Что?

Новогодняя суета постепенно отпускала улицы шумного города. Чижевский сидел в кресле, задумчиво всматриваясь в блики от лампочки на стакане с вином. Еще несколько бутылок в ожидании стояли в шкафу, отсвечивая красным. Они как-то единогласно ушли с шумного корпоратива для работников Ведомства, где было много драконьего виски и лесного пива — напитков магических и непредсказуемых; в квартиру Чижевского. Никто не заметил их пропажи, а если и заметил, то не связал воедино: каких только присказок не ходило по Ведомству о взаимной ненависти адъютанта Его Превосходительства Верховного Чародея и Тайного Советника. Кто-то говорил о том, что они со школьной (лицейской, если говорить точнее) скамьи враждуют, кто-то, что когда-то у них была дуэль из-за девушки. Слухи по большей части были абсолютно беспричинными и шли из каких-то мимолетных шутливых фраз, которые любопытные уши интерпретировали по-своему. Волшебницы из бухгалтерии часто шептались на тему то одного, то другого мага, почва для этого была благодатная — никого из них вне работы почти не видели, а если и замечали, то всегда одних. Личная жизнь самых приближенных к Верховному Чародею была покрыта завесой тайны, отчего оба волшебника становились еще более интересны для окружающих дам. И сейчас, столкнувшись у дверей Ведомства, они слово за слово решили начать год более спокойно, нежели в обществе очень любящих драконий виски коллег. Часы показывали час ночи, когда два волшебника переступили порог квартиры одного из неприметных домов в немагической части города. Феликс удивленно рассматривал незнакомые, неволшебные вещи, которых в комнатах обнаружилось весьма много, а Чижевский аккуратно расставлял фужеры на маленьком столике. — Надеюсь, Вы не будете сильно против простых напитков? — он улыбнулся одним уголком губ, поднимая в руке вино. — В чем немаги хороши, так это в алкоголе, — адъютант принял из тонких рук бокал и опустился на предложенное кресло. Верхняя одежда сама нашла свое место на вешалке, и Чижевский остался в своих привычных жилете и белой рубашке, а Феликс просто в рубашке, которую обычно надевал под мундир. Беседа текла степенно, от мелочей вроде обсуждения прошедших праздников к более личным темам, чему способствовала увеличивающаяся концентрация алкоголя в собеседниках. За ту ночь много было сказано о немагах и их мире, об их достижениях и расизме со стороны волшебников. В ходе ленивой и спокойной от усталости и градуса полемики Чижевскому удалось если не полностью, то ощутимо поменять точку зрения адъютанта. Он рассказывал о литературе, программировании, машинах, которые люди научились создавать, не имея никаких волшебных сил. Он рассказывал о незаслуженной ненависти, о том, что маги могли бы многому научиться, будь они менее высокомерными и презрительными, хотя бы нейтральными. Разговор медленно перешел в русло отношения к немагорожденным волшебникам, и хоть тема эта для Чижевского была больной и неприятной, вино развязало язык, и фраза за фразой он потихоньку распутывал клубок своего детства. Дети жестоки и прямолинейны, а еще они повторяют все за родителями, поэтому очень сложно не быть зажатым в угол, если ты слишком высокий и неказистый мальчик, до зачисления в лицей не знавший про волшебство. Феликс раньше не мог понять этого; уроженец древнего чистокровного рода, он никогда не сталкивался с подобным отношением. Напротив, по большей части он сам выступал зачинщиком издевок над грязнокровками. Но все в мире переменчиво, как и то, что не-к-месту мальчик вырос и добился всего своими силами, а заносчивый чародей по-новому взглянул на мир, к которому с детства в нем воспитывали неприязнь. Когда стрелка часов подошла к отметке трёх, а темы для разговора сошли на нет, дав место отдушине-тишине, воздух тихо разрезал голос адъютанта. — Вы так одиноки, — Чижевский обернулся на хмельно щурящегося Феликса, вопросительно вскинув бровь. — Нет, правда, никто никогда не задумывается об этом, а Вы выглядите таким одиноким. Если по-настоящему, вне выгодных знакомств и вежливости — мы ведь с Вами похожи — терпим такое количество людей просто потому, что они могут помочь нам в осуществлении планов — помимо них, кто у Вас есть? Квартира вокруг сама отвечала на этот вопрос: было трудно представить, что кто-то еще может тут жить. Александр задумчиво посмотрел в пустой стакан, а затем просто взял бутылку и выпил остатки из горла. Еще пара уже пустых покоилась под столиком. — А я никогда и не задумывался об этом, — он выдохнул и поморщился. — Нет. Нет, наверное всё же нет. — Все эти девушки из Ведомства. Вы бы видели, как они пожирают Вас глазами. Уже готовы варить любовные зелья и подмешивать в кофе. Чижевский наклонил голову на бок и, улыбнувшись, посмотрел на сидящего в кресле волшебника. Они оба уже были пьяны и расслаблены: Феликс расстегнул давящие верхние пуговицы рубашки, а Чижевский давно снял шейный платок и расстегнул жилет. Градус в голове игривым голосом лешего сказал: «Хули нет». — Я не особо заинтересован в дамах. — Я тоже. — Что? — Что В воздухе повисло секундное молчание, в которое сердце Александра пропустило пару ударов. Он в непонимании посмотрел на адъютанта. Похоже, этот год обещал быть интересным.