Хороший и кривой

«Будешь рожи корчить – на всю жизнь кривым останешься», - говорят матери детям. А как быть тому, кто только корчить кого-то из себя и умеет? Багги склоняется к лицу чернокудрой девки и растягивает губы в улыбке – такой широкой, чтобы было видно зубы мудрости в верхнем ряду. Чтобы она поняла – он не пацан какой, а взрослый, уверенный в себе мужик. Багги скалится так, будто уже выиграл все сокровища мира и может прямо сейчас уложить их к ней под ноги. Шанкс подпирает щеку кулаком и думает о том, что у Багги всё ещё должна гореть задница после того, как Рейли отходил его ладонью утром. А нечего было красть у своих и так тупо попадаться. Шанкс вспоминает, как Багги спрятал лживые руки за спину и придвинулся ближе к нему. Будто Рейли мог действительно поверить, что они стырили чужое добро вместе. Он же знает, что Шанкс никогда не станет обкрадывать накама. Может, он надеялся рассиропить Рейли. Да мы с друганом-Шанксом тут того… этого… ну ты понял. И улыбнулся бы едва-едва, наклонив голову и задрав к лицу Рейли зрачки из-под виноватых бровей. Рейли посмотрел на Шанкса, а тот не отвёл глаз, задрав подбородок даже чуть выше, чем было надо. И Багги прилетело как следует: до багровых пятен на коже и слёз, которые никто как бы не видел. Шанкс видел, смотрел и думал: Багги ему не простит никогда. Багги посидел на холодных досках палубы, чуть морщась и перекатываясь с одной покалеченной булки на другую, а Шанкс всё никак не мог уйти. Наконец, Багги встал и осторожно побрёл мимо. У мостков Шанкс догнал его. И они пошли в кабак вместе. У самого входа Шанкс не выдержал, спросил: - Ты не обиделся на меня? Багги помолчал немного, было слышно, как стучат друг об друга зубы, когда он гоняет под кожей лица желваки. Обернулся к Шанку и вдруг ясно, широко улыбнулся. - Да кто ты, блядь, такой, чтобы я на тебя обижался? Девчонка встряхивает кудрями и хохочет. - Какой ты смешной мальчик, - ласково говорит она. Багги усмехается и делает вид, что она его совсем не задела. Она, кажется, даже начинает верить, что он и правда не такой уж ребёнок, каким показался ей сначала. Шанкс, вообще-то, хороший человек, но ему хочется сковырнуть с лица Багги рот и поглядеть, что будет. «Ты же у нас слишком хороший парень, чтобы водиться со всяким говном, не правда ли?», - спросил у него Багги, всё также широко улыбаясь. Как он сможет прятаться и обманывать, если у него не будет арсенала улыбок и оскалов? Впрочем, у него останутся связки в горле, чтобы хохотать, и глаза, чтобы смотреть исподлобья или свысока, и брови, и руки, и… Видимо, он будет врать Шанксу, пока весь не умрёт. На самом деле он такой от пяток до макушки, просто никому, кроме Шанкса, нет до этого дела. Девчонка встаёт и уходит насовсем. Багги смотрит ей вслед, раздув щёки и согнув брови в трагичный треугольник. Из дальнего чёрного угла в это время выползает жиртрест в красной бандане и катится к выходу. Он шатается, махая огромными руками, но всё равно хорошо держится. Слишком хорошо, чтобы поверить, что он случайно влепляет пощёчину проходящей мимо малютке-официантке в белом фартуке. Он делает это хлёстко, с хорошим замахом, с такой силой, что через всё его брюхо проходит волна и подбрасывает монеты в поясном кошельке. Малютка падает на пол и с молчаливыми слезами на глазах глядит на него, прижав ладошку к лицу. Мужик улыбается ей и выходит на улицу. Багги ловит Шанкса взглядом и держит несколько мгновений, пока не добивается едва заметного кивка. Они выходят наружу плечом к плечу и направляются следом за красной башкой в толпе. - Даже хорошие ребята иногда грабят, а, Шанкс? – шёпотом спрашивает Багги, без улыбки щуря глаза. - У мудаков можно, - коротко отвечает Шанкс. - То есть, по-твоему, в нашей команде мудаков, кроме меня, нет? – вкрадчивым тоном уточняет Багги. - Так ты всё же на меня обиделся? – улыбается Шанкс, наклонив голову низко-низко, чтобы шляпа закрывала глаза. - Бесишь меня, говнюк, - шипит Багги и бьёт его кулаком в плечо. Они топают немного молча, а потом Багги сплёвывает в сторону и взволнованно бурчит: - Нет, ну, я всё понимаю, но девок бить это вообще пиздец какой-то, Рыжий! Мужик заворачивает в узкий проулок, брякнув монетками, как дудочник, подзывающий крыс, и они заходят следом за ним.