему казалось, что Бен, лежащий на его кровати, — самое настоящее произведение искусства. Молочного цвета кожа, лишённая летнего загара, была похожа на мрамор; кисти рук грациозно изгибались, а утончённость наблюдалась в каждом сантиметре тела. Ещё в школьные годы Джо интересовался скульптурой, и мог ли он тогда поверить, что в двадцать четыре столкнётся с искусством так близко? Он видел в Бене неповторимость скульптур древних мастеров, видел свет, исходящий от самого сердца, видел бесконечную любовь. Джо смотрел на мальчика, который казался ему самым прекрасным и самым беззащитным созданием, и думал о том, как легко разбить его сердце. Как легко сделать неверный шаг, сказать неподходящее слово, показать убивающую надежду эмоцию. Джо только тогда осознал, какой Бен чувствительный и эмоциональный. Не требовательный и навязчивый, а желающий быть принятым другим человеком. Все знают, как тяжело даются переезды, особенно ребёнку, теряющему связи со своей прошлой жизнью. Старые друзья за спиной, впереди — неизведанное будущее в чужой стране. И появление Джо, который пресекает всякие попытки познакомиться ближе. — Почему тебе было грустно? Бен перевёл усталый взгляд на Маццелло, замечая, как нервно он царапает своё запястье. Солнечные лучи начали проникать в остывшую комнату. — Разве я не говорил? — Не совсем. — Хорошо. Бен закусил нижнюю губу, чтобы она перестала дрожать, и кончиками пальцев коснулся спины Джо. Настолько невесомо, что Маццелло даже не заметил. — Мне было грустно от осознания того, что я никому не нужен, — начал Бен, пытаясь сдержать зарождающиеся слёзы. — Особенно родителям... нет, особенно тебе. Особенно вчера. Я хотел сделать кое-что, но так и не смог. Ты никогда об этом не узнаешь. — Почему? — прошептал Джо, чувствуя мурашки под одеждой. — Мы перестали разговаривать, и мне казалось, что ты устал от меня, — глаза Бена покраснели, и Джо тысячу раз пожалел, что вновь затронул эту тему. Слишком рано, слишком болезненно. — Что мешает тебе сделать кое-что сейчас? — Не хочу портить наши отношения. Если я сделаю это, всё изменится. На последней фразе его голос надломился. С каждой следующей секундой Бен разрушался всё сильнее и сильнее, он чувствовал, как что-то мешало ему дышать. — Всё уже изменилось, — Джо встал с постели и в отражении зеркала увидел болезненно бледного Бена, который продолжал сдерживать слёзы. — Тебе сделать чай? — Не нужно. Посиди со мной, — почти умолял мальчишка, хватаясь рукой за простынь. — Пожалуйста, побудь со мной ещё немного. Джо не смог проигнорировать просьбу. Он прилёг рядом с Беном, чувствуя ответственность за его состояние. Стало легче, когда они оба заснули. Бен размеренно дышал в подушку, не замечая входящих звонков от родителей. Джо прислонился щекой к его плечу (что получилось чисто случайно) и не заметил, как прошло три часа. Проснувшись, Маццелло почувствовал на своих бёдрах непривычную тяжесть. Он открыл глаза и увидел перед собой сонного Бена, чьи ноги были согнуты и прижаты к талии Джо. — Не шевелись, — Бен прикоснулся своей ладонью к резинке чужих штанов, немного стягивая их вниз и оголяя верхнюю часть живота, которая вмиг покрылась мурашками. — Что ты делаешь?.. Эй, перестань! — Джо ударил по рукам Бена, несильно, но это заставило парня оставить штаны Маццелло в покое. — А теперь слезай. — Обещаю, тебе понравится, — щёки Бена покраснели, его взгляд перестал быть таким же уверенным, как прежде. Он продолжал сидеть на бёдрах Джо, придавливая того к матрацу и возобновляя движения своих рук. — Мне уже не нравится. Бен, прошу, прекрати делать это, — Джо попытался спихнуть тело парня с себя, но попытка провалилась. Бен был гораздо тяжелее Маццелло и, видимо, сильнее, чем легко пользовался. — Я просто хочу сделать тебе хорошо, — он заполз рукой под штаны Джо, касаясь тёплыми пальцами нежной кожи нижней части живота. Джо закрыл глаза, но продолжил отталкивать и отговаривать Бена. — Не нужно. Ты же несовершеннолетний, ты понимаешь, во что втягиваешь меня? — ни один аргумент Джо не казался Бену убедительным, ведь он продолжал стягивать с него одежду. Следующим на пути было нижнее бельё. — Никто не узнает. Я никому не скажу, и ты не говори, — Бен стал ощущать, как катастрофически ему не хватало воздуха. Он дотронулся до члена Джо и смутился, словно боялся двигаться дальше. — Чёрт... — проскулил Маццелло, запрокидывая голову. — У тебя ещё есть время остановиться. Клянусь, я забуду об этом, если ты остановишься прямо сейчас. Мы никогда не вернёмся к