Конец пути

Аль-Бетиль полыхал янтарным огнем, обрушивая каменные стены сооружений, оставляя после себя лишь удушливый горький пепел и гарь. Даже зная, что преимущество на стороне противника, оставшиеся защитники города старались удерживать врагов, чтобы дать другим время сбежать. В особенности - своему иерофанту. Вейн прикрывает собой Анастасию, не давая врагам ни на шаг подойти к ней. Рычащий ракшас кидается на них с мечом, и его глаза горят едва ли не ярче, чем у Жнеца. Вейн парирует удар, после чего быстро выхватывает припрятанный нож и вонзает безмозглой кошке прямо в шею. Та, падая, несколько секунд содрогается в агонии, а Жнец, убедившись, что противник мертв, резко выдергивает из шеи кинжал и прячет его обратно в ножны. Перепуганная Анастасия стоит позади, он хватает её за руку, уводит за собой в полуразрушенный замок, пока остальная нежить добивает оставшихся воинов дома Химера. Но это лишь первая волна. Величественный дом Этерна скоро падет, и все это понимают. Анастасия вбегает в пустую пыльную комнату, моментально оседая на пол. Когда звуки битвы за стенами стихают, ее с головой накрывает несвойственная некромантам усталость. Она стыдливо опускает голову, пряча мокрые от слез глаза за темными короткими волосами. Жнец душ запирает за собой массивную дверь. Позаботившись о том, чтобы не встретить непрошеных гостей, некромант отыскивает в комнате глазами жену, тут же подходит к ней и присаживается рядом на корточки, аккуратно убирает пряди волос жены за ухо, разворачивая ее лицом и прижимая к себе. Они оба знают, что ей нужно бежать. Анастасия – иерофант, избранная самой Матерью-Намтару. Ее смерть будет означать негласное падение некромантов дома Этерна. Вот только Анастасия не желает обрекать своего мужа на мучительную смерть, которые маги ему скорее всего предоставят, припомнив громкие преступления за всю прожитую жизнь. Свою госпожу оставшиеся некроманты берегут, как зеницу ока, а потому просят скорее собраться и отравиться на корабль, дабы она не стала жертвой шерифов. Их силы и ресурсы на исходе, потому маги, чувствуя скорое поражение бывших братьев, спешат со своими армиями быстрее урвать свой кусок боевых трофеев и насадить головы вампиров на пики. Уцелевшие остатки армии Вейн распределяет по гарнизонам, зная, что остановить магов пусть и не получится, зато выиграть время для Анастасии и других им вполне по силам. Жнецов же решает оставить себе для заключительной схватки. Пока Анастасия последний раз наблюдает закат в Аль-Бетиле, чувствуя, как ветер играет с ее волосами, Вейн подходит к ней и протягивает поводья, чтобы отдать своего коня. Обернувшись на звуки приближающихся шагов, женщина грустно ему улыбается, кладя руку на живот. Он хочет улыбнуться ей в ответ, но выдавить улыбку из себя никак не получается, вместо этого он просто останавливается рядом, пытаясь подобрать слова на прощание. — Меньше всего я желаю, чтобы ты сражался в этой войне, — отвернувшись от мужа, чуть тише проговорила Анастасия, обводя взглядом разрушенную, местами полыхавшую крепость. — Не хочу, чтобы ты погиб здесь. Вейн громко выдыхает. Ему кажется, что легкие сдавливают корни старого дерева, причиняя тем самым сильнейшую боль. Хотя умом понимает, что никакую боль чувствовать не может, но тяжесть в груди все равно не исчезает. Он проводит рукой по щеке жены, стирая скатывающеюся слезу. Так хочется сказать ей что-нибудь ласковое, чтобы успокоить и утешить, вот только в голове нет подходящих нежных слов. Да и не было их там никогда. — Присмотри за Закирой, — словно бы не обратил внимания на ее слова Жнец. — Не хочу, чтобы она из-за своей неопытности надела глупости. Пускай даже не думает искать Сандро — так ей скажи! Анастасия прижимается щекой к ладони мужа, наслаждаясь последней каплей нежности, которую он может подарить, пока еще жив и находится рядом с ней. Пускай шансов на победу сейчас нет, хрупкая надежда не покидает сердце бывшей герцогини. Она отчаянно верит, что Вейн найдет способ если не победить, то хотя бы вернуться к своей семье. А там уже они вместе с братьями и сестрами во тьме будут отстраивать новый дом. — Вернись ко мне… Последняя просьба, произнесенная почти шепотом, растворяется между улицами опустевших разрушенных домов, чьи хозяева никогда сюда не вернутся. Жнец молча кивает напоследок - обещание, которое ему не выполнить, он все же дает. Ему докладывают о надвигающейся угрозе, движущейся с востока, и он торопится, как можно скорее пробить брешь в укреплениях и разрушить мост, ведущий к Анастасии, и ее небольшому отряду. Сам бросается скорее в новую битву, чтобы быть точно уверенным, что маги не побегут за иерофантом некромантов. Когда последняя голова волшебника падает на землю, Вейн вытирает об синюю ткань свой окровавленный меч. Ему так же хочется смыть с себя липкую кровь, но подготовка замка к обороне важнее. Даже зная, что этот удар магов будет фатальным, оставшиеся некроманты, среди которых были еще и живые воины, спокойно готовятся к предстоящей битве. Ночь проходит тихо. Оставшиеся вампиры, пережившие последнюю схватку, стоят на крепостной стене готовые в любой момент к атаке. Дюжина жнецов же патрулирует город. Те, кто остался в замке до начала битвы, спокойно сидят на скамьях, затачивая свое оружие под треск огня факелов. Но только один сидит в стороне и смотрит на огонь, явно думая о чем-то своем. Вейн невольно обращает на него внимание и замечает, как у парня дрожат руки. Рыцарь смерти присаживается рядом с молодым мальчишкой, которому было от силы всего восемнадцать. Его светлые были волосы зачесаны назад, но несколько прядей спадали на глаза, отчего он их все время отбрасывал. Над правым глазом Вейн заметил небольших размеров синяк, а над верней губой красовался неглубокий порез. Нос, судя по всему, был сломан. Наверняка под черными доспехами можно было еще как минимум обнаружить пару сломанных ребер и дюжину синяков. Но Жнец не собирался успокаивать молодого некроманта, который по внешнему виду едва ли был младше Закиры. В конце концов, он сам принял решение остаться со своими «братьями», хотя Анастасия дважды ему предлагала отправиться с ней. Вейн оценил поступок, хотя и считал, что умирать тому еще рано. Если бы не эта война, у юного адепта были бы все шансы со временем стать костяным стражем или упокоителем. Назар – чье имя наконец всплывает в голове – набирает в легкие побольше воздуха, явно чтобы за один запал вывалить все свое недовольство на командира, и Вейн даже ловит себя на мысли, что ему будет интересно послушать речи этого молодого человека. — Неужели у нас нет ни единого шанса на победу?! – парень срывается с места и меч, лежащий рядом, c грохотом падает на каменный пол. — Мы ведь уже побеждали их, сможем и в последний раз. Нет, как оказалось недовольство он выражать не собирается. Тем лучше для него, отмечает про себя Вейн. — К рассвету здесь будет огромная армия – она разнесет все, что осталось от Аль-Бетиля. Те, кто не погибнут в бою, будут публично казнены. Я умолчу о том, что перед тем, как взойти на эшафот, ты будешь подвергнут пыткам, о которых и не слышал. И поверь, ты не захочешь о них знать, не то, что испытать на себе. – Лицо Вейна сильно исказилось, когда он вспомнил, как сам всячески пытал рыцарей империи и получал от этого удовольствие. – С Йохари еще три дома, то, что мы разгромили – это лишь малая часть того, что тебе предстоит увидеть завтра. Так, легкая разминка, – добавил Вейн, – поэтому, Назар, помолись Асхе, перед тем как в последний раз лечь спать. Молись о смерти в бою – она, по крайней мере, будет куда менее болезненной, чем та, что ждет тебя в темнице. После этих слов между этими двумя повисла тишина. Назар поник, обдумывая сказанное. Он сел на место, опустив голову, и тихо спросил: — Значит это конец? — Да, — кивнул Вейн. — Тогда зачем вы пообещали, что вернетесь к ней? Зачем было лгать? Анастасия поверила вам, а вы ее предаете. Вейн не хотел отвечать ни на один из этих вопросов, ровно как