За гранью

Подхватив женщину за бёдра, мужчина бережно усадил её на холодный стол. Приглушённый звук музыки и их стоны нарушали угнетающую тишину. Оба так должно ждали этого момента и ничего и никто им не помешает. Даже если кто-то зайдёт в их «укрытие» будет плевать. — Я так долго ждал… — в перерывах между поцелуями сказал мужчина. Он запустил свои длинные пальцы в светлые волосы женщины. Они были мягкими, нежными, такими как она сама. Как она и её чистая душа. А она небрежно и торопливо сняла с него надоедливый и ненужный на данный момент галстук, который, кстати, ох как шёл ему. Алёна тот человек, который боится принять чувства. Она долго отрицала то, что влюблена в Гришу. Она пряталась под стервозной маской и не подпускала его к себе. Она образовала вокруг себя прочный барьер. Но рано или поздно он должен был дать трещину. Трещина образовалась давно, но увеличивалась она медленно. И сегодня барьер рухнул вместе с маской, которая скрывала истинные чувства. Гриша спускал ладони ниже. Они легли на плечи, а потом плавно стали скользить по аккуратным рукам, вниз к изящным бёдрам. Платье задралось вверх, открывая на них отличный вид. Мужчина с силой сжал их, отчего вызвал писк у Алёны. И в этот момента вновь вовлёк любимую в новый требовательный, но в тоже время нежный поцелуй. Женщина от каждого прикосновения Измайлова ощущала постепенно разгорающийся внутри неё огонь. Поцелуи пьянили и сводили с ума больше, чем алкоголь. Только сейчас она начала ощущать, что с бывшим мужем ей не так было комфортно, как с Измайловым. Измайлов, Измайлов! Чёрт! Такой человек не для неё. Он ещё тот разбиватель женских сердец. Он даже не предпринимает попыток понравится женщинам. Они с удовольствием вешаются ему на шею. Но рядом с Алёной он другой. Он становится в некотором роде робким, стеснительным. Но при этом остаётся при харизме. — Почему я теряю голову только с тобой? — спросил не у женщины, а у себя коп. Он поцеловал уголок её губ и медленно перешёл к шее. Страстными и властными поцелуями он покрывал нежную кожу. Багровые следы оставались на шее. Женщина запрокидывала голову назад, то наклоняла её набок, тем самым давая ему полную власть над собой. Если бы ей раньше сказали, что она будет заниматься сексом с Измайловым на кухне ресторана, так ещё на свадьбе его родной сестры, она бы точно не поверила и ко всему бы этому рассмеялась. Ведь Алёна всегда знала и была уверена в том, что их связь с мужем крепкая. Но всё положительные представления о нём словно песок просочились сквозь пальцы, и ушли в пустоту. После того случая, как Гриша раскрыл ей глаза, Алёна ревела на взрыв, но ощущала в душе пустоту. Никакой боли не было. Была лишь обида и непонимание. Что было в голове у того омерзительного человека, что он пошёл на такое? После женщина была зла на Измайлова. Она сама даже не понимала почему. Ведь он раскрыл ей правду и если бы не он, то, сколько бы ей ещё приходилось жить с изменщиком? Злиться за Гришу было глупо за это. Но ей было обидно, и лишь через злобу она себя успокаивала. Но только благодаря этому случаю она, наконец, поняла, что к Юре не было таких сильных чувств, как к Грише. Может, поначалу она его искренне любила, но эти чувства стали потухать, когда она всё больше находилась рядом с Измайловым. — О чём думаешь? — спросил мужчина. Его ладони уже лежали выше на бёрдах, чем парой минутами ранее. Дыхание было не равномерным. Счастливая улыбка растянулась на его лице. Алёну всегда она манила. Такая искрения, добрая и… незаменимая? Она была частью Измайлова и без неё его образ трудно представить. — О том, какой же я было дурой слепой, что согласилась выйти замуж за того подонка, — в непривычной для себя манере ответила она и обхватила мужчину ногами за ягодицы. — Ха, Алёна, что за лексикон? — усмехнулся Гриша. Такая необычная Алёна ему явно нравилась. И такая она была только с ним, — но на счёт того урода я соглашусь. И за дуру, — последними словами он решил её немного разозлить и подразнить. Женщина незаметно ущипнула его за бок, отчего на её губах появилась довольная улыбка. В этот же момент она притянула Измайлова к себе ногами ещё ближе не оставляя между ними ни миллиметра. — Ладно, понял, я же любя, крошка, — после этих слов он впился в уже припухшие от поцелуев губы. Алёна не теряя ни секунды, расстегнула ремень на брюках, ногами стянула их