этому, просто прекрати. — Мистер Наблюдатель, сейчас самое время заняться вашим любимым делом, — Бен обхватил основание члена ладонью, а второй рукой освободил его от одежды. — То есть, наблюдать. Джо почувствовал, как начал возбуждаться от действий Бена. Он закусывал губы, ворочался в попытках остановить это безумие, но получал удовольствие от тёплых рук на своём половом органе. Джо хотел выгнать Бена из своего дома или попросить продолжать. Нет, он точно не мог попросить ни о чем из этого, только не этого мальчишку. — Почему ты это делаешь? — спросил Джо и громко выдохнул, когда пальцы Бена прошлись по его чувствительной головке. Маццелло не мог поверить, что они пришли к этому. — Потому что хочу поблагодарить тебя. За то, что помог мне этой ночью. За то, что ещё не бросаешь меня, — Бен без какого-либо ритма двигал ладонью по члену, неумело и неаккуратно, и в один момент почувствовал, как Джо положил свою руку поверх его. — Ты мог поблагодарить другим способом. Словами, например, — теперь две руки ритмично двигались по стволу Джо, принося больше удовольствия. Бен не мог отвести взгляда от вздутых вен крепкого члена и от естественной смазки, постепенно скатывающейся на их переплетённые пальцы. Живот приятно скручивало у обоих, Маццелло смотрел, как Бен свободной рукой стал быстро надрачивать себе. Он оставил замечание Джо без ответа. Долго они не продержались: Бен кончил первым, пачкая спортивные штаны изнутри, а за ним и Джо. Сперма струёй брызнула на одежду Маццелло, и он откинулся головой на подушку. Бен лёг сверху на него, обнимая за плечи и восстанавливая дыхание. Они молчали, боясь пошевелиться. Бен слушал сердцебиение Джо и отмечал, что никогда не был насколько близок к кому-либо. Он чувствовал прижатый к своему животу член Маццелло, по которому ещё стекали остатки семени; он воспроизводил в памяти момент, когда проснулся с болезненным стояком и первое, что увидел, — мирно спящий Джо под боком. Всё сложилось в его голове. Моментально. — Тебе снова нужно переодеться, — Джо глубоко дышал и смотрел на потолок. — И, пожалуй, перестать лежать на мне. Я не против, но ты тяжёлый. Бен осторожно пошевелился и скатился на свободную часть постели, сминая под собой простынь и одеяло. Успевшая остыть сперма неприятно растекалась в штанах и пропитывалась в ткань, и от мыслей об этом Джо покрывался мурашками. Он так и не осмыслил произошедшее до конца. — Прости. Может быть, я поспешил, — Бен поднялся и схватился рукой за изголовье кровати. — Мне нужно идти домой и гулять с Френки. Твою одежду я верну позже. — Голова больше не болит? — поинтересовался Джо и одновременно натянул свои штаны обратно. — Только немного, — Бен остановился около зеркала, но так и не посмотрел на своё отражение. Что-то останавливало его поднять глаза. Возможно, он боялся увидеть другого человека в себе, боялся навсегда потерять прежнего Бена. Он помотал головой и вышел из комнаты, чтобы забрать свои джинсы с толстовкой. — Подожди, — Джо догнал мальчика у выхода, касаясь его плеча. — Я хочу, чтобы ты знал одну вещь: я не врал тебе, когда говорил, что ты мне нужен. Я буду рад, если ты захочешь снова прийти ко мне. Просто прийти, без всего... этого. Бен опустил голову и тепло улыбнулся. Его пальцы впивались в сырую толстовку, выдавая тщательно замаскированное волнение. — Я понял. Как найду свободную минуту — приду. Джо согласно замотал головой, улыбаясь Бену в ответ и провожая его взглядом. Последнее, что Маццелло хотел, — это навсегда отпустить мальчишку. Бена стало привычно много в его жизни, он был везде: в мыслях Джо, на его кухне, в ванной комнате, в кровати, никогда прежде не видевшей других людей. Он на постоянной основе жил в голове Джо, и никто, впрочем, не был против. «Ты никогда об этом не узнаешь». Два шага вперёд и всего один назад.***
Джо догадывался, что Бен не придёт в ближайшие дни. Им обоим требовалось время, чтобы осмыслить произошедшую близость и принять её, но вопрос состоял в том, как много времени? Казалось, не хватит и целой жизни. В первую очередь, это было странно — продолжать представлять движение чужих рук на своём члене. Джо дрочил в несколько раз чаще обычного. Когда он закрывал глаза, то видел краснеющего Бена, который неторопливо двигался на его бёдрах. Джо было стыдно за свои мысли, которые возникали в его голове без какой-либо причины. Хотя. Единственная логичная причина скрывалась в самом Бене. Они не видели друг друга пять дней, прежде чем вновь не встретились в квартире Джо. Вода в чайнике