Волчье сердце

POV Author       Хекдже медленно шел между палаток своих солдат. Пожелтевшая листва, обильно политая кровью накануне, тихо шуршала под мягкой кожей походных сапогов. Капитану не спалось. Записка, которую несколько часов назад принес Реук, не давала ему покоя. Он не мог понять решительно ничего: ни кто такой этот Темный, ни зачем этому "Х" он и его любовник нужны живыми, ни кто "Х" на самом деле. Но в одном Хекдже не сомневался. Он был уверен, что Донхэ знает этого человека. С одной стороны это было хорошо, можно было бы приказать своим людям пытать Хэ и вызнать у него все что нужно. Но с другой... Хекдже любил его и ничего не мог с собой поделать. Ему противила мысль, что человек, так им любимый, может быть предателем. Однако, нужно было принять решение. Многие часы Хекдже провел в смятении, и, наконец, решил, что пора действовать. Он добрался до их с Хэ палатки. Аккуратно отодвинув полог капитан вступил в теплый полумрак. Огарки свечей догорали, едва освещая лицо спящего на медвежьей шкуре юноши. Хекдже не смог подавить тихого вздоха восхищения. Несомненно, Донхэ был прекрасен. Но Хекдже быстро взял себя в руки и склонился над походной сумкой любовника. Он осторожно развязал ее и начал перебирать содержимое. Ему попался кусок солонины, фляга вина, книга со странным названием, два стальных кинжала и амулет, изображавший бога-воина. Ничего. Капитан было решил, что эта затея пустая и его страхи безосновательны, когда его взгляд вновь упал на книгу. Он поднял ее и поднес к свече. "Ликанотопия. Природа вервольфа". Хекдже открыл книгу и стал читать.       "Ликанотопия есть болезнь, заставляющая человека принимать обличие волка, то есть делает его оборотнем. Не известно точно, как происходит заражение этой болезнью, но существуют две основных теории: согласно первой человека превращает в вервольфа колдун, поклоняющийся Фенриру и предвещающий Рагнарек; согласно второй человека заражает вервольф через укус. Некоторые оборотни могут контролировать превращения. Но, обратившись в волка, человек теряет над собой контроль. Возникает так называемая жажда крови. Под ее действием оборотень начинает убивать всех подряд, кроме себе подобных. Согласно легендам, чтобы утолить жажду, вервольф поедает сердца убитых людей. Более сильные оборотни способны во время охоты призывать на помощь волков и других вервольфов. Вервольфа можно убить с помощью серебряного оружия. Кроме того вервольфа способен убить вампир. Все это было давно знакомо Хекдже, и он пролистал вперед. Одна из страниц была заломлена, что и привлекло его внимание.       Исцеление. Исцелить от ликанотопии, как и от любой другой болезни, может бог-целитель. Для этого следует провести обряд. Суть этого обряда описана в книгах божественного культа. Однако подобного рода обряды в последние несколько десятилетий не проводились. Провести такой обряд может монах храма Лунного Сияния. Легенды повествуют о еще одном способе. Согласно им избавить человека от ликанотопии может Темный, маг, посвятивший себя служению темным силам.       Книга стала последним кусочком головоломки. Хекдже наконец разгадал секрет Донхэ. Теперь стало очевидно, что он вервольф. Это сразу же объяснило его ночные исчезновения, которые уже давно начал замечать Хек. Он шпионил для того самого "Х". Хотя капитану Лунной стражи до сих пор была неизвестна личность "Х", он догадывался, что это вожак стаи, к которой принадлежит Хэ и волк его обративший. Вполне возможно, что этот вожак сам обратил юношу той далекой ночью, когда прежняя жизнь закончилась.       Хекдже решительно встал, подошел к Донхэ, мирно спавшему на полу, обнажил серебряный кинжал и занес его над грудью вервольфа. Волк, враг, шпион, предатель. Он перечеркнул все, что было между ними, подорвал доверие Хека, поставил под угрозу жизнь всех Лунных стражей и мирных жителей страны. Он убийца. Он враг. Он чудовище. Кровь стучала в висках Хекдже, заглушая мысли. Глаза застилала пелена. Рука дрожала. В его голове мелькали образы Донхэ. Минуты их краткого счастья. Его улыбка. Его смех. Его губы. Его ласки. Его... Их любовь.       Рука Хекдже дрогнула и безвольно опустилась, позволив кинжалу выскользнуть из ослабевших пальцев. На шкуру и грудь Хэ капали слезы. Бесстрашный и непоколебимый капитан Лунной стражи беззвучно плакал, не пытаясь скрыть своих чувств от ночной тени. Хекдже нежно провел рукой по лицу Хэ, убирая выбившуюся прядь угольно-черных волос за ухо. Донхэ смешно сморщил нос и с трудом разлепил глаза. Никогда еще он не видел Хека таким. Глаза его покраснели, тело била мелкая дрожь, по щекам лились слезы. Юноша сел, обнял любимого и притянул к себе, посадив рядом. Он осторожно гладил Хекдже по голове, целовал его лицо. - Что случилось? - тихо спросил Донхэ. - Ничего, - после некоторой паузы ответил Хек, - просто я очень тебя люблю. - И я люблю тебя, глупый.       Донхэ осторожно поцеловал капитана. Тот ответил. Хекдже перекинул ногу через Хэ и сел на его бедра, продолжив целовать его. Он так боялся его потерять. Сейчас, когда любимый был так близко, он готов был простить ему что угодно. Хек резким движением сорвал с себя рубаху, позволяя рукам Хэ беспрепятственно ласкать его торс. Донхэ, разорвав поцелуй, резко перевернул любовника, и нависнув над ним, стал ласкать его тело губами. Покрывая горячими поцелуями каждый миллиметр тела, он медленно двигался от ключиц к паху. Он прикусил сосок Хека, вырвав из груди любовника долгожданный стон. Руки Хекдже крепко сжали плечи Хэ, заставляя его опуститься ниже, к паху. Донхэ повиновался. Он зубами потянул шнурок на штанах любимого, а затем и вовсе их сорвал вместе со всей оставшейся одеждой. Член капитана давно встал. Сам капитан, тяжело дыша, из-под полу прикрытых век наблюдал, как губы любовника накрывают головку его члена. Донхэ осторожно посасывал его, постепенно наращивая темп. Хекдже прикусил губу, чтобы не стонать слишком громко. Его рука легла на затылок Хэ, задавая нужный темп. Теплый, влажный рот любовника сводил его с ума. Яркие огни водили хоровод перед его глазами. Через минуты, чудом подавив стон, Хекдже кончил. Хэ приподнялся, проглотил сперму и стянул с себя остатки одежды. Он приподнял все еще одурманенного Хека за бедра, обмочил пальцы слюной и ввел их в любовника. Капитан прогнулся в спине и начал двигаться навстречу пальцам любимого. Осторожными движениями растягивал Хэ анус любимого юноши, а сочтя его готовым, заменил пальцы собственным членом. Хек при этом тихо простонал. Оба они наконец почувствовали это великолепное чувство единения душ и тел в невероятном, жарком танце страсти. Донхэ двигался медленно, растягивая удовольствие. Хек же царапал ему спину, желая большего. Вскоре он это получил. Хэ закинул ноги любимого себе на плечи и резко ускорил темп. Его любовник все же не сумел сдержать вскрика. Юноша двигался быстро, мощными толчками буквально вдалбливая Хека в импровизированную постель, не забывая двигать рукой по стволу любовника в такт своим движениям. Пребывая в эйфории Хекдже уже обращал внимания на стоны, он сжимал до боли шкуру под собой, метался и бился в сладкой агонии. Вскоре он второй раз излился в руку Хэ, опережая его на несколько мгновений. Обессилив, Донхэ вышел из тела Хека, рухнул рядом с ним и поцеловал в висок. - Я люблю тебя, - было последним, что услышал Хекдже перед тем, как провалиться в безмятежный мир сновидений.