и не хотел давать любимой женщине обещание, которое не в силах сдержать. Осознание грехов не значит их искупление. Кровь невинных навсегда останется на руках Жнеца, и Вейн знал, что кара за деяния былых времен настигнет его рано или поздно. Так, если ты уже в немилости у Богини, то почему бы не совершить последнее преступление — солгать и предать того, кто смог полюбить такое чудовище, как ты. Одним грехом меньше, одним больше. — У меня нет ответа, — сознался Вейн. — Я дал ей надежду, которая впоследствии разобьет ей сердце. Надеюсь, когда-нибудь она простит меня за этот обман... Однажды уже простила, позволив вернуться назад. — А может, вам просто нравится причинять боль? — В голосе парнишки появилось нескрываемое презрение, а кулаки со всей силой сжались, оставляя белые полосы на ладонях. — Может так... Я никогда не был хорошим отцом и мужем. Я ведь бросил свою семью, потому что испугался старого друга, превратившегося во врага, который мог бы добраться до них, покопавшись в моей памяти. Я бросил их, потому что не хотел увидеть их тела, если бы они вообще остались! И сейчас я остался только потому, что мою дочь и жену могли обезглавить на моих глазах! Глаза некроманта ярко сверкают в полутьме замка, но брошенные слова раздаются громким эхом по всему залу, привлекая внимания других. Вейн встает на ноги, моментально отдаляясь от Назара, стараясь приглушить ярость в груди, вызванную глупыми словами бестолкового молодого мальчишки, не знающего ровным счетом ничего о прошлом своего командира. Все, что делал Вейн, было ради семьи. Не иначе. Но в одном Назар был прав – Вейн снова причиняет боль Анастасии. "Быть может, я смогу воссоединиться с ней после окончательной смерти?" — думает он, выходя на свежий морозный воздух.

***

Утро встречает командиров двух армий молчаливым напряжением. Прохлада ночи испарилась в тот момент, когда сотни призванных огненных элементалей разрушили последние целые укрепления некогда величественного Аль-Бетиля. Жнец душ встречается взглядом с молодой волшебницей. Здесь – пока еще на земле некромантов – ее кожа, оливковая от жаркого солнца, кажется темнее обычного. Ее карие глаза светятся огнем битвы в предвкушении желанной победы, которую Лорд-констебль в скором времени непременно получит вместе с головами нежити. Перед тем, как ее воины начнут атаковать то, что осталось от города и его защитников, Вейн замечает, как Йохари что-то говорит стоящему позади нее старому магу, закутанному в золотые одежды, как и его госпожа. Интуиция подсказывает, что Жнеца велено взять живым – независимо от обстоятельств. Лорд-констебль ухмыляется, и начинается обстрел города. Вейн же закрывает глаза и вспоминает умоляющий дрожащий голос Анастасии: "— Вернись ко мне..." И он возвращается к ней, не знавший кровавых битв, предательств и горьких разочарований. Возвращается в дом, где на заднем дворе цветет зеленый сад, а в глиняных горшках благоухают весенние розы, запах которых затуманивает мысли в голове, оставляя лишь одно желание – поскорее встретиться с ней. Сжать в объятиях и прильнуть к манящим сладостным губам. Он возвращается в теплую постель, вдыхая аромат тела любимой женщины, зарывается в ее смоляные волосы и засыпает спокойным сном; он возвращается, обещая, что больше никогда не уйдет. И Анастасия больше не будет проливать слезы из-за его бесчеловечных поступков. Он обязательно вернется к ней. Не сейчас, но в следующей жизни – они встретятся вновь. Даже забыв, кем они были в прошлом, они найдут друг друга, ибо это их путь. Вейн встряхивает головой, отгоняя трепетные желания. От зарядов катапульт стены города быстро рушатся, накрывая стоявших рядом личей, и те рассыпаются в прах, едва их заклинания успевают достичь противников. От неприступной когда-то крепости остаются лишь одни раздробленные камни, превращая столицу некромантов в пустошь. Жнец и его темные всадники бросаются в свой последний бой, чтобы утром взойти на эшафот и окончить свой долгий путь рыцаря смерти.