кипела, на сковороде пеклись оладьи, и всем этим процессом руководил Маццелло. Несколькими днями раннее он решил проблему с неработающим отоплением, поэтому в доме стало заметно теплее. — Родители догадались, — как-то обыденно сказал Бен, покачивая ногой из стороны в сторону. Джо перевернул оладьи и обернулся. — О чём догадались? — О многом. Они настаивают на том, чтобы я больше не приходил к тебе. Как будто меня это должно остановить. Джо молча готовил чай и старался не дрожать всем своим телом, но кипяток всё же разлился по столешнице. Он начал стекать на пол и обжигать босые ноги Маццелло. Бен мигом подскочил и перехватил ручку горячего чайника, ставя его обратно на плиту. Он выключил газ и снял оладьи, перекладывая их в тарелку, после чего осторожно прикоснулся к руке Джо. — Эй? — прошептал он, переплетая свои пальцы с худыми пальцами Джо. — Ты в порядке? — Да, просто задумался. Твои родители знают даже о... — Нет, — перебил Бен, понимая, о чём идёт речь. — Об этом не знают. «Я никому не скажу, и ты не говори». Джо крепче сжал руку Бена, боясь потерять единственный телесный контакт с ним. Он чувствовал на спине чужое дыхание, оно становилось всё ближе и горячее, а затем мягкие губы невесомо коснулись задней части шеи. Джо перестал дышать, в каком-то смысле, весь его мир остановился на нежных и успокаивающих прикосновениях Бена, чьи губы аккуратно закусывали тонкую кожу. Оставались небольшие бледные следы, которые невозможно было обозвать засосами — это звучало слишком грубо и неправильно. Бен действовал медленно, он плавно перемещался на плечо Джо, прокладывая поцелуями дорожку. Вторая рука Бена легла на живот Маццелло, прямо под его свитер, и двигалась всё ниже и ниже. Джо чувствовал, что уже через минуту не сможет остановиться. — Нет, Бен. В этот раз не получится, — его голос звучал хрипло и сбито. — Получится, если ты перестанешь бояться. Бен плотно обхватил рукой член Джо, чем вызвал у того приглушённый стон. Маццелло думал о том, что опять позволял мальчишке манипулировать им. «Неправильно, неправильно, неправильно», — проносилось в его голове, когда он поддавался действиям Бена и расслаблялся в его руках. Движения на его члене ускорялись. — Мне нравится, когда ты перестаёшь сопротивляться. В конце концов, я делаю это для твоего удовольствия. Тебе же хорошо, согласись. Джо пытался откинуться спиной назад. Его рваные вздохи только больше заводили Бена, у обоих кружилась голова. Член истекал естественной смазкой, пальцы быстрее скользили по нему, сильнее зажимали плоть. Джо продолжал держать руку Бена в своей, его ноги дрожали и подкашивались, а живот скручивался изнутри. Спустя мгновение Джо достиг разрядки, спустив прямо себе в штаны. Бен сделал несколько последних движений и, поцеловав Джо за ухом, отвёл испачканную спермой руку в сторону. — Вот видишь, ничего страшного не произошло, — прошептал он и потянулся к крану, чтобы отмыть остатки семени. — Теперь мы с тобой в одной лодке. — Что? — спросил Джо, переводя взгляд на свои промокшие штаны. — Да-да, я об этом. Кстати, я принёс твою одежду, теперь она чистая.***
Бен закрылся в ванной комнате по понятной причине, а Джо решил (был вынужден) переодеться. Оставшись наедине с самим собой, он плотно закрыл глаза и сжал челюсти. Он поддался. Позволил Бену вести игру. Не смог ответить даже малейшим сопротивлением. И от этих мыслей становилось паршиво. Джо считал себя достаточно опытным, чтобы не допускать одних и тех же ошибок, и достаточно взрослым, чтобы не попадаться на чужие уловки. Но Бен стёр все его представления о жизни. «Всё уже изменилось». Обратной дороги не было, не для них. — Я ни о чём не жалею. А ты? — Бен... — Мы шли к этому. — Я не знаю. — Ты ещё сомневаешься? Посмотри на меня. Джо открыл глаза и увидел перед собой взлохмаченного Бена. Его глаза были удивительно чёрными, будто в них заселилась вся тьма этого мира. По квартире гулял сквозняк. — Ты открыл окна? — спросил Джо и обхватил свои плечи руками. Бен утвердительно кивнул. — Решил проветрить комнаты. — Хорошо. Бен сделал три шага вперёд, неторопливо приближаясь к Джо. Он протянул руку вперёд, к лицу Маццелло, и мягко прикоснулся ладонью к щеке. Ничего не сказав, он поцеловал губы Джо так же нежно, как и прежде его шею. Они закрыли глаза, наслаждаясь моментом; они тянулись друг к другу, находили своё спасение в близости, смысл своей жизни — в этом моменте. Медленно сминая губы Бена и держа его за талию, Джо больше не считал это ошибкой. Бен — шанс на его возрождение.