наполовину. Теперь они неприлично низко сидели на бёдрах Гриши. Алёна хищно облизала свою нижнюю губу, а потом прикусила. Желание и алкоголь ударили в её голову, а здравый смысл ушел куда подальше. Да вообще, о каком здравом смысле может идти речь, когда она находится в обществе этого человека? Женщина залезла под штаны мужчины и стала медленно и мучительно для чего водить по бугорку сквозь боксеры, которые разделяли её ладонь и его эрекцию. Гришу такое действие удивило. Такая правильная Алёна, вытворяет такие вещи. Было не то, чтобы грязно. Нет. Было необычно с её стороны. Она заводила мужчину и заставляла его глотать воздух и скалить зубы, когда ладонь уже легла на обнаженный член. Плавные, через время быстрые и… профессиональные? движения. Наглая и властная улыбка на лице Алёны и держащийся на грани срыва Гриша, создавали забавную картину. Неужели на женщину так подействовал алкоголь? Хотя она не выпила много. Он же всегда властен в сексе. Сначала он доставляет удовольствие своим партнёршам, а уж потом они ему. Вот так он устроен. Но не с этой женщиной. С ней он забывает обо всём и полностью подчиняется ей. С ней он готов быть самым искренним человеком. Таким же, как и со своей сестрой. Ведь эти два человека самые близкие и любимые для него. Да, несомненно, есть лучшие друзья. Такие, как Мухич. Кристина, которой он при необходимости выскажется. Но Ника и Алёна для него всё же ближе. И если он бы от них что-то скрывал, то это было бы не правильно. Вот такой он человек. Слишком честный и для родных людей открытый. Грише были приятны ласки любимой, но ему это надоело. Он хотел большего и она тоже. Это выражал взгляд. Соблазнительный, желанный взгляд. И тысячи слов не нужно, чтобы понять чего они оба хотят. — И только не говори, что ты удивлена, — сказал, мужчина, когда достал из кармана брюк, презерватив. Алёна задержала долгий взгляд и лишь под вопросом Измайлова смогла его перевести не него самого. Она в ответ тихо пробубнила себе под нос что-то вроде «нет», и поцеловала его. Измайлов одними ловким движением снял с женщины трусики и, надев на свой орган презерватив, вошел в неё. На удивление нежно, словно она была девственницей. Он даже не торопился, а наоборот приостановился. — Гриш, ты чего? — с непониманием спросила Алёна. Её руки с плеч мужчины переместились на его щеки. Взгляды встретились. У обоих читалась безграничная любовь друг к другу. Но ко всему у Гриши присутствовало неверие в происходящее. Вдруг это сон? Чтобы хоть как-то вывести его из другого мира и вернуть в реальность, Алёна двинула вперед бедрами, беря инициативу в свои руки, что её если честно не особо радовало. Но к счастью, Измайлов быстро опомнился. Он решил, что потом разберется, сон это или реальность, а пока насытиться своей любимой. Каждый толчок приносил массу удовольствия. Внизу живота у женщины стянулось всё тугим узлом, и вместе с этим запорхали бабочки. Тела обоих горели ярким пламенем. Она изгибала спину и всем телом прижималась к родному телу мужчины. Он был с ней груб, нежен, требователен, любим и зверски ненасытен. Впервые кем-то он не мог насытиться. Всё это сплелось в один непонятный необычный клубок. — Нас будут искать, — сказала Алёна. Её язык уже стал заплетаться. — Да, — согласился коп, но не остановился. Оба были на грани пика. Но всё равно было мало. Оба дали себе обещание в том, что после свадьбы, они обязательно продолжат. Но возвращаться уже действительно нужно было. Вдруг в глухом, темном помещении раздался громкий выстрел. Гриша и Алёна устремили взгляд на место, откуда он доносился. Сзади них стоял никто иной, как… — Володя? — с офигевшим лицом спросил коп. — Измайлов? — лицо Яковлева было ни менее офигевшим. Он смотрел то на демона, то на его подружку. Палец он убрал с курка. Видно он нечаянно на него нажал, когда совсем залип на интригующую картину. Первый стоял вопрос, как долго он здесь стоял и как много он видел? Алёну от одной такой мысли бросало в дрожь, а к щекам приступала кровь. Хвала всему святому, что на ней не было только трусиков, а иначе сгореть ей заживо со стыда. Да что там говорить, ей и без того очень стыдно. — Малышка, потом это обсудим, — всё, что мог сказать Измайлов своей любимой, прежде чем подойти к тому, кто нарушил их уединение, — Володя какого?.. — на полу лежал пристреленный человек. Ну, а это уже другая история…