Власть над чувствами

      Кто бы знал, насколько противно это осознание, которое приходит спустя столько терний, метаний и сожалений, которые оказываются неоправданными и незаслуженными. Осознание, что все это время ты подавляла свои амбиции зазря, душила эти чувства, говорящие тебе «Ты нечто большее», потому что была твердо уверена, что это пустой самообман. Порывы души, которые так безжалостно пресекались четким убеждением, что твое место определено — и оно не высокое.       И как же мерзко, что быть ниже стало привычкой. Подавлять гордость стало привычкой.       — Ты не понимаешь, что творишь, — под порывами ветра пряди выбивались и туго заплетенных светлых волос и прилипали к мокрому от слез лицу. Рапунцель не пыталась их унять — знала, что не получится.       — Я все прекрасно понимаю, — бескомпромиссно отрезала Кассандра. — Теперь уж понимаю.       В один момент вся жизнь пронеслась перед глазами и обожгла что-то внутри, да так, что захотелось вскрикнуть. Одна встреча, один разговор и одно документальное подтверждение — и мир перевернулся. Стоя на этом обособленном от всего мира холме теперь велся не теплый душевный разговор, дарящий комфорт, а настоящее словесное сражение, которое, очевидно, перерастет в нечто более ужасное, но, как выясняется, справедливое.       — А я уверена, что не понимаешь. Юджин ничего не знал, он ни в чем не виноват и он никак непричастен к убийству твоего настоящего отца. Он даже не знал до недавнего времени, кем является, — голос девушки вот-вот сорвется, но Кассандра пропускала интонации мимо ушей, вылавливая лишь слова, иначе ненароком вновь позволила бы себе слабость в виде эмоций.       — Это ничего не меняет, Рапунцель.       — Как это не меняет? Юджин твой друг и он никогда не желал тебе ничего плохого.       — Незнание не освобождает от ответственности. Он наследник того, кто снял корону с головы моего отца, соответственно, он узурпатор, занявший мое место. Как ты можешь доверять ему?       Кровь бурлила в венах, но девушка в доспехах направляла все силы на то, чтобы голос оставался ровным и непоколебимым. Разговор ведет к новоиспеченной истине — ее принцесса больше не заслуживает такой роскоши, как чувственность с ее стороны.       — Ты обижена, тебя это знание застало врасплох. Я прошу тебя успокоиться, — платье Рапунцель развевалось на ветру, открывая как всегда босые ноги, демонстрируя беспомощность девушки.       — Странно слышать это от тебя, — напряженно выдохнула Кассандра, грозно всматриваясь в мокрые глаза собеседницы.       Нет доверия тому, кто так близко связан с тем, кто буквально вырвал из рук жизнь, к которой душа стремилась, а Кассандре по незнанию приходилось с этим бороться. Всю сознательную жизнь провести в платье фрейлины, грезя о работе в гвардии, когда на самом деле было положено еще более высокое место, открывающее куда большие просторы деяний, о которых она и мечтать не смела, пока пришивала очередную оборку к дурацкому королевскому наряду.       — Я не позволю тебе и пальцем тронуть Юджина… — Рапунцель проглотила слезы и сжала кулаки, стараясь утихомирить дрожь. — Он мой будущий муж, и как принц Темного Королевства, наш брак означает союз двух государств. И это значит, что на защиту принца станет вся Корона.       — Значит, Корона тоже ввяжется в войну, и это твое решение.       Слова ничего не значили, это уже ясно. В глазах Кассандры читалась непробиваемая решимость, и она говорила куда красноречивее. Они говорили о том, насколько велика обида служанки, насколько оскорблена она тем, как за ее спиной раздавили ее судьбу, всучивая иную, более ничтожную.       — Чего ты хочешь добиться, Кассандра? — голос светловолосой принцессы стал значительно тише и пронзительнее.       — Я всего лишь хочу вернуть себе свою судьбу, — Кассандра опустила голову, но пристальный взгляд с девушки напротив не сводила.       — И какой ценой?       — Мало того, что вся моя жизнь пошла не по написанному для меня сценарию, что я всегда страдала от того, что считала себя слишком зазнавшейся для какой-то недостойной фрейлины, так еще и своих настоящих родителей никогда не узнаю, — Кассандра осеклась, с ужасом осознавая, что ее голос все-таки дрогнул. — У меня отняли все кровное и подсунули фальшивки. Корона — не мой дом. Капитан гвардии — не мой отец. Ты — не моя принцесса.       На последней фразе у обеих хлынули слезы, но черноволосая воительница быстро смахнула их. Теперь уже чужая девушка не заслуживает видеть что-то столь личное.       — На кой черт мне вообще сохранили жизнь, если в ней нет ничего настоящего.       — Ты не веришь в то, что говоришь. Мы твоя семья.       Кассандра резко вытащила меч из ножен и рывком приблизилась к Рапунцель. Холодное лезвие коснулось подбородка, принцесса нервно сглотнула, но не шевельнулась.       — Моя семья? Семья позволила бы мне жить в обмане, скрывала бы правду и заставляла бы собственными руками вновь и вновь опускать себя, ругая за наглые мысли о том, что я нечто большее? Так ведут себя в семье?       Порыв ветра смахнул слезу с щеки Рапунцель, чье лицо окрасилось в непривычно мертвенный цвет, с него сползли все эмоции, отчего это лицо стало еще более чужим, но подобное зрелище отчего-то вызвало непонятное покалывание где-то в районе сердца Кассандры.       — Ну же. Убей меня — своего врага — и спровоцируй Корону прямо сейчас, когда у тебя за спиной нет никого.       Кассандра сжала клинок сильнее и прижала лезвие к горлу Рапунцель так, что еще один миллиметр — и оно прорежет тонкую шею. Это бесстрашие и отчужденность в чистых зеленых глазах раздражали сильнее, чем можно было ожидать, и это сподвигло Кассандру продвинуть лезвие еще дальше, но стоило едва заметной красной капле окрасить бледную кожу, как рука с мечом резко отпрянула назад, а хозяйка оружия лишь чертыхнулась.       — А ты же чего стоишь? Избавься от меня сейчас — избавишься от проблем в будущем, о которых я тебя великодушно предупредила. Или ты хочешь подвергнуть свое королевство опасности? Это ведь предательство, Рапс. Сделай что-нибудь.       Безнадежные попытки скрыть волнение в голосе провалились, и Кассандра сама испугалась своего отчаяния.       — Мне следует это сделать, но ты прекрасно знаешь, что не смогу. Равно как и ты.       С недовольным вздохом, Кассандра вернула меч в ножны и отвернулась:       — До встречи, Рапунцель.       — Куда ты пойдешь?       — Не мы одни знаем правду. Задеты не только мои чувства, но и чувства тех, кто так же оскорблен несправедливостью. За мной пойдут люди, которые знают историю. А если не знают — им расскажут, и они последуют за мной. И я вернусь вместе с ними. Надеюсь, этого времени хватит нам обеим, чтобы избавиться от этих мерзких пут привязанности.       — До встречи, — ответила Рапунцель, чьи руки обессиленно повисли.       Шаг за шагом они отдалялись друг от друга, и красная нить, соединяющая их, натягивалась все сильнее, дрожа и треща, так не желая со звоном порваться.