***

      Весь следующий день предполагалось посвятить лечению раненых и похоронам павших. Поэтому присутствие капитана не требовалось. Хекдже в это время сладко спал, завернувшись во все, что было рядом, и просыпаться раньше полудня не собирался.       Донхэ напротив давно бодрствовал. Ему давно не давал покоя один из способов излечения от ликанотопии, описанной в книге, которую он однажды утащил у одного из оборотней в логове. Хэ давно пришел к выводу, что старик, не первый месяц путешествующий с отрядом Хекдже, и есть тот самый Темный, о котором говорилось в книге. Ненормальная загадочность старца не оставляла сомнений. Поэтому Донхэ решительно направлялся к его палатке. Находиться в лагере было не очень приятно: вокруг витал запах железа, гноя, разложения; опушку леса то и дела оглашали стоны раненых и плач по погибшим. Морщась и стараясь не вслушиваться в не слишком приятные разговоры, Хэ быстро шел между палаток. Подходя к шатру старика, он поймал странный взгляд Реука, но не придал ему значения. Откинув полог он вошел во временное жилье Темного. Старик сидел на одеяле из волчьих шкур, подобрав ноги под себя, и, задумчиво оглаживая длинную седую бороду, смотрел в пустоту. Донхэ сел напротив него. Недолго поколебавшись, он заговорил: - Я знаю кто ты. Старец вздрогнул, будто выйдя из транса, обратил взор потухших глаз на визитера и хриплым низким голосом ответил: - А я знаю кто ты. Знаю зачем ты здесь. Но должен предупредить: любая магия имеет цену. Я не альтруист. Если ты не готов заплатить цену, уходи. Донхэ не шелохнулся. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Однако страх обуревал его душу. Он боялся того, что потребует старик. А тот между тем продолжал. - Если бы я был обычным магом, я назвал бы тебе цену сейчас. Но в том и суть моя, что сначала дело, а потом плата. Ты согласен на мои условия? Давно выстроенный план полетел в пекло. Он не знал, что делать. Он начал паниковать. Чудом подавив в себе дрожь и страх, Донхэ наконец ответил: - Согласен. - Чудесно, мой юный друг. Тогда в следующее новолуние мы с тобой отправимся в путь к нашей цели. Я исцелю тебя. Но если после этого ты не исполнишь наш контракт, я отберу все самое дорогое, что у тебя есть. - Идет, - решительно произнес Хэ.